Как же давно это было. Жил я тогда с мамой на пос. Ясная Поляна, что находился между пос. Ветреный и Мой-Уруста. Жили мы в длинном бараке, который был разделён на две половины: для семейных и одиноких странников. В середине барака был вестибюль, где происходили самые значимые события этого маленького посёлка, тут крутили кино, иногда открывалась комнатушка, и в ней функционировал крохотный магазинчик. Тут же, в таком же закутке была аптека. Было нас что-то около 10 человек ребятни от 3 до 6 лет. И все этой весёлой шайкой мы постоянно обходили и изучали окрестности. Летом пропадали на Колыме, благо она была по близости и надо было только спуститься с пологой сопочки метров 200. Зимой строили пещеры, снега наметало на три метра толщины, ходили в гости к буровикам, они поблизости долбили шлёп-ногой разведочные скважины. Рядом находились тросовые бульдозера без кабин. Был в посёлке и дом на двух хозяев. Некоторые семьи держали теплицы. Мама работала кочегаром тут же, а летом на насосной станции прямо на берегу Колымы. Позже она сошлась с мужчиной, и родился мой младший брат. К несчастью, мальчику было уготовано судьбой стать вечным сыном Колымы и упокоиться на кладбище Мой-Уруста, в результате ДТП. Отчим сообразил набрать целлофановых пакетов из-под взрывчатки, склеить утюгом и у нас появилась теплица. Помню, что однажды к нам приехала молодая пара, геолог с женой. Я, утерев сопли, пошёл засвидетельствовать своё почтение в их комнатушку, где меня напоили чаем и подарил сломанную бобину от магнитофона. Радости моей детской не было предела. Подошла пора, мы повзрослели и отправились учиться в школу. Ездили с утренней сменой шахтёров на Мой-Уруста. Старый автобус ЛАЗ вообще был без сидушек, только посерёдке стоял стол, вокруг которого стояли в грязной робе шахтёры и забивали “козла”. Конечно, не забыть про любимое место наших “тусовок”, это мост через Энгелью. По дороге на Мой-Уруста, перед мостом было озерцо и в нём постоянно находились какие-то утки-камикадзе. По ним мужики постоянно палили с двух стволов из проезжающего автобуса. Но утки были гордые и, несмотря на дробь, упорно отказывались покинуть облюбованную водную гладь.
Как же давно это было. Жил я тогда с мамой на пос. Ясная Поляна, что находился между пос. Ветреный и Мой-Уруста. Жили мы в длинном бараке, который был разделён на две половины: для семейных и одиноких странников. В середине барака был вестибюль, где происходили самые значимые события этого маленького посёлка, тут крутили кино, иногда открывалась комнатушка, и в ней функционировал крохотный магазинчик. Тут же, в таком же закутке была аптека. Было нас что-то около 10 человек ребятни от 3 до 6 лет. И все этой весёлой шайкой мы постоянно обходили и изучали окрестности. Летом пропадали на Колыме, благо она была по близости и надо было только спуститься с пологой сопочки метров 200. Зимой строили пещеры, снега наметало на три метра толщины, ходили в гости к буровикам, они поблизости долбили шлёп-ногой разведочные скважины. Рядом находились тросовые бульдозера без кабин. Был в посёлке и дом на двух хозяев. Некоторые семьи держали теплицы. Мама работала кочегаром тут же, а летом на насосной станции прямо на берегу Колымы. Позже она сошлась с мужчиной, и родился мой младший брат. К несчастью, мальчику было уготовано судьбой стать вечным сыном Колымы и упокоиться на кладбище Мой-Уруста, в результате ДТП. Отчим сообразил набрать целлофановых пакетов из-под взрывчатки, склеить утюгом и у нас появилась теплица. Помню, что однажды к нам приехала молодая пара, геолог с женой. Я, утерев сопли, пошёл засвидетельствовать своё почтение в их комнатушку, где меня напоили чаем и подарил сломанную бобину от магнитофона. Радости моей детской не было предела. Подошла пора, мы повзрослели и отправились учиться в школу. Ездили с утренней сменой шахтёров на Мой-Уруста. Старый автобус ЛАЗ вообще был без сидушек, только посерёдке стоял стол, вокруг которого стояли в грязной робе шахтёры и забивали “козла”. Конечно, не забыть про любимое место наших “тусовок”, это мост через Энгелью. По дороге на Мой-Уруста, перед мостом было озерцо и в нём постоянно находились какие-то утки-камикадзе. По ним мужики постоянно палили с двух стволов из проезжающего автобуса. Но утки были гордые и, несмотря на дробь, упорно отказывались покинуть облюбованную водную гладь.