Посиделки с орангутангом

Хариус. Фото Светланы Лавровой.

Хариус. Фото Светланы Лавровой.

Внятного объяснения феномену мелкого обложного дождя на Колыме не могут дать самые блистательные учёные. Ненастье может продолжаться несколько суток, а уровень воды в реках и ручьях почти не поднимается. Знаменитые колымские мхи, толщина которых даже на крутых склонах сопок часто доходит до колена, словно губка впитывают в себя все выпавшие осадки.

Но стоит дождю усилиться, наступает нечто необъяснимое. Мхи словно отрыгивают всю впитанную ими ранее влагу и уже не за часы, как это бывает при сильном дожде, а в считаные минуты уровень воды в реках возрастает стремительно. Впечатление такое, словно в верховьях реки взорвали гигантскую плотину.

Тут совершенно неважно, кто ты: новичок или матёрый таёжный зубр, подъём уровня воды от обложных дождей в верховьях реки всегда застаёт людей врасплох. Невозможно предположить, во что это выльется в итоге: в иронию осознания, что вы по уши вляпались в нелепейшую ситуацию или в ужас страшной трагедии.

До весны прошлого года Алексей работал на одной из шахт Донбасса и привык к повышенному вниманию окружающих к своей особе. Первая неделя трудовой деятельности на Колыме привела его в шок. Он даже в мыслях не мог себе представить, что такое возможно.

Здесь было совершенно иное мировоззрение, иные критерии бытия и работы. Прошлые заслуги, высокие должности, звания и награды на Колыме не стоили ровным счётом ничего и право на лидерство тут надо было доказывать в каждом конкретном случае. Профессионализм на Колыме, совершенно неважно в чём он проявлялся, был возведён в ранг культа.

Алексей был взбешён, когда ему, асу подрывного дела, привыкшему к повышенному вниманию, просто публично заткнули рот, посоветовав никогда не высказывать свою точку зрения в тех вопросах, которых он не знает досконально как профи.

— Мы уважаем твой высокий профессионализм взрывника, но… только его, а вот уважение вне шахты тебе ещё надо заслужить.

В том, что это действительно один из законов Колымы, он убедился на осенней рыбалке.

На Колыме для настоящих рыбаков считается зазорным ловить мелкого хариуса вблизи посёлков, мужики едут на рыбалку за сто и более километров, но зато и хариус у них за килограмм. Приехали и только тогда Алексей наконец-то понял, что это такое Колыма.

Мужики готовят удочки, а всё начальство таскает сухостой на дрова, обустраивает стан. По всей видимости, изумление было так чётко отражённо на его лице, что проходящий мимо начальник шахты бросил свою ношу на землю и весело рассмеялся.

— Что, не видел ещё, как начальство в подсобниках ходит? Привыкай друг любезный, это тебе не Донбасс, на Колыме иной расклад. Здесь каждому овощу своё время. Это в шахте я большой начальник, а тут, в тайге, ноль без палочки. На коллективных выездах весь улов в общий котёл. Поэтому каждый делает то, что у него лучше всего получается. Мужики рыбу, как профи, ловят, им и удочки в руки, а у нас, администрации, с этим намного хуже. Значит на нас все хозработы на стане, а рыбалка уже только в свободное время. А ты смотри, не оплошай, покажешь себя неважным рыбаком и к нам на хозработы.

0775

Лов хариуса на искусственную мушку — пик спортивного рыболовства, а вершины новичкам не покоряются. Привыкший всегда и везде быть на самом виду, Алексей с грохотом слетел в самый низ таёжной иерархии авторитетов, став одним из кадровых работников «хозвзвода».

Этого, его уже привыкшая к ореолу всеобщего внимания натура, принять не могла, да и не хотела, и он дал себе слово: или он за год, до следующей поездки на осеннюю рыбалку, в совершенстве освоит лов хариуса, да так, чтобы никто не посмел усомниться в его мастерстве, или уезжает с Колымы. Второго позора перевода в «хозвзвод», он уже не перенесёт.

От стариков Алексей узнал, что для того, чтобы круглый год успешно ловить крупного хариуса совсем необязательно ехать за сотню километров. Достаточно утром с рабочей сменой доехать до самого последнего полигона, пройти десяток километров и вот она — Мылга.

В горнорудной промышленности всегда был недельный рабочий цикл, неделя в дневную смену, следующая в ночную. При пересмене — два дня отдыха: один отсыпной, второй выходной.

Всё лето Алексей проводил эти два дня на реке, совершенствуя своё мастерство в ловле хариуса на искусственную мушку. Посвящать в свои планы он никого не стал. Наоборот, ему с блеском удалось обдурить весь посёлок, да так, что теперь иначе как «ошалелый грибник», его никто и не называл. Свои удочки он отвёз на Мылгу ещё весной. Весь пойманный им хариус бросал опять в реку. Себе оставлял не более двух — трёх самых крупных. Их он тщательно заворачивал в кусок полотна и клал на дно корзинки, сверху грибы, а весь посёлок весело смеялся.

— Видно сильно человеку на его Донецкой сковородке голову напекло, что он лесным привольем надышаться никак не может. Все выходные в тайге проводит, грибы собирает.

Уже давно Алексей вынашивал планы обловить одно заветное местечко, но каждый раз, едва ступив на первый валун, поспешно поворачивал назад. Вода между огромных валунов, дугой пересекающая реку и по которой надо было пройти, чтобы достичь заветного местечка, была чернее мрака ночи, и эта чернота «бездонной» глубины пугала его.

Место действительно было очень привлекательно. Вырвавшись из теснин, бурных перекатов, река разливалась широким и глубоким плёсом. У противоположного берега, отделённый от него бешеным потоком, стоял крохотный скалистый островок, весь заросший густым ивняком. На середине, тесно переплетаясь ветвями, стояли три огромные лиственницы.

Но привлекательным был не сам островок, а «стрелка» сбоя двух течений огибающих его. Когда бы Алексей не подходил к этому месту, он всегда видел на «стрелке» крупных играющих хариусов, и каждый раз успокаивал себя: «Ещё не вечер. Подожду осеннего сброса воды и обязательно обловлю это местечко».

Но дальше тянуть с переходом на остров было нельзя, вторую неделю над посёлком плыли тяжёлые грозовые тучи. Рано или поздно, но обязательно они прольются обложным дождём, и тогда уместнее будет ожидать подъёма, а не спада уровня воды в реке.

Преисполненный решимости Алексей на одном дыхании пересёк Мылгу, прыгая с валуна на валун. Да так ловко, что достигнув острова рассмеялся:
«Дурень, чего ты опасался всё лето?».

Но веселиться долго времени не было. На стрелке началось нечто невообразимое, десятки крупных рыбин одновременно взмывали в воздух. Он скинул с плеч рюкзак, поставил под деревья грибную корзинку с запасами снеди и, вытащив охотничий нож, стал вырубать в зарослях ивняка коридор для лова. Затем начался такой клёв, что он забыл обо всём.
Где-то в верховьях грохотал гром, с жабр пойманной рыбы, первый признак обложного дождя, шла кровь, Алексей же не замечал ничего.

_N4A3845

Неожиданно через вверх голенищ болотников в сапоги хлынул поток воды. Вот это клёв! Даже не заметил, как в глубину зашёл. Он сделал широкий шаг назад, но вода в сапоги стала поступать ещё быстрее и больше. Что за чертовщина, поднял голову и остолбенел.

Всего в паре метров от него, словно подмигивая Алексею ярким плетением, по реке стремительно уплывала его грибная корзинка с припасами. Он повернулся к острову, но его не было!!! Была широкая река, из воды которой торчали три ствола лиственниц и верхушки согнутых потоком кустов.

Он отбросил в сторону удилище, обеими руками вцепился в гибкие, но такие крепкие ветки ивняка и с трудом сумел достичь деревьев. Речной поток уже достиг уровня его груди. Это привело его в ужас.

Обхватив ствол, не чувствуя боли сломанных ногтей, не обращая внимание на ужасающий треск ломающихся сухих сучьев и молодых ветвей, он стремительно взлетел на самую вершину дерева, и лишь когда тонкая верхушка стала сгибаться под его тяжестью, он начал реально воспринимать происходящее.

Спустился ближе к середине ствола, выбрал толстую надёжную ветку, снял с себя канн, повесил его на сук, устроился сам. Тщательно осмотрев всё вокруг, понял, в какое же дерьмо он вляпался в азарте бешеного лова хариуса.

Первое ощущение тревоги к жене Алексея пришло после того, как он не вернулся домой вместе с дневной сменой. Она успокоила себя: «Ничего страшного, просто опоздал на рабочий автобус, до посёлка десять километров, через пару часов придёт».

Прошло два часа, затем четыре, пять — Алексея не было. Женщина осознала, что с мужем случилось нечто страшное, плача она выскочила из дома и бросилась к диспетчерской.

Тайга — суровый край и жители таёжной глубинки отлично знают, на что она способна. Здесь не требуется уговаривать, объяснять, организовывать, на поиски пропавшего человека всегда пойдут самые опытные, искушённые в таёжной жизни люди. Соваться в тайгу ночью не только опасно, но и глупо. Но ещё до восхода солнца на дальнем полигоне, где в последний раз видели Алексея, были определены составы и маршруты поисковых пар.

Вернулись поисковики после обеда и сразу же уединились с руководством прииска в отдельно стоящем балке. Самый опытный из поисковиков сказал: «Дело дрянь — надо срочно сообщать в комитет. Головой ручаюсь, не было его ни в одной берёзовой роще, а если и был, то минимум неделю тому назад, а он пропал вчера. Но вот что очень плохо.

Мало того, что собаки взяли его след совсем в другую от грибных мест сторону. На берегу реки они след потеряли, потом взяли и вновь потеряли, заметьте, снова у воды. Выходит, он сознательно след свой сбивал. Зачем, ради чего? Как ни крути, но получается, что совсем не по грибы он все выходные в тайгу ходил…».

Зловещая тишина красноречивее любых слов говорила, о чём думает сейчас каждый из присутствующих в балке горняков. Если сбор грибов лишь прикрытие и Алексей так тщательно «обрубал хвосты», сбивая свой след, то иного объяснения, как незаконная добыча золота, в этих краях и быть не могло. Если это действительно так, то комитет вывернет наизнанку души всех жителей посёлка и не один раз.

— Да погодите вы раньше времени себя живьём хоронить — произнёс один из таёжников.

— С комитетом всегда успеем. Едем в посёлок и трясём его жену, почуем, что крутит, берём понятых, делаем обыск и, если найдём золото, составим протокол изъятия и сообщим в комитет. Позднее это всем нам, ох как комитетчиками зачтётся.

Более двух часов мужики пытались вытянуть из жены Алексея правду, но та стояла на своём. Муж ходил в тайгу за грибами. Наконец, начальник прииска сказал.

— Всё, давайте понятых, а то до темноты не успеем обыскать всё подворье. Обыск в доме начнём позднее, и не позволяйте ей ничего трогать.

Жена Алексея вскочила с табуретки.

— Зачем делать у нас обыск?

— А затем, милая, что брешешь ты. Совсем не по грибы ходил всё лето в тайгу твой муженёк, а ходил он золото мыть, и мы его обязательно найдём. Так что не спеши рыдать, ещё наплачешься, когда получишь на всю катушку за соучастие в хищении драгметаллов.

После таких слов жена Алексея рухнула на пол и заголосила:

— Не мыл тайком золота мой муж….никогда не мыл… и грибы он для маскировки брал… Он всё лето к осеннему триумфу готовился…

Все опешили — какой ещё к чертям собачьим триумф?

— Да рыбный… Рыбацкий триумф. Крепко зацепило его гордыню, что вы его рыбаком ни признали, сушняк собирать отправили. Вот он и тренируется всё лето на Мылге, чтобы осенью, когда вы снова на рыбалку поедете, больше всех рыбы поймать, и каждый раз брал самых крупных в корзинку, а сверху грибы. Посмотрите сами, у нас весь сарай вяленым хариусом завешан.

Трое мужиков стремительно покинули дом. Когда они вернулись, то старший по возрасту, отвесил успевшей подняться с пола и сесть на стул женщине такую затрещину, что та вновь очутилась на полу. Не успела та взвыть, как, широко размахнувшись, мужик зловеще произнёс.

— Молчи, дура, молчи, не то видит бог, не сдержусь, в кровь изобью. Что же ты, чучело огородное, раньше о рыбе молчала? Ведь точно, ловил твой Алексей всё лето хариус, у рыбы разная степень готовности, а значит, и ловили её в разные сроки.

А ты мужа своей ложью чуть не угробила. Что рот открыла? Не веришь дурёха? Это нам, мужикам, понятно, что не сбивал своего следа Алексей, а рыбу в забродку ловил. А сообщи мы в комитет, ведь они бы с него все жилы вытянули. Там, прежде чем свою правоту докажешь — кровью писать начнёшь.

Видно перешёл твой муженек на тот берег и прозевал подъём воды. Вот и сидит он там, горемычный, комаров кормит и будет сидеть ещё минимум сутки за своей жены дуры, не сказавшей нам сразу всей правды. Ведь сегодня мы и до полигона доехать не успеем, как ночь наступит.

На следующее утро поисковикам не надо было ломать себе головы, куда им идти для поисков Алексея.

Особенностью колымских рек было то, что независимо от ширины, мест годных для переправы, можно было сосчитать на пальцах одной руки. Не была исключением и Мылга. В тех краях перейти вброд реку можно было только в трёх местах. Туда и направились таёжники.

В двух первых, они даже в бинокль не смогли обнаружить на противоположном берегу признаков, что там был Алексей, а вот на третьем…

До места возможной переправы оставалось ещё несколько сот метров, когда собаки, бежавшие впереди, устроили такой концерт, что поисковики не на шутку встревожились. Что там такое?

Каждый таёжник отлично знает все нюансы лая своей собаки и безошибочно определяет по лаю, кого встретила собака: белку, лося, медведя, человека. Но такого лая от своих собак таёжники ещё не слышали никогда…

Всю ночь Алексей провёл в диком страхе ожидания ужасного и неотвратимого. Крепко обхватив ствол дерева, он словно врос в него. Все чувства осязания были обострены до предела. Он чувствовал, как вибрирует ствол лиственницы под напором воды, любое прикосновение к коре дерева проплывающего по реке таёжного мусора моментально отзывалось в его воспалённом мозгу взрывом ужаса, что дерево не выдержит удара и упадёт. Чтобы не навредить лиственнице в её противоборстве с водной стихией он боялся пошевелиться. Только когда зуд от укусов облепивших его лицо комаров был нестерпим, тёрся лицом об кору дерева и тихо плакал.

Рано утром Алексей услышал лай собак, когда они были ещё далеко от реки, и страх охватил его. Он отлично знал, что зверовая тропа, по которой обычно ходят люди, лежит чуть в стороне от кромки берега, а значит таёжники могут пройти мимо, не заметив его на острове. Надо обязательно привлечь их внимание к реке, но как это сделать?

Совершенно не задумываясь о последствиях, Алексей взлетел на самую вершину дерева и, рискуя обломать её, стал раскачиваться и орать во всю мощь голосовых связок нечеловеческим рыком.

Вот эта фигура то ли зверя, то ли человека, раскачивающегося на самой макушке торчащего из воды дерева, и заставила собак зайтись истошным лаем. Такого «зверя» они ещё не встречали в тайге никогда. Таёжникам видеть подобное тоже ещё не доводилось. Едва выйдя на берег и разглядев в этом орущем существе Алексея, они, несмотря на трагизм положения, буквально покатились от безудержного смеха. Отсмеявшись, уже таёжники орали во всё горло: «Алексей — дурень! Прекрати раскачиваться, ствол сломаешь, где мы тогда тебя ловить будем?».

Учитывая уровень подъёма воды попасть на другой берег можно было одним-единственным способом. Когда-то ниже посёлка была гидрометеорологическая станция. Потом станцию закрыли, но толстый трос, закреплённый на высоких мощных бревенчатых каперах, висел до сих пор. Благодаря этому тросу, накинув на него цепь лодки, гидрологи могли замерять скорость речного потока в самое бурное половодье.

Теперь надо было спешно возвращаться на полигон, ехать в посёлок, взять надувную лодку, и переправиться на тот берег. Почти двадцать километров брести по бурелому того берега, где не было зверовых троп.

Если даже очень постараться, то раньше вечера добраться сюда спасатели не успеют. Как его спасать — спасатели решили сразу, едва увидев его на вершине дерева — «геологический фуникулёр».

Для поддержания веры Алексея, что его обязательно спасут, четверо самых пожилых таёжников остались на берегу, а остальные поспешили назад, время было дороже золота.

На Алексея, увидевшего, что его никто не только не пытается спешно спасать, но и что большая часть людей уходит, нахлынула такая дикая тоска полнейшей безысходности, что он едва не упал в реку. Неожиданно в его мозгу четко прозвучало — спасение утопающих, дело рук самих утопающих.

Надо надёжно привязать себя к стволу дерева, но чем? Длины его кожаного армейского ремня явно не хватит. Алексей выбрал с канна двух самых крупных хариусов на еду, сунул их за пазуху и ножом обрезал широкую и крепкую лямку. Связав её с ремнём, он мог надёжно привязать себя к стволу.

Тщательно осмотрев все ветви дерева, он выбрал для себя другое место. Там он мог не только сидеть, опираясь частью спины на ствол, но и поставить свои ноги на нижнюю ветку. Правда, тогда согнутые в коленях ноги будут едва ли не упираться в подбородок, но ему было не до изысков. Алексей перелез на новое место, крепко привязал своё тело к стволу и, закрыв глаза, погрузился в дрёму.

Только перед самым заходом солнца спасатели вышли на берег напротив острова, но сумерки не пугали их. Заключительная фаза спасения Алексея должна была длиться ни более двадцати минут.

Голь на выдумку ловка. Сам не захочешь думать, жизнь тебя думать заставит. «Геологический фуникулёр» был прост и безупречен как швейцарский хронометр.

Спиннингом с тяжёлым грузилом к попавшим в беду перекидывалась толстая леска, за её конец привязывали тонкий стальной тросик. Теперь было достаточно завязать выбранный конец тросика как можно выше на стволе толстого прибрежного дерева и фуникулёр готов.

Спасаемые залезали на дерево, накидывали на тросик свой брючной ремень, и крепко ухватившись за его концы, стремительно пролетали над бушующим потоком на берег. Именно таким способом и было решено снимать с дерева Алексея, но…

За те часы, пока спасатели сумели перебраться на тот берег, в его сознании произошёл надлом. Он не верил никому и ни во что, единственной защитой считал ствол своего дерева и лишаться этой единственной опоры упорно не желал. Спасатели ругались, грозились уйти, но это не помогало.

Алексей уже не плакал, он ревел белугой: «Не могу… хочу, но не могу». Прямо перед лицом с веток свисала леска с грузилом, но не было в мире силы, способной заставить его хотя бы на миг разжать свои объятья, оторвать руки от «своего» дерева. Решили: утро вечера мудренее, подождём до завтра, это он в одиночку дух потерял, а теперь, видя, что мы рядом, вновь воспрянет и мы его с дерева снимем. Но вышло всё совсем наоборот.

Пока он надеялся только на себя, он мог принимать решения и исполнять их. Но вот появились люди, Алексей, уверовав в то, что они обязательно спасут его, расслабился, да так, что полностью утратил контроль над собой. На следующий день он вначале перестал отвечать, а затем и реагировать не только на окрики, но и на выстрелы.

Единственный способ спасти Алексея, это самим перебраться на деревья острова, закрепить трос и опутав его тело крепкой верёвкой «смайнать» на берег. Но как это осуществить?

Из-за разлива реки между берегом и деревьями было не менее двадцати метров. Реальным шансом было вернуться в посёлок, взять самую большую надувную лодку, пройти до начала плёса и сплавлять лодку на тросе с расчётом, что она сумеет причалить к деревьям.

Прошли ещё одни сутки, а Алексей всё сидел на своём дереве. Затем сработал закон подлости.

Первая попытка сплавить лодку с двумя добровольцами лишь чудом не закончилась трагедией. Сила течения была так сильна, что на обыкновенной двухместной лодке с «мясом» выдрало утолщение для уключин, к которым закрепили трос. Пришлось вновь возвращаться в посёлок, ехать к геологам и брать у них надувную лодку повышенной прочности — «пирогу».

Только под вечер, на рубеже истечения седьмых суток, Алексея удалось наконец-то снять с дерева. Ему вкололи максимально допустимую дозу успокоительного, уложили на самодельные носилки, и почти сутки тащили по чащобе тайги до переправы гидрологов.

На следующий день жена Алексея с плачем ворвалась в медпункт посёлка. Муж проснулся, с её помощью попытался встать, но не сумел разогнуть свои ноги. Она позвала соседей, но даже усилий четырёх мужиков не хватило, чтобы «выправить» его. До глубокой ночи Алексею делали массаж, втирали мази, но это не помогло. Он словно по-прежнему «продолжал сидеть» на своей ветке согнувшись в приседе так, что кисти его рук свисали ниже колен.

Поселковый медик решительно сказал начальнику прииска:

— Я не имею права рисковать его здоровьем, давайте РД, пусть с утра прилетит санитарный борт.

Проводить Алексея собрался весь посёлок от мала до велика. Вот тогда-то, всем миром, совершенно спонтанно, но единодушно и нарекли Алексея колымским орангутангом.

Есть в колымской тайге одна мелкая, но очень ядовитая мошка. После её укусов тело человека буквально «разносит», чудовищное вздутие держится в течение трёх-пяти дней. Жалит она людей не абы куда попало, а выборочно: в губы или под глаз. Одно спасенье, что зверствует она всего около месяца ближе к осени.

За неделю над лицом Алексея славно потрудилась не одна такая мошка. Если в нормальных условиях волосы на лице растут густой бородой, то на вздутой коже они торчат как иглы дикобраза.

Но главное, это искусанные мошкой губы! Верхняя вздулась так, что из-за неё едва был виден нос, а нижняя наоборот, пышным вареником отвисала вниз, обнажив десну и большие зубы.

Когда Алексея вывели на крыльцо, он поражённый тем, сколько людей пришло проводить его, хотел сказать слова благодарности, но то ли от волнения, то ли от вздутых губ, вместо слов из уст вырвался полукрик–полустон. Одновременно с этим он прижал свою правую руку к сердцу, но, осознав, что выразить свою благодарность не в состоянии, горько зарыдал, и это стало трагикомедией.

На высоком крыльце, согнувшись, со свисающими ниже колен кистями рук, рыдал от осознания своего бессилия огромный мужчина, а вокруг корчились в приступах смеха десятки людей.

Они понимали, что смеяться над горем другого смертный грех, но ничего не могли с собой поделать. Слишком сильно поза Алексея, а особенно его лицо со вздувшимися губами и оскалом крупных зубов были похоже на часто демонстрируемый по телевидению фильм о дикой природе.

Огромный самец–орангутанг, задрав до предела вверх верхнюю губу и оттопырив нижнюю, скалит зубы, бьёт себя в грудь и орёт.

Сначала один произнёс это слово, потом второй и вот все собравшиеся стали повторять его, чередуя с приступами смеха.

— Колымский орангутанг!!! Колымский орангутанг!!!

Алексея вылечили, он тут же уволился и навсегда покинул Колыму. Но до сих пор в этих краях, если человек попадал во временную изоляцию по воле природных катаклизмов, иначе как посиделками с орангутангом это не называют.

Автор: Юрий Маленко.

Один комментарий к “Посиделки с орангутангом”

  1. Интересно написано! А уж фото вообще… Хочется помочь в вываживании… Спасибо!!!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *