Накануне этого великого для каждого россиянина, жителей стран СНГ, да и всего мира дня мы делали венки. На следующий день учащиеся Гижигинской средней школы имени Лягушина должны были возложить их на могилы ветеранам, отдавая дань уважения всем воинам и труженикам тыла – тем, кто приближал День Великой Победы над фашисткой Германией. Старшеклассники, днем ранее, натаскали кедрача. Девчонки сделали цветы из цветной бумаги, обмакнув их при этом в расплавленный парафин. Ну а венки делали мы – я и мои одноклассники Казик и Вася под руководством классного, учителя физкультуры Алексея Николаевича.
– Какое у нас прекрасное знамя, смотрю на него и прямо не налюбуюсь, красота! – С восхищением произнесла завуч Светлана Максимовна, зашедшая в кабинет проведать процесс изготовления венков. – Как у вас, все получается?
– Ребята молодцы, к работе приступили ответственно, стараются, – ответил на вопрос наш классный.
– Долго вам еще? Ребята, в столовую потом сходите, вас там накормят.
– Спасибо, работы хватает – пока проволоку в обод скрутим, на него потом ветки закрепим.
– Не буду мешать, у самой с документацией работы полно. Если, что, то я у себя.
– Знамя и вправду красивое, алое. Где только Михайловна материю достала? – Вслух рассуждал Алексей Николаевич. – Ребята, а давайте завтра в поход пойдем. Школа завтра на кладбище, а мы на сопку Школьную рванем. Знамя прихватим и установим его в честь Дня Победы.
– Здорово, Алексей Николаевич, вы придумали… Я согласен, только вот у родителей спрошу… – С задумчивостью сказал Казик, видимо перебирал в голове слова, которыми он поставит отца и мать в известность о своих планах.
– Я тоже пойду, – сказал Васька.
– А во сколько выйдем, Алексей Николаевич? – Спросил я.
– Полдесятого сбор, в десять выходим. Встречаемся у меня в кабинете, заходим через интернат.
– А как со … знаменем? – Мы все загадочно переглянулись, предвкушая что-то особенное.
Недолго думая, классный пошел в кабинет завуча по «личному вопросу», а мы тем временем сняли стяг с флагштока, мигом перетащили знамя из рекреации в кабинет литературы, где делали венки, и спрятали его за шторой. Проведя операцию, мы вновь принялись за работу, а через некоторое время нас пригласили в столовую. Мы пообедали, взяли с собой по стакану киселя.
– Алеша, а где знамя? – Спросила снова зашедшая нас проведать Светлана Максимовна. Вид у нее был уставшим. Документов, наверное, было много, да и проверка тетрадей отнимала много времени.
– Не знаем, не видели. – Непринужденно, как ни в чем не бывало, ответил Алексей Николаевич.
– Наверное, Михайловна после концерта и убрала, – подыграл классному Казбек.
– Да, наверняка она его спрятала – красная материя сейчас в дефиците, на следующий год оно и пригодится, – поддержали товарищей мы с Васькой.
Так ничего и не понявшая завуч пошла к себе в кабинет. Она уже и забыла, как два часа назад восхищалась Знаменем Победы. Сделав дело, мы незаметно перенесли знамя к спортивному залу, а Алексей Николаевич занес его к себе в кабинет. Попрощавшись со Светланой Максимовной, мы вышли на крыльцо школы.
– Завтра в полдесятого сбор, сухпаек не забудьте, котелок у меня есть, ложки, кружки, тарелки возьмите. Родители подскажут, что брать.
Так и разошлись.
Утром, прихватив с собой рюкзак и положив в него сгущенку, кусок оленины, вяленое мясо, четыре пластинки юколы, хлеба, сахара, пачку индийского чая, посуду, походный чайник и охотничий нож, я пошел в интернат на завтрак.
В школьные годы я считался интернатовским, и даже когда в старших классах жил дома (по заявлению родителей или старших сестер и братьев воспитанники интерната могли проживать дома), питался в столовой. Иногда приходилось в интернате и ночевать. На каникулы, как в летние, так и в зимние нам выдавали сухой паек. Но всё же большую часть детства я прожил в интернате. Даже в садик меня отводили старшие сестры или брат из интерната, где я находился во время отсутствия отца.
Алексей Николаевич уже был в кабинете, когда я вышел из столовой. Казик пришел, как и договаривались – к половине десятого. Василия не было. Без четверти десять мы с Казбеком пошли домой за пропавшим одноклассником. Постучались в дверь, вышел ожидавший нас Василий и расстроенным голосом сказал, что родители его не отпускают.
– Дядя Витя, отпустите Ваську с нами в поход.
– Кто идет?
– Алексей Николаевич и мы втроем.
– Нет, Вася не пойдет, он наказан и знает за что.
Посочувствовав взглядом Василию, мы бегом ринулись в школу.
– Васька не пойдет, наказан за что-то.
– Выходим без него. Готовы?
– Да.
Мы вышли из поселка, подгоняемые весенним майским ветерком. Ярко белый снег ослеплял глаза. Перейдя распадок, мы начали подыматься к подножию Школьной.
– Нужно было с собою лыжи взять, быстрее бы шли. Думал же прихватить! – сокрушался Алексей Николаевич.
