Один из распадков. Хета. Июль 2017 года.
После отдыха и ланча, в ознаменование спуска с «оловянной» горы, перед нашей небольшой компанией встал насущный вопрос: «Что делать?».
– Женя, есть предложение, давай смотаемся в распадок по другую сторону ручья, думаю, там может быть что-то интересное может быть.
– Нечего там делать – безмятежно ответил мой напарник.
– А вот с этого места и поподробнее…
– В начале 80-х годов в этом распадке работал карьер дорожников по добыче песка и грунта. Естественно, всё, что оставалось от Хетинского участка они изничтожили и разровняли бульдозерами. Но это полбеды, хуже то, что в распадке теперь хватает железа и мусора уже 80-х годов, а не только времён Дальстроя и попробуй ты их отличи друг от друга. Не люблю я такие места… Потеряем время и ничего хорошего не найдем…
Тут настал черёд задуматься и мне, доводы напарника имели свой резон, но общий вид распадка, со склонами ядовито-желтого цвета, и моя интуиция неудержимо звали меня на новые приключения…
– Поехали Женя, подъедем и посмотрим, не захочешь ходить – останешься у машины и отдохнешь, а я разомну ноги…
– Ну, раз так тебе неймется, то поехали. Пока будешь ходить, я подниму коптер и с высоты посмотрю на распадок, если что-то найду – буду наводить.
На этом наши дебаты были закончены. Мы погрузились в машину и наша маленькая экспедиция продолжила свой путь…
В поисках шахты рудника «Хета»
Въезд в распадок. Хета. Июль 2017 года.
Дальнейшее наше победоносное продвижение по распадку было остановлено ручьем, который, пробивая себе дорогу, размыл дорогу. Можно, конечно, было попытаться и дальше продолжить свой путь на колесах, только какой смысл в риске?
Пора было выгружаться и продолжать поиски в пешем режиме. Я пошел вперед, вглубь распадка, по старой заросшей дороге, плавно переходящей в тропинку. Мой напарник остался у машины, подготавливая наш воздушный флот к авиаразведке.
Остатки строений вдоль дороги, ведущей в глубь распадка. Хета. Июль 2017 года.
Я взял правее от дороги, чтобы не идти по воде и не принимать участие в прыжках через ручей, выбрался на небольшой и ровный участок земли, который расположился между дорогой и ручьем, и продолжил свои поиски.
На этом участке были видны остовы нескольких зданий (сооружений). Попадались битые корпуса аккумуляторных батарей, печки-буржуйки и траки гусеницы трактора, ручной инструмент дальстроевских времен, запчасти от техники.
Осматривая окрестности, я подумал о том, что в чем-то доводы напарника имели право на существование: рядом с ручным буром эпохи Дальстроя мирно соседствовал корпус стиральной машины годов 80-х…
Склоны сопки. Хета. Июль 2017 года.
Путь мой пролегал у подножия небольшой сопки, склон которой был расцвечен красными, желтыми и серыми красками. В этот ансамбль цветов вплетались зеленые островки лиственниц и стланика, белые поляны ягеля…
Простая и суровая красота нашей родины, которой так не хватает вдали от дома…
Уцелевший столб. Хета. Июль 2017 года.
Вдоль старой дороги стояли столбы с двумя рядами изоляторов, проводов на этой линии уже не было, видимо кому-то были нужнее. Если судить по размерам и типу изоляторов, то по этой линии шло как электричество, так и обеспечивалась телефонная связь.
На земле валялся разбитый изолятор из зеленого стекла для линии электропередач. Вполне возможно, что местом его рождения был стекольный завод на 72-м километре.
Линия уходила дальше в распадок. Было интересно, куда же она может привести.
Дверь от строения. Хета. Июль 2017 года.
В очередной раз, форсировав ручей, я поднялся на небольшой холм. Первой моей находкой стала одиноко лежащая дверь…
Развалины строения. Хета. Июль 2017 года.
Чуть дальше были видны остатки какого-то небольшого строения. Сохранились части стены и крыши. Если судить по ним, то здание было небольшим. Здесь тропинка заканчивалась, правда линия столбов уходила дальше по распадку.
Распадок. Хета. Июль 2017 года.
В этот раз я решил не терять время и не доходить до конца линии и повернул назад. Первоочередной задачей был осмотр бывшего карьера.
А сюда я вернулся через несколько дней, с Юрием Филипповским, и второе посещение этого; места принесло несколько интересных находок.
Вернулся к машине, где Женя уже закипятил чайник и за время моего отсутствия осмотрел своим квадрокоптером окрестности.
– Женя, что интересного есть? – спросил я напарника, наслаждаясь крепким чаем…
– Я осмотрел сверху все. Как я тебе и говорил, здесь ничего интересного нет. Если что-то и было, все было порушено дорожниками во время существования здесь карьера. Вот сам посмотри – с этим словами Женя показал мне снимок этого распадка, сделанный с коптера.
На снимке ничего, кроме пейзажа в стиле Марса, не было… Ну, если авиация ничего не увидела, значит, придется изучать все пехоте – старый армейский принцип никто не отменял.
С этими думами я допил чай и пошел вверх, по склону сопки. Первая задача была подняться на вершину, точнее на то, что от неё осталось после разработок Хетинского узла и деятельности дорожников.
Вид на распадок со склона сопки. Хета. Июль 2017 года.
Забираясь по склону, посмотрел на долину, оставшуюся за спиной. Ядовито-желтый цвет поверхности, неестественный для пейзажей Колымы, большое количество песка – делало это место очень похожим на пейзажи у обогатительных фабрик касситерита, которые я уже встречал на Днепровском и здесь, на Хете.
В самой долине видны разрушенные строения времен Дальстроя. Разметанные и раскатанные бревна, огрызки столбов, переломанных техникой и торчащие из земли, рельсы и другие металлические части от техники и оборудования. Все эта картина вызывала у меня огромное сожаление и недоброе слово в адрес тех, кто здесь так тщательно сравнивал с поверхностью все следы наследия Дальстроя.
Конечно, можно понять дорожников, которые начали добывать грунт и песок в этом месте. Разрабатывать особо ничего и не надо, грузи бульдозерами и экскаваторами в самосвалы и вывози… Сейчас можно только об этом сожалеть…
Следы работ по добыче касситерита. Хета. Июль 2017 года.
На самой сопке, от её подножия и до вершины встречались следы деятельности человека. Сложность была в том, чтобы отличить следы дальстроевских разработок, которые производились в 40-50 годах ХХ-го века, от более поздних работ, которые здесь велись в 80-е года ХХ-го века.
Вот эти рельсы, торчащие из склона, можно отнести к эпохе Дальстроя. Для чего они служили, можно только предположить – откатная дорожка или бремсберг. Но точного ответа дать невозможно, работа карьера основательно изменила вид этого места.
Выработки в сопке. Хета. Июль 2017 года.
Ещё одна выработка на склоне сопки. В результате работ (или взрыва?) образовалось рукотворное озеро.
Место, где могла располагаться шахта. Хета. Июль 2017 года.
На берегу этого озерка гордо торчал из породы кусок трубы, который наводил на определенные мысли…
Хета. Воронка на месте шахты оловодобывающего рудника. 1983 год.
При подготовке к этой поездке, мне пришлось пересмотреть и перечитать большое количество информации. В частности, в социальной сети «Одноклассники» мне повезло найти серию снимков, сделанных геологической партией на месте Хетинского узла.
По одним из снимков такого рукотворного озера была подпись, что это воронка на месте шахты оловодобывающего рудника. Насколько можно доверять такой информации без других подтверждений и карт? Ну, только если на уровне – хочу верить…
Можно сложить все доводы за и против…
Допустим, что на этом месте был ствол шахты и труба, которая видна на снимке не что иное, как труба воздухоподачи (трубы такого диаметра были в ранее найденных шахтных стволах).
После закрытия рудника, шахту, по причине полного истощения, консервировать не стали. Ствол шахты был уничтожен взрывом. По другому варианту – ствол шахты был уничтожен в результате деятельности карьера.
Ещё одно рукотворное озеро. Хета. Июль 2017 года.
Под эту же теорию можно подогнать и ещё одно найденное озеро на этом склоне. Итого в активе два шахтных ствола.
Но любой здравомыслящий человек может вам сказать, что в вашем активе два места разработки грунта в карьере и кусок трубы, который не понятно кем и для чего был забит в землю! И он тоже будет прав…
Так что разумнее будет спуститься с небес на землю, перестать почивать на лаврах, считать, что пока ничего не найдено и продолжать поиски.
Насыпь на склоне сопки. Хета. Июль 2017 года.
Ещё одна рукотворная насыпь на склоне сопки, вот только для каких целей и когда была сделана – уже не понять…
Проходческая траншея. Хета. Июль 2017 года.
Слева от меня, внимание привлекла проходческая траншея с бортами красного цвета. Игра красок – желтая пустыня, красный песок Марса и цвет зелени на нетронутой человеком части сопки… Красиво…
Вид с верхней части разработанной сопки. Хета. Июль 2017 года.
Это конечно трудно уже назвать вершиной сопки, ибо сейчас это место напоминает небольшую долину между сопками. Здесь также велись разработки касситерита открытым способом и вершину сопки практически срыли… Так что можно сказать, что следы прииска «Хета» найдены ещё в одном месте.
На краю другого склона сопки. Хета. Июль 2017 года.
Вот я и дошел до другого склона этой сопки. Впереди видна Колымская трасса и русло Правой Хеты. На краю обрыва и на склоне – огрызки столбов, на которых когда-то стояли сооружения. Что здесь было – откатные горки для пустой породы, транспортеры для руды или что-то иное?
Остатки разработок на другой стороне склона. Хета. Июль 2017 года.
С этой стороны, у подножия сопки, все также – следы разработок. Но судя по следам от гусениц и колес, могу предположить, что здесь в 80-е годы грузили грунт на самосвалы.
Спускаться вниз, чтобы осмотреть это место, мне не очень хотелось, и я ограничился осмотром окрестностей через телеобъектив. Следов от штолен и стволов шахт я не нашел, более здесь меня ничего не заинтересовало, пора было возвращаться обратно.
Настроение, честно говоря, оставляло желать лучшего – время шло, а вот тех находок, на которые я рассчитывал – не было. Но духом падать было рано!
Вид со склона сопки. Хета. Июль 2017 года.
На спуск я пошел немного в другом месте, чтобы осмотреть распадок с другого ракурса и расширить зону поисков, за что был вознагражден хозяйкой «оловянной» горы…
Внизу, у подножия сопки, были видны два сруба – колодца и чуть дальше остатки ещё какого-то сооружения. При виде этой картины в душе все запело, и пробудился азарт поиска. Кажется, я был очень близко от предмета своих поисков.
Шахтный ствол. Рудник «Хета». Июль 2017 года.
Подойдя вплотную и осмотрев свою находку, сделал вывод, что это и есть то, что я искал – ещё одна шахта рудника «Хета», если быть точнее – её ствол. Сам ствол шахты, впрочем, как и все остальные, был завален.
Шахтный ствол. Рудник «Хета». Июль 2017 года.
Рядом, в метре от первого, располагается ещё один шахтный ствол, в который уходит труба воздухоподачи.
Бетонный фундамент под разрушенным сооружением. Хета. Июль 2017 года.
В метрах пяти от шахтных стволов – огрызки досок и бревен, на месте какого-то сооружения. Уцелел только массивный бетонный фундамент, судя по всему, здесь были смонтированы какие-то механизмы.
Остатки откатной горки. Хета. Июль 2017 года.
Когда-то на этом месте была откатная горка. Мастерица-природа при помощи ветров и осадков соорудила вот такой монумент.
Выход коренных пород. Хета. Июль 2017 года.
А на этом кусочке долины ручьем вымыло сквозь слой песка и отработанной породы участок, состоящий из коренных пород.
Каток от транспортёра. Хета. Июль 2017 года.
Возможно, что от места добычи (шахты), руда доставлялась до ручья, на котором стояла фабрика №15, при помощи транспортёра. По крайней мере, по всей долине, от шахты до ручья, встречаются запчасти и крепления от транспортёра. Вот встретился каток.
Получается, что от двух шахт рудника «Хета», которые находились в противоположных распадках, касситерит к ручью, на котором стояла жилая зона и фабрика рудника, перемещался на транспортёрах. Малая механизация, по крайней мере, на поверхности – была. По поводу механизации шахт – ничего говорить не стану, фактов нет.
В предыдущей статье, по первому дню, я предположил, что руду на верхнюю часть фабрики №15 по склону сопки доставляли машинами. Утверждение очень спорное, эту функцию вполне мог выполнять транспортёр. То, что от него не осталось следов, это предположение не опровергает.
Была двухручная пила. Хета. Июль 2017 года.
Вот ещё одна из находок – вариация двухручной пилы, или уже одноручной? Инструмента попадалось много и разного – начиная от лопат, кайла и заканчивая ручными бурами.
Вскоре мы с Евгением дошли до выхода из распадка. На этом осмотр и поиски рудника «Хета» были закончены.
На момент нашей экспедиции, других мест и распадков, в которых имело смысл производить поиски шахт, обнаружено больше не было. Спутниковые снимки, фотографии с коптера, визуальный осмотр местности и разрушенных сооружений подсказок больше не дали.
Лагерная больница
Пора было собираться и перемещаться из этой долины. где было сделано столько интересных находок, в другое место поиска.
Перед нашим отбытием я решил подняться на пригорок, где раньше располагалась лагерная больница ОЛП Хета. Это был один из немногих объектов, до которых я пока не смог добраться.
Оставив своего напарника у машины, я поспешил к своей цели, хотелось сделать несколько снимков того, что осталось от этого строения.
Развалины барака лагерной больницы. Хета. Июль 2017 года.
Вот я и на месте. где когда-то стоял барак лагерной больницы. Барак разрушен до основания и мало что осталось из того, что могло поведать о той эпохе. Дверные ручки, миски и другие мелочи – не в счет.
Печка-буржуйка. Лагерная больница. Хета. Июль 2017 года.
Отапливалась больница при помощи печек-буржуек, одна из таких на фотографии выше. За время своих путешествий приходилось встречать множество буржуек различных размеров и конструкций, так что эта меня не удивила.
Решетка. Лагерная больница. Хета. Июль 2017 года.
Обязательный элемент всего, в названии чего упоминается лагерь. По всей видимости, эта решётка для окна, если так, то некоторые окна в бараке были не очень большого размера.
Часть перегородки в бараке. Лагерная больница. Хета. Июль 2017 года.
Внешние стены барака не уцелели и скорее всего, пошли в дело, для строительства других сооружений. Уцелели части внутренних перегородок барака. На снимке, как раз пример такого фрагмента. Видно, что перегородки барака были засыпными, с обрешеткой.
Лесопилка располагалась ниже фабрики №5 по течению реки Хеты, грунт для засыпки стен брали на месте. Можно сказать, что практически все материалы для строительства были местными, за исключением гвоздей и скоб и другой фурнитуры и деталей из металла.
Часть оконного блока с решеткой. Лагерная больница. Хета. Июль 2017 года.
А вот еще одна решетка и уже с частью оконного блока больничного барака. Можно увидеть и какие были окна и их размер. Про остекление сказать ничего не могу…
Остатки проволочного ограждения периметра ОЛП Хета. Июль 2017 года.
Набрёл и на остатки проволочного ограждения периметра ОЛП Хета (жилой зоны). Почему обратил на это внимание? Первый периметр проволочного ограждения проходил по границам производственной зоны – ограждая рудник и прииск. Сам ОЛП был расположен внутри этой производственной зоны Хетинского узла и был огражден уже от производственной зоны своим периметром охраны. Вот такая вот матрёшка.
Решетка на месте, где располагалось строение. ОЛП Хета. Июль 2017 года.
Развалин от строений и сооружений на этом взгорке хватает, эти место легко отличить по наличию металлических деталей, досок, кирпичей и других предметов, которые сопровождают человека по его жизни.
Рассматривать каждое из них, в поисках чего-то уникального, желание не было, времени у нас в запасе было не так много. Нас же, впереди, ждала необследованная часть долины реки Правая Хета.
Может быт в следующий раз, при наличии свободного времени мы сюда снова вернемся. А пока наша экспедиция взяла курс на остатки прииска «Хета».
И снова – прииск «Хета»
Остатки откатной горки. Июль 2017 года.
От откатных горок и эстакад в долине реки остались только столбы, торчащие из земли, как зубы дракона. Когда-то эти огрызки служили опорой для многочисленных технологических строений прииска.
Евгений Радченко. Обсуждение находок. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
Момент обсуждения наших находок с моим товарищем по экспедиции – Евгением Радченко. Это наше путешествие оказалось успешным, плодотворным и приятным, во многом благодаря именно ему!
Отвалы пустой породы. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
Отвалы пустой породы на берегу реки Правая Хета. Сколько же тонн породы было промыто здесь в борьбе за столь необходимый для страны стратегический металл – олово.
Хочу напомнить, что олово входило в перечень основных металлов добываемых Дальстроем: золото, олово, вольфрам, кобальт, уран.
В царской России оловодобывающая промышленность отсутствовала. Несмотря на острую потребность в олове, нужда в нем покрывались в основном за счет импорта. Добыча его осуществлялась в мизерных масштабах лишь в Восточной Финляндии и Забайкалье.
В СССР, начиная с 1930-х годов, были развернуты широкие поиски оловянных месторождений, так были открыты месторождения в Приморье, Якутии и на территории будущей Магаданской области. В 1933 году на Северо-Востоке открыто оловорудное месторождение – Туманное, в 1934 году найден касситерит на Валькумее, в 1936 году открыт Бутугычаг, в 1937 году – Иультин и т. д.
Промышленная добыча олова на Колыме началась практически перед Великой Отечественной войной. Нападение Германии с союзниками на СССР привело, в частности, к резкому повышению спроса на олово, оно требовалось везде – начиная от производства тары для консервов и заканчивая электроникой. Олово извлекалось в результате вторичной обработки, закупалось в Англии и поставлялось в страну северными конвоями.
Трест Дальстрой внес свою лепту в обеспечении СССР оловом во время войны: в 1941 году было добыто 3,2 тыс. тонн олова в концентрате, в 1942 году – 3,6 тыс. тонн, 1943 году – 3,9 тыс. тонн, в 1944 году -3,7 тыс. тонн.
После войны и смерти Сталина и последовавшей за этим амнистией большая часть рудников и приисков по добыче касситерита Дальстроя были закрыты, в связи с истощением запасов и отсутствием рабочей силы. Скрывать не имеет никакого смысла – практически всей рабочей силой Дальстроя были заключенные…
Так и прииск Хета канул в лету, оставив за собой останки разрушенной фабрики, эстакад, откатных горок и отвалов пустой породы по всей долине реки Правая Хета.
Элементы от транспортёра. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
Каток и замок для транспортерной ленты. Значит и тут применялись транспортеры для добычи и промывки песков.
Прииск существовал с начала 40-х годов и по начало 50-х, может быть и средства механизации применялись здесь только в последние годы его существования, а до этого добыча касситерита производилась только руками заключенных, но факт остается фактом – средства механизации здесь были.
Хочу добавить, что в последние годы существования прииска на вскрыше и подаче песков трудились бульдозеры…
Добыча и промывка касситерита и золота на рудниках и приисках практически ничем не отличаются друг от друга, за исключением, что выхода конечного продукта. Это фото сделано в 40-х годах ХХ-го века на золотоносном прииске, но вполне может подойти для иллюстрации прииска по добыче касситерита.
Вот так вот выглядел транспортер, запчасти от которого показаны на фото выше.
На берегу Правой Хеты. Июль 2017 года.
Чтобы попасть на остальные разрушенные промприборы и продолжить изучение местности возле них, требовалось перейти реку. Я уже собрался разоблачаться до пояса и штурмовать Правую Хету босиком в брод, так как другой обуви с собой у меня не было.
Разуваться и раздеваться мне, правда, не пришлось, благодаря вмешательству Евгения. У моего запасливого товарища в машине были болотные сапоги, правда только в одном экземпляре… Мой друг решил их мне уступить.
-А как же ты? Ладно, давай я разденусь и вброд перейду – начал уговаривать я напарника.
– Не надо, одевай и иди. Я здесь уже бывал и если надо – приеду ещё, а когда ты снова здесь будешь – неизвестно. Так что одевайся и иди, а я буду ждать тебя у машины.
Так мы и порешали. Я надел сапоги и по колено в воде перешел Правую Хету, стараясь не поскользнуться и не упасть. А течение так и стремилось сотворить гадость – то подталкивало под ноги, то пыталось залить воды в сапоги. Не страшно было промокнуть, но вот дать искупаться аппаратуре, которая ехала на мне – было бы не самым лучшим решением.
Не спеша и не торопясь перешел речку, сел на ближайшую корягу, поменял сапоги на ботинки и двинулся в путь, оставив ненужный балласт возле места перехода.
Следующей моей целью была насыпь, которую мы с Женей приметили с отвалов породы.
Здесь стоял промприбор. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
Вот я на месте. От самой эстакады мало что осталось, насыпь и остатки столбов, которые были основой всего сооружения.
Вот такой фрагмент лестницы. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
О высоте, какой была здесь эстакада, меня заставил задуматься остаток лестницы, закрепленный у столба. Из интересного здесь было ещё пару кусков металлолома непонятного предназначения и привет Дальстроя – кованая скоба.
Долина реки Правая Хета. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
Вот такой вид открывался с разрушенной эстакады по долине Правой Хеты. Впереди маячила ещё одна откатная горка, самая высокая точка здесь, и я решил забраться на неё. Очень хотелось окинуть окрестности взглядом и определить, куда же направить свои стопы.
Кузов грузовой вагонетки. Хета. Июль 2017 года.
Ржавый и мятый кусок металла (так это виделось с эстакады) на самом деле оказался деформированный кузовом грузовой вагонетки, находящийся на половину в земле.
На фотографии – процесс добычи золотоносных песков в разрезе в начале 40-х годов ХХ-го века. Если присмотреться внимательнее, то можно обнаружить на снимке и мою находку, точнее целую грузовую вагонетку.
Такие вагонетки, ещё и груженые, уже не будешь с места на место перемещать при помощи мускульной силы. Для их транспортировки применялись электровозы, паровозы, электрические лебедки, которые передвигали вагонетки до точки назначения по рельсовым путям. Впрочем, к рельсам вернемся чуть позже.
Рельсовый путь для вагонетки. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
У самого подножия откатной горки скромно виднелась часть рельсового пути для вагонетки, выше он был засыпан породой.
На вершине откатной горки. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
У самой вершины горки валялись рельсы и шпалы. Здесь меня встретил хранитель этих мест – чайка, которая сделала надо мной пару кругов, выражая свое отношение ко мне и ситуации в воплях, требуя съестного за аренду территории. Убедившись в том, что с туриста взять нечего, полетела дальше по своим делам, оставив меня продолжать свои изыскания в гордом одиночестве.
Отвалы пустой породы. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
А вот и вид вершины рукотворной горы из породы. Стало ясно, что дальше, по направлению к слиянию рек Правой и Левой Хеты, разработок больше не велось и это финальная точка в наших поисках прииска «Хета».
Каток. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
Ещё одна из находок на вершине рукотворной горы – каток от вагонетки.
Рельс с маркировкой ММК 1949 год. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
А теперь вернемся к рельсам… От подножия горки и до её вершины был уложен рельсовый путь. На рельсах ещё можно прочитать маркировку и год, когда он был произведен.
Итак маркировка: ММК, 1949 год, 8 кг. Дальше уже дело техники, справочников и Google.
Этот рельс был произведен на Магнитогорском металлургическом комбинате (ММК, «Магнитка») в городе Магнитогорске Челябинской области.
На рельсе хорошо видны видна надпись – 8 кг, это вес 1 метра рельсы. Из справочников можно узнать его маркировку – Р-8.
В настоящее время марка Р-8 уже практически не производится, рельсы этой марки применялись для укладки подкрановых, вагонеточных путей, различных технических линий.
Что касается года изготовления (1949 год), то это самый «молодой» по возрасту рельс, найденный нами в Хетинской долине.
Судя по всему, этим типом рельс выкладывались пути для небольших вагонеток (в частности для откатки пустой породы от промприборов). К сожалению, их (в любом виде) найти мы не смогли, остается делать только предположения.
Рельс узкоколейной железной дороги. Хета. Июль 2017 года.
Здесь же, у подножия были найдены рельсы и другого типа. Если сравнивать с рельсами, о которых шла речь выше, то эти были раза в два крупнее
Уцелевшая маркировка на одном из рельсов гласила – КМЗ им. Сталина. Этот рельс был произведен на Кузнецком металлургическом заводе — первенце сталинской индустриализации, некогда крупнейшего в стране производителя рельсов.
Кстати, именно из этого типа рельс делали рельсовые пути для грузовых вагонеток, о которых шла речь выше.
Долина реки Правая Хета. Июль 2017 года.
Ну, вот и все, пора возвращаться. Окинул взглядом на прощание места, по которым сегодня пробежался, полюбовался долиной Хеты под лучами закатного солнца и пошел к месту переправы, где меня уже ждал мой товарищ.
Рельс от пути для вагонетки. Прииск «Хета». Июль 2017 года.
А остатки прииска – они тут практически везде, надо только сделать от Колымской трассы 15-20 шагов и ты сможешь увидеть следы тех времен и предметы эпохи Дальстроя. Надо только захотеть видеть.
Могу честно покаяться – десятилетие назад, проезжая вдоль реки Правая Хета и любуясь лунным пейзажем этих мест, огрызками торчащих бревен, искореженными рельсами и другими следами той эпохи я даже не задумывался, что же здесь было и какая история у этих мест.
Наверное, чтобы знать историю своей малой родины надо сперва повзрослеть и просто любить её… Когда знаешь, каким трудом и какой кровью была построена твоя малая родина, как она жила, как развивалась, ты может, станешь и по-другому к ней относиться… Но это личный выбор каждого и совсем другая история…
Моя признательность и благодарность Евгению Радченко за наше совместное путешествие, за его рассказы, помощь и поддержку.
Спасибо за интересное повествование!
Я тоже бывал в этих краях, школьником рсботал с геологической партией в 1991 году. Верхне-хетинская поисково съёмочная экспедиция.