Жизнь складывается у всех по-разному. Одним Бог дал совесть, другим наглость. У третьих – десятых в комплекте и то и другое.
Большинству прочих на эти тонкости наплевать. Самому индивиду хорошо, вот и ладно. Весь комплект отношений пронизан линиями связей, которые создатель тасует по своей прихоти всегда, везде и во всем.
Нормальная со всех сторон семья. Мама работает в гараже диспетчером. Папа инженер в областном Управлении сельского хозяйства. Дочка Ксюша во втором классе общеобразовательной и музыкальной школ, лапочка-сыночек Костик в детском садике, тоже скоро в школу пойдет.
Мамина работа рядом с домом, Папа каждый день катается на служебном автобусе на работу в Магадан за тридцать километров. Уезжает и возвращается домой затемно в любую погоду.
Утром папа ведет ребят в школу и детсад, а вечером мама их оттуда забирает. Дочку домой иногда никто не провожает, вечерами она сама проходит мимо большой и шумной пятиэтажки и старого полуразваленного свинарника, сначала по тропинке, потом по узкой, накатанной дороге до самой калитки, где на цепи сидит вредный, но любимый пес со странным для Севера именем Азат.
В другой семье муж работает электриком в совхозе с красивым названием «Снежный» по названию поселка, где он расположен. Сын Леша ходит в четвертый класс школы. Жена Клава трудится на Магаданской станции защиты растений заместителем начальника.
Папа и Клава всегда утром вместе. В автобусе их места не занимают. Все равно здоровый лоб выставит, или поднимет на смех. В начале дня настроение заторможенное, спорить с упрямым начальником особого желания ни у кого не возникает. Вечером, как придется. Бывает, едут вместе, а то и порознь: мешают командировки и иные дела.
Зимой село готовится к лету: ремонт техники и подготовка семян. Областное начальство сидит дома, чиновники помельче тоже не отлучаются из города. Но и в городском автобусе друзья всегда стараются держаться рядом. Разговоры, разговоры, разговоры. Молодые и здоровые не то, что пожилые и больные. Всегда есть о чем поговорить. Каждый день полтора часа рядом. Ни минуты молчания.
Работа штука интересная. Каждый день одно и то же, но неодинаковое. Обычный труд чиновника. Консультации подчиненных руководителей, контроль и распределение ресурсов. Составление и рассылка нормативных документов и многое другое, что выматывает до упора каждого участника происходящего действия жизни.
Бабский коллектив станции под неусыпным руководством бабки Наташки (старейшей агрономши области еще с ГУЛАГовских времен), как и положено такому коллективу, постоянно жужжит пчелиным ульем. И нет разницы о ком разговор, всегда все обо всем знают. А чего неизвестно, – придумают. Интрига идет за интригой, разборки возникают на пустом и не на пустом местах. Круг разговоров ограничен событиями обыденными. Во всех случаях моют кости начальству. Вторая тема любовные отношения. Мужики об этом с хохотком в курилке, а бабы в любом месте, зато откровенно и с подробностями.
Конфликты, по сути, интернациональны. Универсальная тема. Как в классической трагедии, всегда правы обе стороны. Поводов пожаловаться без ограничений. Жалобы эти всегда доставляют удовольствие обоим сторонам. Страдающий и сострадающий сопричастны. Это объединяет
Домашние дела не в счет. Дома все собеседники одинаково несчастны. Обошло семейное счастье, не повезло с работой, не получил и не получит в ближайшее время квартиру. Жена всегда вредна со своими требованиями, муж чаще пьяный. Всякий мужичок побаивается свою половинку.
Несколько раз ходили, друг к другу в гости, но хорошей компании не получилось. Витя напился с трех рюмок и, ухватившись за живот, завыл от боли. Язва желудка. Вместо веселой песни, сага о вредной болезни. Клаве не привыкать, а Тане такой гость не нужен. И так дома проблем полно. В ответный визит не пошла, сослалась на головную боль. Остались разговоры в дороге.
Взаимная привязанность постоянно подпитывалась и росла. Дома Клава постоянно на языке, особенно после того, как морковка на грядке выросла чуть меньше соседского поросенка. А Клава Вите в нос непьющего и дома работящего друга всегда в пример ставит. Ревновать вроде нет причин. Любви к дружбе не примешивалось. Семья это свято. Но от великого до смешного один шаг. И шаг этот такой маленький, маленький.
Мелкие придирки дома, и должная приветливость партнеров сводит. С ума сводит. Окружающие посмеиваются:
– Глупые ребята, чем шутят!
Жена не видит и не слышит. На работе надергают за больные нервы, да еще и склад автозапчастей навязали. От бумаг глаза болят, да и остеохондроза хватает. Север с его бешеными морозами и комарами. Болезни детей и домашние дела. Все не так, как хотелось бы. Не то происходит, чего ждала от жизни.
Муж Клаву в упор не видит из-за водки. Лешку то бьет, то ласкает. Но чаще спит. Хоть домой не ходи. Только и разговоров про пьянку на работе, да дураков начальников. Ладно, дрова и воду исправно носит и печку топит. Хорошего хочется! Теплого и мягкого, надежного. Ну чем плох новый друг? Поиграем. Что мы хуже других? Жаль, что зима, не предложишь себя просто так. Но до лета пройдем подгонку друг к другу. Чуть теплее, и ближе с каждым разом. Автобусная близость кстати. Дожмем. Дождемся.
Закавыка появилась из темного угла Садовой улицы. Каждый вечер к автобусу выходит маленькая милая фигурка: Ксенечка. Молча сует папе в руки портфель и утягивает родителя на короткую тропинку. Обычно по дороге за разговорами расстояния не замечали. Неделя, вторая, третья; и в метель и в мороз ждет девочка.
Забежит вперед и идет задом, всматривается и прислушивается. Отстанет и догонит. Всегда между папой и Клавой. Папу за руку и в сторону, в сторону.
Маленький лобик напряжен. Разговор свой не слышен. Но ласковые взаимные нотки улавливает ушко из-под круглой шапки с резинкой. Крадут, крадут милые отношения из своих семей. Не чувствуют боли маленького сердечка. Маме не скажешь, заплачет и заболеет.
– Ну, держитесь, друзья! Я с вами сама справлюсь.
Шипит светильник на столбе. Хрустит снег под ногами. Папа и Клава приехали на городском автобусе, зашли в магазин. Накупили еды. Идут не спеша, воркуют, смеются. Свет настолько яркий, что через очки видны глаза собеседников и жесты, жесты. Сумка тети Клавы в руке у папы. Говорят, говорят, говорят.
Забежала вперед. С размаха портфель на дорогу. И громко, громко, громко изо всех девчоночьих сил:
– Тетя Клава, я не дам вам своего папу увести! Нельзя чужим тетенькам пап из семьи утаскивать!
Нервы ребенка не приспособлены для длительной войны. Истерика дала энергетический удар, огромный папа поднял дочку на руки. А Клава, растерянно повторяла:
– Ксюшенька, у нас ведь не было ничего! Мы с твоим папой только друзья.
Сквозь всхлипы из-под воротника папиной куртки донеслось:
– И не будет. Иначе я умру! Папочка, родненький идем домой к маме. Не ходи с этой чужой теткой.
Подобрали портфель, помахали тете Клаве ручкой на прощанье. По хрустящей тропке между фиолетовых сугробов под ясными светлыми звездами увела любовь на семейные рельсы.
Дома со смехом рассказал жене. Ксюша молчала. Костя куда-то ехал на игрушечном самосвале.
Татьяна обняла, прижала к себе.
– Никому тебя не отдадим, любимый. Руки по локти оторвем. Ты только наш, наш, наш.
Ночью жена пришла в комнату храпящего мужа. Долго на него смотрела. Разбудила. Приласкала.
– Неужели, правда, мог?
– Да ни за что! Я только тебя люблю! Давай спать.
– Многого хочешь! …
Ничего не изменилось в автобусных перевозках. Но домой после работы вместе папа и Клава больше не ходили.
Автор: Александр Ломако.