no images were found
О брошенном людьми поселке Новостройка, расположенном в живописном месте на побережье Ольского района, разные ходят слухи. То якобы видят там рыбаки и праздношатающиеся вроде меня какие-то тени, то слышат чьи-то голоса, то случается с ними и вовсе что-то потустороннее…
no images were found
Возможно, причиной возникновения этих слухов является печальный вид остатков поселкового кладбища, разрушенного в начале 90-х редким в наших краях цунами. Сам поселок тогда чудом уцелел, гигантская волна прошла слева и справа, слизнув, помимо кладбища, часть автодороги на Талон.
no images were found
Вняв предостережению стихии (а может, и просто оттого, что наступили трудные времена), через несколько лет поселок полностью расселили. Стоят на фоне бескрайнего моря, в обрамлении покосившихся деревянных лачуг и брошенных огородов, две трехэтажки, провожают долгим угрюмым взглядом пустых глазниц проезжающие мимо автомобили. На торце одной из них сохранилась мозаика с каким-то очень советским сюжетом, жизнелюбие и сочные краски которой еще больше оттеняют общую уныло-серую гамму некогда рукотворного пейзажа.
no images were found
Это не относится к морю. Здесь оно всегда, вне зависимости от погоды и времени года, такое… Море, в общем. Его многоликое величие словами не передается. Это надо видеть, чувствовать, впитывать в себя с солеными брызгами, капельками тумана, солнечными бликами, шипением гальки под уходящей волной.
Так вот, о слухах и призраках Новостройки. Сама я никого похожего на привидения в окрестностях поселка не видела, однако прошлым летом приключилась одна любопытная история.
Среди недели неожиданно выдалось несколько свободных часов, которые мы с другом решили посвятить прогулке по берегу. Основательными сборами себя не утруждали: кинули в сумку пару яблок, бутылку воды – вот и весь провиант.
Поэтому когда по высадке в районе Новостройки нас приветствовал местный пес довольно облезлой, но добродушной наружности, я расстроилась:
– А мне тебя и угостить нечем!
Предложенное яблоко пес вежливо обнюхал, и только. Не польстился он и на завалявшуюся в кармане полурастаявшую карамельку. Но интерес к залетным туристам не потерял, трусил рядом, загребая лапами звонкий плоский галечник и внимательно слушая наши предположения, чей он и как здесь оказался.
no images were found
На берегу, сколько хватало глаз, не было видно ни души, следовательно, версия о хозяине-рыбаке отпадала. Может, собака охраняет чьи-то частные дачные владения? Несколько огородов в поселке все-таки засажены картошкой. Или пса просто бросили злые люди, и он жмется теперь к человеческому жилью, пусть даже бывшему, в надежде отыскать нового хозяина? Довольный вид четвероногого попутчика выражал согласие со всеми вариантами сразу.
Устав брести, мы присели на выбеленное водой и ветром большое бревно. Пес доверчиво уткнулся влажным носом мне в колени.
Матовое, в дымке, солнце красиво подсвечивало высокие волны наката. Ветер усиливался, пригибая к земле налившиеся колосья прибрежной травы.
Пес встал и, нетерпеливо перебирая лапами, смотрел на нас, как бы приглашая продолжить прогулку.
– Ну, веди дальше, – сдались мы.
На этот раз проводник потрусил впереди. Добежал до намытой морем дюны и остановился наверху, пристально разглядывая что-то в не видной нам низинке. Мы поравнялись с собакой. Чайка! Внизу, на камнях, среди выброшенного морем хлама сидела чайка, уставив на нас недобрый желтый глаз и даже не думая улетать.
Пес сделал по направлению к ней несколько осторожных шажков. Птица предупреждающе раскрыла клюв, взмахнула крыльями, оторвалась от земли на полметра и тут же тяжело плюхнулась обратно. Вот оно что! Одна чаячья лапа накрепко запуталась в обрывке рыболовной сети, торчащем из-под месива камней, плавника и водорослей. Попалась птица давно, судя по тому, что толстая леска глубоко, до кости прорезала кожу на лапе, а кровь успела запечься. Чайка недовольно поквохтала, отковыляла, сильно хромая, в сторону, насколько позволяла длина лески, и замерла боком, продолжая сверлить нас желтым буравчиком. С другой стороны на нас выжидательно смотрел пес.
– Что делать-то будем? Надо вызволять пленницу.
– И как ты себе это представляешь? – задумчиво откликнулся Сергей. – Она же не подпустит, а получать клювом по темечку у меня большого желания нет.
Да, эта если уж долбанет, так от всей души. Ей терять нечего…
– Надо леску обрезать!
– Чем?! Нож мы с собой не брали. Не собирались же здесь засиживаться.
– А если острым камнем?
Попробуй его еще найди, камень с острым сколом, на морском берегу, где вся галька обкатана, как яичко.
– Вернусь в сторону поселка, поищу там что-нибудь подходящее, – решил Сергей, а я осталась караулить чайку. Ну, чтобы ей не так страшно и одиноко было. Собака побежала за мужчиной.
Их не было довольно долго. Наконец они вернулись. В руке Сергей сжимал черную пластмассовую рукоятку ржавого кухонного ножа. Ура! Есть инструмент! Медленно, очень медленно Сергей подошел к птице метра на полтора. Чайка опять забилась было, но, видно, запас сил иссяк окончательно. Она в изнеможении опустилась на камни и покорно сложила крылья.
Сергей приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, сел на корточки и, приговаривая ей что-то успокаивающее, начал перерезать опутавшие птичью лапу прозрачные нити лески. Скорее, не перерезать, а перепиливать, так как нож был до безобразия тупой. Пес благоразумно наблюдал с безопасного расстояния. Я в великом переживании кусала пальцы и молила про себя чайку быть умницей, не дергаться и не покушаться на спасающего ее человека. Она как будто слышала, вела себя смирно, а в какой-то момент, чтобы Сергею было сподручней пилить, даже протянула ему поврежденную лапу.
no images were found
Как только под щербатым лезвием лопнула последняя нить, чайка замахала крыльями, взяла небольшой разгон, оттолкнулась здоровой лапой и тяжко взмыла в воздух. С поврежденной свисали обрывки лески. Украшение на память… Дотянув двадцать метров до моря, она села на воду, закачалась на волнах.
– Оклемается потихоньку, – прищурившись, проводил ее взглядом Сергей. – Чайки – они живучие.
Обратной дорогой мы молчали, находясь под впечатлением происшедшего.
– Странно, – нарушил вдруг тишину Сергей.
– Что?
– Бревно, на котором мы отдыхали… Ты ничего не заметила?
– Нет.
– Это, – показал он ржавый нож, – я нашел воткнутым в бревно, в том самом месте, где мы сидели. Готов поспорить, что раньше его там не было. Я бы увидел. А привел меня к нему вот этот линялый гражданин, – указал он на идущего чуть впереди с независимым видом пса.
У давешнего бревна он уселся и сосредоточенно принялся выкусывать блох из пегой свалянной шерсти.
– Да ты, парнище, оказывается, хитрован! – потрепала я его за уши. – Молодец! Спасибо за помощь!
Нож мы оставили там же, где и взяли, – в бревне. Мало ли, может, еще кому пригодится. Распрощались с проводником и отбыли восвояси. Но нет-нет, да задаемся опять вопросами: каким образом нож появился в бревне? И как собака узнала, что для освобождения пленницы нужен был именно он?
Автор статьи: Саша Осенева
Фото автора