Известие о падении царского самодержавия пришло в Охотск в марте 1917 года и несколько позже на Олу, естественно, оно встревожило местных жителей. Как жить дальше? Не возьмут ли власть потомки тех, кто более двухсот лет назад составлял отверженное население Охотска – ссыльные каторжане? Среди них были дворяне, бывшие сенаторы, генералы, графы, грамотные интеллигентные люди, офицеры, ремесленники, мореходы, но и уголовников хватало, мошенников, воров, казнокрадов… Вдруг к ним перейдет власть? Тревожили думы и молодых людей, и пожилых. Люди обсуждали телеграмму о государственном перевороте, освобождении политических и всех задержанных.
Временное правительство рекомендовало создавать свои органы власти, в частности комитеты общественной безопасности. Такой орган власти появился в Хабаровске, где организовали Дальневосточный комитет общественной безопасности (КОб), в марте 1917 г. появился и на Камчатке представительный орган Временного правительства. В их состав вошли представители бывшей царской администрации и буржуазии, чья деятельность способствовала лишь прежней эксплуатации местного населения, потворству торговцам. В Охотском уезде председателем комитета общественной безопасности избрали капитана шхуны «Дельфин» Роберта Камдрона, доверенного золотопромышленника Фогельмана, владельца горных промыслов на побережье. А на Оле волостной КОБ возглавил бывший пристав Ольского стана некий Бяков. Он-то и поощрял торговцев М. Соловьева и Н. Якушкова к бессовестному обмену, когда у эвенов брали пушнину за бесценок.
Попытки как-то изменить положение на Северо-Востоке неоднократно предпринимались инициативными людьми. В марте 1917 на Оле узнали о Февральской революции, свержении монархии. Пристава Ольского стана сместили сразу и ненавистный ясак отменили.
В июне-июле 1917 года в Петропавловске-Камчатском состоялся первый областной съезд представителей населения области, который избрал областной комитет во главе с А. Пуриным. Новая власть просила Временное правительство не возобновлять с Японией рыболовную конвенцию или хотя бы отодвинуть японские рыболовецкие участки от устьев рек на 8-10 км. Но и этого было недостаточно.
Временное правительство ничего существенного не сделало для защиты государственных интересов северного Охотоморья. В случае нарушения иностранными торговыми судами таможенного надзора правительство рекомендовало даже нашим охранным кораблям не задерживать приходящие в закрытые порты суда под иностранными флагами, а лишь ограничиться предъявлением им требований об оставлении территориальных вод и составлением протоколов.
«Робость» Временного правительства приводила к тому, что в Охотске и Армани обосновались представители немецкой фирмы «Кунст и Альберс», в Оле – американская «Охотско-Камчатская сельдь». В устье Олы без документов ловил рыбу японский рыбопромышленник.
Японская фирма «Демби и К » субсидировала местных торговцев Соловья и Данича. Доверенные фирм «Соловей и Данич», «Ставраков и Гринштейн», «Братья Караевы», даже китаец Сун Интун с товарами из Шанхая вели активную торговлю. Профессор В.Г. Балицкий приводит интересные данные о товарообороте различных купцов и фирм с 1915 по 1922 годы. Только Сун Интун в 1916 заработал 75, 3 тысячи рублей, в 1919 г. – более миллиона рублей. Известный американский торговец Свенсон заработал в 1915 г. 110 тысяч рублей, в 1921 г. – около миллиона рублей. Постоянные места их торговли были Охотск, Ола, где обменной валютой чаще всего был спирт.
Известный Р. Камдрон, являясь одновременно уездным чиновником и торговцем, в 1920 году давал муку только тем, кто приносил пушнину и зачастую расплачивался тем же спиртом. Не случайно его шхуну «Лимен» местные жители называли «Монополь- кой».
Варрен и Кочеров хорошо ориентировались в определении: кто враг, а кто друг «инородцам, тунгусам», как называли тогда аборигенов Севера. Они пытались создать определенное общественное мнение по поводу такой «политики» Летом 1917 года в Оле образовали продовольственный комитет во главе с И.А. Варреном, который понизил цены товаров только у рыбопромышленника И.Ф.Соловья на одну треть, тем самым, продемонстрировав силу сельского общества.Пожалуй, впервые ольчане увидели силу коллективного отпора и возможность своего влияния на экономическую политику края.
Купцы завозили лишь те товары, которые были им выгодны. Но в их прейскуранте почти не было лекарств. Капитолина Васильевна выходила из положения с помощью народных средств и северной природы. Она часто использовала морскую капусту, как иодосодержащее средство и пищевую добавку. Капусту она сушила, растирала в порошок и рекомендовала сердечникам. Ежедневно по два раза школьникам давали пить настойку стланика. Цинготники парили в ней ноги, делали общие ванны и пили этот жгучий черный напиток. Она впервые обратила внимание на кровоостанавливающее действие травы какалин, особенно той, что растет на солнце, и категорически запрещала применять с этой целью пороховицу, которая, по ее мнению, давала осложнения и заражение крови.
20 июля 1917 года на первом Камчатском областном съезде представителей населения решали вопросы о власти и управлении на местах.
Одновременно в Петропавловске работал съезд учителей Камчатской области. Обсуждали традиционные вопросы: состояния школьного дела, необходимость улучшения материального положения учителей, увеличения сети школ, снабжения их учебными принадлежностями. Было принято решение сократить учебное время на преподавание закона божьего, больше уделять внимание связи школы с жизнью, ввести в школах обучение всевозможными видами ручного труда. На съезде учителей обсуждался вопрос о преподавания у малых народов на родном языке. Было признано желательным организовать такое обучение, но фактически от него отказались, мотивируя тем, что затраты на создание туземных алфавитов, наглядных пособий, обучение кадров учителей для этого будут непроизводительными. Варрен был на съезде, но он мог лишь надеяться на более полное и справедливое решение в пользу коренных жителей края.
Отдаленнось уезда от областного центра не позволяла дать правильную оценку событиям в стране и в столице в 1917 году, только наличие крупной организованной рабочей силы на охотских приисках создавали большие трудности в работе буржуазного КОБа. Наряду с горнорабочими, жестокой эксплуатации подвергались наемные рыбаки, оленеводы – кочевники. Их жизнь зависела от торговцев, как своих, так и иностранных, чиновников бывшей царской администрации и новой власти, лишь сменившей вывеску, но обладавшей деньгами и транспортом.
В сентябре 1917 года охотские горняки переизбрали уездный комитет и заслужили славу анархистов со стороны Камчатского областного комитета общественной безопасности. Но и на этот раз в состав обновленного КОБа вошли рыбопромышленник и священник.
В конце октября стало известно об окончании двоевластия в стране, свержении власти политиков бывшей Госдумы – Временного правительства. В северных уездах захват власти большевиками расценивали как незаконный государственный переворот и в областной центр шли телеграммы протеста.
Более решительно поступили охотские горняки. Они организовали в ноябре 1917 года забастовку на приисках Стакеева и Люри, потребовав не повышать расценки на товары и продукты, установить новую зарплату, улучшить бытовые условия. И они победили, добившись выполнения своих требований от уездного КОБа.
Областной комитет общественной безопасности во главе с Пуриным не признавал советскую власть в центре России. Только когда в Петропавловске – Камчатском в декабре 1917 года появился городской Совет рабочих и солдатских депутатов во главе с И.Е. Лариным, он согласился на коалиционное представительство. Таким образом, двоевластие в отдаленном районе России сохранялось. Нужно было время, чтобы в северных уездах разобрались в политической обстановке.
В январе 1918 года здесь стало известно о том, что вся власть на Дальнем Востоке перешла в руки Советов, а 27 февраля стало известно о признании советской власти на территории всей Камчатки.