Наше общежитие находилось рядом с общежитием студентов индустриального института. Наши девчонки уже встречались с некоторыми ребятами, а я уже немного поигрывала на аккордеоне. И вот у кого-то из ребят был день рождения. Они пригласили девчат, а те – меня. Я отнекивалась, говорила, что еще очень плохо и мало играю, но они сказали, что там будут еще и пластинки, так что пойдем – просто повеселишься, а то все дом да завод. Ну, я и пошла.
И вот, когда мне дали передышку и заиграло танго «Брызги шампанского», возле меня раздался очень приятный баритон: «А где ваш кавалер?» Я сказала, что мой спутник – аккордеон, и кавалер это у меня единственный. Тогда он и пригласил меня на танго. Танцевала я отвратно и отдавила ему все ноги, но он только посмеивался и сказал, что научит меня, так как вечер только начался. И правда, к концу вечеринки я довольно сносно танцевала и не наступала уже на Юркины ноги.
Стол был нехитрый. Как всегда и во всех обшагах: знаменитый винегрет, кильки в томате стояли прямо в банках, хлеб, вино и больше ничего. Причем, вина была одна бутылка, но большая. И всем было весело и хорошо. С этих пор мы стали с Юркой встречаться. Продружили, как тогда говорили, мы с ним три года. Все это время я работала на заводе и была самой счастливой на свете. Я недосыпала, почти не ела, на заводе порола брак. Мне на все было наплевать. У меня был Юрка, а у него была я. Конечно, странная была эта дружба. Мы почти не целовались (он просто не умел, и я тоже), а думать о чем-то другом – этого и в мыслях не было. Если мы ссорились – с кем не бывает! – он пропускал занятия, а я еще больше порола брак и худела. Он говорил, что до меня никого не любил и уже никогда не полюбит, что я его первая любовь и последняя.
Но, видно, всему приходит конец. Нет, моей любви конец не наступил до сих пор! А вот с Юркой стало твориться что-то неладное. Он часто вздыхал, особенно крепко вдруг прижимал меня к себе, как бы боясь, чтобы я не исчезла. А потом признался мне во всем. Нет, он не разлюбил меня и не нашел другую. Просто его друзья оказались «прозорливей» его. Они ему внушили, что он будущий инженер, а я простая сборщица часов – одно с другим не вяжется. Если б он смог настоять! Но не тот был у него характер – пластилиновый. И пришлось нам расстаться.
Я, конечно, понимала, что ему не пара, но в то же время, думала: «А любит ли он меня?» Сомневаться вроде бы не приходилось. Но как он мог все забыть? Разве такое может быть? Значит, может. Пока он сдавал экзамены, мы не встречались. И хоть жили рядом, даже не виделись на улице. И вот он сдал экзамены и, даже не простившись, уехал.
Я думала тогда, что жизнь кончилась. Не знала, куда себя деть, чем заняться, чтобы забыть обо всем. Но разве такое забудешь? И сейчас, когда об этом пишу – кажется, сто лет прошло – я вспоминаю все как вчера.
Помнит ли это он? Мне кажется, что да. Вот тогда я и решила продолжить свое образование, а не сидеть за этим вечно убегающим от меня конвейером. Не ради Юрки, нет. Ради себя самой. И, по секрету, для его никчемных друзей, которые, сами того не понимая, разлучили нас. Нас, которые друг без друга и дня не могли прожить. Но они совершили это и живут себе с чистой совестью. Как же, друга спасли! А спасли ли? Может, они ему жизнь всю искалечили? Краем уха я слышала, что не успел он вернуться в Уфу, как его быстренько женили на семнадцатилетней девчонке. Я долго переписывалась с его тетей, и она писала мне, как он страдал. Ну что ж, мы оба страдали. Не судьба, видно. И только вот сейчас я поняла, что не было помехой нам то обстоятельство, что я была простой сборщицей, здесь причина была совсем в другом – в моем отце. Напугали друзья его. Мыслимо ли породниться с дочерью «врага народа»? Ведь затаскают потом. Вот и вся теорема.
Конечно, Юрка так никогда не узнал и не узнает, что я закончила музыкальное училище. Но зато он теперь не один раз видел меня по телевизору. Да, из-за папочки я и осталась одна-одинешенька – имею в виду, без мужа, без нормальной семьи. Конечно, на старости лег было бы удобнее вдвоем. Все какая – никакая поддержка. А сейчас даже рада, что нет у меня мужа. Я привыкла к одиночеству и уже не представляю себя в другой обстановке.
И недаром я люблю больше всех песню: «Призрачно все в этом мире бушующем, есть только миг, за него и держись…» Был у меня этот миг, да не удержала. Не смогла…