Магадан. Строительство здания дирекции Дальстроя. 1934 год.
В 30-х годах ХХ-го века продолжалось строительство Магадана и рядом расположенных посёлков, и не секрет, что основным строительным материалом была древесина.
Большая часть жилого фонда имело местное отопление — всё это привело к тому, что потребность в древесине была высокой, а близлежащие лесозаготовительные участки — Магаданский и Дукчанский не могли в полной мере обеспечить потребности в древесине.
Помочь в решении этой проблемы могли леса возле рек Хасын и Армань.
К середине 30-х годов началась заготовка леса в долине реки Хасын. Базовый посёлок лесорубов расположился рядом с местом впадения реки Уптар в реку Хасын, и получил название по месту расположения — Усть-Уптар. Впрочем, вскоре, название посёлка изменилось и стало таким, по каким мы его знаем до сегодняшнего дня. Но об этом позже.
В 1936 году лесозаготовительный участок на реке Хасын находится в ведении Управления местных ресурсов (УМР) и в течение зимы 1935-1936 годов вёл заготовки леса на реке Хасын. К началу сплава было заготовлено около 100 тысяч брёвен, которые молевым сплавом должны были дойти до устья реки Армань.
Это был первый опыт массового молевого сплава по своенравному Хасыну с его бесчисленными перекатами, завалами и с неизученным режимом самой реки.
Подготовка сплава требовала заблаговременной подготовки, чёткого плана сплава, соответствующих кадров руководителей сплава и необходимого количества рабочих. Стоит отметить, что ни одно из этих условий выполнено не было.
Из заметки в газете «Советская Колыма» от 16 апреля 1936 года: «Ещё в декабре нужно было приступить к расчистке русла реки от карчей и заломов, но УМР прособирался до марта, когда начались наледи, карчи заплыли льдом и, очистка потребует теперь в несколько раз больше рабсилы.
До марта УМР не удосужился даже выделить лицо, ответственное за сплав, десятник по сплаву, не прислал ни одного рабочего, не забросил ни продовольствия, ни такелажа.
Пропустив все сроки, в марте УМР зашевелился, но дело двигается такими черепашьими темпами, что не может быть и речи о наверстывании упущенного времени.
Вместо 140 рабочих, необходимых для работ по устройству запани в устье Армани и наплывных сооружений по Хасыну, УМР дал только 70, вследствие чего запроектированные в натуре заградительные сплавные сооружения рискуют быть выполненными лишь на 50%, а отсюда угроза разноса леса по протокам и обсыхания его.
Из сплавного инвентаря ничего, кроме якорей, до сих пор не заброшено. Железа нет ни килограмма. Вместо пенькового каната, прислали мочальный, да притом подержанный, хотя УМР не мог не знать, что мочальные канаты служат один год, а для заградительных сплавных сооружений они вообще не годятся. Посланные из Магадана 500 кг троса застряли где-то на трассе, так как трос не был закреплён и, пробив кузов машины, попал вместо Хасына в кювет.
Все эти и многие другие неполадки, медлительность и неповоротливость УМРа — создали угрозу успешности сплава на Хасыне.
В остающиеся, буквально считаные, дни категорически необходимо удесятерить темпы подготовительных к сплаву работ, удвоить количество рабсилы, обеспечить полностью сплавным инвентарём работы.
В ударном проведении сплава по Хасыну заинтересовано не только Приморское управление сельского и промыслового хозяйств, а весь Дальстрой, поэтому наши органы снабжения и Мортран должны помочь Приморскому сельпромхозу и, немедля ни дня, снабдить Хасын железом, тросами, канатами, гвоздями и всем необходимым для сплава».
В феврале 1938 году лесной отдел Усельлесхоза принял в свой состав лесозаготовки, которые вели Управление морского транспорта (Хасынский лесопромхоз) и Магаданская лесозаготовительная контора.
На базе этих лесозаготовительных точек и лесных массивов магаданского лесничества организован Магаданский леспромхоз с тремя лесозаготовительными участками (учлеспромхозами): Магаданским, Дукчинским и Хасынским. По замыслу руководства Дальстроя этот леспромхоз должен был полностью удовлетворить потребности Магадана в древесине.
