Андрей Гауз и Альберт Ситников.
На ПЛ С-328 я, матрос Гауз Андрей (призыв осень 1984 года), попал в мае 1985 года, после полугодового обучения в УОПП 51 по специальности «электрик ПЛ».
Наша лодка С-328 тогда стояла «в заводе» г. Советская Гавань. Наконец-то заканчивался 3-х годичный капитальный ремонт. Как говорили старослужащие, из лодки вырвали все внутренности и установили все новое. Основная работа велась специалистами, не без участия экипажа конечно.
Оторванность от дивизии ПЛ, конечно же отразилось на характере службы и на дисциплине в частности. Офицеры и мичманы проживали в городе, на лодке была вахта – для охраны оборудования, а экипаж жил на древнем корабле непонятного предназначения, который стоял кормой на берегу, а нос был в воде (речь идет видимо о плавбазы «Север» – ВО). Так же присутствовал крен то ли на левый, то ли на правый борт, не помню уже, да и не важно…
При этом на надстройке была медная, всегда отдраенная до блеска, табличка с надписью, повествовавшей о том, что корабль этот принимал участие в японской войне и еще, что на нем служил Герой Советского Союза, старшина 1-й статьи … фамилию я к сожалению, не запомнил.
(18 августа 1945 года боцман плавбазы «Север» старшина 1-й статьи Николай Вилков при высадке военно-морского десанта на остров Шумшу, захваченный японскими самураями, лег на амбразуру дота – речь идет о нем. ВО)
Теперь же, этот геройский в прошлом корабль, служил жилищем для экипажа ПЛ С – 328. Присутствовала и годковщина, обычное впрочем дело, для тех времен…
В 1984-м году в экипаже произошла трагедия: в кубрике, расположенном на вышеуказанном корабле, старослужащий ударил в область сердца молодого матроса Емельянова, от чего тот скончался… Я не был свидетелем этих событий, мне рассказывали очевидцы. Старослужащего посадили в тюрьму, а «годки» месяц мыли палубу вместе с молодыми, ну и другие репрессии к ним применили.
Однако постепенно все вернулось на круги своя. Вообще такое позорное явление, как годковщина, заслуживает отдельного разговора, но сейчас не об этом, просто не хотелось забывать в своем рассказе про невинную жертву – члена нашего экипажа, матроса Емельянова…
Месяц я прослужил в заводе. Запомнился он мне беготней, суетой, одним словом – гонка перед выходом из завода. Перед этим выходом, в завод зашла еще одна ПЛ, С-359. Ей только предстоял кап.ремонт.
В центре капитан 2 ранга – Харченко Виктор Иосифович, командир лодки С-328.
Экипаж был «рабочим», поэтому нас, не бывавших в морях, перемешали с экипажем С-359, отсеяли по разным соображениям часть народа и оставили в заводе, а обновленный экипаж С-328 отбыл в дивизию, в бухту Постовая, п. Заветы Ильича, во главе с новым командиром кап. 2 ранга Харченко и новым стар.помом Жегловым.
Началась насыщенная жизнь: ходовые испытания, выполнения различных задач в море, учения, стрельбы, размагничивания корпуса, загрузки торпед, стоянки в доке и т.д. Ходили упорные слухи о том, что пойдем во Вьетнам, но потом на ТФ прибыла партия новейших тогда «Варшавянок» и вместо нас якобы пошли они, а наш проект вообще сняли с автономок.
Но мы и без этого не скучали, увлекательно служба проходила… На этот же период пришлась борьба с годковщиной, прошла надо признать, эта борьба успешно. Без крови правда, не обошлось – 3 человека с нашей лодки оказались в дис.бате. Не обошлось и без перегибов…как обычно у нас бывает.
С-328.
В 1986-м году, по-моему в мае месяце, нам поменяли место дислокации: мы и еще 2 лодки сделали переход в Магадан. Перед отходом из Постовой позаимствовали с кормы полузаброшенного судна герб СССР, очистили от остатков краски, естественно – натерли пастой гойя и в Нагаево вошли с сияющим гербом на рубке, это стало нашим отличительным знаком и дополнительной головной болью для рулевых-сигнальщиков: ведь именно они отвечали за блеск всех медных принадлежностей на рубке, а за такую вещь отвечали по особому!
На пирсе нас встречали с оркестром и транспарантами, чему мы несказанно были удивлены: ничего подобного раньше не бывало! Вообще, воспоминания о службе в Магадане остались только хорошие. Не смотря на то, что в моря ходили даже чаще, чем в Сов.Гавани, соответственно на берегу находились мало, впечатлений много и именно хороших!
171 бригада на базе в Магадане. С-328 среди своих коллег, подводных лодок 613 проекта у борта ПБ-3 «Магаданский комсомолец».
В первую очередь, это конечно же просто неимоверно радушное отношение со стороны гражданского населения. Мы были растеряны во время своего первого увольнения, когда в магазине почти вся очередь стала нас уговаривать сделать покупки вне очереди (после чего мы в недоумении покинули помещение), подобное произошло и в кинотеатре, там вообще билетерша сказала, что «билеты зря покупали, я бы и так пропустила»! Плюс ко всему – лояльное отношение патрулей (кроме ВВ), так что пришли из первого увольнения в «удивительном восторге»!
Ничего даже приблизительного мы не видели ни во Владивостоке, ни в Сов. Гавани… Там не то, что бы плохо, там просто никак не относятся к морякам (во сяком случае к военным – срочникам).
Нас водили на экскурсии всякие, к нам в лодку водили экскурсии, в библиотеке областной были, на дискотеки ходили – сказка!
Но в морях мы тоже не прогуливали, правда, поблизости все – Курилы, Камчатка, Сахалин, Лаперуза, Татарский вот и вся наша география… По поводу того, что часто ходили в моря, даже были слухи, о том, что так как наша лодка по своим качествам, выучке экипажа превосходила все лодки бригады…
В августе 1986–го года мы находились поблизости от Сахалина. Всплыли ненадолго, во время сеанса связи выяснилось, что в Магадан пришла телеграмма на мое имя, радист сообщил, что в ней напечатано «умер папа». Командир лично сообщил мне об этом, затем последовали переговоры с базой и т.д. и т.п., через некоторое время мы пошли к берегу.
Из Корсакова с сопровождающим мичманом приехали в аэропорт Южно-Сахалинска. В кармане было требование от командира оказывать мне содействие в связи со сложившейся ситуацией, и я вам скажу: оно работало! Мне дали по нему билет без промедления на ближайший рейс. По бумажке, напечатанной в подлодке, подписанной командиром, заверенной печатью в/ч. Разве сейчас такое возможно?
Так же у меня были деньги на билет, которые собрал весь экипаж, включая офицеров и мичманов, скинулись все, отдали все, вплоть до мелочи. У меня был целый пакет металлических монет, ведь финчасть была в Магадане, а деньги надо было срочно! В общем улетел я.
Правда выяснилось, что умер не папа, а дед: по немецки дед – «опа», а так как мы из немцев (дома так его называли), сестра так и написала в телеграмме: «умер опа», в Магадане радисты решили, что опечатка и передали «папа». Так и ехал в неведении, дома только все выяснилось…
По окончании отпуска по семейным обстоятельствам, в сентябре 1986 г. я прилетел в Магадан, добрался до Марчекана и выяснилось, что лодки моей в базе нет. Ну, думаю, подожду несколько дней… Пришел в кубрик, а там только один рулевой-сигнальщик, он же баталер, Женя Лукьянов находится, за оставленным имуществом присматривает. Выяснилось, что лодка как ушла в июле (вместе со мной на борту), так еще и не вернулась.
Женька дико обрадовался моему появлению, в первые дни мы болтали, играли в карты, периодически из окна выглядывали, лодку все ждали… Но дни проходили, а лодки все не было. Я пошел в штаб, стал просить, чтобы меня прикомандировали на время к другой лодке, бездельничать надоело… Там и выяснилось, что лодка не вернется до весны 1987 года, будет зимовать на Камчатке.
Так я «завис» в Магадане почти на месяц. Но вот мне повезло: из отпуска приехал наш мичман (ф.и.о. не помню уже), и как давай по штабу бегать и всех атаковать, отправляйте нас на родной корабль и все тут! Говорят – мичмана отправим, а ты сиди тут с Лукьяновым на пару, жди особого распоряжения – ближе к зиме все равно обмундирование зимнее надо будет на место зимовки переправлять, вот и поедете вместе с вещами! Я взвыл и побежал к мичману- выручай давай!
Тот опять в штаб, благо настырный тип был, да и добился своего! А как Женька переживал, что опять остается один… В общем, отправили нас с мичманом к месту службы, но попросили сослужить службу: надо было бойца одного доставить в госпиталь в Петропавловск-Камчатский, по пути же!
Боец этот был из соседнего подразделения, гидробатальоном мы его называли. Ребята эти служили по 2 года, хоть и форму морскую носили, а мы их за это сильно не уважали, что было, то было…
Отбрехаться мичману не удалось и мы потащили с собой этот груз. Груз был не очень простой, а довольно противный – это было лицо азербайджанской национальности, совсем немного отслужившее и не желающее продолжать свою службу. Всю дорогу до аэропорта он жаловался нам на боли в глазах, говорил, что ничего не видит, даже своих рук… Передвигался он, вцепившись мне в рукав, мол не видел даже куда идти! Мы пытались ему объяснить, мол привезем тебя к докторам, им и будешь жаловаться, но он не затыкался, чем нас сильно нервировал…
Правда, этот «незрячий» очень хорошо увидел группу девушек, которые были на приличном от нас расстоянии, стал цокать языком и с жаром рассказывать мне, какой он был на гражданке ловелас, любимец женщин… на что мы в голос заорали: «ты же слепой!!! » Опомнившись, этот тип опять начал шарить перед собой руками и хватать меня за рукав, артист!
После перелета в Елизово, нам пришлось потерять время на доставку этого «больного» в госпиталь. По пути он нас окончательно доконал и мы только и мечтали, как бы поскорее отделаться от него. Но не тут – то было! В госпитале нас попросили подождать окончания обследования, мичман протестовал, пытался объяснить ситуацию, но его уговорили подождать…
Ждали часа 2, не меньше. А затем вышли доктора в белых халатах, у которых под ними угадывалась военная форма, привели с собой этого симулянта да и сказали: «забирайте своего кадра, не больной он никакой, косит от службы!». Мы давай протестовать: «У него же глаза красные, смотрите!» А они: «так он их руками натирает, вот и красные, он даже признался в этом…», теперь красным стало лицо у мичмана! Он взорвался: «Да на хрен он мне нужен? Я его попутно взял! Куда я его теперь, на подводную лодку что ли? Он вообще к нам ни каким боком!» Этот «больной» как услышал слово «подводная лодка», стал плакать и опять в Магадан проситься! Орали все, кроме меня, а я просто был в шоке от происходящего…
В итоге мичман проявил знаменитую военно-морскую смекалку! Он потребовал НЕМЕДЛЕННО САМОГО ГЛАВНОГО! Возбужденные врачи куда-то убежали, оставив однако с нами этого гада, и тут мичман быстро выпалил в лицо перепуганному «больному»: «На лодку хочешь?» и получив желаемый отрицательный ответ, приказал ему: «сидеть тогда на месте!», после этого мы, подхватив свои пожитки, просто быстро убежали!
Как на иголках, дождались рейсового автобуса и укатили в Завойко. Что там дальше было в госпитале, неизвестно, да и неинтересно… Когда прибыли на пирс, было уже темно. Мичман устало присел на свои чемоданы и сказал: «сбегай Андрюха, глянь где наша лодка стоит…» Пробегая легким бегом вдоль всех пирсов, я внимательно вглядывался в темень, пытаясь рассмотреть между кораблей столь желанный силуэт… Добежал до конца, но так и не увидел ничего, кроме корабельных мачт. Растерялся конечно – ведь не мог, не мог не заметить, пропустить… Отдышавшись, уже пешком шел обратно, вглядываясь и вглядываясь
Мичман сидит и ждет, уверенный, что сейчас услышит номер пирса! А тут такой результат! После допроса, внимательно ли я смотрел?, он вздохнул и ушел на один из пирсов, оставив меня на КПП с чемоданами…Мне показалось, что ходил он целую вечность. Выяснилось, что лодка в море, когда придет неизвестно никому, но придет сюда! А пока нам предстояло пожить на одном из сторожевиков… Как только вошел в кубрик, первый вопрос: «сколько отслужил?» Услышав, что 2 года, мне одобрительно кивнули, показали шконку и потеряли ко мне интерес.
Три дня я прожил там, наблюдая быт надводников и сразу отметил разницу в питании (конечно в пользу ПЛ), отметил также наличие жуткой неуставщины, но вмешиваться не стал – на чужом корабле … зачем? Ничего не изменишь, да и со своим уставом в чужой монастырь…Да и вообще у них все подругому. Вроде все на флоте служим, а порядки везде разные, даже на соседних лодках есть различия, не говоря о кораблях.
Через три дня, когда уже стемнело, на всю бухту раздался своеобразный свист-сирена ПЛ ! Поспешно поблагодарив за приют моряков сторожевого корабля, я похватал свои вещи и со всех ног побежал вдоль пирсов, гадая куда же причалит моя ПЛ… Через считанные я оказался в обьятиях своих друзей!!!! Незабываемый момент!!!
Затем сидел в 6-м отсеке и рассказывал о своих приключениях за время своего отсутствия, угощал всех медом и кедровыми орешками, объяснял хохлам чего это такое и как их грызть… слушал ответные рассказы…и наконец то был счастлив, чувствовал себя ДОМА!
Кстати, когда отпуск подходил к концу, мама предложила: ее подруга, которая работала врачом , могла сделать фиктивный больничный на пару недель, что бы продлить отпуск, но я не раздумывая, отказался…
Да и в последствии, после дембеля, сильно скучал по лодке и по пацанам, даже спать не мог… Вот так мы служили!