До Школьной добрались за два с небольшим часа. Дошли до каменных осыпей, среди которых выбрали место для привала. Разожгли костер, поставили таган, подвесили котелок и чайник. Перекусили.
– Казик, поешь кам, – я подпалил над костром юколу, почистив от нагара, подал однокласснику.
– Вкусно, в первый раз кам.
Поели отварной картошки с поджаренным на костре мясом. Насытившись, легли отдыхать. Во всю палило весеннее солнце, место нашего привала закрывала от северного ветерка сопка Школьная. Было тепло.
– В школьные годы мы всегда ходили в походы. Все окрестности облазили – с ностальгией произнес Алексей Николаевич.
– Мы по отдельности – кто с семьей, кто с друзьями ходим в походы. Хорошо бы классом пойти, здорово было бы.
– Обязательно сходим, – заверил классный.
Отдохнув от сытного обеда, мы начали свой подъем на Школьную. Время прохождения расстояния от подножия до первой вершины заняло сорок минут. Выбирали удобные участки пути. По серым, испускающим синеватый оттенок камням мы выходили на снежные поля, выдалбливая в промерзшем насте ступеньки. На крутом снежном подъеме нам встречались следы бывших здесь накануне медведей. Наконец мы забрались на вершину, нас окатило холодным студеным ураганным ветром. В тот же момент нам открылся необычайно красивый вид пестрой тундры.
Преодолев все трудности, установили на пирамиде Знамя Победы, с помощью заранее приготовленной веревки прикрепили древко к торчащему из макушки лому.
В ушах свистал хлестко бивший в лицо ветер. К этому свисту присоединился звук, скорее гул трепещущего материала.
Дальше мы пошли по плато, встречая бесконечные надписи фамилий и имен, дат, признаний в любви, прямо на земле выложенных из камней. Вышли на верхнее плато. Здесь надписей стало больше. На обоих плато мы оставили и свои автографы. Алексей Николаевич, как ни старался отыскать свои предыдущие «послания внукам», его старания были тщетны – надписей было море.
Время от времени спускались на левый, морской склон сопки погреться, укрывшись от пронизывающего до костей ветра. Осмотрев в бинокль окружающие окрестности, мы вышли в обратный путь. Дойдя до реющего на ветру знамени, мы постояли возле него, отдавая дань павшим воинам, погибшим в боях за Родину. Почтили их память минутой молчания.
Спускались мы примерно по тому же маршруту, по которому поднимались, стремительно скатываясь по медвежьей колее, и кое-как передвигаясь, ища более удобный путь между камнями при крутом спуске. Мы и не ожидали, что наш спуск займет то же время, что и подъем – сорок минут.
У подножия сопки разожгли костер, отварили гречневую кашу, обильно заправили ее тушенкой. Возле костра сложили из камней пирамиду, возле которой выложили наши имена и дату пребывания.
Солнце клонилось к горизонту, мы любовались видом открытого, таскающего по водной глади многочисленные поля льда блестящего моря. Из труб котельных посёлка клубился угоняемый в море северным ветром дым. За поселком вдали красовались белоснежные, очерченные синими полосками камня Чайбухинские горы. Горная цепь тянулась далеко с севера, плавно переходя в полуостров Тайгонос.
Напоследок попив горячего свежезаваренного чая, мы стали собираться в дорогу. Шли не спеша по рыхлому от палящего днем солнца снегу. Западная часть неба окрасилась в розово-алый цвет. Вечерело. Спустились с холмов в тундру. Дорога, за зиму утрамбованная «буранами», белела тонкой полоской среди коричнево-желтой тундры. В этот момент мы вспомнили про лыжи, которые не помешали бы нам в данный момент. Уставшие за день, мы подходили к вертолетной площадке на окраине посёлка, на которой вырисовывалась фигура человека. Было десять вечера, когда мы ступили на вертолетную площадку, усыпанную речной галькой.
– Сколько можно ждать? Дома получишь! – Встретила переживающая мама Казика и повела его домой.
Оглянувшись, переведя дух, мы с чувством выполненного долга любовались реющим над Школьной знаменем, которое отчётливо можно было разглядеть в бинокль. Пирамида, которая обычно выглядела маленькой выпуклостью на вершине сопки, выросла раза в три.
После выходных, по приходу в школу, на пороге меня встретила, сложив на пояс руки, завхоз Людмила Михайловна:
– Это же надо – додуматься украсть знамя! Где я на будущий год буду материал искать, скажите мне, пожалуйста!
– Досок нам не привозят, как в советские времена. А у техничек швабры без конца ломаются – добавил трудовик Вячеслав Прохорович.
– Молодцы ребята – в честь Дня Победы флаг установили! – поддержала нас завуч. – А я, то думаю: заработалась, что ли? Знамя вроде бы стояло, и вдруг его нет.
Все учителя одобрительно смотрели на нас, стоя возле гардероба всем коллективом, ожидая приходивших в школу учащихся.
– А мне дома сильно досталось, – шепнул мне на ухо Казбек, – но я не расстроен – классно ведь время провели.
Как и обещал Алексей Николаевич, мы сходили в поход всем классом, вспугнув из под одной скалы рыжую лису. Знамя красовалось еще долго, пока не истрепалось постоянными воздушными потоками, характерными высоте над уровнем моря, где мы его установили.
Автор: Семён Губичан.