Валерий Кельп. Служба на КТОФе

Магадан, бухта Нагаево. Праздник ВМФ. С-365 вторая от пирса, 1971 год

Эти воспоминания даже не обо мне.. Это воспоминание  о том поколении, которое  жило в СССР и служило  в доблестном военно-морском ФЛОТЕ.  

Дорога до учебки

В октябре 1965 года я только что окончил училище механизации и работал то на комбайне, то на тракторе и получал свои первые зарплаты. Одноклассники мои учились в высших учебных заведениях, а мне надо было помогать маме содержать семью. наша семья это мама, я и две маленькие сестренки.

Но вот пришла повестка из РВК – явится на сборочный пункт города Уяр Красноярского края. И простой крестьянский паренек, уложив паек и кое-что из одежды, отправился под зоркой опекой военных в город Канск, на очередной перевалочный пункт. Три дня нас сортировала медицинская комиссия по родам войск. Выпала мне великая честь 4 года верой и правдой отдать свой воинский долг флоту.

В воинском эшелоне дней десять  добирались до Владивостока, там и день рождения свой отметил. Где-то у Владивостока поезд остановился на берегу моря и весь эшелон высыпал на берег. Мало кто из нас видел море и мы смотрели на него с волнением, нам же предстояло его покорять.

Снова очередной перевалочный пункт и опять медицинская комиссия. Здесь уже окончательно распределяли: кто на остров Русский – в морпехи или надводный флот, а мне выпала честь попасть в УОПП 25151.

Жизнь учебная..

Рота, в ней человек на 200 двухярусных кроватей, начальство в морской форме, растерянность у нас в душе от непривычной обстановки.  Началась военная служба, гражданку из нас выбивали не жестоко, но жестко и четко. От нагрузок  вечно хотелось что-то съесть и отдохнуть. Первые месяца два это казалось мукой. Великим счастьем было достать кусок хлеба, а если с маслом, то это уже был настоящий пир. Особенно доставали «голубые ночи», когда без всяких уже сил засыпал, а тебя поднимали на пробежку с автоматом, в противогазе, а днем занятия, строевые.

Капитан-лейтенант Огурцов. Командир взвода УОПП 25151

Капитан-лейтенант Огурцов. Командир взвода УОПП 25151.

Если быть честным, то эти занятия по зрительной связи (флажной семафор и световая связь)  проводились спустя рукава и все приходилось изучать уже на лодке.

Однажды нас повели в Малый Уллис на ПЛ «Малютку», я, честно говоря, был в ужасе от предстоящей службе.

Иногда попадали в дежурство на камбузе, очень неблагодарная и тяжелая работа. Ни минуты роздыха: чистка картофеля, рыбы, мойка посуды являлись самыми трудными процедурами. Настроение нам поднимал наш баянист, хотя после камбуза и у него были мозоли на пальцах.

В 1966 году Приморскому краю вручали государственную  награду (то ли орден Ленина, то ли Красного знамени), приезжал на это торжественное мероприятие Л.И. Брежнев, мы стояли в оцеплении.

В учебном отряде встретил одноклассника, чему были рады оба, его потом распределили на Камчатку, а меня в Магадан. Мы потом с ним еще раз встречались, но об этом потом.

Это учебный отряд 2515. В центре, значки на груди - командир отделения. Валерий Кельп в верхнем ряду первый с права.

Это учебный отряд 2515. В центре, значки на груди – командир отделения. Валерий Кельп в верхнем ряду первый с права.

Закончился наш срок обучения и пребывания в УОПП 25151, все разъехались  по местам своей дальнейшей службы, а нас, человек 20, оставили учится дальше на командиров отделения. До сих пор ломаю голову зачем это было надо. Наконец-то и этот время закончилось, тем более что с нами никто не занимался и мы были предоставлены сами себе.

И еще одно испытание было, когда поднимали на очистку ночью, зимой  на «Тещин язык», так называли склоны дорог. А ты в кирзовых ботиночках на один носок, в разовых перчатках (они разовыми становились после ломов и лопат) и шинельках. Когда заходил в подъезды согреться, то сердобольные женщины выносили горячий чай и какой нибудь бутерброд. А погода Приморья далеко не сибирская, где при -35 градусах можно было и без варежек пофорсить. У многих от такого климата начали выпадать волосы, не избежал и я такой участи. Ночью в казарме стоял оглушительный кашель, опять же климат Приморья давал о себе знать.

Знакомство с ИД-59

В УОПП 25151 в первый раз я познакомился с ИД-59. Нас привели в бассейн для первого погружения в ИД-59 (легководолазный костюм). Долго рассказывали как им пользоваться, как переключаться, что делать под водой. А под водой одному из нас было нужно закрутить гайки на болты, следующему раскрутить, за всеми нашими манипуляциями следил инструктор в легководолазном костюме. Жутковато в первый раз идти под воду, особенно когда вода начинает заливать с головой. Зато оттуда шли не закрывая рта от эмоций.

Но впереди нас ждало уже следующее испытание, посложней. Барокамера с давление до 5 кг.  Расселись мы друг перед другом, естественно после инструктажа. Инструктаж короткий, но понятный: если стало плохо – подними руку, тогда сбрасывалось давление и человек отшлюзовывался. Начинают поднимать медленно давление  – продуваемся, не у каждого сразу получается, но пройдя одну атмосферу уже становится легче и продувание ушей получается. Голоса становятся писклявыми, мы довольны тем,  что проходит нормально. Как-то неудобно перед ребятами, если отшлюзуют. И так до 5 кг, то есть до 50 метров глубины. Потихоньку, с остановками, сбрасывают давление, появляется иней, холодновато.. Но с какой гордостью выходишь из барокамеры – ты не хуже других. Правда бывали и  случаи, что и списывали на «берег» или на надводные корабли.

Выход через торпедный аппарат

Все впервые, если барокамера казалась жутковатой, то выход через аппарат вызывал в первый раз тревогу. Аппарат диаметром 533 мм, сейчас только прессом можно затолкать, а тогда в полном снаряжении и сразу в «мокром», то есть с заполнением водой. Одели на нас ИД-59, перед этим соотвественно провели инструктаж. Чем стучать, сколько раз и когда. Я шел вторым, всего в аппарат помещалось три человека. Ползком на свои места.

Стучим  «все нормально», в ответ «заполняем». Забурлила вода, заполняя торпедный аппарат, животу стало холодно, потом и все тело в воде. Первый парнишка запаниковал и вместо того, чтобы стучат по стенке аппарата, стал ногами стучать мне по голове. А вдруг пробьет…

Отшлюзовались, все нормально, просто сильно он перепугался. Но со второго захода все у него получилось. Выходим на поверхность. Прошли еще одно испытание.

И так каждый год, кроме последнего, когда мы были в резервном экипаже.

Мы учимся..

В Совгавани на тренажерной «Щуке» проходили тренировку по устранению течей (пробоин) в корпусе, с лету, без всяких инструктажей. Вот здесь я окончательно понял, как богат русский язык. Пробоину заделали, пошли обсыхать.

Проходили испытание и в задымленном помещении. Что-то подобие палатки, противогаз. Если противогаз не подогнан или решил схитрить с трубой или клапаном – кашель, слезы и остальные прелести тебе обеспечены..

На место службы – в Магадан

Находка. Пирс. Позади учебный отряд и мы, десятка полтора «мореманов» (так хочется почувствовать себя бывалым, обветренным) стоим возле красавца теплохода Можайский и ждем команды подняться на борт. Команда прозвучала и мы дружненько поднимаемся по трапу.

Предстоял,если не ошибаюсь, пятидневный переход в Магадан. Штиль, солнце, полный вперед. Познакомились с «южанами», которые везли вино в Магадан. Выручил опять наш баянист, веселый, общительный, он сразу понравился «южанам», а мы, пользуясь этим дегустировали вино.

За бортом появилась стая дельфинов и, забыв что мы «мореманы» ринулись полюбоваться этой картиной.

Но прошел день и теплоход начал раскачиваться, то кренился на борт, то залезал на волну и потом скатывался с нее. И вот тут-то мы почувствовали всю прелесть морской службы. Со стоном и всхлипываниями мы читали «репортаж с ведром на шее», думаю не надо объяснять значение этих слов. Весь лоск бывалого моряка слетел с наших лиц. Не помню сколько это длилось, но причал в магаданском порту мы встретили как отчий дом – с радостью и с облегчением.

Начало службы в 171 ОБрПЛ

После небольшого переезда оказались на верхней палубе плавбазы «Север», которая стала нашим домом. Здесь окончательно сникли и почувствовали себя неоперившимися птенцами. Серое небо, сопки с низкорослой растительностью, откуда то появились уже заматеревшие матросы и старшины. Они с любопытством смотрели на нас и,что характерно, ободряли – «привыкнете, оботретесь, мы такие же были».

Наша плавбаза «Север». На снимке изображён беспокойный момент, связанный с переходом к северной стороне бухты для бункеровки.

Наша плавбаза «Север». На снимке изображён беспокойный момент, связанный с переходом к северной стороне бухты для бункеровки.

Через некоторое время пришли офицеры и нас развели по командам. Я с товарищем оказался в кубрике  без команды, лодка была на дежурстве на Камчатке. Объяснив как себя вести, где камбуз, во сколько прием пищи офицер исчез.

И так мы жили в одиночестве несколько дней, потом к нам подселили гражданских, которые днем работали где то, а вечером уходили в город или устраивали застолье. Первое время нас к себе не подпускали,видимо такой наказ был от начальства. Но прошло некоторое время, мы подружились и стали одной компанией. А однажды переоделись по «гражданке», пошли в город и …попались. Удивительно, но нас не наказали, а только состоялся воспитательный разговор.

Мое знакомство с С-365

Прошло еще некоторое время, ПЛ вернулась в базу и кубрик ожил. Приняли меня в коллектив сразу, товарища перевели на другую лодку. Начиналась другая, еще мне непонятная жизнь.

Первое утро в команде настоящих морских волков мы чувствовали бедными ягнятами. Построение и на осмотр и проворачивания оружия и технических средств. Лодка, по которой куда-то наверх, по металлическим скобам, лихо взбирается экипаж. С опаской взбираюсь и я, потом вниз в рубку, еще ниже в центральный пост. Задерживаю идущих следом, глаза круглые, все куда-то рассасываются, только я стою столбом и пытаюсь сообразить что мне делать. Подходит командир отделения рулевых/сигнальщиков и ведет меня чуть ли не за руку. Неуклюже сгибаясь, пробираюсь в 1-й отсек.

Наш боцман, старшина команды р/сигнальщиков.

Наш боцман, старшина команды р/сигнальщиков.

Это сейчас я пишу: центральный пост, первый отсек, а тогда это было замкнутое пространство напичканное приборами, клапанами (задвижками) и еще черт знает чем.

Первый отсек – место моего пребывания, моя подвешенная кровать, торпеды, торпедные аппараты. Голова кругом, ведь я на лодке первый раз (не считая списанной «Малютки» в Малом Уллисе). Команды, ответы, что-то крутится, жужжит. Ужас.

Первая экскурсия (потом) по всей лодке и ты считаешь себя совершенным тупицей. Первый инструктаж: пользование гальюном оказывается это целая наука, не трогай ничего если не знаешь что это.

Пришвартована С-365, бортовой 198, к плавбазе «Север» бортовой номер 954.

Пришвартована С-365, бортовой 198, к плавбазе «Север» бортовой номер 954.

Но постепенно перестает давить замкнутое пространство, смелей начинаешь передвигаться и что-то соображать. В кубрике постоянные тренировки с прожекторной связью и т.д. Приходит понимание, что нас учили отвратительно и мы ничего не умеем.  Мое хозяйство – вертикальный руль в центральном, седьмом и на мостике, прожектор, когда находишься на месте сигнальщика и бинокль. Незаметно освоился, сдал на самостоятельное управление, согласно боевому номеру.

Уходим в Советскую Гавань!

Команда готовилась к переходу на капитальный ремонт в Совгавань. Проверили все что можно и доступно, загрузили продукты, свернули свои матрасы и в лодку. Переход совершался в надводном положении, как и всегда, кроме автономного плавания и сдачи задач.

И вот тогда-то мы, молодые, прочувствовали всю «прелесть» качки, особенно это чувствовалось в первом отсеке. Наверное космонавты такое не испытывали. Мы, молодежь, были зеленые от такой встряски, но вахту надо было нести и мы ее несли… в полусознательном состоянии. Только на третьи сутки начали себя осознавать, грызть  сухарики (они лежали в каждом отсеке). Даже вино и шоколад не привлекали, которые выдавали каждый день. Такого шторма я больше не встречал, штурман говорил, что он доходил до 9 баллов.. Но советский моряк – самый сознательный, самый выносливый моряк в мире и шторм не повод для уклонения от вахты…

Насколько помню, на шестые сутки зашли в Совгавань, разгрузили торпеды и вперед в завод по ремонту военных кораблей. Экипаж на время ремонта разместился на плавбазе. Условия были не самые комфортные – общий кубрик, множество крыс.. Но делать было нечего и надо было привыкать..

Ремонт в Совгавани

Первая ночь на плавбазе в Совгавани, моя кровать верхняя (еще молод спать на нижней), рядом на кровати спит мой коллега. Вдруг раздается ужасный грохот посуды, и еще чего-то. Дневальный включает свет, почти вся команда на ногах и …тишина. Что это было сразу и не сообразишь. Потихоньку все успокаиваются и укладываются спать. Тушится основной свет, остается только синий, дежурный. Опять грохот, мой сосед  прыгает с кровати, глаза безумные. Как выяснилось, на грудь спящего соседа забралась крыса и внимательно его рассматривала.. А он проснувшись увидел серую разбойницу и от страха слетел на пол.. Что характерно, видели мы крыс много много, а ни одной поймать так и  не смогли.

Вот так началась служба в ремонтном заводе. Через несколько дней нашу лодку  завели и поставили в ДОК.

В доке стоял рядом с нами сухогруз. Однажды с его палубы упали на металлоотходы парень с девушкой… Зрелище было страшное. Оба с одного детдома, молодые, влюбленные.

Коллективный выход в увольнение Совгавань 1967г. Слева направо Улитенко Николай, Чебаков Слава ,Ащепков С., Мясин Юра, Мастеров Виктор, Саунин Гена, Умнов

Коллективный выход в увольнение Совгавань 1967 год. Слева направо Улитенко Николай, Чебаков Слава, Ащепков С., Мясин Юра, Мастеров Виктор, Саунин Гена, Умнов.

Служба шла весьма однообразно. Чистка   цистерн была самая трудоемкая работа. Теснота, от запаха водорослей и моллюсков выворачивало нутро, а потом ещё и покраска. А это не только трудоемкая работа, но и опасная. Нас даже противогазы не спасали. Вылазили мы оттуда, потеряв всякую ориентацию.

Зимой нести верхнюю вахту тоже подарком не было. Большая влажность, пронизывающий ветер.. От такой погоды не спасали вечно сырые валенки, на себя одевали все что можно, а сверху ещё тулуп … И стояли мы с СКСом наперевес, как истуканы – подходи и бери голыми руками.

Когда стояли в ремонте, в Совгавани, то по выходным на шлюпках изучали окрестности. Нашли урожай шикши.Впервые попробовал.

За сбором шикши.

Летом было проще, тепло. В свободное время (летом) ходили на шлюпках,  были увольнение. Там  впервые, попробовал ягоду под названием шикша. Частые тренировки по связи даже самого удивило, читали светом как газету.

Экипаж С-365 принимает солнечные ванны.

Экипаж С-365 принимает солнечные ванны.

 

К июню (где-то так) ремонт подходил к концу. Впереди испытательный период, глубоководные испытания и возвращение на свою базу – в Магадан.

Ходовые испытания С-365

Наконец то ремонт лодки был закончен, начались испытания. Лодка была переполнена от обилия экипажа, представителей с завода, проверяющих  во главе с адмиралом.

При погружениях нам мешало какое судно, постоянно крутилось вокруг и над нами, когда мы погружались. Вот здесь то и пришла в голову шальная мысль адмиралу, при погружении на 140 метров отправить меня на «дежурство» рубку.

Если кто такое испытал, тот поймет. Маленькое замкнутое пространство. Холодно и сыро, а ты в одной робе. Рядом никого, а сверху только рубочный люк, из под которого при начале погружения и всплытии лилась вода струей и обливала тебя.

После ремонта вся процедура погружения и всплытия длится довольно длительное время, команда «осмотреться в отсеках» звучала через каждые 10 метров и так до 140 метров. В итоге меня чуть ли не на руках спустили в отсек, насквозь промокшего и замершего. Если бы слышал этот адмирал что я говорил про него (правда не вслух, а про себя), то это был бы конец моей службы.

При переходе лодки из Совгавани  нас сопровождал МПК, а составе экипажа пошли все тот же адмирал и два  пассажира во флотской форме. Вот с ними и случился казус в гальюне. Первый, очень четкий инструктаж, который проводится на подводной лодке – по использованию гальюна в 5 отсеке. Недаром там стоит манометр, по которому видно, есть ли давление или нет. Один из них забыл про это святое правило и получил обратно все, что оставил в гальюне.. И такое бывало.

Весь обратный путь штормило, но мы уже были и «обветрены, просолены и любые шторма нам не почем». Дело было ближе к настоящей осени  и стоять промокшим на «сигналке», испытание не для маменькиных сынков. Вода морская то сырая и холодная, а ты стоишь на открытый всем ветрам и брызгам и цокаешь от холода зубами. А тут этот адмирал, чтобы нам служба медом не казалась, решил проверить квалификацию сигнальщиков. Приказано было общение с МПК, а его еле видно и ныряет как поплавок, да и мы для него тоже не подарок. Но экзамен выдержали и ошибок не наделали, только вода мешала записывать. Так и шли до самого Магадана. К бухте подходили уже по льду.  Вот и Нагаево, сыграли боевую тревогу и через некоторое время стояли у пирса.Вот так закончился наш переход.

Зима на своей базе

Зиму мы простояли на базе. Зима была самой скучной порой… Во-первых день очень короткий и, даже находясь в увольнении, бродишь по темным улочкам Магадана не получая никакого удовольствия от прогулки.

Но кто же откажется от «гражданской» атмосферы: сходить в кино, иногда даже в театр, покататься на катке (бедные наши ноги, не привычные к катанию на коньках..) Другое дело, когда к нам прикрепили шефов, педагогический институт народов Севера (могу ошибиться в названии), вот тогда мы рвались в город.

В общежитии Института народов Севера с шефами. В нижем ряду - Ахметов В., Санаров В, за ним стоит Валерий Кельм. В заднем ряду - Артамонов В.

В общежитии Института народов Севера с шефами. В нижем ряду – Ахметов В., Санаров В, за ним стоит Валерий Кельм. В заднем ряду – Артамонов В.

Магадан мне нравился, чистый, спокойный, дружелюбные люди. Можно было выйти в увольнение без копейки, а вернуться с шуршащей  купюрой и даже под «шафе». Грешили и этим.

Кто-то из моих сослуживцев нашел в Магадане свою половину, кто-то связал свою жизнь с этим городом. Наш старшина команды нашел там себе любимую и после ДМБ увез к себе домой в Ачинск. Жаль, что его уже нет года три, отличный парень был. Торпедист женился и проживал в частном секторе.

Экипаж С-365. Ивашутов В. (женился и остался жить в Магадане), Горшков А. (Ленинград), Панов и Стромыло Н. (Канск)

Экипаж С-365. Ивашутов В. (женился и остался жить в Магадане), Горшков А. (Ленинград), Панов и Стромыло Н. (Канск)

Вспоминаю приезд цыганского ансамбля в Магадан. Нас, желающих, повели в театр, а в антракте (не могу вспомнить как), мы смогли заманить за свой столик одного из участников ансамбля к себе за столик и уговорили выпить за дружбу народов, парнишка совсем молодой был, в итоге его номер был сорван.

Я упоминал раньше про баяниста, который служил в нашей команде, который развлекал нас своей игрой. Но однажды он с сослуживцами делали уборку в каюте у одного из офицеров и, каким-то образом им попал в руки пистолет. В результате наш баянист прострелил руку напарнику и попал в дисбат.

Бригада и спорт

В бригаде, ежегодно, проходило зимнее первенство среди экипажей кораблей по футболу, в два круга. Если память мне не изменяет, то количество команд было больше десятка.

Зимнее первенство бригады среди всех кораблей. Игра в разгаре. Магадан

Зимнее первенство бригады среди всех кораблей. Игра в разгаре. Магадан.

Каждая команда встречалась с каждой, всю зиму гоняли мяч на льду около плавбазы «Север» в сторону Холодного ключа. Никаких  бутс не было и приходилось разыскивать старые ботинки, приворачивая к ботинкам заостренные болты, чтобы не скользить.

Наша футбольная команда С-365. Сидят второй-Улитенко Н., Кельп В.. Верхний ряд Мастеров В.(прикоснулся к шапочке), Санаров В., Чебаков Слава. Наш кок Яковлев А.

Наша футбольная команда С-365. Сидят второй – Улитенко Н., Кельп В.. Верхний ряд – Мастеров В. (прикоснулся к шапочке), Санаров В., Чебаков Слава. Наш кок Яковлев А.

 В трюмном отделении было помещение похожее на спортзал, инвентарь правда был бедненький: гантели, штанга и несколько пар престареньких боксерских перчаток.

Снежная долина. Простой выезд зимой.Первый ряд - без шапочки Мурысин Е.В. (не уверен). Второй ряд Ахметов В.В.(после службы рыбачил на Камчатке) ,Симонов Б.Д., Панов (не уверен) и Кельп Валерий

Снежная долина. Простой выезд зимой.Первый ряд – без шапочки Мурысин Е.В.. Второй ряд Ахметов В.В.,Симонов Б.Д., Панов и Кельп Валерий.

Ближе к весне два раза ездил в Снежную долину, меня поразил её микроклимат, в городе до -20 градусов и ниже, а там в плавках на лыжах бегали.

Подшефная школа в Магадане. Верхний ряд - Кельп В. в бескозырке, две пионервожатые, Мясин Юра, офицер лейтенант Лупша, рядом преподаватель.

Подшефная школа в Магадане. Верхний ряд – Кельп В. в бескозырке, две пионервожатые, Мясин Юра, офицер лейтенант Лупша, рядом преподаватель.

Иногда мы посещали школы, общались с учениками. Вот так и прошла эта зима. Тогда мы ещё не знали, что впереди нас ждет автономное плавание.

Поле льда и 171 бригада

В мае 1968 года я нес вахту на посту сигнальщика на плавбазе «Север». Плавбаза «Север» была пришвартована к пирсу одним бортом, к другому борту были пришвартованы лодки.

В мае 1968 года ледокол Москва обкалывает лодки от льда. Через несколько часов в бухту Нагаево зайдет паковый лед..

В мае 1968 года ледокол «Москва» обкалывает лодки от льда. Через несколько часов в бухту Нагаево зайдет паковый лед…

День был солнечный, теплый, спокойный – хоть загорай. Но постепенно температура воздуха стала понижаться, а горизонт темнеть.

Через каждые полчаса я докладывал оперативному дежурному о изменении обстановки, в ответ слышал спокойное «Добро». Но часа через 2 стало понятно, что в бухту заходит большое поле пакового льда. Наконец то была сыграна «Тревога», но лед уже приблизился вплотную к плавбазе и начал давить на подводные лодки и корабли.

По тревоге я занял свое место на своей С-365 по штатному расписанию.

Пароход «Кулу». Бывший голландский «Batoe» купленный в 1935 году.

Пароход «Кулу». Бывший голландский «Batoe» купленный в 1935 году.

Некоторые лодки отшвартовались и маневрировали. У подводной лодки, стоявшей у плавбазы «Кулу», лед повредил легкий корпус по левому борту и у нее появился крен. Трап на соседней лодке деформировался.

Плавбаза «Север» включилась в спасение бригады и стала ломать лед идущим на помощь судам гражданского флота. Подошедшие с гражданского порта суда ледокольного типа начали разламывать ледовое поле….

Нашу лодка С-365 от льда не пострадала, так как перед пирсом стояли МПК (малый противолодочный корабль). Досталось не только нашим лодкам, но и гражданским сейнерам, которые стояли практически рядом с плавбазой. Несколько рыболовецких сейнеров сейнеров льдина выдавила на берег..

Подготовка к автономному плаванию

Самое значимое событие в жизни подводника, можно сказать любого моряка – это походы, а если этот поход называется боевым, то он остается всю жизнь в душе и памяти. Можно забыть детали, как звать соседа по отсеку, но сам факт врезается и в память и в характер. В бухте уже сошел лед и, шепотом, по секрету, начались разговоры о автономке. Было как-то и тревожно и любопытно, ведь у нашего экипажа она была первой, за исключением офицеров и мичманов. Правда были у нас и два молоденьких офицера, впервые выходивших в море.

Праздник в бригаде.Флаги расцвечивания и огни говорят о то, что это значимый день. Фото с плавбазы «Север», вечером или ночью

Праздник в бригаде. Флаги расцвечивания и огни говорят о то, что это значимый день. На фото видна  плавбаза «Север».

Погрузив продовольствие и ГСМ мы отдали швартовы и в путь… Все уже стало привычным: 4 часа вахты, 4 бодрствуешь, 4 спишь и так по кругу. Несколько суток и мы в Совгавани. Предстояла дозагрузка  запасов, самое ценное – это торпеды. Два дня мы стояли по боевой тревоге при их погрузке. Особенное внимание со стороны спецслужб было приковано к погрузке двух торпед с ЯЗ. С места сойти не моги, почти у каждого  поста по бдительному хранителю. Весь путь торпед: от подземного склада до ПЛ сопровождали «охранники», а их везли на специальных тележках.

Автономное плавание

Но вот все погрузки позади и мы отправились в свой квадрат уже в подводном положении. Где он этот квадрат нам не суждено было знать. Обстановка усыпляющая: тишина, только жужжат приборы и  тянет в сон. Через каждые 30 минут включается «Каштан» и сразу должен пройти доклад «отсек осмотрен, замечаний нет» или если что-то не так, доклад о происшествии.. Тебя не вызывает центральный и вахтенный по отсеку  – ты сам должен уловить включение «Каштана», а включался он без звука, просто загоралась лампочка. Была и другая связь – переговорные трубы, но ими пользовались редко. Организм натренировался так, что глаза открывались сами за несколько секунд включения «Каштана», даже если ты дремал.

Меня повысили до старшего специалиста и перевели на горизонтальные рули. Также вместе со статусом сменился и отсек проживания – я покинул первый отсек, это был большой плюс. В новом месте жительства были четыре койки в 2 яруса, спокойствие, тепло и что немаловажно, не так раскачивало в надводном положении.

Вот только психологически было трудновато, нечем было заняться. Но не все так плохо. Перед походом мы запасались фильмами и где-то под толщей  воды смотрели фильмы. Их было не так уж и много, вскоре они надоедали и мы делали из них попурри, но приедалось и это. Тогда  мы устраивали «Угадайку» – останавливали кадр и кто первый угадает фильм, того вино. Вино – 50 грамм и шоколадку нам давали каждый день.

Раз в неделю устраивали банный день: соленой воды было практически не ограничено, пресной совсем немного и на обтирку тела немного спирта. У некоторых в экипаже появлялись фурункулы и  прочая гадость на теле от такой помывки. Для этих целей мы закупали сами дешевенький одеколон.

В каждом отсеке были регенеративные патроны, поглощая углекислоту они выделяли кислород. очень необходимая. но также и очень опасная штука. При возгорании его невозможно было потушить, поэтому с ним обращались как с новорожденным ребенком.

Лодка наша была дизель-электрическая и поэтому через определенное время приходилось вплывать или при наличии хорошей погоды под РДП(работа дизеля под водой) подзаряжать аккумуляторные батареи . Если батареи заряжали в надводном положении, то в это время каждый старался выскочить наверх, чтобы выбросить обрез с мусором и покурить. Только сигнальщики, рулевые и офицеры, пользовались этими льготами. У нас это были боевые посты, а офицеры и есть офицеры.

В середине похода сыграли «Боевую тревогу», тревоги часто играли, но они были учебно-боевые, тренировочные. А тут проходит час, четыре, уже сутки проходят – а отбоя тревоги все нет. И спать нельзя, постоянно в готовности, разрешали только перед вахтой вздремнуть. Офицеры полунамеками о чем то между собой между собой разговаривают. Тут ещё и командир нам показал в перископ американский авианосец «Энтерпрайз». Зная его эскорт и на что он способен, стало как-то скучновато.. Как потом выяснилось, в это время корейцы захватили американский корабль «Пуэбло», а в Чехословакию были введены наши войска. Мне очень повезло с вахтой на горизонтальных рулях, как  и всем тем, кто находился в центральном отсеке. Наш старпом был фанатом Высоцкого и поэтому мы постоянно слушали музыку, песни.

Если первая половина похода переносилась немного тягостно,то вторая пролетела быстрей и легче. Пришла пора возвращаться домой, естественно сперва с заходом в Совгавань. Время начало крутиться назад – все те же вахты, та же обстановка, но мысль, что идем домой освежала накопившуюся усталость. Вот и знакомые берега, запрос на швартовку и вот мы у пирса. Команда командира: «Оружия техническую часть в исходное», связываем матрасы и на плавбазу. Первое желание на берегу – покурить не спеша, пробежаться, кто то решил побороться. И вот тут то сказались дни похода: «дыхалка» не позволяет резких и длительных движений, ослабли мышцы.

Часть экипажа С-365 во главе командиром капитаном 2 ранга. Богдановым, слева от него штурман - Гринько В.Е., справа старпом Смирнов В., Лупша... Плавбаза «Север», ориентировочно - 1968 год

Часть экипажа С-365 во главе командиром капитаном 2 ранга. Богдановым, слева от него штурман – Гринько В.Е., справа старпом Смирнов В., Лупша… Плавбаза «Север», ориентировочно – 1968 год.

Вот и  закончилась наша автономка. Может кто-то ждет  чего-то романтического? Борьбы с авариями, какими-то нештатными ситуации… Не было такого –  и в первую очередь это заслуга офицерского состава и нас, обыкновенных парней, волей  служителей военкоматов служивших в подводном флоте.

О офицерах замолвите слово..

Пока не забыл, хочу коснуться жизни офицеров и сверхсрочников. Жилье съемное, если проанализировать мои воспоминания, можно понять какая у них тяжелая служба.  Дежурство на Камчатке, ремонт в Совгавани, автономка, сдача задач и черт его знает что еще.  А жены и дети одни… одни… одни. Нам намного легче, мы отслужили свое и домой. Вот кому надо было дань славы отдать, только за то обрекли себя и семьи на такие трудности.

Отдых после автономного плавания

Через некоторое время сдали лодку резервному экипажу, а сами отправились отдыхать  пионерский лагерь в Снежную долину.

Отдых в Снежной Долине. С фотоаппаратом - Лупша.

Отдых в Снежной Долине. С фотоаппаратом – Лупша…

Наш санаторий для подводников находился в Находке, если память не изменяет, и в нем проводился капремонт – так нам объяснили. Жаль конечно, но нам не с чем было сравнивать и мы были довольны и этим. Почти свобода, офицеры закрывали на наши расслабления глаза, молодежь собирала бруснику (ее там было видимо-не видимо), я  впервые с таким встречался. Сопки и холодные родники. Местные, как ни странно, флотских видели редко и прием был отличный. Приблизительно отдыхали мы там недели три.

На плавбазе «Север» экипаж С-365. Ерохин Н. (Абакан), Кельп В., Мастеров В. (Кемерово), Лупша А., Ялалов Д., Мурысин Е..

На плавбазе «Север» экипаж С-365. Ерохин Н., Кельп В., Мастеров В. (Кемерово), Лупша А., Ялалов Д., Мурысин Е..

Потом резервный экипаж, приказ о переходе на 3-х годичную службу. Отмена обязательных отпусков в 45 суток. Было обидно – я и еще двое моих сослуживцев не успели съездить и навестить родных. Но все таки в декабре я и еще два моих сослуживца были отправлены в отпуск.

Резервный экипаж

Ближе к зиме 1968-1969 года мы сдали лодку С-365 и находились в резервном экипаже.

Служба в резервном экипаже нудная и даже вредна (на сегодняшний мой взгляд). Она расслабляет человека, теряются навыки, дни тянутся медленней.

На плавбазе «Север» с шефами. 1969 год

На плавбазе «Север» с шефами. 1969 год.

Этот период  службы совпал с переходом на трех-годичный срок. Если раньше демобилизация проходило в один день, с торжественными проводами, то в этот период уходили по одному-два человека. Кто будет счастливчиком в следующий раз и когда, не знал никто. Учебки, видимо, тоже не были готовы к этому, замены нам не было.

Мы – «годки», сидели на чемоданах, по вечерам устраивали посиделки. Было все – и хорошая закуска и прочее, песни.

Кстати о баянисте – закончился его срок в дисбате, но не закончился срок службы. Прошло некоторое время  и ему разрешили идти в увольнение, Бывают же неудачники, в увольнение он пошел с парнем, любителем острых ощущений. Захотелось тому сигарет с закрытого киоска, а тут «жарки» (милиция – так их называли из за красных околышков на фуражке), и опять в «поход», больше о нем ничего не слышали, а парень был всегда душой компании.

Некоторые из «годков» с утра до темноты работали на строительстве «Пентагона», чтобы по раньше уехать домой, но иногда получалось так, что авральщики работали, а «бегунки» получали другие.   Нам с коком выпала честь уходить последними, в конце июня…

Эпилог

Так вот закончилась моя служба на КТОФ, в 171 ОБрПЛ. Очень хочется, чтобы и сейчас с гордостью ребята разных поколений несли наш флаг.

Приходили бы в школы, объясняли бы ребятам – что такое флот и что он служит не только украшением, но и надежным щитом. Год срочной службы на Флоте, по моему мнению, это напрасно потраченное время. Смотришь иногда фотографии, так называемых павлинов, и с горечью понимаешь – ничего то они не взяли с флотской службы, с флотских традиций….

Автор статьи: Валерий Кельп.

Валерий Кельп. Служба на КТОФе: 6 комментариев

    1. Юра Баранов,надежды мало,но напишу: если еще раз будешь читать мои скромные воспоминания- свяжись со мной,нам есть о чем поговорить.

  1. Интересно, годковщины в те годы не было?.. Я служил на надводных 1978-81, годковщина была махровая, только в учебке Ш.О. на Русском, был уставняк и ни какой годковщины.

  2. Интересный рассказ о службе морской. Служба в ВМФ закалила тебя, подготовила к трудностям, которые ты преодолевал в дальнейшем жизненном пути, оставаясь верен службе морской и поныне.

  3. Валера, спасибо за память о службе морской. Я некоторое время был с тобой
    в одном экипаже, командиром отделения у меня был Слава Ащепков, а старшиной
    команды Толя Трофимов. Меня потом перевели на С-289. Хотелось бы узнать о
    дальнейшей судьбе наших сослуживцев. Но, как мне помнится плавбаза
    называлась “Бирюса”, а вторая “Кулу”.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *