Манящие дали… Андреич…
Однажды мы надумали провести отпуск в верховьях Кулу. Мы уже не раз бывали в верхнем течении Кулу, выходя к реке через Хениканджу, легендарную Пятиозёрку, до метеостанции. Летом на «Казанке» с «Вихрём» добирались до первой наледи. Но что-то тянуло дальше, к тем голубым горам на горизонте.
И, наконец, мы решились. Медведев попросил меня взять с нами Деменева – он работал главным нормировщиком, а я предложил взять Виталия Андреевича Куценко – автомеханика нашего гаража – можно сказать моего преемника на этом посту.
…Он втайне хотел побывать на речке, но сам этого не мог, а попросить стеснялся. А я, когда-то, обещал взять его, «цыплёнка жареного» в поход по Реке. Это и решило исход дела.
Когда я предложил ему поездку, он с радостью согласился, только переживал, не будет ли он обузой.
Времени было достаточно, роли расписаны…
Я отвечал за технику – машину и лодку, припасы общие, выпивка и вооружение у каждого своё. Выезд на сентябрь. Время пошло…
Ну и конечно слухи как круги по воде. О!!! Едут!!! Мечта любого жителя Теньки!
Однажды к нашему домику подъехал зелёный Москвич-412. Посигналил… Выхожу – мой давний знакомый, фельдшер скорой помощи Василий Андреевич Савицкий.
– Доктор! Мы здоровы! Что случилось?
Пожилой доктор, смущаясь, протягивает мне пузатенькую бутылку коньяка «Плиска». Была в те времена такая вкуснятина…
– Ради бога, Михалыч, простите! Но узнал, что вы на Верховья идёте – привёз подарок, для здоровья пригодится…
– Возьмите, пожалуйста, не откажите…
– Ну как можно! Савицкий учился у нас на курсах шоферов. Курсы открывались с Нового года, а ему исполнилось 60 лет… Он был самым старшим в группе. Учился он очень и очень старательно хоть теории, хоть вождению и сдал экзамены лучше всех. Он всегда напоминал мне моего отца…
И вот встреча через два года. Он жил в соседнем посёлке, но пути наши не пересекались.
К «Плиске» я присовокупил «Кечкемет» – высокую литровую бутылку венгерского вермута прекрасного вкуса, с божественным послевкусием. Мы его звали «Полынкой». Медведев с Деменевым прихватили по ящику беленькой (если не больше).
Когда пришло время погрузки, Андреич засомневался: не могу поехать – буду обузой… В чём дело? Оказалось, у него проблемы с желудком – возможно язва…
– Но ты даже не вспомнишь о болезни, поверь мне! – уверял я.
Он поверил мне и сделал встречное предложение – у него есть ЗиЛ-157 бесхозный, но надёжный и мы можем поехать на нём. Не надо ехать на ГаЗ-69 с лодочным прицепом. Это повышает безопасность движения. На пути движения речки могут быть слишком глубокими, и при необходимости он вернётся домой раньше на Зиле, а мы сплавимся по Куле, не срывая планов рыбалки и охоты. На том и порешили.
«Казанку» со всеми примочками погрузили у меня дома. Потом Андреич уехал домой к Медведеву и Деменеву и вскоре мы уже пили походный домашний чай. Деменеву не хватило места в кабине и он вольготно устроился в «Казанке» на матрасах и одеялах, счастливо улыбаясь…
Такая дальняя дорога – уже сама по себе радость, а тут и прекрасная погода, и предвкушение отдыха на природе… Казалось, даже евражки желают нам счастливого пути…
Евражка.
Первый раз нашего Краба – ЗиЛ-157 добрым словом мы помянули при переправе через Нерючи. Мост на Хениканджу уже был полуразрушен. Вода размывала начало моста и проезд по мосту тяжёлой машины был чреват… Мы «нырнули» в Нерючи по самые фары и прошли вполне благополучно. Потом, уже ныряя в Хениканджу и её притоки, поняли, на сколько, трудным было бы наше путешествие на комфортном «Козлике» – вода везде была высокой.
А вот на Пятиозёрке нас ожидал крутой сюрприз… Это озеро мы объезжали по высокому карнизу, по левому берегу озера. Обычно вода ниже дороги 2-3 метра. А сейчас дороги не было вообще… Озеро небывало поднялось. Попробовали в сапогах померять… Нет! Через десяток шагов вода выше болотных сапог, а это уже предел для «Краба». Вырубаем шест, пробираемся по крутому откосу вдоль озера.
Этот скальный откос – основание крутой скалы, поднимающейся на сотни метров.
По сути дела вся Пятиозёрка – это неширокая, от 100 до 500 метров долинка между двумя хребтами, только они идут не вдоль реки Кулу, а поперёк – перпендикулярно реке. Но до реки ещё далеко. И это озеро только Второе из Пяти.
Меряя глубину брода, видим, что нам здесь по лобовые стёкла. Дорога минимум для Урала или Краза. Вдруг мы услышали шум текущей воды. Прислушались, походили вправо и влево, пока явственно не услышали шум воды притом потока весьма большого. Водопад в скале… В глубине горы, откуда-то сверху текла вода – вот что подпитывает такой уровень озера!
Ищем пути преодоления препятствия. Оказывается, до нас уже проезжали люди. Вот кто-то строил плотик и закатывал на него мотоцикл – одиночку. А вот и покруче плот – на него закатывали Урал с коляской. Тропка по краю озера, по крутизне протоптана не одной парой ног. Бойкое место… Я пошёл в обход озера по правому берегу. Берег полого спускается к воде и там возможен проезд.
Да, действительно, берег подходящий, хотя дорога и трудна. Там уже была давняя колея, почти стёртая годами и видимо не очень популярная раньше. К тому же попасть на неё трудно, мешает топкий участок. Ну что ж, двигаем в объезд…
Топкий участок не глубокий, шириной метров 8-10. Мы уложили в него сухостой, собранный на берегу и благополучно выбрались на бережок потвёрже. Он имел наклон к воде от 10 до 45 градусов в разных местах и состоял из крупных камней то бесформенных, то ровных, как громадные плитки кафеля. Пришлось нам поработать…
Выкладываем левую колею для «Краба», иногда просто заваливая ямы на дороге, а иногда и выстраивая аппарель колесу до 30-40 сантиметров.
Андреич, как белка, то запрыгивал в кабину и протягивал на метр – два машину, то укладывал камни и плиты, то добывал нужные камни, орудуя ломиком. Все мы – остальные, тоже ломали, таскали, ложили, подталкивали нашего «Краба» – спасителя.
Не полопаешь – не потопаешь…
Начинали мы объезд после плотного, раннего завтрака, а закончили к позднему обеду. Проехали мы к этому времени лишь два – три километра.
Вытекающий ручей явно пропускал сотни кубов воды в сутки. Где же бралась такая уйма воды в горах?
На той стороне мы нашли два плота и следы нескольких мотоциклов. Дальше – проще. По накатанной дорожке мы покатили к Реке, потом вверх по течению, по извилистой тропе – дороге добрались до Метеостанции. Выехали на берег реки и остановились ночевать.
По дороге Медведев добыл, гуляющего по дороге, глухаря. На плёсе у Метео играл хариус. Вскоре поспел ужин. Выпили за прибытие. Закуска простая: отварная рыба крупным куском…
Мы с Андреичем торжественно выпили по крышечке «Кечкемета» и «Плиски». Более крепкие опрокинули пару раз по пол-стакана.
Дальнейшее питие увяло при распределении судовых ролей. Настроение после Крышечек приподнялось, хотелось петь и импровизировать…
– Так, ребята, завтра в море…- я капитан. Андреич – боцман, Лёха – лоцман, Деменев – всё остальное!!!
Боцман улыбается. Посоловевшая от ухи с петухом братва спрашивает: «А как это?».
– Ну, как! Капитан – верховный правитель на корабле. Любая его команда быстро и чётко выполняется…От этого зависят наши жизни, однозначно. Боцман – отчалить, причалить, подрулить, шестом оттолкнуть.
Лоцман – следит за судовой обстановкой; по команде «на нос» – смотрит глубины, по команде «в воду» – держит лодку на месте… стоя в воде хоть по шею… Вот, примерно, таким манером.
– А я? – спрашивает Деменев.
– Ну, а ты, как самый тяжёлый за балласт и когда лодку по перекату тащить, то это ты тоже, ну и когда дрова к костру, ну и если куда кого послать… В общем как у тебя в нормировании: он же и он же, и он же, а зарплата всё та же.
Общий хохот, все довольны, все счастливы…
Потом приняли ещё, потом был «Прощай любимый город, уходим завтра в море… И много ещё чего, о чём приятно вспомнить.
Остаток ночи мы досыпали в уютном рыбацком домике под бугром у Метео.
Утро выдалось классное – тёплое, безветренное. Немного прохладное. Конец августа, золотое время. Теперь нам предстояло перебросить наш груз и нас самих сначала до домика Лебеденко, а там уже у нас всё схвачено. Мы будем на Базе.
Домик Лебеденко – это среди рыболовов Теньки и Сусумана почти сказочное место, недосягаемое для большинства желающих попасть сюда. Всем казалось что рыба ждёт их прямо на берегу… Но попасть сюда нелегко. Пришли и поселились в красивом и рыбном месте Боб Лебеденко с Костей Миллером. Построили хорошую тёплую избушку, а не временный летний балаган и долгие годы счастливо проживали свои длинные отпуска на природе. На зависть многим романтикам…
Мы были давно знакомы с Борисом и Костей по руднику им. Матросова и всегда ночевали в их избушке, когда добирались сюда. Заглядывали сюда и Сусуманцы… Но о них позднее…
…Подгоняем поудобнее «Краба», начинаем разгрузку. Снимаем лодку, спускаем на воду, смотрим, нет ли протечки.
Порядок. Навешиваем мотор. Запускаем мотор. Пробный прогон по плёсу. Разбираем вещи, определяем порядок перевозки. Пожалуй в один день не уложиться. Ещё вопрос как река поведёт себя… Разбирая вещи, наталкиваемся на чемодан. Неподъемный чемодан…
– Чей чемодан?! – Тишина… – Повторяю, чей чемодан?
Деменев виновато косится на нас, а Осипыч негромко напевает: «Это был не мой чемодан…».
– Вы что, мужики! Его же три дня возить надо!
Деменев виновато глядит, демонстративно – удручённо ковыряет песок носком болотника 45 размера. Ну как маленький! И так здорово у него это получается…
Оказывается это патроны, да ещё и дробь и порох с пыжами, будто 500 патронов ему мало!
Когда все подуспокоились, Деменев демонстративно, как Паспортину, шлёпнул на свой чемодан сложенную вчетверо бумагу. Осторожно открываю голубую бумажку, читаю не понимая: Лось, Олень, котловое довольствие… Смотрим на Деменева. Он вроде оправдывается: «А что, мы ведь тоже геологи – работяги, копатели, ходоки…».
– Ну, ты, даёшь!
Это нас окончательно примиряет. Все счастливы.
Но мы, поглядывая на крупного Деменева, задавали себе вопрос – а много ли нам достанется от котлового довольствия?… И посмеивались украдкой…
Лечу, ребята!
В первый рейс мы пошли с Андреичем – определиться с маршрутом. Прошли в общем-то хорошо, хотя и были загружены изрядно. Определили все перекаты и проходы в них, тем более, что у нас был подвесной водомёт. Но даже с водомётом мы с трудом прошли – несколько раз цепляли «копытом» дно.
Андреич остался обустраиваться у Лебеденко, а я мухой, на одном дыхании, «слетал» за Деменевым. Это тоже обошлось без приключений. Деменева тоже поднял с ещё более тяжким грузом и «улетел» за Медведевым. Мы с ним плотненько пообедали и ушли вверх по Реке.
И с Медведевым мы спокойно поднимаемся. Вот уже миновали Быки, Эмту, проходим Щучьи озёра слева и вдруг, на косе олень, удивлённо смотрит. Наш водомёт шумит не так, как мотор подвесной. Олень срывается по косе к реке, я поддаю газу – догнать его. Он чуть меняет курс, попадает на глубину. Мы уже рядом. Олень выскакивает на высокий берег. Лодка сходу втыкается в этот берег секундой позже. Медведев рысью вылетает на берег. Шаг, другой, прицел, выстрел… Достали…
До дома уже недалеко, но дело к вечеру. Я оставляю Медведева свежевать оленя, а сам еду за подмогой, к ребятам. Быстренько разгружаемся и назад к оленю.
Вираж на перекате…
Пока туда-сюда, уже сумерки. В этой полутьме пару раз зацепляем водомётом песчаную косу и насос перестаёт гнать воду на охлаждение. Вот те раз! Пробую промыть, продуть – бесполезно. А осталось-то 5–6 перекатов, но лодку пешком не потащишь, не та акватория. Решаем заночевать на этой косе, хотя место не очень удачное. Вблизи нет сухих дров и искать их ночью сложно – только четыре лесины рядышком лежат, сырые, в этом году принесённые водой. Немного принесли сухих дровишек. Грозит холодная ночь.
Бодро говорю команде: «Мужики, приплыли, ночуем. На ужин по метровому шашлыку и чаю от пуза. Вперёд и с песней!».
Народ приободрился, стал мастерить шашлыки; из приправ только речная вода…
Я подыскал ветку лиственницы отмытую водой. Она тонкая и крепкая как кость. Подравнял её ножом. Обрезал по длине около метра, нанизал мясо и положил у костра на двух высоких камушках. В нашем костре лежали четыре длинных лесины-лиственницы. Их вместе с корнями принесло половодье. И теперь костёр занимал квадрат метр на метр из жарких углей. Уже было достаточно темно, и никто не обратил внимание на мою новинку. А слова о метровом шашлыке приняли за обычные шутки.
– Но я-то человек серьёзный… – как говорил Огурцов – Ильинский.
Парни шустро распорядились со своими шампурчиками и скоро начался ужин «почувствуй себя кочевником». У нас не было собой ничего – ни кастрюльки, ни кружек, ни хлеба, ни соли, ни сахара. Только мясо в достатке. Да ещё какое мясо! Мечта! Мягкое, душистое своим особым запахом. Оно просто таяло во рту.
Что такое укусить десяток раз голодному лесовику… Все ринулись нанизывать снова, глотая слюнки от предвкушения. Не торопясь демонстрирую метровый шашлык на котором почти не видно урона от моего ужина. Шок! Немая сцена…
Выдержав паузу подначиваю: «А всё дело в вас, Пираты. Забыли, что капитан – командир. Не выполнили команду: «шашлык метровый!»».
…После этого мы пустили по кругу моё изобретение и твёрдо закрепили в памяти – шашлык должен быть метровый. Ещё и другим рассказывали в назидание.
Ночь мы провели с большой пользой… Лежали, пытаясь согреться, на двух лесинах. Дышали себе в распахнутый ворот одежды и считали звёзды, пытаясь разобраться в созвездиях, и поругивали спутники, которые чиркали небо в разных направлениях. А звёзды крупные и кажется, так низко! Чуть только стало сереть на Востоке, стали ходить далеко по косе в поисках топлива. Костёр ожил, мы тоже…
Чуть посветлело и я быстро, уже в третий раз разобрал-собрал Вихрь. На этот раз удачно и мы ринулись в домик к теплу и чаю. До вечера, кстати, кроме чая, мы в рот не брали. Не хотели портить впечатление от шашлыков.
Ну а вечером праздничный ужин с возлияниями, по которым соскучилась более упитанная половина команды. Капитан с боцманом принимают «Плиску» и «Кечкемет». Как же – белая кость… Ужин у костра перекочевал в избушку… тепло, уютно… Задушевные разговоры постепенно переходят в дружный храп. С утра дружный подъём – пора за дело. Распаковываем снасти, удочки, спиннинги. Я достаю большой и плотный увесистый мешок.
У команды вопрос:«Что там?».
– Ухилятор, отвечаю.
– ???
Длинно – волновый ухилятор высокой частоты!..
Вытягиваю кусочек «ухилятора» из мешка. Обыкновенная сельдевая дель 40х40 мм, длина «волны» 20 метров, при посадке будет 15 метров. На немой вопрос команды достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза, договор и лицензию на вылов рыбы на данном участке реки…
Немая сцена… как с котловой лицензией. Ну, теперь уже полное счастье, так нам не нравилось, что нужно вечно бояться сколько поймал, и нет ли здесь криминала. Проводить на реке годовой отпуск и иметь право вылова 15 хариузов всего – издевательский абсурд.
Работа закипела. Кто-то осваивает посадку сетей, кто-то осваивает нахлыст, а я взялся за коптилку древне-нанайской модели из моей детской памяти. Уже к вечеру в коптилке висело более десятка разнокалиберных рыбин – чтобы их готовность была постепенной, но незамедлительной. Работая, мы не забывали о дальнем броске. Туда, где начинается Кулу, на слияние Кеньеличи и Худжаха.
Постепенно, каждым попутным рейсом поднимали наш груз к наледи. Устроили там лагерь с ночлегом, ловили и солили рыбу. Осваивали рыбные места – где хариус, где щука, где ленок, где остроноска. Нашли хорошее местечко где метровые щуки стоят рядами как тонкомер на лежнёвке. Мы их тоже поместили в коптилку, все дни в приятных и продуктивных хлопотах. Наконец решение созрело – идём за наледь. А уж здесь будет потруднее.
Идём вдвоём с боцманом – он на самом носу. Весь груз впереди. Вихрь отрегулировали оптимально, чтобы чуть-чуть притапливал нос «Казанки» и приподымал корму при движении.
Гляди в оба, зри в три… Река, однако…
Лоцман и Балласт пошли через наледь пешком. В первом рейсе мы налегке изучали маршрут, а потом пошли грузовые рейсы. Сразу за наледью снова глубокая вода и мы тут же устроили перевалочный лагерь. Медведев с Деменевым стали строить навес – времянку, а мы продолжили перевозку. В последнем рейсе мы схитрили, облегчая наш груз и будущую судьбу напарников. Мы спрятали пяток бутылок водки в мох на береговом откосе. У них ещё оставалось достаточно…
Наконец мы уже на верхнем русле. Река глубокая, извилистая. Много леса лежит в Реке. Плавание опасное. Здесь мы ещё не ходили. Снова с Боцманом крадёмся, выбирая оптимальный путь. Медленно, буквально на ощупь. Андреич часто пускает в ход пятиметровый шест, отталкивая нос лодки от опасного места, других возможностей нет. На правом берегу возникает высокий и длинный хребет. После многих поворотов выходим к окончанию хребта.
Здесь место слияния Кеньеличи и Худжаха. Слева невысокий берег и на нём охотничья изба – вот это подарок! Шустро выбираемся на берег, осматриваем находку. Бревенчатый дом построен из неошкуренных брёвен год или два назад. Почти необжитой. Вокруг дома никакого обустройства.
В домике нары из кругляка, столик, печка, маленькое оконце над столом, дверей нет – просто дверной проём. Домик невысокий. Пошучиваем – явно промысловый,- чтобы всё время на волю рвался охотник, не залёживался.
Охотничья изба.
Ура!!! Мы с жильём! В домике повсюду рассыпаны опилки, на постели, на столике, на печке. Над постелью, на жилке, висит клочок плотной бумаги – записка: «Продуктов нет совсем, жду, приду в конце августа. Мишка.» Кто и кому пишет? Непонятно. Поживём – узнаем, август кончается…
Вокруг домика никаких следов человека нет. Рядом с домиком тропа, на ней следы лося и оленя. Но тропа не давняя, не очень натоптана, след свежий.
Теперь за друзьями-однополчанами! За два рейса перебрасываем остальной груз и начинаем обустройство.
Мы с Андреичем взялись делать навес под брезентовую крышу. Деменев и Медведев готовили новоселье. Строительного материала хватало. На этом берегу росла целая роща лиственницы. Среди них было много засохшего тонкомера толщиной 40-50мм. Чуть выше по течению большой завал из нанесённого половодьем леса. Мы всё это стали активно осваивать и скоро у домика стоял просторный навес 3х6 метров, горел под навесом костёр, варилась уха. Рядом у дерева столик, посуда, чурбаки-стулья, стопка чашек и стопки… водки, а у нас Плиска и Кечкемет.
Вот, уж отвели мы душу!!! Не алкоголем естественно… Засиделись у костра допоздна. Усталость и ночная прохлада утоптали нас в домике. Заснули под спокойное пощёлкивание дровишек в железной печурке.
Утром приходили в себя поздно и неохотно. Так не хотелось вылезать из тёплой постели! Слышу шевеление друзей, посапывание, покряхтывание. Посмеиваюсь, ожидаю, кто первый встанет. Ладно! Гулять, так гулять…
Быстренько, в майке и трусах, вскакиваю, закидываю в печку приготовленный сушнячок, чиркнул спичкой и снова в постель. Ах, как хорошо! Слышу облегчённый вздох мужиков и снова проваливаюсь в блаженный сон, не долгий, но такой приятный.
В тайге неписанный закон – все работают на равных, но у печки работает тот, кто замёрз, а потом уже все вместе. У нас всегда раньше всех бежал к печке Медведев, но сегодня у меня всем подарок – я первым затопил печку…
С новосельем, друзья, пусть вам будет хорошо в новом доме! Утро начинается жизнерадостно. Печка нагрела домик, жизнь повеселела, народ по одному выскакивает на улицу, покрякивая смотрит на заиндевевший лес и со счастливым вздохом – «хорошо !!!», валится на нары поверх одеял.
Вскоре, окончательно проснувшись, начинаем свои повседневные хлопоты… Впереди уйма дел…
Первое и главное дело – разведка. Определиться с окружающим миром. Внимательно изучить его и решить, что делать и, что, как говорят, можно с этого иметь… Для начала парни отправились по ближайшим окрестностям, а я занялся «заготовками».
Ещё на стоянке у Лебеденко, после метровых шашлыков, мы привели в порядок добытого олешку. Его красивую, чистую шкуру растянули на просушку – пригодится как постель на нары. Рога приготовили как приз для стрелка, а мясо тщательно отделили от костей, особенно крупных и большую часть его засолили. Засолили специальным посолом со специями в свободный от продуктов ящик.
Получилось, как говорит юморист, много килограмм вкусного и диетического мяса. Мужички подсмеивались над моими манипуляциями, но не возражали… Они уже знали, на что способна наука «Технология рыбных продуктов» и ожидали того же от мясных…
Я аккуратно приготовил и развесил мясо под навесом, недалеко от костра. Мясу было пора окунуться в лёгкий дымок из разных пород дерева – так делали древние нанайцы Приморья в моём далёком детстве. Узкие полоски мяса аппетитно пахли и, поблёскивая блестящей корочкой, выглядели весьма привлекательно. Здесь же я развесил и последнюю рыбу, наловленную и засоленную уже после наледи. Получилось очень даже ничего. Красиво и весомо. Закончив с заготовками, гулял неподалеку от зимовья, изучал тропинки и реку.
Метрах в ста обнаружил Лабаз на стоящих рядом 3-х тонких лиственницах. Соединили их круглым тонкомером, устроили склад. Видимо строители оставили ненужные вещи до поры до времени. Неподалеку стояла немудреная лесенка для посещений склада. Возможно, и нам сгодится.
Наш домик расположился метров на сто выше устья Худжаха. В этом месте был широкий, но неглубокий плёс. Устье Худжаха было очень не простым. Видимо, эта небольшая речушка, в своё время бывала очень полноводной и часто и, довольно лихо, меняла своё русло при впадении в Киньеличи.
С берега, от домика, от нашего причала, были видны барханы галечника и песка, упавшие подмытые деревья. Пирамиды белых как кости стволов, сбитые течением в большие объёмы. Устье Худжаха когда-то было ниже по течению с пол-километра, но разные помехи заставили его искать путь к Реке, промывая новые и новые русла.
Я уже начал думать об обеде в одиночку, когда рядом с домиком послышались выстрелы … Бах–Бах! и снова Бах–Бах! через ровные промежутки времени. Стреляла «Пушка» Деменева 12-й калибр. У Медведева и Андреича 16-й калибр, их «разговор» не спутаешь с Деменевым. И снова также методично – монотонно, как гвозди забивает, 12-й калибр. Иду поглазеть, что там…
Вверх по течению наша роща кончается у переката. До домика 50-60 метров. За рощей большой песчаный пустырь с двумя завалами плавника. За завалами стоят наши охотники и Деменев снова готов стрелять.
Куда? Вижу спокойно плавающую утку под тем берегом, до неё метров 35-40. Он прикладывается снова – Бах – Бах! Дробь кучно накрывает круги на воде, уточка уже нырнула. Всплывает она на метр ниже по течению. И снова Бах–Бах!..
Деменев прицепился к Нырку не зная об этом, а «компаньёны» ему не сказали… Думаю специально…
Мальчики, пора обедать! Уха перестаивает, на второе гуляш – лучше не пережаривать.
Похлопываю Деменева по двухрядному патронташу – он пуст. Разгрузился?.. После обеда мы её добудем, только она рыбой пахнет.
За обедом делились впечатлениями… Мужички побродили по берегу вверх по течению. Осмотрелись. Речка глубокая, видно как в ней играет рыба, на песчаных косах следы оленя, лося, зайчиков и глухарей. А главное природа и погода на высоте… Очень приятно бродить по лесу и просто жить, жить… И необходимую снасть пора готовить…
Вроде не бездельники!
Отдыхая после обеда в домике, опять обратили внимание на опилки. Опять на постели, на столе… Решили сделать подшивку потолка… Достали из вещей… Подшивку газет и весь потолок в домике «подшили» газетами, чтоб не сыпалось. Очень здорово получилось – и красиво и гигиенично.
Мы не только бродили по окрестностям, но и предусмотрели пищу духовную. Кто-то из компаньонов прихватил трехлетнюю подшивку журнала «Юность». Однажды был объявлен литературный вечер. Читали «Юность». Очень нас позабавила однажды Юнна Мориц. Мы читали «Дафнис и Хлоя», где без конца переповторялось: «Кто-то там причален межпланетными соплями…». Ну Юнна, ну Мориц! Ну даёт!..
Однажды затихнув от разговоров, мы вдруг услышали какой-то странный шум. Вроде кто-то что-то тихо грызёт, вроде мышка тихо скребётся…. Прислушались – несколько разных звуков того же типа. Мы ничего не поняли. Но однажды утром, подтопив печку – в домике было откровенно холодно, услышали, как этот звук начал появляться с потеплением в домике. Такой хрустящий осторожный звук Х-Р-У-С-ь-, Х-Р-Р ! Х-Р-Р! Потом чуть живее ХР-ХР! ХР-ХР! Темп нарастает постепенно. И вдруг ещё один ХР-ХР в другой тональности, более низкий, грубый ХРР-ХРР! Во, как! И тут до нас дошло – короеды! Это ведь они хрустят, поедая дерево в нашем домике, засыпая на холоде и отъедаясь, едва потеплеет. С интересом вслушиваемся в этот своеобразный концерт жующих. Как их много оказывается! Так вот откуда столько опилок в домике! Концерт нам понравился.
Потом, уже будучи летом в этом домике, мы увидели, как много здесь летает усачей – громадных жуков с громадными усами и челюстями. Это они оставляют своё потомство под корой больных или упавших деревьев и тем размножаются. А домик вообще был идеальным местом для откорма – и тепло, и сухо.
Напротив домика, к Худжаху круто спускался хребет и конечно появилась мысль посмотреть на округу с высоты птичьего полёта.
Идти со мной вызвался Осипович. Другие были заняты. Переплываем на Казанке на тот берег и идём к руслу Худжаха у самого Хребта. Здесь Худжах в давние времена прорезал эти горы и теперь кипел, колотясь о громадные камни в русле и по берегам. Местами перекаты были почти водопадами, но в болотниках они легко преодолевались. На левом берегу Худжаха густой лес из лиственниц. Это коренной берег, который никогда не замывался водой. Под ногами камни покрытые мхом.
