Фамилии я специально не стал писать, не хочу чтобы обижались. А история очень поучительная, для подводников особенно.
С-78 в Бечевинке (Финвал).
В последних числах апреля 1985 года ПЛ «С-78» прибыла в бухту Бечивинскую (официально Финвал), где базировалась 182 отдельная бригада дизельных ПЛ, примерно 50 миль к востоку от Петропавловска-Камчатского, для прохождения ежегодной легководолазной подготовки (ЛВП).
В экипаже «С-78» к этому времени молодых матросов не было, самые молодые прослужили по 1,5 года ( в то время служба на флоте составляла 3 года). Командир принял решение, для сокращения сроков прохождения ЛВП, отработку задач проходить не с 1 задачи, а сразу с 3-й.
Пропустить задачу №1 (подготовка и проверка индивидуального дыхательного аппарата (ИДА-59), одевание спасательного гидрокомбинезона подводника (СГП), хождение по грунту и отработка водолазных сигналов, надувание СГП), задача №2 – прохождение сухого торпедного аппарата (ТА), (в полном снаряжении, но не заполненного водой). Задача №3 Прохождение торпедного аппарата заполненного водой.
Психологически это довольно неприятная процедура, залезть в трубу диаметром 533 мм в тесном гидрокостюме на груди висит аппарат, а вокруг шеи дыхательный мешок и проползти в полной темноте и неимоверной тесноте по торпедному аппарату 8 метров.
Поэтому подготовка подводников спланирована по принципу от простого к сложному. Выход через торпедный аппарат отрабатывается по три человека. Для того, чтобы ни у кого не возникало чувства боязни и поддержания морального духа моряков, командир приказал офицерам и мичманам проходить подготовку в группах с наиболее морально неготовыми матросами, так делали всегда на всех экипажах, причем первым в тройке шел мичман, за ним матрос и замыкающим офицер.
В первой тройке, он сказал, пойдет сам, во второй – старший помощник, т.е. я, в третьей замполит, руководить и обеспечивать безопасность выполнения задачи было приказано командиру БЧ-5.
Отработка задач началась сразу после первомайских праздников – 3 мая на учебно – тренировочной станции (УТС), специально переделанной подводной лодки 613 проекта, обеспечивали нас мичманы инструкторы-водолазы с этой же бечивинской УТС.
Первая тройка – мичман, матрос и командир, влезли в торпедный аппарат и начался процесс выхода (проверка самочувствия, выравнивание давления в ТА с забортным и закрытие клапана выравнивания давления на шлем маске СГП каждым подводником, заполнения ТА водой, открывание передней крышки ТА и дачи команды на выход из ТА и сам выход).
Подводники в торпедном аппарате размещаются следующим образом. Первый проползает весь аппарат и останавливается на расстоянии вытянутой руки от передней крышки аппарата, второй – на расстоянии вытянутой руки от ног первого, третий – также на расстоянии вытянутой руки от ног второго.
В руке у каждого по железному кольцу для подачи сигналов ударами по аппарату.
По команде на выход из ТА подводники одновременно начинают двигаться по аппарату, частенько головой подталкивая ноги впереди ползущего. Обычно выход происходит быстро, подводники выходят из ТА один за другим без длительных пауз. Возле открытого ТА выход должен контролировать инструктор водолаз в легководолазном снаряжении.
Дальше события развивались следующим образом. Вторая тройка и я том числе стояли в готовности залезать в ТА (полностью одетые в СГП с ИДА-59). Третья тройка проверяла аппараты и одевалась. Вдруг я услышал какие тревожные переговоры по переговорному устройству «каштан» между инструктором-водолазом в отсеке и тем кто находился возле выхода из ТА. Я спросил у командира БЧ-5, что случилось, он сказал: «Командир не вышел ».
В голове мгновенно вспомнился эпизод из училища, когда мой товарищ застрял в заполненном ТА с еще 2 курсантами, тогда инструктор водолаз, не раздумывая открыл переднюю и заднюю крышки ТА и они, как пуля вылетели из аппарата.
Столб воды над ТА был 1,5 метра и это был большой специальный круглый железный бассейн диаметром метра 4 и высотой не менее 3, вся вода вылилась в помещение откуда залезали в торпедный аппарат. Вода тогда поднялась до подоконника на который мы (3-е курсантов, которые обеспечивали, помогали одеваться в СГП и ИДА-59 тем, кто был а ТА) взлетели, как только пошла вода из аппарата, а мичман залез на ТА.
Он нам тогда сказал, что всегда нужно открывать переднюю крышку ТА и заднюю, что только так можно быстро спасти людей с которыми, что то случилось в ТА их просто большим напором воды выталкивает наружу. Этот урок не забудешь.
Возле торпедного аппарата суетились два мичмана инструктора, и что-то крутили на аппарате, я подумал, открывают заднюю крышку. В этот момент в отсек спустился мичман, который был первым в командирской тройке, без ИДА-59 и снятой маской СГП.
Задняя крышка ТА так и не открывалась, тогда я стал кричать мичманам инструкторам, чтобы открывали заднюю крышку ТА. Меня просто оттолкнули и сказали, что сами знают, что надо делать. Поняв, что меня просто не видят из-за надетого СГП, быстро сняв аппарат ИДА-59, разжгутовав СГП, и отсоединив маску, я снова стал кричать, чтобы открывали заднюю крышку ТА.
Со словами: «Больше не закрывается», мичман-инструктор переставил рычаг на другой шток ТА и стал крутить, приоткрылась задняя крышка ТА и в отсек полилась вода.
В торпедном аппарате командира видно не было и тут по «каштану» закричали: «Открывайте переднюю крышку, командира придавили!» Командира вытащили, сняли ИДА-59, разрезали СГП, доктор привел командира в сознание, вид у него был конечно просто ужас, темно-серое лицо с черно красными белками глаз, на губах кровавая пена. По всем признакам водолазных болезней – баротравма легких.
Погода в этот день была штормовая с сильным снегопадом и ветром, дорогу до бригады перемело и за командиром прислали грузовой «урал» на котором доставили в бригадный лазарет.
Потом я спрашивал мичмана инструктора, почему сразу не открывали заднюю крышку ТА, а стали закрывать переднюю сначала, и где был страхующий легководолаз. На что он ответил, чтобы меньше воды вылилось в отсек, чтобы потом меньше откачивать, а легководолаз находился возле бассейна и не был готов к спуску под воду.
Командир БЧ-5, который должен был нас обеспечивать, молча наблюдал за всем происходящим, он тоже считал, что не надо вмешиваться в действия мичманов инструкторов, что они сами знают, что надо в такой ситуации делать.
Командира ПЛ положили в бригадный лазарет и поставили диагноз воспаление легких.
Навещая командира в лазарете, я спросил у него, что же произошло с ним в ТА. Он сказал, что после сигнала на выход из ТА, он подождал, когда первые двое вылезли из аппарата и впереди появилось светлое круглое пятно, тогда пополз по аппарату, начал выходить из торпедного аппарата, крышка стала закрываться, попытался постучать железным кольцом по аппарату – не получилось, сунул кольцо между крышкой и аппаратом и потерял сознание.
Через две недели командира перевезли в госпиталь Петропавловска-Камчатского и там врачи поставили диагноз баротравма легких. Командир долго лечился потомвосстанавливался в санатории. Полоса несчастий на «С-78» для него на этом закончилась, он перевелся служить в Военно Морское училище.
А ЛВП мы все-таки отработали в 182 бригаде, пришлось все делать, как положено, с первой задачи – от простого к сложному.