Последнее интервью сталинского сокола

Командование 1 перегоночной дивизии ВВС КА. Слева направо - начальник штаба И.Я. Прянишников, замполит А.С. Пушкарский, замкомандира А.Г. Мельников, командир дивизии И.П. Мазурук. Якутск 1942 год

Командование 1 перегоночной дивизии ВВС КА. Слева направо – начальник штаба И.Я. Прянишников, замполит А.С. Пушкарский, замкомандира А.Г. Мельников, командир дивизии И.П. Мазурук. Якутск 1942 год.

Мазурук Илья Павлович родился в 1906 году. Герой Советского Союза. Известный полярный летчик. Генерал-майор авиации. В Советской Армии с 1927 года. Окончил Военно-теоретическую школу ВВС в Ленинграде (1928), Борисоглебскую военную школу летчиков (1929), курсы ВВС при Военно-воздушной академии РККА им. проф. Н.Е. Жуковского (1939). С 1936 г. в полярной авиации. С 1938 г. начальник Управления полярной авиации Главсевморпути. Участвовал в высадке научной экспедиции И. Д. Папанина на Северный полюс (1937). В ходе войны руководил перегонкой самолетов по ленд-лизу из США в СССР.

– Насколько мне известно, уран для первых опытов нам пришлось возить издалека. Дело это оказалось дорогим, сложным, и тогда те, кому положено, взяли наших геологов за бока: «Ищите!» Обратились к Николаю Ивановичу Урванцеву, профессору, умнейшему человеку. Он великолепно знал Север, особенно с геологической точки зрения… Война еще шла. А я уже вернулся с аляскинской трассы и был назначен начальником Полярной авиации и заместителем начальника Главсевморпути Ивана Дмитриевича Папанина.

Вызывают меня однажды на Лубянку. Пришел. Проводили меня, к счастью, не в кабинет Берия, в котором я уже побывал как-то и куда повторять визит у меня желания не было, а в комнату рядом. Зашел. Сидят какие-то люди. Началось совещание, на котором решали вопрос: из какого места можно вывезти урановую руду. Тоже взяли за бока: можно ли самолетом доставить вот сюда – показали на карте людей, технику и вывезти потом добытое сырье? Я поглядел. Место нами облетанное, но мне там садиться не приходилось.

Бутугычаг. ОЛП Сопка.Бутугычаг. ОЛП Сопка.

План был простой. Прилечу на одну из наших баз, расположенных в указанном районе, организую там санно-тракторный поезд… Организовали. За трактором прицепили огромные сани, на которых разместили запас горючего и всякую нужную технику для подготовки посадочной площадки, следом – еще одни сани с балком, помещением для радиостанции, радиста, техника. Вызвался вести этот поезд Гриша Бухтияров – уникальнейший полярник. Он мог прожить без цивилизации, без книг, без музыки, но не без Арктики и спирта…

Шли они суток одиннадцать. Шли без штурмана. Я ему хотел было штурмана посадить, а Бухтияров только плечами пожал: «Куда я его дену? В кабине и так тесно, балок забит… Лишним будет».

Дошли они. И поход этот поистине героический. А вскоре радисты передали: площадка готова, можно лететь. Подходку – костры горят, как положено, трактор, сани стоят… Сел, как будто сто раз туда приземлялся. Мне же пришлось и первые ящики с добытым сырьем вывозить. Деревянные, тяжелые такие… Погода была плохая, у нас забарахлила рация, и Вася Богданов остался в самолете поковыряться в ней. А потом прилег отдохнуть на эти ящики, заснул… И вскоре Васи не стало – лейкемия!..

Тогда о радиации вообще мало кто представление имел. Но Богданов – не единственная жертва, которую полярная авиация принесла в жертву атому.

Вынужденную посадку совершил экипаж Тюрина. Часть людей, бывших на борту, решила уйти к ближайшему населенному пункту. И по сей день идут… Тех, кто у самолета остался, нашли. Святое правило – оставайся у самолета, что бы ни случилось! – нарушать нельзя, погибнешь в тундре.

…«Добровольцы». Так мы, горько шутя, заключенных называли, которых пригоняли туда. Условия работы там, конечно, были жуткие – морозище, ветер, тьма кромешная…

Рудник Бутугычаг. Добыча и и транспортировка руды.Рудник Бутугычаг. Добыча и и транспортировка руды.

Все замотанные, закутанные… Я самолетом, авиаторами занимаюсь; начальство, охрана – своим делом. Не было там даже такого помещения, где можно было бы раздеться, пообщаться, по рюмочке выпить. Балок один, да снег кругом. Хотя встречались люди интеллигентные, по разговору угадывались. Когда ту базу ликвидировали, вот Саша Лебедев, мой второй пилот, этим занимался, их в том балке бывший шеф-повар гостиницы «Советская» кормил…

Но вот почему-то и ты спрашиваешь о заключенных. Наверное, сочувствуешь им? Правильно, и я им сочувствовал. Майоров как-то прилетел, разгрузку Ли-2 они начали, а воздушная струя от винтов их с ног валит.

Но ведь мы-то в тех же условиях работали. Тьма, консервные банки с ветошью да соляркой, как свечечки… А летать надо, садиться надо. Парадоксом покажется, но именно эта атмосфера неустроенности и сложности отмобилизовывала в летчиках интерес к работе.

Никто не считал, сколько заплатят двойных, ночных и прочих… Трудно? Да, очень. Это понимали все. Не было взрывов атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки, но на Лубянке, на том зимнем совещании, я понял, что на нашу долю выпадает задача чрезвычайной важности. И мы решили ее вместе с экипажами, которые летали по маршрутам, знакомым только штурманам… И на какой технике мы это выполнили? На Ли-2, на По-2…

Маршрут немецкого рейдера «Комет» по трассе Севморпути.

…Мы проводили немецкие военные корабли по Арктике накануне войны. Закрытая тема. Но мы провели их, показали дорогу на Дальний Восток… Ледовую разведку-то наши полярные летчики вели. А немцы, которые были накануне войны начальниками наших полярных станций? Разве это не тема?..

Немецкий рейдер «Комет».

И еще – огромнейшим «белым пятном» в истории Арктики и в истории нашей науки остается Отто Юльевич Шмидт. Это не только грандиознейшая по своим масштабам личность – он сыграл решающую роль в достижениях, завоеванных нами в Арктике. Кто из великих сказал, что самое большое мужество – это мужество ума человека? Шмидт был человеком с мужеством ума. В самых сложных перипетиях он шел напролом, будоражил правительство, друзей и недругов, сам участвовал в опаснейших экспедициях. Он сыграл решающую роль в строительстве аэродромов в высоких широтах, в развитии полярной авиации…

203767_original

У него было много завистников – шептунов Сталина. Во время войны его (дескать, немец) по существу морально репрессировали, забыв о том, что он сделал для Арктики, для страны. Моя жена продукты Шмидтам носила, делилась в трудные дни. Пайка-то его лишили. Обвинили в карьеризме, в том, что за славой гнался… Зависть – что может быть страшнее?! Отлучили его от Арктики, перевели в Академию наук и, в конечном счете, оттуда «ушли».

Сейчас, во время гласности, все неблаговидные дела, которые творили с нашими виднейшими учеными, должны быть преданы гласности. Живы еще те, кто знал Шмидта, кто видел несправедливость, чинимую над ним. Настал черед восстановить имя Шмидта в Арктике и воздать ему должное.

Война – это огромная работа, перемноженная на смертельную опасность. Вообще все великие дела делаются работой. Кто больше и лучше работает, тот и победитель. Это истины простые, но их сегодня забывать стали. Разговоров много, а что касается дела…

Чем блеснули полярные летчики в годы войны? Летным мастерством, трудолюбием, упорством, терпением… Возьми такого летчика, как Черевичный. Обычный, средний по интеллектуальному развитию человек. Но это Мастер, поднявшийся в своем деле до ювелирных вершин. Он мог найти верное решение сложнейших летных проблем. С ним поэтому экипажи и любили летать. Какие трудные посадки во льдах совершал! И люди-то всегда оставались целыми.

Ведь были у нас и умнейшие люди, а вот летчики – посредственные. Они возводили в степень любое авиационное действие, которое простой летчик решал запросто. И они строили вокруг него теорию. К таким теоретикам тяготели Леваневский, Слепнев, Каминский. Но, может, они восстанавливали равновесие?

Герой Советского Союза Сигизмунд Александрович Леваневский. Советский летчик

Герой Советского Союза Сигизмунд Александрович Леваневский. Советский летчик.

Челюскинская эпопея. Кто пришел к Куйбышеву, который возглавлял спасательные работы? Труженики пришли. И те, кто сказал: «Пошлите нас в Америку. Купите нам самолеты». Их послали. Срочно. Через Европу, через Атлантику, в Америку на Аляску. Сколько это денег стоило, валюты? Купили Леваневскому и Слепневу два самолета. Да какие! Мы от зависти чуть слюной не захлебнулись. И электростартеры в них, и отопление, и лыжи с тормозами… Им надо было пролететь, как от Москвы до Ленинграда. А что вышло?

Водопьянов Михаил Васильевич – лётчик Полярной авиации.

Водопьянов Михаил Васильевич – лётчик Полярной авиации.

А Водопьянов? На Р-5, деревянно-полотняном самолете без штурмана, без радиста, через хребты, через горы, по неимоверно тяжелой трассе добрался до места. 24 человека вывез… Мне иногда та ситуация многие нынешние напоминает, когда я экономистов читаю, спецов… Неожиданна ли эта правда для вас?
Р-5 на аэродроме Амбарчик.

Р-5 на аэродроме Амбарчик.

Сталин. Разве я мог предположить, что под внешне благопристойной личиной Сталина кроется столько зла?

Какая-то тень сомнения мелькнула в моем сознании и исчезла. И я продолжал аплодировать борьбе с врагами народа. Да и как не поверить тому, что творилось? Мы даже мысли не могли допустить, что потоком льется чудовищная ложь, и не только на нашу страну – на весь мир. Ведь мы были патриотами, а Сталин – символом патриотизма. Родина, Сталин… Сталин – вот он, на трибуне, живой, продолжатель и воплощение идей Ленина.

А тут война подоспела, пришельцы хлынули. Меня потрясла тогда кинохроника: фашистский офицер русского мальчонку за ноги поднял и – головой об угол дома. Ненависть страшная душой овладела. И ненависть сплелась с символом патриотизма. На этом сплаве мы и победили.

…Я был на приеме в Кремле и видел его (Сталина) там. Зал. Стол президиума. Сталин похаживает вдоль него. А по бокам столики на шесть человек – трое с одной стороны сидят, трое – напротив. И двое ребят из охраны. Нас охраняют и за нами же и присматривают. Сталин ходит, ходит, папиросы ломает. Трубку набил. И начал выступление. Без бумажки. Просто, четко, доходчиво, без всяких литературных нюансов, без умственных выкрутасов…

Чуть позже подошел к нашему столику. Мы раздвинулись, он сел между Водопьяновым и Громовым, а я – с краешку. Обнял он их и начал говорить. Я могу лишь приблизительно теперь передать, о чем он вел речь. Слова были примерно такие: «Хороший вы народ, герои настоящие. Вы умеете рисковать, но это не глупый риск. Вы умеете хорошие идеи воплощать рискованными методами. Идеи, которые служат на благо народа».

…Сталин владел знаниями в области авиации. Как-то меня отозвали с фронта. Приезжаю в Москву, прихожу в Кремль. Зал заседаний. Сталин ходит у стола Президиума. Народу много, специалисты самых разных направлений. Решается вопрос о перегонке самолетов из Америки. Сталин коротко обрисовал проблему. Сказал о том, что американцы предлагают своими силами гнать машины до Иркутска. Построят аэродромы, посадят своих специалистов, а значит, своего рода «оккупируют» тот край.. Сталин сказал, что мы на это пойти не можем. И наш полк где стоял? На Аляске. Не американские полки у нас, а мы у них.

Истребитель на фронте живет в среднем 30 часов, только 30… Так что у «аэрокобр» наверняка для фронта ресурсов хватит

Аэрокобра на пути к аэродрому Лэдд-Филд

Аэрокобра на пути к аэродрому Лэдд-Филд.

Второй нюанс. Идет речь об «аэрокобрах», которые мы должны были перегонять. От американских заводов до фронта им надо пройти примерно 14 тысяч километров. Какую-то часть ресурса моторов они на этом пути израсходуют. А что останется? Хватит ли его на то, чтобы воевать? Или придется новые моторы везти морем из США? Никто из нас, собравшихся, не задумывался над этими вопросами, хотя они жизненно важны. И никто не мог ответить Сталину, а каков же ресурс моторов «аэрокобр» останется для фронта?

Разрядил обстановку один из начальников ВВС, который сказал, что, по данным нашего Генштаба, истребитель на фронте живет в среднем 30 часов, только 30… Так что у «аэрокобр» наверняка для фронта ресурсов хватит. Вот и суди…

… Я рад, что в такое время живу. Очень хочется прожить еще лет десять, чтобы посмотреть, что же будет.

… А знаешь, чего нам сейчас не хватает? Идейного вдохновения наших отцов! Как-то разжижилась идейная наша основа критикой, что ли… Нет такого идейного сосредоточения, какое было раньше. Сейчас идет культивация трудностей. Это не дело. У нас на низком уровне общая культура людей: и бытовая, и техническая, и разговорная, и литературная – всеобщая. Наконец, девальвация рубля – в прямом и переносном смысле.

… Какая страна, сколько земли, сколько труда в нее вложено, а хлеба нет. Почему? Вот в чем надо разобраться. И во многом другом. Мы же умеем работать, мы обязаны жить лучше!

Автор статьи: Карпий Василий.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *