Николай Иванов начал служить с пеленок. Отец был военным, детство прошло на дальневосточных пограничных заставах. Парнишка, по примеру отца, оканчивает сначала Уссурийское суворовское военное училище, затем Благовещенское Дальневосточное общевойсковое командное училище имени Рокоссовского. Новоиспеченный инженер по эксплуатации колесной и гусеничной техники, просит направления в пограничные войска. Опять же — по примеру отца.
Там он стал заместителем начальника мотоманевренной группы по политической части, через три года попросился на заставу. Какой же я пограничник, если на заставе не служил! — сказал он мне. Старший лейтенант Иванов направляется на заставу Бикинского пограничного отряда имени Михаила Житкова. Через два года офицера с семьей переводят в Рачихинский пограничный отряд, откуда он, спустя три года, просится в Афганистан.
Николай Александрович, как и многие офицеры, хотел проверить себя в боевых действиях. В 84-м, в разгар войны он направляется со своим подразделением в Афган. За те два года, прошедшие в мятежной республике капитан Иванов не потеряет ни одного солдата, ни убитыми, ни раненными. За что, — считает он, — и был удостоен Ордена Красной Звезды. (Там же, в Афгане получил медаль «За боевые заслуги») Болезни, конечно, были, вздыхает командир, — из Союза, где в апреле было еще холодно и снег, попали прямо в изнуряющую жару — очень долго адаптировались северяне. А потом: и гепатит, и малярия, и брюшной тиф- неизменные спутники любой войны. Иванов заражается гепатитом, но вскоре встает на ноги и возвращается в гарнизон.
— Первый гарнизон у меня назывался «Тешмаин инжир», — рассказывает Николай. — В переводе с афганского означает «вода в трубе». Это старый, потухший кратер вулкана. Внизу стояла минометная батарея. По отрогам — боевые посты. Это была моя первая точка, как раз на границе с Ираном, протекала речка Герируд. Первые впечатления: жарко. Как тут выживали? Как тут выживают? + 50. Вода… Нужно договариваться с «духами», чтобы, когда они берут воду и когда мы берем — друг в друга не стрелять. Брали воду по ночам. Спускались, туда, где из горы по желобку вода стекала, мы ее брали оттуда. И для бани. У нас баня была на точке. Всегда говорили: сразу видно — дальневосточники приехали: как только становятся, сразу баню делают. Без бани не обойтись — жарища!
Он смог уберечь своих подчиненных, но сам 12 раз подрывался на минах. В результате чего — 12 контузий. — Это не считается. Главное — солдат. Мы взяли солдата взаймы у родителей, а долги русский офицер должен отдавать полностью. Я долг вернул, всех 65 человек. Сержант Никитенко, которого я гонял часто, в Башкирии сейчас живет. Недавно меду мне прислал дикого: «Батя, ешь, выздоравливай!» Вот, пожалуйста, говорили: офицеры мучили там солдат. Не мучили! Если офицера называют солдаты батей, это кое — о чем говорит. Правильно?
Год пробыл на одной точке, потом меня назначили на охрану перевала Нихальшани. Кишлак заброшенный. Задача пограничников: не допустить перехода каравана духовского с оружием, наркотиками, боеприпасами, продовольствием. Сидим с солдатами, выбегает дежурный сержант: (я уже майора получил досрочно), товарищ майор, духи на перевале! Мы туда. Точно! Смотрим в бинокль: духи едут на машине «ГАЗ-24» — «Волга», только крыша срезанная, там на стойках пулеметы — ДШК и полная машина душманов — в чалмах, с бородами и в халатах. Подъезжают к воротам, выходит старик с белой бородой. Оказывается, главарь банды Вазир. Он говорит нам: «Главарь банды соседней Махмуд хан отбил караван с продовольствием. Дети и женщины скоро будут умирать от голода». А у меня как раз был НЗ небольшой: несколько мешков муки белой и ставрида в томатном соусе. Отдали все…через три дня снова они появились. Пригнали нам 14 баранов в подарок за то, что мы продовольствием поделились.
У нас с ним была договоренность: если его людей, его род банды бьют, я ему оказываю помощь в отражении, но если его бьют наши войска — я ему помощи не оказываю. Вот такая война была интересная у нас…Афганистан — это большая история. Сколько лет не могли англичане завоевать Афганистан? Лет 15 не могли. И вот Вазир говорит: «Вы с нами ничего не сделаете». Я спрашиваю: «Почему, Вазир?» Он отвечает: «Немцы могли с вашими партизанами что-нибудь сделать? Мы взяли тактику ваших партизан. Мы на своей земле. Нас каждый камешек укроет, каждое дерево, нам любой человек даст лепешку, воды, вам же не даст, вам выстрелит в спину»… Помнишь, как у Розенбаума в песне: «Опять бача подвел к потери роту»? — Через кишлаки мы шли с закрытыми люками, потому что дети с сакли кидали гранаты в открытые люки БТР, БМП. А с детьми мы не воевали, — говорит Николай…
Пограничников афганцы уважали. В компетенции погранцов были вопросы мирного урегулирования. В точках, где они стояли, как правило, было спокойно. «Зеленые фуражки» занимались упреждающей охраной границы… — От линии Государственной границы СССР в сторону Афганистана была зона 170 км. Мы ее охраняли и отвечали за то,чтобы к границе СССР не подошли караваны с оружием, наркотиками, боеприпасами, и прочей ерундой. Пограничники везде первыми принимают удар, и везде на лихом боевом коне — на БМП, на БТР.
Сколько лет прошло, а им до сих пор снятся ужасы войны, ведь о реабилитации после боевых действий никто в то время и не помышлял. Дают о себе знать ранения и лишения: — Бывает, воюю по ночам. Ребята говорят: что ты вспоминаешь, столько лет прошло. Но так устроена жизнь — если забыть прошлое, не будет и будущего. Еще говорили издревле: Народ, забывший свою историю, не способен жить, не имеет права на будущее и настоящее…Это жизнь. Два с половиной года из нее не выбросишь. Вспоминается прежде всего дружба солдатская и выполнение приказов. Мы, офицеры не отдавали приказы, если знали, что будет поражение нашего солдата. Только на выполнение боевой задачи поставленные.
Солдат шел, выполнял не за страх, а за совесть. Он чувствовал: За спиной Россия, отступать некуда, горы вокруг. Если солдата снимают с точки в Советский Союз, в гарнизон пограничный отправляют, то это считалось самым самым страшным наказанием. Он готов был каждые 10 минут чистить картошку, мыть полы, туалет, только не в Союз отправлять, потому что это пятно было. Я ни одного солдата не отправил. Мне отправляли на перевоспитание. Раз прислали сержанта. Говорит: очень боится, даже не доверяем ему в соседний кишлак сходить за водой. Но, тем не менее, этот сержант во время обстрела гарнизона из минометов (духи каждый вечер в 19 часов это как ужин у солдат был) под градом мин и осколков этот сержант носил боеприпасы к гранатомету. Никто не командовал, не пинал его, он сам бежал. Я его представлял к медали «За боевые заслуги». И он был награжден. Долго пришлось воевать мне с командованием нашего подразделения, чтобы убедить, что он достоен.
Потому что в каждом человеке есть своя струнка: и хорошее есть, и плохое. Надо разобраться просто. Не боится только дурак. А страх нужно спрятать подальше, вглубь себя. Не надо думать о смерти, о том, что страшно. А нужно идти, выполнять приказ. Как говорил Александр Суворов: «Пуля — дура. Используй естественное укрытие. Думай головой, перед тем, как сделать шаг. Не беги, сломя голову», — этому мы учили солдат. Солдат не просто оловянный солдатик, он винтик, он часть сплоченного механизма, который называется Пограничная застава…И опять — Суворов: Каждый солдат должен знать свой маневр. Они знали каждый, куда нужно идти, что нужно делать в случае обстрела из минометов, из другого оружия. Они знали, куда нужно ложиться, как вести огонь. Это все достигалось тренировками. Хоть и жара была под 50, они и бегали, и прыгали в эту жару. Они знали: Тяжело в учении, легко в бою. Они вели огонь до тех пор, что можно было от ствола пулемета прикуривать, они были красные такие. Пулемет плевался, не стрелял, а плевался, нарезы стачивались уже,- рассказывает майор.
После Афганистана офицер Иванов возвращается в Рачихинск, а через некоторое время направляется в Магадан. В 1992 году обостряется ситуация в Таджикистане: гражданская война, нищета, непримиримая война «вовчиков» и «юрчиков» — так называют ваххабитов (которые воевали на стороне оппозиции) и бойцов Народного фронта — сторонников законной власти.. Группа российских войск охраняет границу, и предотвращает ценой своих жизней переправу из Афганистана наркотиков и оружия.
В 1996 году Николай Иванов просит направления в Таджикистан — в Московский пограничный отряд. Он хорошо подготовлен, за плечами боевой опыт, полученный в горах Афганистана. Майор видит себя только на передовой. Пройдет не так много времени, как сын его Александр Иванов придет служить в Магаданский пограничный отряд, а затем попросит направить его на горячий участок южно-осетинской границы. Такие они Ивановы — защитники Отечества. Род их идет от яицких казаков…
15 лет назад Николай Александрович перенес инсульт, парализовало левую руку и ногу. Потом эту бесчувственную ногу отморозил. Больницы, ампутация, болезненное привыкание к протезу, мучительное возвращение к жизни. Он всегда бодр и подтянут, умудряется мастерить одной рукой, много читает. В доме ветеранов, где Николай Александрович сегодня живет, его называют энциклопедией. Он ни о чем не жалеет, а случись возможность начать все сначала, снова не задумываясь, пошел бы служить Родине.
Тем, кому сегодня предстоит эта почетная миссия, он говорит: — Родину надо защищать. Это не просто громкие слова, а это долг каждого человека. В старину, если мужчина не служил в армии, девчонки его обходили стороной, такого человека просто презирали. От армии увиливать не надо, потому что армия — это школа мужества. Служба в армии, — как написано в Конституции — это священная и почетная обязанность каждого гражданина Российской Федерации. Не за страх, а на совесть нужно служить, выполнять свой МУЖСКОЙ долг. Кто же будет защищать ваших матерей, сестер, жен, подруг? Мы?.. Мы, конечно, пойдем защищать, но, опять же — с вами вместе…
Автор статьи: Евгения Ильенкова.
Согласен па все 100%!!! Молодым передать бы всё, что бы сил хватило…