Наш караван на дороге посёлок Дорожный — посёлок имени Марины Расковой.
История эта началась летом 2019 года во время путешествия в составе экипажа «Cамоходов» от Хениканджи до верховьев реки Кулу. Проведя сутки на берегах реки Хениканджа в осмотре рудника и ремонте техники, утром следующего дня Саныч вывел своего «Хайлюкса» на старую дорогу, которая, по утверждению навигатора и спутников, должна была нас привести к мечте нашего Капитана — берегам реки Кулу.
Путешествие и приключения по этой трассе достойны отдельного рассказа, а речь пойдёт о загадке, которую нам подарила заброшенная дорога.
К началу этого вояжа я был твёрдо уверен в том, что основное назначение этой трассы — вывоз леса с лесозаготовительного участка на реке Некучи, о чём с гордостью поделился со своими спутниками.
Однако во время поездки, проезжая по хорошо уцелевшим участкам трассы и её отсыпанным гатям в болотистой местности, Саныч пару раз озвучил мнение, что для вывозки только леса к руднику надобности в трассе такого класса необходимости не было — вполне хватило бы автопролаза, а на худой случай и зимника…
Разрушенный участок гати в болотистой местности. Дорога Хениканджа-Кулу. 2019 год.
О том в каком состоянии эта трасса была в 90-х годах ХХ-го века, позже мне поведал Андрей Лисицкий, намотавший не одну сотню километров по дорогам Колымы в поисках приключений и рыбацкого фарта.
Ему здесь довелось побывать всего один раз, но он с восхищением мне рассказывал, что несмотря на то, что это направление давно никто не обслуживал, трасса всё ещё находилась в идеальном состоянии, а в топких местах были выстелены гати в несколько слоёв — бревно к бревну, правда, без засыпки грунтом.
Трасса посёлок Дорожный-посёлок имени Марины Расковой, построена в 40-е годы. 2019 год.
Трасса от посёлка Дорожный на посёлок имени Марины Расковой, по которой мы добирались до поворота на Хениканджу, в 90-е годы ещё обслуживалась дорожниками и поддерживалась в приличном состоянии. Дорога Хениканджа — река Кулу по моему предположению, была заброшена в 60-е годы ХХ-го века.
Но если сравнивать хорошо сохранившиеся участки заброшенной дороги и трассы на посёлок имени Марины Расковой и не кривить душой — можно сказать, что эти дороги очень и очень похожи друг на друга. И следовательно стоит признать, что направление Хениканджа — река Кулу, была трассой для круглогодичной эксплуатации и с хорошей загрузкой (по меркам того времени).
Участок дороги Хениканджа-Кулу. 2019 год.
После такого вывода, следующий вопрос не заставил себя долго ждать — зачем и для чего? Мой поспешный вывод о том, что дорогу строили для вывоза леса, мягко говоря, был очень уязвимым. Для этого действительно (Саныч был прав!), хватило бы автопролаза или зимника, и не стоило тратить время и столько ресурсов для строительства дороги ведущей в никуда. Не спасал положение и рассказ старожила Хениканджи Сергея Голубева, который поведал о том, что на берегу Кулу была пристань и рыбозаготовительный пункт.
Язык мой — враг мой. Сперва сказал, не особо подумав, а теперь надо искать доводы за и против, дабы успокоить свою совесть и найти правдоподобный ответ — для чего нужна была эта заброшенная трасса, уходящая на территорию Хабаровского края.
К сожалению, информации по этому вопросу найти не удалось, только часть разрозненных фактов, на основании которых мне предстояло пуститься на скользкий путь догадок и предположений. Так что и в этом случае я не претендую на полную историческую достоверность — это только мои гипотезы…
Территория «Дальстроя» к моменту его ликвидации в 1957 году.
В 1941 году на основании Постановления СНК СССР № 476-312сс от 29 марта — побережье Охотского моря от Пенжинской губы до Удской губы (Чумикан) и весь бассейн реки Яна в Якутской АССР были переданы в ведомство Дальстроя, и в свете этих событий Дальстрою было необходимо обеспечить транспортное сообщение с новоприобретёнными территориями. Первое что приходит на ум — воздух, море и суша.
Самолеты П-5 авиаотряда Дальстроя, предназначенные для аэрофотосъемки, на аэродроме «13-й км». 40-е годы ХХ века.
Авиация у Дальстроя была, точнее — собственный авиаотряд. Но учитывая марки самолётов того времени и грузоподъёмность, можно сказать, что на их долю приходилась перевозка ответственных пассажиров, ценных грузов и так далее. О массовой доставке материалов, запчастей, продовольствия и так далее речи просто не могло идти.
Пароход «Дальстрой» во время Великой Отечественной войны.
На первый взгляд, со снабжением Охотского побережья мог легко справиться флот. На 1941 год флот Дальстроя состоял из судов морского типа «Дальстрой», «Джурма», «Феликс Дзержинский», «Советская Латвия» и ряда зафрахтованных судов, которые вряд ли могли обеспечить регулярное снабжение и сообщение мелких и средних посёлков побережья.
Буксирный пароход «Тайга».
Своих судов прибрежного плавания, предназначенных для таких выполнения таких задач, в бухте Нагаева было недостаточно. Ну и не стоит списывать со счётов особенности судоходства в Охотском море в зимний период, когда без участия ледоколов такие маршруты становились невозможными. И ещё один существенный фактор — шла война и Дальний восток, не без оснований, ждал в гости друзей и из Страны восходящего солнца с далеко не дружественными намерениями. В случае начала боевых действий с Японией, морские коммуникации и судоходство в этих районах могли оказаться под ударом японского флота.
Оставался только один более или менее бесперебойный способ снабжения вновь приобретённых территорий, как встарь — посуху.
Из книги «Тенька — виток спирали» Инны Грибановой: «В 1943 году НДСУ начало строительство отрезок дороги от моста через р. Кулу и далее к Хениканджинскому горнорудному комбинату, автопроезды к приискам «Гвардеец» и им. М. Расковой. Начальником НДСУ в это время был Арон Давыдович Мельцер, начальниками ОЛП в течение года побывали — Лепетухин, Луковкин, Кожевников. В 1944 году трасса достигла Хениканджи, с этого времени рудник был обеспечен круглогодичным автомобильным сообщением». К сожалению, о дороге Хениканджа — Кулу ничего не сказано…
Но в своём рассказе Антонина Харитоновна Новосад, с 1948 по 1954 год работавшая на руднике Хениканджа, говорит о том, что «мимо рудника пролегала насыпная дорога в сторону реки Кулу, по которой ходили машины».
Можно предположить, что в 1944 году достигнув Хениканджи, дорожники не остановились на достигнутом и продолжили строительство дороги до верховья реки Кулу, а затем и по её правому берегу до берегов притока реки Некучи, где располагались лесозаготовки и одна из лагерных командировок.
Согласно обзорной карте Асиберганской экспедиции (ТГПУ) начала 50-х годов в том месте, где дорога с Хениканджи выходила к реке Кулу, находился Хениканджинский лесозаготовительный участок. По словам старожилов там ещё была пристань, бараки и небольшой цех по засолке рыбы.
Кунгасы на реке. 30-е годы.
Для чего здесь нужна была пристань? Может как место начала сплава и снабжения грузами посёлков, находящихся ниже по течению?
В отрезке между пристанью, что находилась в верховьях реки Кулу, до пересечения её с Тенькинской трассой располагались посёлки Тарын и Бэрэнджа. И если посёлок лесозаготовителей Бэрэнджа, к крупным не относился, то посёлок Тарын, где базировались лесозаготовители и геологи, был довольно-таки крупным по размерам (судя по остаткам посёлка на спутниковых снимках).
И если зимой в эти населённые пункты можно было доставить грузы по зимнику, от посёлка Кулу вверх по реке, то в летний период снабжение этих посёлков становилось проблематичным, вода была единственной транспортной магистралью.
Стоит также учитывать большое количество геологических партий, которые вели разведку в этих районах. Заброска геологов и их снабжение было возможно только сплавом — вниз по течению реки Кулу.
В этом случае пристань была единственным местом, куда по дороге можно было подвезти грузы и продовольствие и откуда сплавом на кунгасах доставить их до геологических партий и посёлков. Кунгасы могли строить здесь же, в верховьях реки Кулу — леса хватало.
По большому счёту на этом можно было и остановиться, или все же у пристани было и другое назначение?
А, может, упоминаемая пристань ранее служила одним из концов переправы через Кулу? Если это была переправа, то где дорога с той стороны и куда она ведёт? Ответы на эти вопросы дали карты Магаданской области.
Карта побережья Охотского моря. Район Охотска. 1946 год.
На карте Магаданской области от 1946 года можно найти дорогу от левого берега реки Кулу до посёлка Иня на берегу Охотского моря, но нанесена она в роли «караванного пути или тропы». От реки Кулу дорога шла через озеро Хэл-Деги и далее по реке Нонна, а после слияния Нонны с Хейджаном, по берегам реки Иня, проходя через посёлки Усчан, Новый Хейджан, Хейджан, Уклюнчан. Выходя к побережью Охотского моря в районе посёлка Иня, дорога уходила в сторону Охотска и далее по побережью. Стоит добавить, что на той же карте Иня, Ульбен и Охотск обозначены, как порты.
Таким образом, Дальстрой получил ещё один вариант снабжения грузами побережья Охотского моря, как раз в то время года, когда прибрежное судоходство было крайне затруднено.
Как и где именно пролегала эта дорога по карте 1946 года определить невозможно — нанесена схематически.
Расположение зимника Кулу-Нонна. 2019 год.
Ответ на этот вопрос можно найти на спутниковых снимках. Современная дорога Кулу-Нонна начинается на берегах реки Кулу и идёт далее по берегам реки Некучан, уходя в сторону от реки у одного из бесчисленных озёр, сворачивает на ручей Ветвистый и петляет по его берегам до впадения ручья в реку Нонна. Общая его длина около 32 километров. Судя по снимкам, этот путь используется не только в зимнее время.
В 40-е и 50-е годы, скорее всего, зимник по реке Некучан доходил до озера Хэл-Деги. Переход с реки Некучи на ручей Ветвистый был пробит уже в последальстроевские времена, дабы избежать болотистой местности у озера.
И снова пора гипотез и предположений… На берегу Кулу могли находиться базисные склады, куда из Магадана завозились материалы, запчасти и всё необходимое к отправке в сторону Охотска. С наступлением холодов тракторные поезда доставляли грузы к своей первой точке — озеру Хэл-Дэги и далее по реке Иня к Охотскому побережью. Кстати, само озеро Хэл-Дэги могло использоваться при необходимости в качестве аэродрома. Здесь же могли находиться и накопительные склады и всё, что не успевали вывезти по зимнику, могло быть доставлено на кунгасах весной по рекам.
Не стоит забывать, что от посёлка Иня до Охотска было множество рыбзаводов, в продукции которых очень нуждалась Центральная Колыма и Тенькинский район в частности. В таком случае эта дорога была самой короткой, для переброски добытого и заготовленного морзверя и рыбы до Хениканджи и далее.
После разгрома японских войск угроза мореходству на Охотском побережье перестала место быть. Флот Дальстроя увеличивался, в том числе и судами, способными в полной мере осуществлять обеспечения побережья. В начале 50-х годов Тенькинская и Колымская трасса соединились и в проекте автомобильной дороги от Хениканджи до Охотска надобность отпала. Слишком много требовалось ещё сделать, чтобы зимник от Ини до переправы на реке Кулу превратился в настоящую трассу.
Карта побережья Охотского моря. Район Охотска. 1958 год.
Видимо, взвесив все за и против, этот проект отложили в самый дальний ящик стола. Так или иначе, но на картах 1956 года этой трассы уже нет.
Но на этом история не заканчивается. В 1950 году в состав рудника «Хениканджа» был включён удалённый участок «Богатырь», который располагался… на реке Иня. После ликвидации рудника, в течение 1959-1961 гг. прииск «Дальний» производил полную отработку оловорудных месторождений «Богатырь» и «Костёр». Казалось бы, причём здесь загадки нашей дороги? Всё просто — добытую на «Богатыре» руду обрабатывали на Хениканджинской фабрике, а возили её как раз по дороге Хениканджа-Богатырь. В обратном направлении везли топливо, запчасти, продовольствие и так далее…
А в 80-е годы на месте бывшего рудника работала артель под руководством Киселёва. По словам старожилов, при невыполнении плана, по зимнику на бульдозере с «пеной» на прибор привозили пески для переработки с отдалённых горных участков «Богатырь» и «Костёр».
Из всего этого следует, что часть дороги Кулу-Иня, хоть и в усечённом варианте (до посёлка Богатырь) была востребована и работала до 80-х годов ХХ-го века…
А о том, куда вела эта загадочная трасса ещё можно услышать от старожилов этих мест, которые не без гордости говорят о том, что это была «наша трасса в Хабаровский край».
Моя признательность и благодарность за помощь в работе и материалы Инне Грибановой, Павлу Жданову, Александру Глущенко, Сергею Голубеву, Андрею Лисицкому и Юрию Филипповскому, Дмитрию Котову.
Отец рассказывал, в том районе строительство дороги остановили из-за того что, «с кузова стоячие бочки падали» — дорога в Хабаровский край.
Очень интересно. Большое спасибо.
Спасибо! Интересно! Читаю все, хочу найти следы своего деда, последнее письмо было с Ключа «Нечаянный», интересно все про Колыму.
При мне техника артели Кисляка выезжала по Икрыкену на Кулу в сентябре 1988г. Я был совсем пацаном и находился в избе Онанченко. А пристань на Кулу..так основное ее назначение — обеспечение материалами и продовольствием геологических партий находящихся ниже по течению. Расстояния и площади разведрайонов были огромными, а подъездов к ним не было. Возили на машине по кругу кунгасы, грузили и сплавляли по реке.
Мне посчастливилось в феврале — марте 1958 го года проехать в колонне грузовиков от Охотска через Иню до Фактории в верховьях Ини. Туда мы везли груз на Иню и Факторию — обратно везли забитых оленей. Мне довелось видеть карту тех мест, там была отмечена Фактория и на озере недалеко от Хэл — Дэги был отмечен Рыборазводный Завод. Строения эти были ещё в 80х. Кстати — Хэл Дэги или Дэли от того что там давно садились самолёты. Это мне сказал Дмитрий Громов. В те времена он был там старейшиной — главой тех эвенов. Я ездил туда на Газ — 51, даже фото есть.
Бывал в тех местах во второй половине 70-х., в верховьях Кулу летом жил одноглазый дед Николай Иванович(дед Халдыга)-колоритный такой бичуган. Дороги помню хорошо, от 117км(транспортный поселок-3-4 дома) до поворота на Хиниканджу 38 (всего до прииска им. М. Расковой-68 км),потом до Хиниканджи 11 км,затем до Кулу около 20 км, в районе дороги, по моему, пять небольших озер. После переправы через Кулу 15-20 км до Халдыги,через три наледи(окончательно таяли они только в августе).По рассказам старожилов по трассе Кулу — Хиниканджа возили лес на студебекерах(вырубки просматриваются повсеместно), а рыбзавод был на озере в восточной части, продукцию с завода до Кулу доставляла бригада женщин пешком, ну и охранник с ними,тот,естественно на, лошади верхом. По этой же трассе снабжались охотские оленеводы, когда они находились в районе Хэды, Халдыги. Интересный момент, если идти по берегу Халдыги в сторону малого озера (название типа Этингера, точно не помню),берег там крутой, но проходишь по полосе мелкой гальки 1-2 м шириной и вот на этой полосе просматривались непонятные следы, как будто кто то выползал из воды и заползал обратно. Дно там по всему берегу резко уходит на глубину,так что не могли это быть следы какой то техники, да и не так много, как сейчас, ее было в те годы. Сейчас, по прошествии стольких лет я думаю может быть это плод моих детско-юношеских фантазий, хотя я ведь не я один видел эти следы и мы со сверстниками их обсуждали и весьма горячо и никто из нас не сомневался (были демоны, были мы этого не отрицаем…). Но опять же от местных эвенов я ничего не слышал о каких то водяных чудовищах,а они то уж все знают.а с другой стороны Лабынкыр от Халдыги не так и далеко, может действительно существует какая то популяция (неизвестный науке зверь),хотелось бы верить…..