Подъём оказался приятнее, чем мы думали – с вершины хребта сбегала, извиваясь между камней, звериная тропа. Круто стоит тропа, но по её серпантинам можно спокойно идти, если приноровиться. Шагаем медленно, редко, не чаще ударов пульса и маленькими шажками. Так ходят лесные люди. Медведев отстаёт, потому что торопится… Сбивается дыхание…
Ещё раз объясняю ему правила поведения и пошли вверх,
Скоро мы уже на самом верху…
Здесь своеобразная смотровая площадка. Горизонтальный пятачок. Несколько кустиков кедрового стланика… и десяток другой лёжек. Это лёжки Снежного Барана и тропа эта их, баранья.
К реке хребет обрывается голыми скалами. С опаской подступаем к ним. Я сильно побаиваюсь высоты. Снизу поднимается волна тёплого воздуха – буквально ветер снизу. На сотню метров ниже нас, на этом восходящем потоке, какой-то коршун или ворона, распластав крылья, преспокойно парит в воздухе без всякого труда.
Лепота…
Вид сверху изумительный. Наш домик как спичечный ящик и люди карлики. Машем им руками, и они отвечают – до них с километр. Вдаль хорошая видимость. Погода ясная. Перед нами карта из наших запасов, только живая: вот озеро Кругленькое, подальше Большое, за ним ещё одно, дальше блестящие полоски Реки, а ещё дальше, у самого Халканского хребта, громадная наледь, побольше той, что мы уже проходили. Вправо уходит русло Худжаха и там снова проглядывается Большое озеро и ближе ещё несколько озёр в рядок. Чуть дальше ещё одно русло уходит вправо, теряется в близких Скалах – это Эльген – последний крупный приток Кеньеличи
И прямо под нами скальное ущелье Худжаха. За ущельем снова наледь Худжаха. На другой стороне нашего хребта виден уголок Большого озера. Из него вытекает ручей и падает в Худжах водопадом с высоты в десяток метров. Красота неописуемая! Я щёлкаю затворами фотоаппаратов. На Память! На Память!
Вместе с Медведевым перед спуском проходим по верху хребта вниз по течению. Много кустов стланика. Много сухих стланиковых кустов, много следов копытных. Метров через 200 многие тропинки сбегаются в одну крупную и идут вдоль хребта дальше в конец его, где он падает в другой ручей. Этот ручей называли Мясным. Наверное, это хорошо знал тот, кто называл.
Наши компаньоны уже зазывают нас на обед. Незаметно пролетело так много времени! Благополучно спускаемся бараньей тропой. Внизу тропа идёт прямо через Худжах и её продолжение ясно просматривается на другом берегу ручья, на высоком берегу.
Погода все эти дни стоит замечательная. Деревья начинают украшать себя цветными листьями, чозения, вовсю сбрасывает свои длинные листочки. На воде появляются полоски рыжих иголок лиственницы. Да и заморозки уже хороши.
Сентябрь уже изрядно постарался, размашисто раскрашивая тундру и склоны сопок. Долго ожидаемое – всегда приходит внезапно. Как скажем, Зима в России…
Так и Мишка Громов. Мы стояли на берегу речки у самой воды все сразу и говорили ни о чём, разглядывая низкий галечный берег той стороны, кусочек пламенеющей на восходе Тундры. И вдруг, без каких-то либо звуков перед нами возник человек и с ним три оленя. Мы были удивлены сверх меры. Смотрим друг на друга, опять на это видение. Даже глаза протираем. Да правда, ли это? Привидение делает нам ручкой…
Человек и с ним три оленя…
Мы, поверив в его материальность, спрыгиваем в «Казанку» и на шестах чтобы не пугать мотором Оленей, переправляемся на другой берег. Оставив Оленей у давнего завала плавника, Оленевод приближается к нам, здоровается за руку, заглядывая внимательно в лицо, называет себя: Мишка Громов.
Уже потом, много позже, я понял, как он нас запомнил.
Медведев, знакомясь, сказал – Лёха!
Мы пригласили Мишку к костру, к чаю. На предложение покушать он сказал: «Потом». Заварили чай. Мишка сосредоточенно понюхал чай, с наслаждением втягивая аромат пуговкой носа. Потом маленькими глотками, не спеша, выпил пол-кружки. Сначала сахар отверг категорически: «Однако вкуса не слышно». Чай одобрил и только потом стал аккуратно откусывать пиленый сахар, запивая его ароматным «Слоником». Мы все блаженствовали с чаем вокруг костра, терпеливо ожидая рассказов гостя. Мы его не торопили. Куда спешить?
Постепенно наладилась неспешная беседа. Мишка Громов – кочевник. Здесь в верховьях его родовые места. Когда-то ещё до войны, его Отец и Мать здесь пасли Оленей. Потом их собрали в колхозе в Оймяконе. Там плохо было – пьют, дерутся… говорит он. Когда умирала мать, она сказала: «Ты можешь жить в тайге. Значит, и живи в тайге». Ему было около 15 лет, и он стал жить в Тайге. Сейчас ему 65, как он считает. Выглядит он довольно крепким. Худощавый, подвижный. Чистая одежда, чисто выбрит, даже не скажешь, что он скитается, кочует по Тайге. У него большая площадь обитания – есть места, где он держит свои продукты. Изредка, по кочевым маршрутам, он заходит к своим лабазам. Живёт охотой и мясом, но сейчас с продуктами худо.
Обещали привезти люди, взяли у него мех соболя, горностая, белки, зайца и уже два года не везут обещанное, а ему надо муку и много чего другого. Кто был, и кто обещал он объяснить не мог, по сути, наверное, и не знал, просто любое имя.
Мы, конечно же, предложили ему то, что у нас есть. Исходя из нашего сегодняшнего бытия, мы поняли, что взяли продуктов на две такие экспедиции, а потому поделились с Мишкой от души. Ему пригодились и лапша с макаронами, и рисовая и гречневая крупа, и мука, и растительное масло. Медведев и Деменев не пожалели и «оторвали от души» (видимо в целях собственного оздоровления) бутылку беленькой.
Мишка Громов.
Мишка сказал, что ему этого хватит на год… Шкурки, которые он предлагал, никак нас не интересовали… Мы предложили подождать до будущего года… Привезём его заказ – заберём шкурки. Ещё надо придумать, куда их деть. Да ещё и он может реализовать их другими путями; он выходил время от времени к людям для товарообмена. Мы объяснили ему, что на этом Лабазе, оставим всё, что будет лишним на обратном пути. И мы рассчитывали придти сюда на будущий год. Мишка остался ночевать с нами, а олени на том берегу, на обширной поляне мха. Их было хорошо видно от домика. олени спокойно паслись.
За ужином, как обычно, подали спиртное. Мишка отказался от предложенного стакана водки. Налил её в крохотную граненую стопку, грамм 50, не более. Такими в Охотске продавали спирт из бочек – считалось, там 40 гр спирта – «Куропаточка». От повтора отказался – голова плохой будет… Спали мы в эту ночь беспокойно. Мишка без конца ворочался, вставал и выходил на улицу.
Беспокойная ночь! Утром олени поджидали Мишку около домика. Он отвел их снова на пастбище, и мы сели завтракать. Мы продолжали наш разговор, где и что тут водится. Мишка предложил проводить нас на озеро в километрах пяти от Зимовья. Там он иногда рыбачит. Сказал, что там зимует хариус и ленок и там есть арктический голец или мальма, как в реках Охотского бассейна. Переправились к оленям с Мишкой и запасом продуктов. Мишка показал на ближайший бугорок.
Проводник – Мишка Громов.
– Идите туда, там тропа – по ней пойдёте до озера, никуда не сворачивая.
Нагрузившись походным скарбом, мы поплелись искать тропу и нашли её. Шириной около 50 см, хорошо натоптанная, тропа повела нас вверх по течению Кеньеличи, по её левому берегу. Вскоре Река отошла влево, а мы, держась твёрдого берега, шли дальше и дальше. Тропа извивалась причудливо, но была так же хороша. Иногда от неё отходили чуть заметные тропки.
Вдруг, у самой дороги стоит остов чума. Пять-шесть сухих шестов, связанные вверху. Внутри круга постель из сухих веток – чья-то ночёвка. Потом, вдруг, на деревце, у тропы связка сухих дров. Потом ещё связка. Потом снова один остов, другой. Пенёчки сухостоя… Здесь Мишка готовил дрова…
Мы идём не спеша. Разглядываем окрестности. Скоро Мишка нас нагоняет – он идёт не по тропе, а целиной. Идёт легко и быстро. Конечно – же, он сильно срезает расстояние. Махнув рукой в направлении нашей тропы, Мишка вскоре скрывается из виду.
Наш путь до озера длился 1 час и 22 минуты. Мишка уже спал в своей палаточке, а олени паслись поодаль. Мы не стали его будить. Побродили по берегу Большого озера – мы назвали его «Надежда» – покидали удочки. Удача улыбнулась нам только в самом верху озера. Туда впадал ручеёк из одного озера повыше, а рядом, через скалу, впадал ещё ручеёк из другого озера. Здесь мы и добыли несколько мальмушек. Здесь же мы нашли длинные, тонкие как удилища шестики – ими Мишка ставил свои оригинальные сетёшки. Рыбное место…
Неподалеку от Мишкиной палатки мы развели костерок, заварили чай, разложили сухой паёк. Мишка, отдохнувший 2-3 часика, тоже принял участие. Он объяснил, где и что нам можно искать и вскоре мы расстались с Мишкой и повернули к нашему домику. Когда мы теперь встретимся?..
В обратный путь мы решили пойти по другому пути… Раз уж мы зашли так далеко, почему бы не дойти до Реки – она рядом. И мы пошли по твёрдому плато, ровному как стол, в сторону слияния Кеньелючи и Эльгена. Вскоре мы вышли к другому Озеру – Круглому. С нашей стороны его берег был высоким и обрывистым. Постепенно понижаясь в сторону Реки, этот берег плавно переходил в болотце, через которое Озеро неглубоким руслом соединялось с Рекой. Когда-то здесь было русло Речки Эльген и Озеро, возможно было одним из его поворотов в долине. Было видно, что рыба в озере есть. Видны всплески довольно крупной рыбы. Вскоре мы наткнулись на Мишкины прутки для постановки сетей и здесь же, недалеко друг от друга – старые кострища.
Отсюда уже был виден Эльген, поблёскивающий водой сквозь заросли чозении и тополей.
Устье Эльгена – левее, где-то за поворотом. Кеньелючи и Эльген встречались необычно, русла шли навстречу дуг другу. Встречаясь, два бурных потока слились в глубокий, бурливый омут. Дна не видно. Прозрачная вода отдавала синевой, и в этой синеве терялся белый песок дна Омута. Омут бурлил как вода в кипящем котле, а в воде постоянно всплывали то листочки чозении, то иголки лиственницы, то мох, то пряди зелёных водорослей. Из глубины изредка, словно тени, всплывали крупные хариусы – так фото проявляется в фотографическом кювете. Тень становилась плотнее, постепенно всплывая, увеличивалась – попадала под лучи полуденного солнца. Вот уже видны голубые плавнички под брюхом, большой хребтовый плавник – Парус, светлое пятно хвоста – Махалки оканчивается широкой лопастью рыбкиного руля.
Красавец!!! Выдыхаем мы разом и бросаемся к своим снастям уложенным по-походному. Сразу четыре разные мушки шлёпнулись на эту загадочную акваторию. Чуть натянулись лески и поплавки-грузила пошли гулять по бурлящему омуту, давая возможность мушкам призывно гулять по поверхности. В глубине омута завертелись свинцовые приманки, изображая потерявших опору личинок стрекозы.
Ничего!…
Новый заброс!.. Дубль пусто!..
Раз за разом забрасываем удочки в разные места омута – никакой реакции.
А нас раззадоривает это демонстративное презрение к нашим стараниям и мы старательно проверяем рыбное место. Ну, где вы, милые?.. Мы же видели, вы здесь!..
И вдруг, что-то большое спокойно поднимается из глубины, без всякой спешки захватывает мушку и, спокойно, плеснув по воде, словно ладошкой, уходит в воду. Удочка у счастливца сразу согнулась в дугу. И началась трудная и умная работа. Все остальные замерли. Счастливчик, поддерживая натяг лески, потихоньку ведёт рыбину к низкому берегу. Добыча упирается, тянет леску то в одну, то в другую сторону. Но всё ближе и ближе берег. Улучив момент, когда хариус на мгновение резко пошёл к берегу, Андреич помог ему леской и тот плавно вылетел на песок метрах в трёх от берега.
Попался красавец!
Ну конечно, это был тот ещё красавец! Штучный экземпляр, более сорока сантиметров, и весом около килограмма. Нежно-голубая расцветка сменяется постепенно тёмно-серой, почти чёрной по спине и жёлтой по животу, на спинном плавнике восемь красных полосок. Думаем – ему восемь лет…
На этом всё здесь сегодня для нас закончилось… Сколько мы не кидали удочек, никто больше не откликнулся на наши призывы.
Мы отправились вниз по течению Кеньеличи – домой, к устью Худжаха.
Метрах в двухстах ниже по течению мы увидели высокий холм – Скальный выход, в него ударяла Река. На холме растёт мох, брусничник, карликовая берёзка. Вокруг холма молодая поросль лиственницы, чуть ниже по течению хороший лиственничный бор. Только вдоль Реки узкой полосой чозения, тополь.
У самого начала холма, на терраске не подтопляемой Рекой, обнаружили ещё одну Мишкину стоянку – остов юрты, запас сухих дров, железную печку. Печка большая, какие ставят в зимовье. В ней же сложены жестяные трубы – полная печка. В остове полуметровый слой сухих веток лиственницы. Видно, что они не раз обновлялись, добавляясь поверх старых.
Мы старательно побродили по окрестностям, и нашли один из Мишкиных складов. Ничего трогать не стали.
Нашли мы и тропу к дому по верхнему плато, только с другого края. Скоро по ней мы вышли к ручью, вытекавшему из Надежды. Чуть дальше мы вышли к тропе, по которой утром шли к Озеру.
До дома оставалось пол-часа спокойного хода. Ещё пол-часа на еду и чай и мы расплющились на наших постелях, вымотанные нашей прогулкой.
Пришла пора и для первых продуктов стоянки. Мужички подтрунивали надо мной по поводу рыбы и мяса, но когда попробовали золотистого хариуса с лёгким запахом дымка и просвечивающего насквозь… Теперь их подначки перешли на другую тему…
– Что, стирку затеваешь?
– Да нет, а что?
– Да глянь, мыло хозяйственное заготовил…
Оленина через пару дней стала выглядеть как мыло, тёмное, почти чёрное.
– Да нет, это я зубы лечить буду…
– ???
– А вот гляди… Я отрезаю пластик почти готового «мыла» и начинаю жевать, причмокиваю, смачно сглатывая слюну.
Жую и просвящаю… Массаж дёсен, нагрузка на зубы… Кариес нет, пародонтоз – нет.
Ах, как хорошо… Добавляю ещё порцию и жую дальше.
Шутники, смущаясь, просят попробовать, исключительно в целях профилактики жевательного аппарата.
И лечатся, лечатся, лечатся…
Теперь при каждом выходе из лагеря берём кроме всего и «Мыло».
Рыбалка наша не очень-то и процветает. Это уже потом, в следующий раз, при встрече с Мишкой, мы выясняем, что пришли мы поздновато. Поэтому мы подбирали зазевавшихся и случайных бродяг, но мы были счастливы и бродили по окрестностям каждый раз всё дальше и дальше. И без проблем
целый день активно проводили на ногах. Андреич, пока о своей болезни не вспоминал. И я думал, что уже не вспомнит. Мы с ним продолжали принимать Плиску и Кечкемет…
Однажды нам на голову свалилась проверка… Никакого шума на Реке мы всё это время не слышали, ну если не считать шума леса рядом с домиком, или шума облетающих тополей и чозении под ветром, стук дятла или стук нашего топора, или скрип старого дерева рядом с домиком…
Но однажды, вдруг послышался стрекочущий звук вертолёта. Для нас новость… Мы мигом собрались у пристани. Никого… А звук, вот он, рядом, нарастает стремительно. И вдруг показался вертолёт. Идёт низко над руслом, почти землю носом роет. Вдруг увидел нас, сделал крутой вираж от нас к Худжаху, а от Худжаха резко пошёл на посадку в сотне метров от нас, на косу, где когда-то был Нырок. Мы, конечно, бегом туда. Да где там! Он ещё не сел, а из него высыпались три громадных мужичка в брезентовых дождевиках. А день сухой и ясный. Мужики бегом к нам. И прут как лоси испуганные, глаза как блюдца, по нашей тропе.
Неожиданный гость…
Мы посторонились, ну точно затопчут… Поглазев минутку на замолчавший вертолёт, мы пошли к своей стоянке. Мужики, словно гончие – хвост выше головы – бегали чуть дальше домика, исследуя каждую тропку на расстоянии 200-300 метров в округе. А тропок там было не мало. Мы занялись подготовкой чая. Какие-никакие гости…
Гости выдохлись, наверное, подтянулись к костерку, глаза стали осмысленными – они стали видеть Мир. Увидели ружьё на стенке домика…
– Документы есть?
– Конечно!..
– Снасти есть?…
– Вон бредень на косе, на том берегу!..
– ???
– Вот лицензия на вылов рыбы…, предлагаем чаю…
– Только быстро, мы торопимся…
К чаю подаю оленину… На неё ложу котловую лицензию. Старший жуёт мясо с превеликим удовольствием. Лицензия его тоже впечатлила. В глазах его немой вопрос. А я говорю вроде невзначай: «Василь Василич мне всегда говорил… Я ещё не закончил, а инспектор уже схватил наживку…».
– Какой?..
– Борисов Василь Василич… Он с моим папой в Охотске работал, а я им помогал. И понял, что ловить надо без проблем. И поэтому никому их никогда не создаю.
Мужики отправились дальше в полёт. Мы их подгрузили копчёной рыбой и олениной. – Только чур, мальчики, угостите Вась Вась обязательно. Будет возможность, пусть подлетает, мы ещё пол-месяца будем здесь.
А потом мои компаньоны насели на меня: «Что такое Вась Вась, и чего я молчал об этом?».
– Мальчики, заяц трепаться не любит, знаете?..
Ну то-то! Василь Василич рыбинспектор в Охотскрыбводе, в Магадане почти самый-самый, работал с папой Гусаровым Михаилом Степановичем в Охотске. Вась Вась (так его всегда звали в Рыбкиной конторе) опять же был старшим и главным.
В прошлом году, я был на Талой на лечении и случайно мы там встретились. Как-то в мужской компании рассказывали всякие истории. Вась Вась меня не узнал. Ну ещё бы! Прошло более 15 лет. В разговор я вбросил пару слов памятных Василь Василичу. Он внимательно посмотрел на меня, пытаясь что-то вспомнить, не получилось… Потом пришлось ещё раз подключиться к разговору – я поправил его в дате и месте происшествия. Он ко мне: «Откуда ты знаешь?».
– Василь Василич, так я ж за Вами стоял в этом деле…
– Гусаров Славик, ну ты вырос…!
Мы долго и тепло беседовали, радуясь встрече, вспоминая всех. А при расставании он предложил поговорить с районным инспектором Теньки Куприяненко, чтобы он мне «устроил настоящую рыбалку». Я категорически отказался.
– Я себе делаю рыбалку, которая мне нравится, а по блату, это не для меня. Не вздумайте заикнуться кому-либо, что мы давние знакомые – друзья. Сделайте одолжение…
На том и порешили…
Ну вот, теперь я дал знать Вась Вась, что жив, здоров и у меня всё путём… Ребята не подвели. Отвезли ему гостинцы и расписали ему, как хорошо в наших краях. Через год, собираясь на лососёвую путину на Ойру – это возле Армани, мы вновь встретились с Вась Вась на этой косе у костра и казана с ухой…
Мои мужички долго были под впечатлением рассказанного, и вообще были счастливы хорошему исходу встречи.
А мы уже собирались в обратный путь. Уже поднабралось груза изрядно. Прикинули, что оставим на Лабазе, что оставим Мишке, как обещали. Лишний груз нам ни к чему.
Пора домой… Грустно…
Прошёл снег, морозец крепчал. Мы уже намечали дату отъезда, когда к нам снова нагрянули нежданные гости. Гости пришли водой, на моторе…
С самого утра к нам доносился голос Вихря откуда-то с Нижней Наледи – погудит, погудит, да утихнет и так несколько раз, а потом запел где-то рядом. Через пол-часа в конце нашего плёса показалась «Обушка» с двумя пассажирами. Лавируя по сложной акватории, «Обушка» приблизилась к нам, причалила.
Путешественники приветствовали нас, присели к костру, чаю, полднику. Оказывается это их избушка. Построена зимой два года назад. Они собираются в этих местах охотиться то ли зимой, то ли до зимы.
Ребята говорили туманно, полунамёками. В их разговорах многое не стыковалось, ну а нам-то что до этого? Старший из них предложил на ужин сделать оладушки. Звали его Сашкой. Один глаз у него был несколько нездоров, бельмо. Такая жалость! Увидев наш водомёт он похвастал, что тоже занимается этим вопросом и уже есть хорошие результаты, даже водомётный катер из Прогресса. Обещал показать… Ну, ну посмотреть всегда полезно.
Вскоре собрали ужин. Сашка сделал обалденные оладушки. Каждый с ладонь и размерами и толщиной. Обалденно вкусные! Я приготовил гуляш из оленины – тоже вкус специфический, как говорил сатирик. Под водочку,
домашние огурчики, гуляшик и «мыло»… Сказочный вечер. Все раскрепостились. Парни пояснили, что у них задача добыть пару лосей и сплыть до Нижней Пристани – это ниже нашего Метео. Туда придёт транспорт из Берелёха. Там парни работают у геологов. Дальше – больше, парни, поддавая беленькой запели громче и выше: всё-то они тут знают и могут. И рвались на охоту на лосей.
Попробовав «мыльца» запели ещё веселей – меняем шило – лося на «мыло» – копчёная оленина. Сошлись в цене. Я ставлю пуд копчёностей – они лося, ошкуренного, готового к употреблению.
Деменев и Медведев, поддавшие в доброй компании, были готовы на всё. Сашка взял управление на себя. При свете десятка свечей, он как Кутузов, разложил карту чистой стороной вверх и рисовал диспозицию: «Здесь иду я – Главный, надо понимать. Здесь идёт Витёк, его напарник. Мы перекрываем здесь и здесь… Лёха идёт здесь, Толстый – это Деменев – закрывает здесь!». Мы с Андреичем лежим поодаль и вполголоса комментируем события. Нам, трезвым, так интересно наблюдать за ними, ну очень интересно! Мы, как трезвые, а значит никчемные, получили самый лёгкий, слабый, бесперспективный участок. Кутузов снизошёл: «Ладно, идёте по правому краю, по берегу там всё равно пусто-пусто. Так пойдёте для проформы…».
Чуть начало светлеть, по команде Сашки все зашевелились, обулись-оделись и выступили строго по диспозиции, В общей суете я не забыл прихватить полоску мяса и пяток кусочков хлеба. Война – войной, но обед – по распорядку.
В предутренних сумерках все мы растворились в лесу. Мы с Андреичем решили пойти вместе, хотя предписание 50-100 метров друг от друга. Тропа нам известна – идёт к плёсику Нырка и потом в 5-6 метрах от берега – вверх по течению.
Идём молча, не шумим, слушаем тишину и вглядываемся в туман, вдруг лоси. Судя по Сашкиным речам, они тут за каждой лиственницей стоят – нас ждут. Ружьишки мы повесили на плечо, поставили на предохранитель. В лесу с ружьём не забалуешь…
Предрассветная дымка рассеивается. Скоро выглянет солнце. А пока становится светлее. Вот уже видимость 50 метров, потом 100, 150. На одном из поворотов Реки увидели две тени в зарослях ивняка. Так и есть, Лосиха с Лосёнком объедают верхушки молодых веток. Она захватывает ветку зубами, вздёргивает головой, отрывая добычу, Мол смотри, сынок, учись. Он точно так же делает, мотая тяжёлой головой, вроде говоря, понял, мама, так и буду. Река шумит у самых ног лосей, мешая вслушиваться в опасные шумы леса.
Андреич вопросительно глядит на меня: «Ну и что?». При этом, даже не делая попытки взяться за ружьё.
– А что, говорю ему почти на ухо – у меня мясо есть – Это Кутузов обещал мясо, пусть и бегает.
Я осторожно достаю нож и делаю лёгкий удар по стволу своего ружья. У лосихи зашевелились уши. Как радары ищут источник звука, определяя степень опасности. Они стоят в пол-оборота к нам и глаза их видят почти на 240 градусов. Но мы стоим неподвижно и в зарослях нас не увидеть, если мы не шевельнёмся. Ещё один удар ножом.
Лосиха подняла голову, втягивает носом воздух, пытаясь найти опасный запах. Напрасно. Движение воздуха еле заметное, идёт вниз по течению. Значит нас не учуять. Но её беспокойство нарастает. Ещё один удар – сдвоенный тук-тук.
– Всё, хватит – как-бы говорит Лосиха, касаясь губами шеи лосёнка и делает первые шаги к Реке. Несколько шагов и она нашла спуск с крутого берега в воду. Вода ей чуть выше колена. Лосёнок идёт за ней, отставая на шаг. Ему вода почти до брюха, но он не сомневается и смело идёт вброд… На той стороне реки коса и в десятке метров снова заросли лозняка. Туда и смотрит сейчас Лосиха, завтрак-то пришлось бросить.
Теперь до неё уже метров 100 и мы вновь идём по тропе. Теперь нас заметили. Оба сохатых насторожились и двинулись от нас. Мы два – три шага, а они шажок. Я ещё стукнул ножом по металлу порезче, двойным ударом. Тогда Лосиха поняла источник звука. Она прибавила хода, быстро скрываясь в плотном кустарнике. Судя по её ходу, я думаю, что она уйдёт метров на 200-300 в лес, если не более.
Только теперь мы с Андреичем пришли в себя, взглянули друг на друга, и засмеялись. Смеялись долго, показывая на пальцах, как вчера Сашок планировал нашинковать Лосей к обеду. Кстати никаких знаков присутствия охотников пока не появилось. Отсмеявшись, мы пошли вдоль Реки, вглядываясь в воду. Уже который день с утра шла шуга. Часам к одиннадцати она исчезала. И мороз пока был лёгким и приятным. Но заводи без течения уже закрывал лёд. Под двумя из них стояли крупненькие хариузы. Значит рыба есть…
Под перекатом стояли ленки. Мы добыли пяток хариузов и пару ленков. Кстати, ленок мотает удочку, как два хариуза. Точно, силён, бродяга!.. А ведь по росту и не скажешь…
Согласно раскладу командования, мы должны ждать всех, примерно в этом месте. Только на рандеву никто не явился.
Мы с Андреичем поставили чаёк. Мы уже как-то проголодались. Солнце поднялось уже высоко. Пожалуй, к обеду время. Никого не видно, не слышно.
Наслаждаемся чаепитием, прихватывая к чаю подмороженную голубицу – её тут много, крупная и рясная. Горсть ягод – пять секунд. Ягоду в рот, сверху комушек сахару, пару глотков чав, чав – Ах, ах, ах! Бесподобный вкус! И оленина кусочками… Ну что ж, время операции вышло, пора домой, решаем мы. Нас только смущает, что не слышно пальбы или хотя бы воплей ликования.
– Ну, пальбы могло и не быть – размышляю я – Они пошли с таким настроем, что зубами порвут лося.
– Да, – соглашается Андреич, посмеиваясь.
– Ну, дак если рвали зубами – развиваю я мысль – так шибко и не возликуешь, если полный рот мяса…
– А что, резонно – отвечает мудрый Андреич.
– А они может уже и наелись и спят – тем более, что они с утра вроде, как и не принимали…
Это я уже говорю на ходу, изредка подхватывая горсточку голубицы и ссыпая ее в чайник. Люблю так, на ходу, собирать ягоду – всегда под руку идёт самая крупная, особенно если иду домой…
– А вот и не угадали – одновременно говорим мы, вернувшись к домику – Здесь ещё нет никого. Ну и ладно, видно ребята загулялись…
– Давай, Андреич, подкушаем, и в люлю…
Добытчики-загонщики приплелись только к сумеркам. Пришли с виноватыми глазами, вымотанные до нельзя… Когда они, обессилевшие разместились у костра на отдых, мы с Андреичем не сговариваясь, без слов, захлопотали у костра. Оживили огонь, стали греть поздний обед, повесили чайник.
Еле живые ходоки стягивали болотники. Снимали промокшие носки и портянки. Блаженно протягивая красные лапы ног к костру, вдыхали аромат чая, и пили, пили его, восполняя потерю. Как-бы пытаясь сладким горячим чаем заглушить горечь облома… Ну что ж, с кем не бывает? Мы с Андреичем дипломатично не касались горькой темы Большой Охоты. Спать легли тихо, без разговоров. Утром, рано, ещё по темну, Саня с Витьком переплыли Реку и ушли в распадок Чёрного озера пешком. Накануне охоты, под шофе, они прикидывали, сколько мешков рыбы они смогут взять на тех озёрах.
Пришли они в темноте, принесли семь гольцов и шесть пустых мешков. Затарка не состоялась…
Наутро мы провожали парней в обратный путь. Угостили их по полосочке мяса и рыбой нашего копчения. Они всё удивлялись: «Какой-то запах особенный… Что ты ложишь?».
Я делал невинные глаза и стойко хранил, семейную тайну. Разводил руками, показывая на природу – всё здесь. Оно и пахнет так вкусно. После их отъезда выяснилось, что у наших компаньёнов сухой закон.
Через два дня и мы наладились в дорогу. Забереги нарастали, можно было нарваться на застывший плёс. Пора домой. Сначала мы аккуратно, по-честному поделили добычу.
Каждый её упаковал как надо, потом определились с грузами. Каждый оставил то, что ему не нужно, или не жалко. Будет ли у нас возможность прийти сюда – никто не мог это гарантировать.
Я мог надеяться и потому оставил всё лишнее. Бочонок бензина и масло к нему, вниз по течению нам хватит одного бака. Бочонок спрятал в укромном месте. Естественно постельное всё оставили и т.д. и т. п.
И набралось столько, что Казанка и резинка были нагружены до предела. В резинке пойдёт Деменев – это его идея, пусть и расхлёбывает. На плёсах возьмём его на буксир, чтобы ускорить сплав.
Ну что ж, завтра в поход, сегодня прощальный вечер. Уступая слёзным просьбам компаньёнов, мы с Андреичем принимаем их в клуб «Полынка» и наливаем каждому по крышечке Плиски и Кечкемета. Пьют они истово, на полном серьёзе, и с удовольствием. Хороший вечер, как и всё в этих пределах. В конце вечера Медведев подводит итог: «А ведь как здорово мы сегодня приняли! Честно!».
Последний инструктаж и вместе с тающей шугою мы отправляемся в нелёгкое плаванье. Конечно, особо опасного на этом русле для нас ничего нет… Но идти вверх на моторе и сплывать вниз по течению – это как небо и земля. В первом случае в руках у меня мотор и все манёвры у меня в руках. Теперь же всё зависит от течения реки и где оно выйдет из-под нашего контроля неизвестно.
Мы идём первыми – Деменев следом на приличном расстоянии. Если его резинку бросит на острые углы «Казанки» – беды не миновать.
Ну что ж: «Прощай Любимый Город»… Утро морозное, заиндевелый лес искрится на солнце. Иней, согревшись на солнце, спархивает с веток, как стайка белых куропаток.
Вода, насыщенная шугой, стала вроде как вязкой. Андреич на носу лодки стоит устойчиво на сланях и начинает выравнивать «Казанку» строго по течению. Становиться бортом к течению опасно… – малейшая помеха и вода опрокинет нас. Деменев всё делает правильно. Его шест служит ему и как двухлопастное весло на байдарке… Сегодня нам уже не до красот. Главное сейчас смотреть под ноги, иначе нос расшибёшь…
До наледи добрались без приключений. Здесь Зима поработала серьёзней. Осталось всего три-четыре русла не закованных в лёд. Остальные десяток протоков уже скрылись под льдом и снегом.
Находим наиболее полноводный рукавчик и после второго завтрака и чаепития двигаем дальше. Рукавчики, сжатые заберегами стали глубже. Кое-где вода даже выходит из берегов. Начинается образование новой наледи. Рукав извивается по наледи, и мы выходим к месту чьей-то рыбалки.
По следам определяем, что это наши Берелёхские Знакомцы. Они спускались от нас и наткнулись на заводь с рыбой. Они своего не упустили. Ну и флаг им в руки. Мы идём домой и у нас всё есть…
Попадаем на замёрзшее русло. Выбираемся на лёд, вскрываем этот ледовый мост и проходим его «Казанкой», потом осторожно на фалах протаскиваем резинку. Пришлось трижды ещё повторять эту операцию. Задубели на морозе донельзя.
Наконец вышли из наледи к нашей Нижней Стоянке. Накинули брезент на каркас домика до половины. Вдоль наледи вниз по течению тянет еле заметный, но такой холодный ветерок – Хиус…
Костёр приводит нас в чувство. Готовим обед. Деменев и Медведев с тоской в глазах мечтают: «Эх, сейчас бы…». Я делаю бараньи глаза: «Это вы о чём?»
– Грамульку бы сейчас,… водочки для сугрева… Эх…
– Да что же вы, мужики, молчали? Я же думал,что вы уже всё… Забросили, а так была бы и водочка…
– Да мы бы всей душой, стонут мужики, да где ж её взять?
-Ну мужики, ну даёте, да здесь, можно сказать, под каждой кочкой бутылка, только искать уметь надо…
– А ты умеешь? – спрашивают
– Да мы с Андреичем… на все руки…
– Давай попробуем?!..
Мы расходимся с Андреичем в стороны от костра. Машем руками и бормочем, что попало. Потом разом наклоняемся с криком: «ЕСТЬ!!!» Клиенты вскакивают, готовые к бою.
Но мы разочарованно машем руками, ошибка, однако. Затем, усыпив бдительность алчущих, выдёргиваем по бутылке. «ЕСТЬ!!!, ЕСТЬ!!!» – вторят восторженно два баса – «Е-Е-Е-СТЬ!»…
А как же она сладка, когда в меру и во время… На морозце у костра, под хорошую закуску… Под защитой брезента, в тепле сладко засыпаем.
Ещё затемно нам стали играть побудку Куропачи. Сначала изредка короткими вскриками, вроде как один-два слога. Потом подлиннее, а потом целыми песнями. Со всех сторон нашего Бивака слышны крики спорящих Петухов – кто из них круче и чья стая должна быть больше. Песни настолько разные, что можно посчитать выступающих…
Чуть стало светать, противники решили посчитаться в рукопашной. Раз за разом, прямо над нами, на бреющем полёте проходили одна за другой стаи куропаток. Они садились от нас метров за 100, в низкорослом голубичнике и молодых зарослях чозении. Видимо у них там и назначено общее собрание. К ним подлетали и стаи с верхней части наледи и с тундры на том берегу Реки. Столько куропаток мы ещё никогда не видели. Мы уже снова оживили костёр, позавтракали, собираясь в дорогу, а они всё подлетали. В этом кустарнике стоял такой клекочущий гомон, как в многосотенном курятнике. Видимо шли крупные разборки. В гомон птиц иногда вдруг врывался высокий голос, как вроде крик души очередного оратора.
Медведев и Деменев рвались к ним на собрание, держа в руках свои двустволки. Уж больно им хотелось отличиться после вчерашних находок. Мы их долго отговаривали, но, наконец, мы согласились. Мы заканчиваем сборы, а охотники переправились на резинке через протоку и стали скрадывать опасливую стаю. Она-то всегда на чеку, как бы собрание не шумело – скандалило. Так и есть. Звонкий треск крыльев, несколько сот куропаток закрыли горизонт белой пеленой и четыре хилых Бух-Бух калибра 12 Деменева и Бах-Бах калибра 16 Медведева на фоне шума крыльев выглядели сущим пшиком. А уж о падении куропаток и вообще речи не было… Обескураженные охотники походили по куропачьему токовищу, сокрушённо попинали истоптанный птицами снег и, повесив повинные головы, отправились к причалу.
А мы с Андреичем, по свободе, выкопали остальные 3 бутылки «Столичной» водочки и спрятали их в наших вещах. Дорога-то дальняя…
И вот мы уже плывём вниз по Реке. Наледь держит шугу и здесь даже утром её чуть-чуть. Она здесь только начинает смерзаться. Берём на буксир резинку и идём на моторе на оборотах ниже средних. Иначе резинка начинает рыскать на буксире. Но ход у нас хороший, Река изучена.
До домика Лебеденко дошли на одном дыхании, без проблем и остановок. Причаливаем, растапливаем печку. Греемся. Обнаруживаем, что наши припасы в виде рыбы и прочего исчезли. Осматривая местность, пришли к выводу, что Берелёхцы подобрали наши запасы.
