изображения не найдены
О брошенном людьми поселке Новостройка, расположенном в живописном месте на побережье Ольского района, разные ходят слухи. То якобы видят там рыбаки и праздношатающиеся вроде меня какие-то тени, то слышат чьи-то голоса, то случается с ними и вовсе что-то потустороннее…
изображения не найдены
Возможно, причиной возникновения этих слухов является печальный вид остатков поселкового кладбища, разрушенного в начале 90-х редким в наших краях цунами. Сам поселок тогда чудом уцелел, гигантская волна прошла слева и справа, слизнув, помимо кладбища, часть автодороги на Талон.
изображения не найдены
Вняв предостережению стихии (а может, и просто оттого, что наступили трудные времена), через несколько лет поселок полностью расселили. Стоят на фоне бескрайнего моря, в обрамлении покосившихся деревянных лачуг и брошенных огородов, две трехэтажки, провожают долгим угрюмым взглядом пустых глазниц проезжающие мимо автомобили. На торце одной из них сохранилась мозаика с каким-то очень советским сюжетом, жизнелюбие и сочные краски которой еще больше оттеняют общую уныло-серую гамму некогда рукотворного пейзажа.
изображения не найдены
Это не относится к морю. Здесь оно всегда, вне зависимости от погоды и времени года, такое… Море, в общем. Его многоликое величие словами не передается. Это надо видеть, чувствовать, впитывать в себя с солеными брызгами, капельками тумана, солнечными бликами, шипением гальки под уходящей волной.
Так вот, о слухах и призраках Новостройки. Сама я никого похожего на привидения в окрестностях поселка не видела, однако прошлым летом приключилась одна любопытная история.
Среди недели неожиданно выдалось несколько свободных часов, которые мы с другом решили посвятить прогулке по берегу. Основательными сборами себя не утруждали: кинули в сумку пару яблок, бутылку воды – вот и весь провиант.
Поэтому когда по высадке в районе Новостройки нас приветствовал местный пес довольно облезлой, но добродушной наружности, я расстроилась:
— А мне тебя и угостить нечем!
Предложенное яблоко пес вежливо обнюхал, и только. Не польстился он и на завалявшуюся в кармане полурастаявшую карамельку. Но интерес к залетным туристам не потерял, трусил рядом, загребая лапами звонкий плоский галечник и внимательно слушая наши предположения, чей он и как здесь оказался.
изображения не найдены
На берегу, сколько хватало глаз, не было видно ни души, следовательно, версия о хозяине-рыбаке отпадала. Может, собака охраняет чьи-то частные дачные владения? Несколько огородов в поселке все-таки засажены картошкой. Или пса просто бросили злые люди, и он жмется теперь к человеческому жилью, пусть даже бывшему, в надежде отыскать нового хозяина? Довольный вид четвероногого попутчика выражал согласие со всеми вариантами сразу.
Устав брести, мы присели на выбеленное водой и ветром большое бревно. Пес доверчиво уткнулся влажным носом мне в колени.
Матовое, в дымке, солнце красиво подсвечивало высокие волны наката. Ветер усиливался, пригибая к земле налившиеся колосья прибрежной травы.
Пес встал и, нетерпеливо перебирая лапами, смотрел на нас, как бы приглашая продолжить прогулку.
— Ну, веди дальше, — сдались мы.
На этот раз проводник потрусил впереди. Добежал до намытой морем дюны и остановился наверху, пристально разглядывая что-то в не видной нам низинке. Мы поравнялись с собакой. Чайка! Внизу, на камнях, среди выброшенного морем хлама сидела чайка, уставив на нас недобрый желтый глаз и даже не думая улетать.
Пес сделал по направлению к ней несколько осторожных шажков. Птица предупреждающе раскрыла клюв, взмахнула крыльями, оторвалась от земли на полметра и тут же тяжело плюхнулась обратно. Вот оно что! Одна чаячья лапа накрепко запуталась в обрывке рыболовной сети, торчащем из-под месива камней, плавника и водорослей. Попалась птица давно, судя по тому, что толстая леска глубоко, до кости прорезала кожу на лапе, а кровь успела запечься. Чайка недовольно поквохтала, отковыляла, сильно хромая, в сторону, насколько позволяла длина лески, и замерла боком, продолжая сверлить нас желтым буравчиком. С другой стороны на нас выжидательно смотрел пес.
— Что делать-то будем? Надо вызволять пленницу.
— И как ты себе это представляешь? – задумчиво откликнулся Сергей. – Она же не подпустит, а получать клювом по темечку у меня большого желания нет.
Да, эта если уж долбанет, так от всей души. Ей терять нечего…
— Надо леску обрезать!
— Чем?! Нож мы с собой не брали. Не собирались же здесь засиживаться.
— А если острым камнем?
Попробуй его еще найди, камень с острым сколом, на морском берегу, где вся галька обкатана, как яичко.
— Вернусь в сторону поселка, поищу там что-нибудь подходящее, — решил Сергей, а я осталась караулить чайку. Ну, чтобы ей не так страшно и одиноко было. Собака побежала за мужчиной.
Их не было довольно долго. Наконец они вернулись. В руке Сергей сжимал черную пластмассовую рукоятку ржавого кухонного ножа. Ура! Есть инструмент! Медленно, очень медленно Сергей подошел к птице метра на полтора. Чайка опять забилась было, но, видно, запас сил иссяк окончательно. Она в изнеможении опустилась на камни и покорно сложила крылья.
Сергей приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, сел на корточки и, приговаривая ей что-то успокаивающее, начал перерезать опутавшие птичью лапу прозрачные нити лески. Скорее, не перерезать, а перепиливать, так как нож был до безобразия тупой. Пес благоразумно наблюдал с безопасного расстояния. Я в великом переживании кусала пальцы и молила про себя чайку быть умницей, не дергаться и не покушаться на спасающего ее человека. Она как будто слышала, вела себя смирно, а в какой-то момент, чтобы Сергею было сподручней пилить, даже протянула ему поврежденную лапу.
изображения не найдены
Как только под щербатым лезвием лопнула последняя нить, чайка замахала крыльями, взяла небольшой разгон, оттолкнулась здоровой лапой и тяжко взмыла в воздух. С поврежденной свисали обрывки лески. Украшение на память… Дотянув двадцать метров до моря, она села на воду, закачалась на волнах.
— Оклемается потихоньку, — прищурившись, проводил ее взглядом Сергей. — Чайки – они живучие.
Обратной дорогой мы молчали, находясь под впечатлением происшедшего.
— Странно, — нарушил вдруг тишину Сергей.
— Что?
— Бревно, на котором мы отдыхали… Ты ничего не заметила?
— Нет.
— Это, — показал он ржавый нож, — я нашел воткнутым в бревно, в том самом месте, где мы сидели. Готов поспорить, что раньше его там не было. Я бы увидел. А привел меня к нему вот этот линялый гражданин, — указал он на идущего чуть впереди с независимым видом пса.
У давешнего бревна он уселся и сосредоточенно принялся выкусывать блох из пегой свалянной шерсти.
— Да ты, парнище, оказывается, хитрован! – потрепала я его за уши. – Молодец! Спасибо за помощь!
Нож мы оставили там же, где и взяли, — в бревне. Мало ли, может, еще кому пригодится. Распрощались с проводником и отбыли восвояси. Но нет-нет, да задаемся опять вопросами: каким образом нож появился в бревне? И как собака узнала, что для освобождения пленницы нужен был именно он?
Автор статьи: Саша Осенева
Фото автора