Вывод 40 армии из Афганистана.
К 25-летию вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана. Салам, бача!
Салам, бача! Столько лет прошло и мы уже не те… Другие заботы, дела, дети-внуки… Все теснее наш круг… Этот спился, тот ушел… Сердце мое… Сколько мне осталось??? Года неумолимо бегут-летят… И, казалось бы, давно забыть пора, только не забывается… И снится… Снится этот перевал, разбитая колонна, зависшие над ней вертушки и дружок мой, всегда 19-летний… Снятся ночные обстрелы, пыль и жажда, а еще страстное желание ЖИТЬ… Оно тоже снится… Вскакиваешь, не сразу понимаешь, где находишься, шлепаешь босиком на кухню, пьешь воду из-под крана, закуриваешь, молча смотришь в окно и постепенно успокаиваешься: пурга, Магадан, а все остальное приснилось… Но если бы…
Все, что захочешь, только не надо напоминать о войне
Все, что угодно, только не надо чем-нибудь напоминать….
Духи опять еженощно стреляют по мне.
Эхом прокатится очередь… И — тишина…
Долго витает, не оседая, пулями сбитая пыль…
Капля по капле, в сером суглинке, катится красная ртуть…
Я ни мгновенья из этой войны не забыл,
Мне ни мгновенья из этой беды не вернуть…
Ты не плачь передо мной, моя матушка…
Воротился я живой из солдатушек…
Отпустила меня пыль в снежные края,
А что пыльный камуфляж, да застиранный,
Так ты Богу помолись, что не в дырах он,
А что кровь на рукавах… — это не моя…
Все, что угодно, только не надо праздно болтать о бойцах
Тех, что жестоко время вдавило в треснувший панцирь земной.
Каждый из них рассчитался за нас до конца,
Как вам жилось и мечталось у них за спиной?
Тянет знакомым запахом гари — не Гиндукуш, так Кавказ,
Слышите этот крик с минарета? Это к отмщению зов…
Из-под обшарпанных касок впиваются в нас
Неотвратимые взгляды седых пацанов…
Песня заканчивается и начинается снова. Она играет беспрерывно. На этом диске — только она. Записана несколько раз подряд. В ней все — отчаянье, усталость, боль ,боль, боль, боль…В ней все десять лет той войны, страх, злость, упрямство, сила духа Русского солдата…В ней — победа над смертью… Как будто и не было этих лет ПОСЛЕ… Песня Анатолия Федорова — слепок, фотография, документ… И когда в суете будней я сбиваюсь с дороги и забываю зачем я выжил, я слушаю ее…
Ты не плачь передо мной, моя матушка…
… Споем, бача, чтоб вовек не забыть…
Срочная служба в пограничных войсках навсегда изменила жизнь прапорщика Николая Николаевича Колпакова. Отслужив положенный срок, он остался в этих войсках. С 1966 года Николай служил на Чукотке, в п. Провидения, бортовым радистом на самолетах «Ан-2», «Ли-2», «Ил-14». В 1973 году потерпел крушение «Ли-2». Выжили лишь штурман, механик и он — радист…Николай Николаевич показывает мне пожелтевшие от времени, нечеткие снимки с места трагедии: авиакатастрофа в деталях. И голос дрожит…Знал ли он тогда ,в 73-м,что десятилетие спустя, он будет рисковать своей жизнью в небе Афгана? Ну, это потом. А тогда полугодовое лечение в госпитале во Владивостоке и… заключение контракта на дальнейшую службу. Другой, после перенесенного стресса больше не посмотрел бы в сторону аэродрома, а Николай пошел дальше: выучился на механика вертолета «Ми-8». И в должности старшего бортового механика, воздушного стрелка-радиста «Ми-8»,в звании прапорщика прибыл в Магадан (В 1976 году здесь вновь образовывался пограничный отряд и впервые создавалась отдельная авиационная эскадрилья — прим.автора).
Отсюда, из Магадана он с экипажем дважды направлялись в боевые командировки в Афганистан: в 1982-м и 1984-м годах. Наши летчики доставляли продукты и вооружение, забрасывали десант, вывозили погибших и раненных. На них молились наши бойцы, их боялись, ненавидели и давали большие деньги за их головы- моджахеды. Воздушные пограничники летали в гражданской одежде — пограничников в Афганистане официально — НЕ БЫЛО!В 1984 году Николай Колпаков вместе с техником Сергеем Леутовым подхватили болезнь Боткина: перевозили больных солдат, а потом дезинфицировали вертолет, так и заразились. Загремели в госпиталь. Поправившись, вернулись в строй…
Чем-то отличались командировки 1982 от 1984 года? — спрашиваю я.
Нет — отвечает Николай Николаевич. — Сбрасывали десант, бомбили, стреляли…. Наводчиков на борт брали, они показывали — мы стреляли, — тяжело вздыхает он. -В одном кишлаке деда с внуком убили и девушку-невесту. У наводчика была информация, что там засели басмачи, а там был мирный люд. А так, десант забрасывали — сводные боевые отряды . Питание возили им, боеприпасы, раненных забирали и «груз-200». Война, одним словом. Нас называли оккупантами. Мы оказали дружественную помощь, как нам тогда говорили. Кто верил, а кто и нет … Он замолкает, а я думаю о том, что советский прапорщик не имел тогда права сомневаться в правильности шагов партии, наверняка же был коммунистом. Иначе, кто бы его заграницу направил. Само собой, — отвечает он, — я был коммунистом.
Он перекладывает размытые снимки, перечисляя нездешние названия кишлаков, старается говорить непринужденно и отстраненно, как будто не было этих лет, опаленных войной. Но они — были. — Поймите, плохое вспоминать ох, как не хочется! Гибли ребята молодые. Только призвали в армию…24 человека забросили — пять из них на второй день уже снимаем погибших. Только вчера с ним говорил, а завтра везешь домой скорбный груз. Это, как правило, «секреты», сводно-боевые отряды. Афганцы умеют стрелять. Они всю жизнь воюют, оружие с малых лет вместо игрушек у них. Сколько наших нелепо погибали. Вышел ночью покурить — получил пулю в лоб: ночи темные, снайперы не дремлют: огонек от сигареты далеко виден. Днем они мирные, хлеб молотят, зерно собирают. А ночью выползают пострелять. У каждого бур, автомат, пулемет. В Афган я попал человеком зрелым, у меня были дети уже. Жалко мне было мальчишек. Они каждый день рисковали своими жизнями. Я мечтал о том, чтобы эта авантюра скорее закончилась, чтобы наши дети никогда не брали в руки оружия. Война — это работа. Тяжелая и грязная… После полетов собирались за кружкой чая. Вспоминаем, смеемся… Мы дружными были. Все хорошо, что хорошо кончается…
Профессиональный путь Николая Колпакова отмечен медалями «За безупречную службу» 1 и 2 степеней, «Ветеран боевых действий», «За ратную доблесть», знаками «Отличник пограничных войск» 1 и 2 степеней…
Александр Леонидович Мацко родился в 1966 году в Магадане. Окончил школу №13. Мечтал стать летчиком, но не поступил и вернулся в Магадан. Работал на авиаремонтном заводе на сборке вертолетов. Оттуда направили в Выборгское училище гражданской авиации. После первого курса призвали в армию. Сначала учебная часть в Чарджоу (Туркмения), потом – Афганистан. Александр Мацко прослужил в Кабуле всего неделю в отдельном автобатальоне водителем зенитной установки. Он успел прислать единственное письмо родителям…Погиб в 1985 году при нападении на колонну. Награжден Орденом Красной Звезды (посмертно)…
Памятник Владимиру Филипенко.
Детство Владимира Филипенко прошло в Сеймчане. Там он окончил среднюю школу, работал в автотранспортном предприятии слесарем, учился в автошколе, оттуда ушел в армию. Он служил в отдельном автомобильном батальоне, в Шинданде. Батальон этот формировался на Дальнем Востоке из разных частей. С земляком, Владиславом Головиным, из Верхнего Ат-Уряха, Володя познакомился по пути в Афган. Знакомство переросло в дружбу…5 января 1988 года под Кандагаром КАМАЗ Владимира Филипенко был обстрелян из крупнокалиберного пулемета ДШК…
Владислав Головин.
— Это не засада была, а рядовое событие-обстрел, — не скрывая слез, рассказывает Владислав Головин. — Для того, чтобы вся колонна не встала при обстреле, через «зеленку» последние километры выпускают машины с интервалом в пять минут. Точка, откуда выпускают, называлась «нулевой». Вот мы на «нулевом» и сидели… Это после нового года было
Мне родители прислали открытки с видами Магадана. Я к нему пришел в кабину КАМАЗа, и рассматривали эти открытки: улица Ленина, «Приморский» ресторан, «Северный», «Магадан» — вот в этот ресторан мы пойдем, когда вернемся, здесь мы бродить будем…
А потом он пошел — роты шли первыми, а я шел в техзамыкании. Поэтому мы оставались пока, а он ушел, потом пошли КАМАЗы, на которых стояли зенитки…( Их у нас три было, сначала четыре было — один сожгли)… А они оборудованы радиостанциями, с блок-поста передали, что обстрел идет и одна машина почему-то встала. Мы сорвались и поехали. Смотрим, машина в стороне стоит, издалека нормально. Мы думали: колесо лопнуло…Как обычно — в колесо попало, потянуло и ушел… может испугался… Но нет… пуля от крупнокалиберного пулемета попала в голову и машина ушла от дороги, метров 200. Как ехал, так и ехал… Смерть мгновенная была… Награжден посмертно орденом Красной Звезды… Какой он был? В 2-х словах, наверное, не расскажешь. Веселый, бесшабашный, заводной. Улыбка не сходила с лица, я не видел, чтоб он грустил. Энергия била фонтаном…
Камаз имени Владимира Филипенко.
За неполный год погибли 12 сослуживцев Владислава. Злость и жажда мести владели душами вчерашних пацанов… Батальон, в котором служили наши земляки, выводили из Афганистана в числе первых частей — 29 марта 1988 года. Головин, не заезжая домой в Верхний Ат-Урях, сразу же отправился в Сеймчан, к родным друга… — Как это ни странно, война научила нас дружить. Таких отношений не встретишь в мирной жизни,- уверен Владислав, — закалились. Жизненные трудности научились преодолевать… А вообще, ничего хорошего война дать не может…
Эдуард Козлов.
С первым курсом летного училища за плечами попал в Афганистан младший сержант Эдуард Козлов. Служил в 357 –м воздушно-десантном полку в 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Часть дислоцировалась в окрестностях Кабула. Советский Союз уже начал сворачивать боевые действия. Одна из задач десантников была в содействии вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана. Часть, в которой служил Эдуард, помогала выводить дальние подразделения, свертывала, передавала укрепрайоны местным войскам.
Эдуард рассказывает: «Несмотря на вывод войск, проводились крупномасштабные операции по зачистке больших районов от бандформирований. Мне хорошо запомнилось освобождение дороги на Хост. Политически, стратегически было важно: показать моджахедам, что власть крепка, и только усиливает свои позиции, что власть будет распространяться на все провинции Афганистана. Дорога на Хост за все время присутствия советских войск в Афганистане не работала, через эти перевалы транспорт не ходил, было только воздушное сообщение. И вот такое политическое решение было принято: очистить эту дорогу от моджахедов и сделать сухопутную дорогу.
Было понятно, что это очень сложно, но психологически и политически новой власти важно было эту дорогу открыть, хотя бы на какой-то короткий период. Местная армия в течение месяца штурмовала горы, к сожалению, самостоятельно они взять те вершины не смогли, тогда подключились несколько наших полков воздушно-десантных и отдельных бригад. Душманы за 15 лет хорошо укрепили эти районы, взять их с ходу не удалось, наши передовые полки застряли на подступах к оборонительным сооружениям под плотным огнем. Сутки советские десантники провели в окопах, зарывались, потому что невозможно было головы поднять – такой плотный огонь был.
Было принято решение провести операцию «Магистраль» силами 40-й армии и 103 воздушно-десантной дивизии, выдвинулись еще три полка ВДВ. Наши вертушки не могли оказать своевременную огневую поддержку, подвоз боеприпасов и вывоз раненных, поэтому, по пояс в снегу, пробираясь по горным перевалам приходилось штурмовать каждую высоту. Были колоссальные потери. Новогодний праздник вся армия и наша дивизия провели на перевале, отвоевывая все эти высоты. В течение недели дорога была освобождена. Четыре роты нашего полка также участвовали в штурме высот… Еще был плотный огонь из неуправляемых ракет со стороны Пакистана, это тоже осложняло наши действия. В первый же день ракета попала в склад боеприпасов, и мы в самые пиковые моменты, остались без боеприпасов. Вертушки не могли подвезти, поэтому берегли каждый патрон. Всю новогоднюю ночь мы пытались со склада вытащить боеприпасы, а оно все взрывается…неприятное чувство. Было страшно, не понятно где взорвется, в какую сторону полетит, а боеприпасы нужны, поэтому все молча, в цепочку, и таскали со склада боеприпасы. Такая сложная ситуация была. Потом наши разведчики передислоцировались, спустились на броню, и уже повторно подняли нам на высоты боеприпасы, чтобы мы могли продолжать бой…
Джавид Магомед оглы Салимов.
Джавид Магомед оглы Салимов: «Для меня самой страшной была мысль о том, какое горе ожидает родителей в случае моей гибели. О самой смерти как-то не думалось»…
Закончив Бакинский политехникум, он призвался в армию. Попал в артиллерию и был направлен в Узбекистан, в Термезскую учебную часть, откуда дорога прямиком в Афган. Родителям запрещалось сообщать, но к тому времени все уже знали: учебные части Узбекистана или Таджикистана готовят солдат именно к военным действиям. Позже Джавид ухитрился им сообщить. И вот Афганистан. Полк, в котором служил Джавид, стоял в ущелье Пандшер (в 30-ти км. от Пакистана), а артиллеристы расположились на вершине горы — там раньше было кладбище. В 1982 году на этой высоте шли ожесточенные бои (сложная дорога, отвесные скалы с обеих сторон…Советские войска несли в этом ущелье немалые потери). Именно тогда сильно пострадало кладбище, поэтому «духи» мстили, обстреливали постоянно или нападали на посты. Салимова назначили командиром самоходного артиллерийского орудия 2С1 «Гвоздика».
Он вспоминает: — В мае 1988 года нас вывозили из ущелья, перебрасывали в другое место. Мы вывозили всю технику, боеприпасы. И каждый день ходили на блокировку. Произошло нападение на колонну, мы отбивались… За тот бой награжден Джавид Салимов медалью «За боевые заслуги». Чуть позже там же, в Афгане, вручили медаль «От благодарного афганского народа». Тогда уже чувствовалось, что скоро конец войне. С самых дальних точек уже начинали выводить войска.
Джавид продолжает: — Мы стояли в Гульбахаре, мимо нас все шли в Союз. Мы, конечно, мечтали: скорей бы…Вывод шел организовано. Ночью 30-го декабря нам сказали: «Собирайтесь, завтра выезжаем», нас переводили на другое место, ближе к Салангу. Мы расстроились: мы собирались отмечать Новый год . Праздник встретили на орудиях, в эту же ночь колонну нашу обстреляли…Еще два месяца мы прикрывали вывод наших частей и подразделений под Салангом, а 10 февраля мы выходили в Союз!
На войне как на войне. Сгоревший танк…
Столько лет прошло, а им до сих пор снятся ужасы войны, ведь о реабилитации после боевых действий никто в те годы и не думал. Дают о себе знать ранения и лишения. Тысячи жизней, искалеченные судьбы и мощный удар по экономике нашей страны — вот чем обернулся для нас Афганистан. Но не введи мы туда войска – как бы сложилась история?
Виват, Кандагар и Шинданд,
Виват, Кабул и Газни,
Виват, Моздок и Шали,
Виват всем вам, дорогие мои, шурави!
Автор статьи: Евгения Ильенкова.