К 1939 году в виду истощения лесов вблизи города снабжение лесоматериалами и топливом уже к 1939 году становилась проблемой, а в 1940 году грозила стать «узким местом». Например, Магадан до 1938 года снабжался из прилегающих к нему лесозаготовительных участков — Магаданским и Дукчинским. Удовлетворить полностью потребность города, особенно в дровах, ресурсами этих участков уже не представлялось возможным.
Другими ближайшими лесозаготовительными участками были Хасынский и Арманский, которые могли снабжать лесом Магадан, по прогнозам, в течение 16—20 лет. Вот только эксплуатация этих лесных участков была проблематичной из-за отсутствия сухопутных транспортных путей.
В 1938 год на Армани правлением Мортрана велась заготовка только деловой древесины в незначительном количестве, в Хасынском леспромхозе было заготовлено 40 тысяч кубометров древесины.
По рекам Хасын и Армань осуществлялся молевый сплав до устья реки Армань, здесь брёвна собирались в плоты и катерами доставлялись до бухты Нагаева, где располагалась лесобиржа. В августе 1938 года первые плоты, буксируемые катерами, прибыли в Нагаевскую бухту.
Посёлок Нагаево. 30-е годы ХХ-го века.
Для выгрузки леса на Нагаевской лесобирже были установлены две фрикционные лебёдки грузоподъёмностью в 1,5 и 5 тонн. В августе 1938 года шли работы по установке паровой лебёдки грузоподъёмностью в 12 тонн.
В 1938 году сплав затянулся до ноября месяца, причём план по доставке древесины был выполнен только наполовину. Одной из причин такого затяжного сплава была неспособность начальника леспромхоза Левинтова и бывшего начальника Управления морского транспорта (УМТ) договориться между собой о порядке сплава и приёмки леса.
В результате транспортировку леса из Армани в Магадан приходилось вести в любую погоду, даже в шторм, что приводило к большим потерям.
Так, капитан парохода «Марчекан» Поляновский, старшина катера № 16 Лотов и старшина катера № 19 Наумов в промежуток времени с 9 по 17 октября 1938 года «растеряли» 3.500 брёвен.
9 октября «Марчекан» принял в Армани плот из 2.500 брёвен. В пути плот оторвало и унесло в море, капитан заметил это лишь по приходе в бухту Нагаева.
В общей сложности, за время сплава «потерялось» 750 кубометров леса, стоимостью более 100 тысяч рублей. В результате стоимость леса значительно возросла. Если кубометр леса в августе и сентябре стоил 104 руб., то в ноябре 1938 года цена составляла 147—150 рублей.
Единственным решением снижения себестоимости леса и круглогодичной и бесперебойной доставки его до потребителя была постройка узкоколейной железной дороги к хасынскому и арманскому массивам, для транспортировки леса в Магадан. Но пока этот вопрос даже не рассматривался плановым отделом Дальстроя. И единственным массовым способом транспортировки леса в Магадан — оставался морской путь.
Положение дел изменилось в 1939 году, когда был отработан способ сплачивания плотов и потери леса, при транспортировке морским путём, значительно сократились.
Но природа регулярно преподносила сюрпризы лесозаготовителям, не давая почитать им на лаврах.
Сентябрьский паводок 1939 года кардинально изменил русло реки Армань, что привело к невозможности сплава леса по реке, а заготовленный лес пришлось перевозить на другие места, поближе к воде.
По большому счёту, фарватер реки Армань подвергался изменениям практически от каждого паводка и буйство стихии сильно влияло на ход сплавных работ.
Из заметки в газете «Советская Колыма» от 22 октября 1939 года: «Лесному отделу необходимо создать специальную комиссию по исследованию русла реки и точно решить, в каких местах возводить сооружения для лесосплава. Эта работа должна быть немедленно начата, так как имеющиеся сооружения не обеспечат и половины программы сплава будущего года, а возводить сооружения на неисследованных местах нецелесообразно».
Раз уж мы попытались более подробно ознакомиться с нехваткой древесины в городе и проблемами доставки леса в бухту Нагаева, то думаю, стоит замолвить и слово за тех, кто занимался заготовкой леса в долинах рек Хасын и Армань.
Думаю не будет особым секретом, если сказать о том, что большая часть работ по заготовке леса осуществлялась силами заключённых Севвостлага. Хотя, забегая вперёд, можно напомнить и о том, что и воины из Страны восходящего солнца в своё время «сражались» здесь с лесом с топорами и пилами в руках.
Об условиях содержания заключённых в ОЛП рассказывать особенно нечего, можно только сказать о жизни вольных и положении дел в посёлке Сплавная в 1939 году.
Из заметки в газете «Советская Колыма» от 28 октября 1939 года: «Недалеко от Магадана, в 12 километрах от основной трассы, расположен Хасынский лесопромхозоз. От трассы до центра леспромхоза дороги нет. Доставка продовольствия, фуража и других грузов в летний период происходит на лошадях вьюками по 50—60 килограммов. Ежедневно на перевозках грузов заняты 20 лошадей и столько же работах.
… Своевременные перевозки необходимых грузов срываются ещё тем, что лесопромхоз не имеет своей автомашины.
Лесной отдел недостаточно уделяет внимания лесопромхозу. Жилищные и промышленные предприятия пришли в негодность. Рабочие после работы не имеют возможности обогреться. Столовой нет. Рабочие пищу получают из кухни на улице и разносят по баракам. Баня холодная. Конный двор сделан из жердей, без крыши. Помещение электростанции ветхое».
А где же Усть-Уптар? — спросите вы… С начала организации сплавов, один из пунктов располагался у Усть-Уптара, посёлок в течение времени сменил своё название с Усть-Уптара на Сплавную, и под таким именем существует и по сей день.
В 1940 году сплав леса остаётся основным способом доставки леса в Магадан. Как и в предыдущих годах, транспортировку по морю, помимо катеров, должен был осуществлять буксирный пароход «Тайга».
Как обстояли дела с заготовкой леса в леспромхозах к весне 1940 года?
Из заметки в газете «Советская Колыма» от 11 апреля 1940 года: «Обязуясь выполнить план, команда судна предъявила промхозу справедливые требования о качественной сплотке и планомерной заготовке леса. Практика минувшего года показала, что иногда Арманский леспромхоз заготовлял 6.000–7.000 брёвен, превышая плановое задание, а иногда 1.000–1.200 брёвен. Были случаи, когда леса не было вовсе».
Не лучше обстояли дела с заготовками и в Хасынском леспромхозе. Хасынский леспромхоз (начальник Кочетков), находящийся в ведении Лесного отдела Дальстроя, долгое время не выполнял план по заготовкам древесины, что, в свою очередь, отрицательно сказывалось на строительстве в Магадане — не хватало деловой древесины.
В результате ГУ Дальстроя был издан приказ от 9 февраля 1940 года, в котором отмечались недостатки работы леспромхоза, технический руководитель леспромхоза Трофименко был понижен в должности и переведён начальником ново-арманского лесозаготовительного участка.
Принятый ряд мер в Хасынском леспромхозе позволил выправить положение. Так, сезонный план лесозаготовок 1940 года был выполнен к 1 мая на 102%. План апреля был выполнен на 221%, при вывозке на конечные склады — на 202,3%.
За достигнутые показатели ряд работников леспромхоза премирован. В их числе — начальник хозяйства Кочетков, мастер лесозаготовок Шевченко, снабженец Берестенко работники СВИТЛа Кондратьев и Иванов. Опальный Трофименко был восстановлен на должности технического руководителя леспромхоза.
Буксирный пароход «Тайга». Фото из газеты «Советская Колыма».
На морском сплаве 1940 года работало порядка 5 моторных катеров и буксирный пароход «Тайга». Нельзя сказать, что сплав прошёл по плану и без происшествий.
Основная нагрузка при транспортировке по морю, как правило, возлагалась на пароход «Тайга», катера же выступали на второстепенных ролях. Практика буксировки леса прошлых лет показала, что моторные катера могут водить плоты от 500 до 800 брёвен.
Но случилось непредвиденное — вышел из строя и был отправлен на ремонт буксирный пароход «Тайга», заменить его было нечем и выполнение плана по доставке леса в Магадан оказалось под угрозой.
В результате вся тяжесть буксировки леса легла на моторные катера, которые великолепно справились со своей задачей — катера приводили в бухту Нагаева плоты в две тысячи брёвен и более. Так плот из 2045 брёвен привёл катер № 19 (капитал Борисенко, механик Мальков), кроме того, за ним на буксире шёл понтон со 100 тоннами груза. Катера №№ 6, 16, 18 и 10 приводили плоты до 2.500 брёвен.
В общей сложности на транспортировке леса работали катера №№ 6, 10, 16, 18 и 19.
В зимний сезон 1940–41 года леспромхозы Лесного отдела Дальстроя должны были дать горной промышленности и гражданскому строительству десятки тысяч кубометров делового леса.
Заготовка леса велась во всех пяти леспромхозах. Ежедневно в Магадан поступало 500—600 кубометров дров и строительной древесины. Для ускорения доставки леса на 4 километра удлинили существующую линия магаданской узкоколейки (Речь идёт о лесовозной дороге — О.В.), что позволило в 1941 году освоить новые лесные массивы. На доставке леса к полотну узкоколейной дороги работали 4 трактора.
Доставка дров в Магадан. Фото из газеты «Советская Колыма».
На склады Дукчинского леспромхоза 27 ноября 1940 года поступило 650 кубометров дров. Подвозка леса к складам 47-го и 49-го километров трассы производилась механическим путём.
А что-нибудь изменилось в доставке леса из Хасынского леспромхоза или опять сплав и морем-морем? Сплав продолжался, вот только объёмы леса по сплаву начали снижаться.
Как уже писалось выше, для увеличения объёмов заготовок и снижения себестоимости требовалось обеспечить возможность круглогодичной и бесперебойной поставки древесины потребителям, с уменьшением, а затем и полным отказом от доставки леса сплавом до Магадана.
И были услышаны доклады и мольбы Лесного отдела Дальстроя. В декабре 1940 года было закончено строительство и сдача в эксплуатацию узкоколейной железной дороги от мыса Пограничный до 52 километра Колымской трассы. Для новой железной дороги Лесной отдел поставил Хасынскому леспромхозу паровоз и вагоны.
Одновременно от станции мыс Пограничный строилась временная узкоколейка на 7 километров к лесным массивам, вдоль реки Хасын, что позволило создать ещё несколько мест для загрузки заготовленного леса в вагоны (платформы).
На конечной станции (52 км) древесина перегружалась на автомобили и по Колымской трассе отправлялась потребителям.
В дальнейшем этот участок железной дороги планировалось включить в состав узкоколейной железной дороги Магадан — Палатка.
Летом 1941 года вышло распоряжение № 366 заместителя начальника Дальстроя Г.А. Корсакова: «С 13 августа 1941 года открыть временное движение поездов по железной дороге Магадан — Палатка до 52 км основной трассы с включением в сквозную эксплуатацию лесовозной ветки от 52 км на Хасын. Эксплуатацию дороги возложить на лесной отдел ГУСДС».
Перевозка паровоза на 56-й км на тяжеловозе «ЯГ». 1941 год. Фото из газеты «Советская Колыма».
А 2 сентября 1941 года распоряжением по ГУСДС № 404 в связи с окончанием основных строительных работ и возможностью открытия временного движения с 1 сентября введён во временную эксплуатацию участок узкоколейной железной дороги от Магадана до мыса Пограничного (62-й км).
По моему мнению, после введения в эксплуатацию узкоколейной железной дороги до Магадана, сплав леса по Хасыну был прекращён. Но это не значит, что магаданцы с лета 1941 года больше не видели катера с плотами из брёвен, заходящие в бухту Нагаева, хотя интенсивность этих рейсов сократилась значительно. Для Арманского леспромхоза другого способа доставки леса не существовало.