Они пытались изобразить нападение медведя на домик и вялки-коптилки. Но их подвела их же скурпулёзность. Сломав ломиком заборчик вокруг вялки, они ломик прислонили здесь же. Сняв щуку с вялки на вешалах рядочком оставили алюминиевые крючки, как обычно делают аккуратисты-рыбаки, а не медведи-разбойники. То же было и с коптилкой и аккуратно снятой солёной шкурой Оленя. В общем потешились ребята…
К слову, года через два мы встретились с ними в этом домике и об этом составили разговор… Оживлённый и нелицеприятный.
Конечно же, нас это огорчило. Но, выставленные на стол три свежих «Столичных» с прилипшими веточками мха и слезой на стекле, исправили наше настроение. После второго завтрака, мужики, на зло врагу, решили добыть щук свежих, тем более уже можно её хранить, уже холодно. И конечно же мы пошли на те места, где ловили щуку по теплу.
Лёд на озере уже был толщиной от 10 см. Он часто простреливал трещинами, пугал нас, но под ногами было надёжно. Лёд был прозрачный,
припорошенный снежком. Это и хорошо. На чистом льду рыба побаивается и уходит.
Первая же лунка оказалась удачной. Одну за другой, без пауз, Медведев выхватил трёх крупных щук килограмма по 2, не меньше.
Ах, какие это были красавицы!.. Цвет молодой осины на боках и плавниках, темнел до черноты на спине. Животик был лёгкого салатного цвета. И всё это панировано лёгким снежком, в котором кувыркались зубастые хищницы.
Добыча.
Потом один за другим подали голоса и Андреич и Деменев. Ликующие крики отмечали каждый удачный заброс. Я не бросал удочек… Я собирал добычу… Под джутовый мешок я подложил плёночку, привязал к мешку верёвочки и поехал. Как только щука, панированная блестящим снежком, затвердевала, она аккуратно помещалась в мешок и ехала к другой. Пара десятков рыбин сделали мешок неподъёмным.
И мы, гонимые закатными сумерками, поплелись к домику по льду озера, буксируя нашу добычу в трёх неподьёмных мешках…
Со всеми предосторожностями перенесли мешки за четыре угла, в «Казанку», затем так же осторожно, на бережок у избушки.
Последняя ночь в избушке Лебеденко. Всё приготовлено к отплытию… Грустно расставаться с этими местами, но мы уверены, что скоро снова придём сюда… Хорошо сидим! И лёгкая, светлая грусть отличная приправа
к нашему ужину…
Заключительные штрихи.
А утром, Бр-р-р! холодок, и шуга идёт плотной массой. В дорогу не торопимся – пусть чуть разрядится шуга, а то ведь и резинку порезать можно. Пока завтрак, разминка, лёгкая пробежка за куропатками. Шуга уменьшилась, появились большие окна чистой воды.
Пора, пора, уходит парус в море! Не мешкая очищаем причал от льда. Загружаем плавсредства, и в дорогу. Резинка идёт на буксире. Мы изменили крепление буксирного фала на резинке и теперь она идёт строго за нами и на приличной скорости.
Пора, пора! Уходит парус в море…
Беда настигла нас внезапно… Мы и подумать не могли, что плёс может быть заморожен. А он вот, прямо перед нами. И мы идём по узкому каналу чистой воды, прямо в объятия ледяного плена. Мы тормозим в снежной каше, а резинка, идущая на пятиметровом буксире, тут же въезжает нам в корму. Лодка сдувается, но воды в ней нет.
Деменев мухой выпрыгнул в воду, держит лодку за корму и по колено в воде, тащит её на плоский берег, на сухое место. Мы стоим на глубине полутора метров. Мотором и экипажем раскачиваем лодку, отрываем её от шуги и вытаскиваем её нос на бережок, рядом с резинкой.
Вынужденный привал.
В одной лодке нам не уйти. Начинаем ремонт резинки. Быстро, быстро натаскиваем сушняка с лесистого берега. Костёр, разгрузка, чайник над костром – дело нескольких минут. Пробоина небольшая. Материал для ремонта есть. Сушим место повреждения, зачищаем, заклеиваем, накачиваем,
Порядок! Проверяем мыльной водой – никаких проблем нет. Снова загружаем Резинку. Пьём чай и обращаем внимание на место. Это здесь мы готовили Метровые шашлыки. Только тогда мы были на правом берегу, а сейчас на левом.
– Это вам, Пираты, за непослушание Метка, говорил же я вам, что шашлык должен быть метровым!.. – выговариваю я команде…
Теперь проблема пройти полукилометровый плёс. Перебираемся поперёк переката на правый берег. Шуга стоит полуметровым слоем, под ней остаётся ещё 20-30 см воды и всё это начинает уплотняться подплывающей шугой. Местами эта снежная каша покрылась льдом по верху.
Мы идём как танки, все четверо проламываем эту преграду и тащим «Казанку» ближе к берегу. У самого берега метр-полтора чистой воды – запруда из шуги сдерживает воду Реки и она начинает выходить из берегов.
Бросив «Казанку» на чистой воде, возвращаемся за резинкой, процесс тот же, только резинка не примерзает к шуге и мы быстро и легко притаскиваем её к «Казанке». Теперь мы трое ведём свою лодку вдоль кромки берега, а Деменев ведёт свою.
У самого конца плёса, лёд становится всё толще, пробиваемый нами канал сжимает поле шуги, застрявшее в нижней горловине плёса. Отчаянно рвёмся на волю. До затора три метра, два метра, метр… Растревоженный затор шевелится, угрожающе трещит.
– Боцман! На нос! Толкай шестом,
– Лоцман, в лодку! Хватай шест!
Ещё мгновение и мы, вместе с пробитым затором, ринулись на чистую воду. Деменев последний десяток метров сидел в своей резинке, работал шестом и ухмылялся, довольный: «А я еду, а я еду за туманом… А толкают лодку только дураки…».
Мы прорвали ледовую блокаду и обе лодки пошли по чистой воде. Здесь шуга ещё не пошла, всё застревало на плёсе «Метровый шашлык».
Не останавливаясь, мы приняли буксирный фал с резинки, закрепили его и двинули вниз с максимально возможной скоростью. Длину буксира увеличили вдвое, на всякий случай. Вокруг нас, на глазах, стала появляться шуга. Но это было не опасно, так как день уже разгуливался и ожидать других заторов не приходилось. Так оно и вышло. Мы не теряли времени даром. Мерзли, поспешали изо всех сил и к сумеркам мы уже были в домике у Метео. Докрасна накалили печурку, грелись, сушились, вспоминали пройденный путь и пили за его преодоление…
Утром началась предотъездная суета. Разогреваем КРАБА, загружаем его в определённом порядке. Оставляем место для Деменева и предусматриваем его полное укрытие сверху. Он будет ехать в двух спальных мешках, в лёгкой одежде. На полу матрас, по бокам ещё два, Никакого ветра. Укрывшись с головой можно спокойно зимовать. Остановки для посссмотреть как сссобачки по садику сено сссобирают предусмотрены. Все вопросы решены…
Последний чай Верховий и вперёд с песней. Едем спокойно и уверенно. Дорога чуть припорошена снегом и все лужи заморожены. На Пятиозёрке всё приморожено и кстати, сильно наметён местами снег. Но мы идём первыми и снег легко проминается колёсами Краба. На Втором озере, где водопад в скале, лёд полуметровый. Кто-то проверял толщину и до воды не добился… Остался квадратный шурф…
Короче, домой идём быстро, как по асфальту, километр за километром наматываем на колёса. Остановка, проверка Деменева… Он подгоняет: «Гони, ребята, у меня лучше всех!..».
И действительно. На улице не очень холодно, 20-25 градусов, а у нас в кабине та же погода. Никто не думал о морозном варианте и обдува лобовых стёкол даже не планировали. И вот теперь как никогда в жизни – открыты боковые окна, ушанки завязаны, варежки ватные, вся тёплая одежда на нас… Трём носы и щёки. Уворачиваемся от ветерка из окон и молим шофёра: «Андреич, гони, гони, гони!». И Андреич старается изо всех сил… Кстати даже не заикаясь о своей болячке… Да и была ли она…
К моему дому сложный подъезд… Андреич вводит Краба на место выгрузки с ювелирной точностью прямо под окна кухни нашего дома на Гастелло. Стуча зубами, забираемся в «Казанку», выпутываем из утепления румяного, пышущего теплом Деменева. Он ныряет ногами в поданные валенки, и мы трусцой торопимся в дом. Минуту назад Лина Яковлевна из форточки окна пригласила нас на чай, и обед. Ах, какой это был чай! На кухне тепло, пахнет всякой вкуснятиной, а мы пока что пьём чай, оттаиваем, согреваемся. Плотненько кушаем, добавляя возлияния.
Предпочтение отдали Плиске и Кечкемету и раз, и два, и три. Мы теперь дома. Вода у Краба слита. Все дела по грузу и завтра успеются. И мы продолжаем греться, в том числе и воспоминаниями, как мы были Кочевниками…
P.S. Омчакская Торговая контора не пеняла нам за «пролёт» в массовой заготовке рыбы. Мы опоздали на ловлю на пол-месяца. И уже в следующем сезоне мы сдержали обещание… И щука в снежной панировке им очень понравилась… А потом было лето, и славная рыбалка на Устье Хенике, с друзьями!
Автор статьи: Вячеслав Гусаров.
12.12.2012г. д. Боровлянка. НСО.