Неизвестная Чукотка

3151833

В России сотни народностей, но только у одного чукотского народа с седой древности и до наших дней есть закон о добре, которое обязано ходить безостановочно по кругу. Старики чукчи с малых лет учат этому своих внуков.

Любой подарок — это дар от чистого сердца. Поэтому подарки нельзя продавать, менять, выкидывать. Если он тебе уже не нужен, отдай его тем, кому он сможет принести пользу. Добро обязано всегда служить людям и оно не имеет права задерживаться нигде. Если добро где-то остановится или попадёт в руки тех, кому и раньше было хорошо. Мы разучимся понимать боль и нужды других людей, станем думать только о себе и наш народ погибнет в суровой тундре.

Чтобы этого не произошло, мы — чукчи, обязаны всегда, как бы нам не было тяжело, на каждое доброе дело, сделанное для нас, ответить десятками добрых дел для других людей. Тогда добро будет всегда ходить по кругу, согревая своим теплом сердца людей. Это главный закон чукотской тундры, завещанный нашими предки.

Благодаря закону о добре у чукотского народа совершенно уникальное, не имеющее аналогов отношение к тем, кто приехал жить и работать на их родину. Их гостеприимство даст фору и Кавказу.

Если чукчи видят, что приехавшие принимают их такими — какие они есть, не высмеивают обычаев, не учат тому, как им надо жить в тундре. То тогда они становятся самыми дорогими гостями, не только этого посёлка, но и всей Чукотки. Весть о том, что приехавший русский уважает чукотский народ, разлетается по всей Чукотке мгновенно.

Купит чукча вина, поймает жирную рыбу, передадут ему родственники с тундры деликатес: губу, почки, сердце оленя. Он никогда не понесёт это в свой дом, своим детям, жене. Он пойдёт угощать гостя их тундры — русского.

На все ваши заверения, что вам это не нужно, чукча может обидеться до слёз.

— Ты думаешь, чукча, дурак? Чурка не способная понять тоски чужеземца? Мы родились здесь и нам всегда хорошо в нашей тундре. Ты — русский! Тебе мало в наших краях солнца, тепла, зелени и ты грустишь о своей родине.

Но если человек выпьет или вкусно поест, он веселеет. Возьми это, сготовь так, как ты хочешь, поешь и ты повеселеешь. А мне и всем другим чукчам, будет очень приятно видеть, что нашему гостю, весело у нас на Чукотке. Мы все, в ответе за то, чтобы всем приехавшим в наши края, было хорошо и весело. Ты уважаешь нас, жителей этого посёлка, вся Чукотка будет уважать тебя.

У чукчей, потрясающее чувство такта, и философское восприятие жизни. Основа его, вера в правоту своего выбора.

В чукотском языке нет слов: сплетни, толки, пересуды, наветы, наговоры. С детства они приучают детей, что обсуждать пороки других, высмеивать чужие промахи или ошибки недопустимо. Ведь может статься, что то, над чем ты смеёшься, является святым для свершившего его.

Никто в мире не имеет права влиять или осуждать выбор другого человека. Если человек сделал свой выбор, значит ему так надо, и никто ни вправе быть ему судьёй.

Вы можете часа четыре подряд, специально, говорить чукче просто дикий бред и ересь. Он ни единого раза не прервёт вас, не возразит. Потому что это не его, а ваш выбор, значит вам так надо для жизни.

Закон о добре и неподсудность права всех и каждого на свободу личного выбора делают Чукотку и весь чукотский народ образцом достойным подражания. А над ними глумилась в пошлых, грязных анекдотах вся Россия.

Так нагло цинично, а главное, совершено беспочвенно, как лгут о грязи и нечистоплотности чукчей в России, ни лгут ни об одном народе мира.

Чукчи грязные, чукчи вонючие. Но позвольте господа чистоплюи, а русские, какие?

Все русские специалисты работающее в тундре, бывают в посёлках, а значит и банях не чаще чукотских пастухов. Но чукчи с детства приучены к ежедневному обтиранию по пояс снегом, а русские, и то далеко не все, обтирают снегом, только одно лицо.

Или смердящая вонь, от немытого три — четыре месяца в бане тела русского, слаще вони ежедневно обтирающегося, снегом чукчи?

Почему никто и никогда, не отождествляет десятки — сотни тысяч бомжей и бичей столицы, с москвичами?

А споенных русскими, несколько жалких десятков чукчей Анадыря или Певека, людей, давно оторванных от своих корней, выставляют за образец всего чукотского народа. Кто дал право двойного стандарта нравственности, морали, конституции?!

Считать сотни тысяч бичей Москвы — отбросами общества, презренными изгоями. А суммарное исчисление двух–трёх сотен всех бомжей Чукотки, представителями и лицом всего чукотского народа.

Наконец основополагающий вопрос всей этой подлости, лжи и грязных анекдотов.

Почему все русские одинокие мужчины. Подчёркиваю все, по всей Чукотке, все годы советской власти и до наших дней. Такие чистые, опрятные, вступали и вступают, ни в связь, а в гражданский брак с «грязными чукотскими женщинами»?

Главной причиной, по которой все русские мужчины проживающее на Чукотке, бросались в объятья чукотских женщин, было иное.

Чукотская женщина, эта идеал воплощения в реальность голубой мечты самого капризного и привередливого мужчины о статусе своей жены. Из неё можно было вылепить всё, что вам угодно. Любая ваша прихоть, каприз, несусветная глупость — станет для неё, священным законом.

Чукотской женщине, её муж, никогда и ничего не говорит дважды. В чукотских семьях жесточайшая вековая иерархия. Муж — добытчик, поэтому он освобождён от любых хозяйственных работ.

Жена сама разделывает мясо, чистит рыбу, готовит пищу, топит печь, таскает воду летом, и колет лёд зимой, выделывает шкуры. Жена утепляет дом, лезет латать протекающую крышу, чинит домашнюю утварь и мебель.

Всё это она обязана успеть сделать, пока муж на работе или промысле. Делать что-либо, когда муж дома, чукчанке категорически запрещается. Она жена! Её долг и святая обязанность, служить утехам мужа, быть готовой без промедления выполнить любой его каприз.

У чукотских мужчин своё кредо. Плохой ленивой жены не бывает — есть нерадивые жёны всего посёлка. Если что ни так, виноваты все жёны. Поэтому между чукотскими семьями не бывает зависти или вражды. Молодой, неопытной жене, помогают все женщины посёлка.

Приходит муж домой, и его встречает жена: с горячей водой для умывания, прогретыми сменными носками и домашней обувью.

Печь хорошо протоплена, обед готов, чай свежезаваренный. Чукотская жена, сама следит, чтобы в карманах мужа, всегда было достаточно папирос и спичек.

Мужа чукчанки совершено не интересует, как и на что тратит жена деньги, сколько их в наличии дома. В магазин он ходит, только по субботам в «совнаркомовский час», или когда, начинается распродажа спиртного с нагрузкой. Ему совершенно безразлично: свои это, или взятые в долг деньги. Где, у кого их возьмёт жена, это её заботы. Если муж решил купить спиртное, то деньги на покупку, обязаны лежать на привычном месте.

Чукотские женщины могли покорить своей супружеской преданностью самого несносного мужчину в мире.

Всего один реальный случай из семейной жизни на Чукотке. Вконец расстроенный русский мужик, горестно жалуется своим товарищам по работе: «Ну, всё мужики, добила меня вчера моя чукотская жена своей любовью. Вы сами знаете, какой у меня несносный, порою просто сволочной характер. Ни одна баба в России, со мной больше одной недели прожить не могла, все сбегали. А с чукчанкой, уже два года живу, и она все мои «закидоны» наизусть выучила. Иногда так поскандалить хочется – сил нет, хоть волком вой, а придраться то не к чему.

Всё в доме согласно моим желаниям, привычкам и моему хотению. Теперь она меня своей супружеской верностью, вконец, добила.

Как-то, месяца три или четыре тому назад, случайно попал мне в руки журнал «Работница». А там, скатерти и рушники, петухами расшиты.

Иди, говорю, сюда. Смотри, как бабы российские своих мужиков балуют, красоту семейного уюта им создают, вам, чукчам, этого и в жисть не освоить.

Сказал и забыл. Вчера прихожу с работы, и остолбенел на пороге. Мать честная, красотища-то какая! Занавески, шторы, скатерть, полотенца — всё петухами и узорами расшито. Где же ты, чукча, такую неземную красоту добыть сумела?

А она так скромненько: «Тебе мой любимый муж в подарок вышила».

Я взъярился: «Что брешешь, здесь работы на год».

А она в ответ: «Это одной на год, а мы ведь чукчи, у нас друг другу все помогают. Тётя дала мне пыжик, и я пошла к русской учительнице. За пыжик она научила меня и всех молодых чукчанок вышивать. Мы вышивали, а старые чукчанки помогали: топили в нашем доме печь, готовили еду, убирали.

Ведь мы совсем не хуже российских баб, просто мы этого раньше не знали. Теперь знаем, и если это русским мужикам нравится, то теперь такая красота будет во всех домах, где у чукчанки муж русский.

А ты не стесняйся, говори, что у русских баб не так, как у нас. Мы ради своих мужей готовы любое ремесло освоить, любой науки научиться. Сам говорил, что мы украинские песни лучше, чем хохлушки спивать научились».

… От таких гражданских браков рождались дети. Но подходил срок окончания договора (на Чукотке долгие годы они были пятилетние) и русский мужик смущённо сбиваясь от осознания гнусности своей лжи, лепетал: «Ну, куда я вас повезу? У нас же летом очень жарко, вы не сможете выжить на материке. Я съезжу один, помогу родителям и обязательно вернусь. Ты только жди меня».

Они ждали до самого конца своей жизни. И уже вырастив внуков, став старухами, выходили встречать каждый вертолёт, горестно вздыхая: «Ну вот, опять не прилетел. Но он, обязательно вернётся сюда, ведь он сам сказал — жди меня. Я буду ждать».

Самым удивительным было то, что таких чукотских Пенелоп было тысячи по всей Чукотке. Но ни одна из них не стала подавать на алименты. Даже зная адрес своего «русского мужа», никогда не пыталась написать ему письмо, взывая к его совести. Зачем писать? Ведь он мне ясно сказал — жди. И я жду…

Поразительным, заставляющим склонить голову в глубоком почтении перед всем чукотским народом, было то, что в течение десятилетий, по всей Чукотке, ни один зубоскал не посмел бросить ни одной усмешки, ни одного попрёка в адрес чукотских Пенелоп беззаветно любящих и ждущих своих русских мужей. Ибо это было их святое право личного выбора.

А национальные устои чукотского народа не разрешают осуждать право личного выбора, ни людям, ни богам. Если человек во что-то верует, значит ему так надо.

Сегодня о Чукотке не пишут газеты, её не показывает телевидение. Только по-прежнему, словно отголосок геноцида советской властью чукотского народа, по телевидению звучат подло глумливые анекдоты сатирика Задорного о тупом грязном чукче. И никто его не одёрнет, не поставит на место.

Кому же его одёрнуть, если правды о чукотском народе российские люди не знали никогда?

А Чукотка, на то она и Чукотка, чтобы было на кого перекладывать всё убожество и растленность своих нищенских душ.

Чукча привычный, всё стерпит, всё выдержит…и за себя, и за своего «старшего брата».

Автор: Юрий Маленко.

Неизвестная Чукотка: 3 комментария

  1. …только на Чукотке я видел исключительно красивых – по любым меркам – молодых и даже совсем юных женщин. На фоне всякой болтовни о чукчах, которая тут упоминается вполне справедливо, это просто поразило меня тогда. Тогда же я стал совсем по-другому воспринимать и относиться к чукчам. А был 1970-й год.

  2. Мой отец 3 года работал на Чукотке учителем начальных классов и заведующим интернатом сначала в Нутельпемене, а затем в Ванкареме.
    Я выросла на его рассказах об этом удивительном народе.
    До сих пор в нашем семейном альбоме хранятся все его чукотские фотографии, а в книжном шкафу стоят его детские книжечки со стихами и рассказами о Чукотке.

Добавить комментарий для Феликс Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *