Здесь был прииск «Дарпир».
Знакомство с прииском «Дарпир» началось для меня с воспоминаний заключённых библиотеки Сахаровского центра, публикаций интернета, а немного позже и с общения со старожилами Колымы и теми, кто интересуется историей Дальстроя.
Вот тогда-то я в полной мере вкусил мрачных былей и зловещих преданий об этом месте. Были среди них и леденящие душу рассказы о добыче урана и рассказы о погибшем от голода лагере, откуда к населённым пунктам живыми добрались считаные единицы и многое другое…
Но если о другом зловещем символе Колымы — Бутугычаге, информации в свободном доступе хватает для анализа фактов и создания собственного представления об истории этого места, то о Дарпире такой информации были крохи и поиски обещали быть продолжительными и скрупулёзными.
Не один раз после окончания очередного материала возникало желание сесть и вплотную заняться решением этого ребуса, но всё время оставлял эту работу на потом…
К началу поисков мне даже было неведомо точное месторасположение этого прииска, так как он был схематически отмечен только на нескольких картах и то, без привязки к местности. Поиски его местонахождения стали ещё тем квестом — не один час пришлось провести за рассматривание карт Генштаба и спутниковых снимков, осматривая берега окрестностей озера Дарпир в безуспешных поисках своей добычи… Впрочем, вернёмся к поискам и находкам.
Кунтакийская геолого-разведочная партия
Весной 1940 года Кунтакийская геолого-поисковая партия, руководимая Д.М. Шаньгиным и П.И. Показаньевым, ушла из Берелёха в тайгу. В её задачу входило обследование района, смежного с Индигиркой (ЗГПУ, на север от Сусумана, на границе с ЯАССР), для выявления проявлений полезных ископаемых.
Обстановка таёжной жизни разведчиков проста — несколько полотняных палаток — вот и все «удобства». Это позволяло геологам не задерживаться на одном месте, охватывая разведкой более обширную площадь, так было и на этот раз.
Открытие месторождения приписывают прорабу-поисковику Георгию Васильевичу Глазкову, старому таёжнику с шестилетним стажем работы на Колыме.
Обосновавшись в бассейне реки Дарпир-Сиена, геологи наткнулись на многообещающие залежи касситерита. Не удовлетворяясь этими данными, Глазков перевалил в нижнюю систему рек, где нашёл подтверждение богатому залеганию касситерита.
Из разведчиков за свой ударный труд были отмечены Батриченко, прорабы Глазьев и Былина, шурфовщики Великоиваненко и Куприенко, техник разведочного бюро Курина, десятник Яковлев и другие.
Следы поисков геологов в этом районе можно заметить и сегодня на спутниковых снимках — проходочные траншеи избороздили склоны сопок, где велись поиски следов касситерита.
Так или иначе — первые данные геологов позволили говорить о новом большом открытии, о расширении металлоносных площадей Запада. Планировалось расширить район поисков, начать глубокую разведку и обследование найденных месторождений касситерита.
В связи с масштабными геологическими поисками в этом районе и полным отсутствием дорог к Дарпиру перед авиаотрядом Дальстроя была поставлена задача по бесперебойному обеспечению геологических партий всем необходимым. Из документов: «Летом 1940 года перед авиаторами «Дальстроя» была поставлена новая задача доставить в Омсукчан, Зырянку,Пёструю Дресву, Неру и на озеро Дарпир для геологов обмундирование, различные материалы, продукты и обеспечить бесперебойную доставку газет и корреспонденции в Южное, Западное, Северное и другие управления».
В интервью газете «Советская Колыма» от 19 августа 1940 года главный геолог Берелехского районного геолого-разведочного управления (БЕРГРУ) Борис Вронский рассказывал: «Работа разведчиков, проходит слаженно и дружно. В ближайшее время к разведчикам в бассейн Дарпир-Сиены должен вылететь гидросамолёт. Посадочной площадкой для него будет служить расположенное по соседству озеро. С самолётом будет направлено оборудование, необходимые материалы. Туда же отправляют рудно-поисковую партию, забрасывают дополнительные силы разведчиков. Всё делается для того, чтобы новое месторождение получило детальное освещение».
Первое время были перебои с поставкой продовольствия и фуража — порой приходилось по несколько дней ждать прибытие самолётов, когда запасы подходили к концу. Лошадям приходилось выкалывать корм из-под снега. Только с наступлением зимы 1940-41 года продовольствие и снаряжение начали регулярно подвозить с базы геологоразведочной службы. Снабжение осуществлялось по зимнику, грузы привозили на оленях.
Посёлок разведчиков Дарпир
Если считать датой основания посёлка палатки геологов — то можно говорить, что посёлок был основан весной 1940 года.
В том случае, если за дату основания посёлка брать возведение капитальных сооружений, тогда дата основания посёлка Дарпир сдвигается к поздней осени 1940 года.
Если отбросить все условности и нюансы, то можно смело говорить о том, что посёлок Дарпир был основан в 1940 году.
Поздней осенью 1940 года на озеро Дарпир самолёты авиаотряда Дальстроя доставили первые партии геологоразведчиков.
Окружённые непроходимыми сопками, заболоченными долинами, глухой нетронутой тайгой, отдалённые от ближайшего населённого пункта — Аркагалы на 300 километров, разведчики сразу же приступили к шурфовочным работам и строительству посёлка нового геологоразведочного района.
Место для посёлка выбрали в живописном уголке тайги. Были построены рубленые дома для инженерно-технических работников, небольшая больница, несколько палаток, баня с прачечной, пекарня, столовая и красный уголок.
Красный уголок был культурным центром посёлка. Здесь проводили лекции, репетировал музыкальный кружок, проводились вечера самодеятельности, шахматные турниры.
Основными жителями посёлка Дарпир к февралю 1941 года были работники Дарпирского геолого-разведочного района. Удалённость посёлка от других населённых пунктов накладывала свой отпечаток на жизнь и работу геологов. Почту и газеты в посёлок сюда приходили редко — их привозили из Аркагалы на оленях. Самолёты осенью и олени зимой служили единственной связью с горными управлениями.
В 1941 году по зимнику в посёлок были доставлены несколько двигателей и начался монтаж электростанции, которая позволила решить проблемы с электричеством. Также готовилась к вводу в эксплуатацию и радиостанция, для обеспечения постоянной радиосвязи с внешним миром. Планами предусматривалась и радиофикация посёлка геологов.
Схема маршрутов авиаотряда на 1941 год.
В 1941 году на озере Дарпир действует постоянная гидробаза авиаотряда Дальстроя, обозначенная на схеме полётов. Самолёты на Дарпир летали по двум маршрутам: Берелёх — озеро Дарпир и Нижний Сеймчан — озеро Дарпир.
Касситерит был не единственной находкой геологов в районе озера Дарпир. В 1941 году партией ГРО ЗГПУ (Н. И. Алейников) были обнаружены угленосные отложения, работала Дарпирская ПРП ДСУ: начальник партии К.И. Ней, прораб-геолог В.Г. Алексеев. Были проведены геологическая съемка масштаба 1:25000 на площади 54 квадратных километра и поверхностные, горные выработки. В результате работ партия выявила более двадцати пластов и пропластков каменного угля. Часть пластов имела рабочую мощность от 1,5 до 6,8 метра. Геологические запасы угля составили 338,6 млн. тонн.
Ну, думаю стоит и добавить, что в 1946 году по всей территории Дальстроя шли поиски радиоактивного сырья, которые увенчались открытием трёх месторождений: одно в Якутии, другое — на Чукотке и третье — на территории оловодобывающего рудника «Бутугычаг». Искали геологи уран и в этом районе — вот откуда растут уши о зловещих урановых копях Дарпира…
Создание прииска
И всё же, снова вернёмся к олову… После открытия месторождения касситерита приказом по ГУСДС № 108 от 1 марта 1941 года на Дарпирском месторождении россыпного олова (ЗГПУ) с 7 марта организуется прииск «Дарпир» с подчинением Западному горнопромышленному управлению. Начальником прииска назначен А.Н. Докукин.
Из газеты «Советская Колыма» от 12 марта 1941 года: «Недавно в окрестностях озера Дарпир разведчики обнаружили месторождение малого металла. Сейчас по указанию Главного управления Дальстроя в районе озера на ключе Дарпир-Сиена открывается новый прииск. Главным управлением уже утверждён состав руководящих работников нового предприятия.
При организации прииска «Дарпир» Западное управление столкнётся со значительными трудностями. Новое предприятие находится в 300 километрах от Сусумана и отрезано от трассы глухой тайгой и бездорожьем. на днях к прииску «Дарпир» двинется первая экспедиция в составе мощных тракторов и нескольких автомашин. Экспедиция доставит на прииск продовольствие, технику. инструменты и рабочих. Первый рейс на «Дарпир» продлится примерно месяц».
Битва за Дарпир
Для создания прииска и его работы требовалась рабочая сила, оборудование, топливо и многое-многое другое. Всё это ещё требовалось доставить на труднодоступный и удалённый от Колымской трассы район.
Из газеты Советская Колыма от 19 марта 1941 года: «Закончились сборы первой экспедиции на реку Дарпир. Два дня назад отправились в путь три трактора, гружёные горючим и техническими материалами. Вслед за ними вчера ушли три вездехода ЗИС-33, также с грузом для нового прииска. Несколько позднее из Сусумана вышли пять грузовых автомашин ЗИС-5. В составе экспедиции есть также автомашина технической помощи.
Ночью 19 марта весь состав Дарпирской экспедиции подтянулся к Хевкандье — базе разведочного района.
В беседе с нашим корреспондентом начальник экспедиции орденоносец В.И. Дятлов рассказал следующее:
— До Хевкандьи добрались благополучно. Аесь подвижной состав экспедиции работает хорошо. Сегодняшнюю ночь отдыхали на базе разведрайона. Мороз здесь -47 градусов. Сейчас выходим в путь. Настроение участников бодрое. В фургонах, поставленных на тракторные сани тепло.
Начиная от Хевкандьи по направлению к Дарпиру отсутствует всякая дорога. Здесь вездеходы будут оснащены гусеницами».
Вторая экспедиция с грузами для Дарпира отправилась из Сусумана в ночь с 3 на 4 апреля, в составе колонны было 10 газогенераторных автомобилей автобазы № 5 (Берелёх). Основные грузы для прииска — продовольствие, промтовары, и техника. Возглавлял колонну зам. главного инженера автобазы № 5 тов. Мекке. Колонна до шла до перевалбазы, где разгрузилась и вернулась обратно в Сусуман.
От перевал базы дальше грузы до прииска перевозили на оленьих нартах. Хочется сделать уточнение, что пара ездовых оленей могла перевезти на нартах на более 170-180 кг. Было необходимо организовывать зимник для автомашин непосредственно до самого будущего прииска.
Многое осталось за скупыми строками газетных статей — самоотверженный труд водителей, которым буквально с боями приходилось пробиваться через непроходимые дебри, морозы, наледи и все другие прелести и капризы заснеженной Колымы.
О том, как на новый прииск доставлялось всё необходимое, можно найти в воспоминаниях Стародубцева В.Г.: «К началу 1942 года (Вадим Григорьевич в воспоминаниях ошибся на 1 год и речь идёт о 1941 — О.В.) геологами было разведано новое месторождение оловянной руды — касситерита, и на его базе было провозглашено открытие первого в ЗГПУ оловянного прииска «Дарпир». Но одно дело — провозгласить, а совсем другое — безотлагательно начать разработку этого стратегического сырья, обеспечить новое производство людскими и материально-техническими ресурсами.
С людскими в то время было еще относительно просто — погнали пешком тысячные этапы заключенных, спешно собранных в разных лагерных подразделениях, а вот с транспортировкой всего остального на прииск «Дарпир», да еще на всю его годовую потребность, дело обстояло куда сложнее, так как прииск этот был расположен в 350-ти километрах от Сусумана в совершенно необжитых местах, за высоким перевалом, где и в июле пурги были обычным явлением. На транспортировку грузов для прииска было выставлено несколько сот машин автобаз УАТа, и несмотря на это график вывозки из-за весьма сложных дорожных условий не выполнялся. Подобная ситуация грозила срывом работ по освоению этого месторождения.
Меня вызвал начальник управления Нагорнов и, объяснив обстановку, дал задание: немедленно формировать колонну из 20-ти автомашин, подобрать шоферов из наиболее опытных и в кратчайший срок приступить к вывозке грузов на «Дарпир».
Головную машину должен вести я. Кроме меня в число водителей были включены рекомендованные мною 19 человек, это Костя Лукичев, Афанасий Букин, Алексей Даниленко, Дунь, Борисенко, Домашнев и другие. Нам предстояло доставлять грузы с «перевалки» непосредственно на прииск на плече в 80 километров. Но каких километров! Самых сложных, преодолевая перевал, на котором круглые сутки дул ураганный ветер и немедленно заметало пробитый трактором след.
Началась эта эпопея в конце февраля. Загрузились в Сусумане мукой, солью, горючим в бочках и тронулись в путь. До прииска «Стахановец» доехали быстро, так как здесь была автодорога, дальше по кочкам замерзшего болота добрались до Буркандьинского разведрайона, а еще дальше предстоял путь по извилистым руслам рек Берелех, Буркандья, Мяунджа… Они в это время изобиловали многочисленными наледями, которые нельзя было объехать, приходилось в них нырять и на первой скорости преодолевать. Остановился в наледи — и тормозные колодки «прихвачены», вытащить машину можно уже только юзом на буксире.
В самом начале пути встречаемся с первым препятствием — наледью метров 150 шириной. В кромешной тьме, в густом тумане благополучно преодолели ее, а тронуться в путь дальше не смогли — «схватило» тормозные колодки. Предстояло разжигать паяльные лампы, чтобы отогревать их. Посовещавшись, решили их просто выкинуть, так как наледей впереди будет еще немало, и тратить время на отогревание колодок после каждой из них значило бы то, что дорога наша растянется до скончания века.
А потому разожгли «лесорубские» костры, благо рядом был сухостой, и при свете факелов и включенных фар каждый стал поддомкрачивать машину, снимать тормозные барабаны и выбрасывать колодки. На это ушло часов шесть, но зато далее, после преодоления очередной наледи, двигались уже без остановок. Тормозить приходилось двигателем и чуть-чуть ручным тормозом, если надо было остановиться.
К исходу вторых суток добрались до перевалки, которая располагалась в редколесье у подножия перевала и буквально была забита разными грузами. В радиусе двухсот метров в хаотическом беспорядке валялись ящики, мешки, барабаны кабеля и стального каната, передвижные электростанции и компрессоры, более двух десятков емкостей под горючее и многое другое. Все это нам предстояло везти на прииск и успеть до конца апреля.
Темень, густой туман, мороз за 60 градусов. Стоит с десяток палаток размером 7х21 м, стучит движок передвижной электростанции.
Передремав в одной из палаток до рассвета, утром с якутом-проводником тронулись в дальнейший путь. Через десять километров подъем на перевал. На перевале пурга. Нас встречают дорожники. Трактор ЧТЗ-65 без кабины, под управлением замусоленного тракториста, берет первую мою машину на буксир и километра два тащит на перевал. Так, по одной машине, трактор буксирует их до вершины, и часов через шесть все двадцать собираются за перевалом и организованно трогаются по руслу небольшой речушки к прииску.
И вот «Дарпир». Вдали видим строения барачного типа. У места разгрузки несколько землянок, из которых торчат железные трубы, из них курится дымок, что свидетельствует о наличии здесь жизни. А вокруг — голые сопки, ни деревца, ни кустика, лунный ландшафт.
Машины быстро разгружаются — и в обратный путь. Итак, первый груз в количестве 120 тонн доставлен и, больше того, пробита «трасса» от перевалки до прииска, до этого никем нехоженая.
На перевал уже выбираемся самостоятельно, так как подъем с этой стороны пологий, но затяжной. Сначала тихо, но на перевале та же круговерть. Стоит на вершине перевала бытовка на тракторных санях, и размещенная в ней бригада дорожников круглосуточно расчищает дорогу от снега на вершине и на склоне к перевалке.
Следующим рейсом все машины загружаются крупногабаритными емкостями под горючее, и после доставки последних на прииск уатовские бензовозы пошли транзитом к месту разгрузки. Появилась возможность, отказавшись от объединения машин в колонну, делать каждой по четыре-пять рейсов в сутки и к 15 мая закончить перевозку всех грузов с перевалки на прииск.
Теперь предстоит обратная дорога в Сусуман, а вот-вот начнут вскрываться реки. Дай бог выбраться!..
Каждая машина берет по 7-8 тонн касситерита, добытого еще геологами полевой партии в процессе разведки этого месторождения. Геологи тоже закончили здесь работы и собираются с нами в путь, грузят свое имущество, довольно значительное по весу, а в кабинах и кузовах появляются пассажиры, порядка пятидесяти человек. Заправляемся, подкачиваем резину, берем запас ГСМ в бочках и трогаемся в обратный путь.
Открыв дорогу на «Дарпир», мы теперь ее и закрываем. Перевал уже и с пологой стороны преодолевается с помощью того же трактора ЧТЗ-65, так как шеститонные машины взяли по 9-10 тонн каждая. На перевале и сегодня, 16-го мая, пурга. Дорожники нас провожают, и сами снимаются, отправляются в путь на прииск. Дорога перестает существовать, а на перевалке остаются только горькие следы пребывания здесь человека: горы мусора, да высокие пни.
Дальше уже знакомая дорога, но значительно изменившаяся дорожная обстановка: по рекам Мяунджа и Буркандья наледей нет, а по река Берелех вода уже пошла поверх льда, и местами уровень ее доходит до подножек автомашин. Ломами проверяли крепость льда, перебирались зигзагообразно от одного берега к другому, высаживая из кабин и с кузовов всех людей. Через шесть суток в полном составе выбрались на правый берег реки Берелех у Буркандьинского разведрайона.
Из конторы разведрайона по телефону я доложил дежурному горного управления, что колонна благополучно прибыла в Буркандьинский разведрайон. Пока докладывал, вся моя команда, расположившись вповалку на полу в конторе разведчиков, уснула. Тут свалился и я. И двое суток нас не могли разбудить — так тяжело досталась нам эта экспедиция. Ведь два с половиной месяца мы почти не ели горячей пищи, консервы и мороженый хлеб разогревали на выхлопном коллекторе двигателей, не раздевались и не спали в помещении, обросли, обовшивели, а одежда у нас стала такой же, как у того замусоленного тракториста, что гарцевал на своем ЧТЗ. Дальнейшее было рядовым. Отобедав у гостеприимных геологов, которые теперь уже были дома, и основательно выспавшись, завели двигатели и через три часа были в Сусумане. Это было 24 мая.»
Прииск «Дарпир»
Добыча касситеритом на новом прииске в основном велась при помощи мускульной силы, при минимальной механизации. О том, как добывался здесь касситерит пишет в своих воспоминаниях бывший заключенный прииска Дарпир Александр Хорват: «Две тысячи заключенных готовят куда-то. Выдают паек — подгоревшие сухари и гонят в Дарпир ( «Проклятое место») — на олово. Бредем через болота, холмы кровавой брусники, которой и питаемся. Наконец, достигаем территории. Вдали лес, вокруг нас сопки, голь, только свищет ветер. Здесь мы должны работать, строить себе жилье, перевоспитываться. Первая ночь после тяжелого дня…
Копались в промойных ручьях, ворочали валуны, отыскивая голыши в ледяной запруде. Ползем, выгребаем, ползем, выгребаем. На вес выбираем олово. Смена — 12 часов. Погода за день успевает смениться 2—3 раза. Тропы заносило. В любую погоду норма намывки — ведро, больше пуда».
С 22 июня по 1 августа 1941 прииск «Дарпир» уже участвует в соревновании на звание лучшего прииска Дальстроя. За победу в соревновании для приисков и рудников установлены следующие премии:
- первая премия для приисков, рудников, обогатительных фабрик, электростанций и автобаз — малолитражка «КИМ» и на 25 000 руб. промтоваров для премирования лучших работников;
- вторая премия для приисков, рудников, обогатительных фабрик, электростанций и автобаз УАТа — один «Пикап» и промтоваров на 15 000 рублей для премирования лучших работников.
Приказом по ГУСДС № 29 от 14 января 1942 года на 1942 года для прииска «Дарпир» установлена II категория.
Вроде обычная история любого прииска или рудника Дальстроя. Прииск развивался, началось строительство обогатительной фабрики, дабы вывозить не руду, а концентрат — всё-таки не стоит забывать про удалённость рудника и высокие транспортные расходы.
Вот только геологи на этот раз подкачали, если судить по развитию событий, и сильно ошиблись в оценке запасов месторождения. Осознав это, руководство ЗГПУ решило не спешить и не форсировать события, а подождать реальный подсчёт запасов месторождения.
Приказом по ГУСДС № 273 от 11 мая 1942 года «в связи с недостаточностью изыскательских данных» прекращено строительство Дарпирской оловообогатительной фабрики (ЗГПУ).
Ну а когда руководству управления предоставили реальное положение дел в цифрах, судьба прииска была решена и приказом по ГУСДС № 508 с 20 сентября 1942 года прииск «Дарпир» ЗГПУ был ликвидирован «в связи с его отдалённостью и малой эффективностью». Оставался вопрос — куда девать рабочую силу и самое главное — десятки тонн различных грузов и топлива, завезённых на прииск? Вывозить всё обратно — овчинка выделки не стоила… В результате имущество и часть рабочего состава прииска была передана Дарпирскому разведрайону.
Ну и как-то нелогичным выглядит последний приказ, имеющий отношение к прииску Дарпир — 20 апреля 1943 года Приказом по ГУСДС № 214 законсервирован прииск «Дарпир» Западного ГПУ. Как можно было законсервировать уже закрытый прииск? Это нонсенс, но на территории Дальстроя возможно было всякое… Хотя если вспомнить, что большинство рабочей силы и имущества были переданы Дарпирскому разведрайону, который был законсервирован в I квартале 1943 года, то можно предположить, что речь в приказе идёт не о прииске Дарпир, а о разведрайоне… Бывает…
Вот такая короткая история была у прииска «Дарпир» — чуть больше года существования. И причиной тому были не прихоть природы, массовые расстрелы или радиация, а досадная ошибка в расчётах.
Из комментария Слободина Сергея Борисовича: «Я побывал на руднике Дарпир дважды. В 1985 году пешком, в составе археологического отряда, пройдя с Кунтека до Дорпиров и обратно (это участок нашего пешего маршрута от Дарпиров до Бурканьдьи), и в 1989 году забросился туда вертолетом (с одним помощником), и, проведя несколько дней, оттуда, пешком, опять прошел с отрядом до Буркандьи, выполняя исследования и раскопки на озерах Уи, Момонтай, Малык.
Все, о чём написано в статье, я видел своими глазами, как и шахты в верховьях ручья Дарпир-Сиен, совсем немного выше перевала (я их даже отметил у себя на плане местности, хотя они не являлись целью нашей экспедиции).
О шахтах Дарпира свидетельствуют и вагонетки, запечатленные на фотографиях. Шахты уже заплыли льдом, но бревенчатая опалубка входов сохранилась, и метров с 10-15 можно было пройти по шахте.
И еще запомнилось большое количество тачек и отвалы промытой породы по берегам руч. Омчак ближе к перевалу.
На перевале (на речных террасах, холмах) нами было открыто большое количество стоянок древнего человека каменного века. На поверхности террас и под дерном найдены сделанные из окремнелых пород наконечники стрел и копий, скребки, нуклеусы, мелкие пластинки-вкладыши в костяные орудия, тесла, заготовки других орудий».
Если кому-то из вас, наши дорогие любители истории Магаданской области и путешественники, повезло побывать в этих местах — убедительная просьба к вам поделиться фотоснимками бывшего прииска и лагеря.