Майоров Пугачёвых было много

Сортировочная фабрика. Берлаг. Рудник Днепровский. 2016 год.

В своих очерках я уже писал о судьбах наших сограждан, находившихся в период Великой Отечественной войны в фашистском плену. Но касался этой темы в целом, не рассматривая биографию и дел конкретных людей. Приводил архивные доказательства того, что не все советские военнопленные после освобождения из фашистских концлагерей «переводились» в наши, а только около 6% — те из перешедших на сторону врага, чьи преступления были доказаны (если человек просто давал присягу Гитлеру и данных о совершении им преступлений не было, он получал только шесть лет ссылки)¹. Для более полного раскрытия темы представлялось логичным рассмотреть хотя бы одно из типичных дел на таких людей, и я запросил в архиве несколько материалов. Чтобы никому не было обидно — на представителей разных национальностей.

Варлам Тихонович Шаламов.

У Варлама Тихоновича Шаламова есть рассказ под названием «Последний бой майора Пугачёва» о побеге из колымских лагерей якобы бывших военнопленных, по которому антироссийские историки строят версию о том, что все советские военнопленные из фашистских лагерей попадали в места лишения свободы у себя на родине. И даже рекомендуют его для изучения в школе не только на уроках литературы, но и истории. Одна посвящённая этому статья называется «Майоров Пугачёвых было много»² .

Магаданский писатель Александр Бирюков провёл исследование событий, послуживших сюжетом для шаламовского рассказа, и установил, что ни одного бывшего военнопленного в группе не было – бандиты, служащие немецких карательных органов, один убийца. Прототип Пугачёва Тонконогов И.И. отбывал наказание за службу у фашистов в должности начальника полиции. Подобных прототипов было достаточно много и содержались они в особом лагере — Берлаге — для чего он, собственно, и был образован³. В систему этого лагеря входил и «Днепровский», часто посещаемый как объект поклонения жертвам репрессий различными приезжими делегациями. Думаю, не погрешу против истины, если для своего очерка украду название упомянутой статьи, но вложу в него иной смысл: на Колыме отбывало сроки много бывших фашистских пособников, кто рассказывал, что его наказали всего лишь за пребывание в плену.

Передо мной три уголовных дела — на татарина, литовца, русского (по одним документам) и украинца (по другим документам) – типичных колымских «сидельцев» послевоенного времени.

Дела похожи, но я решил остановиться на третьем. Так мне кажется, будет объективней, поскольку я русский, а фамилия у меня украинская, даже с польскими корнями. Кроме того, для первых двух у антироссийской общественности уже готова версия — люди переходили на сторону врага из-за ненависти к советскому режиму, который угнетал их национальности. Но есть и другая причина моего выбора и интереса — материалы, как и один из отклонённых фигурантов предложенных мне дел, также имеют прямое отношение к Литве, с которой у нас в последнее время, мягко говоря, не совсем тёплые отношения, что очень жаль. У меня там хорошие друзья, и я по их предложению даже изучаю новую историю Литвы — есть о чём подумать.

Настоящих установочных данных фигуранта, а также то, что может на них указывать, я называть не могу — запрещают наши законы. Кстати, как выяснилось на конференции, которую недавно «давал» в г.Магадане немецкий «Фонд Конрада Аденауэра», это соответствует международным нормам по работе с архивными данными. Да и фамилия его общественности в Магадане «слишком известна, чтобы я её здесь называл». Многим будет неудобно. Думаю все понимают, о чём я. Пусть герой будет тоже Пугачёвым.

Наверное, начать надо с того, что он рассказывал о своих военных годах «кровавым» сотрудникам НКВД, которые, по словам одного литературного классика с сомнительным художественным значением его произведений, были готовы упечь человека за то, что он им чем-то не понравился. Но Пугачёв, как видно, сумел понравиться. Скорее всего, по причине его специальной подготовки, о чём будет сказано ниже.

Цитата из справки по результатам повторного (!) прохождения Пугачёвым фильтационной комиссии: «При прохождении фильтрационной комиссии … 17 марта 1946 года о себе показал следующее:

В июне 1941 года …⁴ был призван в Советскую Армию, где с июня 1941 по январь 1942 года служил рядовым разведчиком в … лыжном отряде …, советских наград не имел.

В январе 1942 года, находясь в составе отряда в тылу немецких войск, был обстрелян, затем из-за поломки лыж с командиром отделения отстал от отряда. Пробираясь к линии фронта, зашли в деревню, в дом. Там были окружены немецкими солдатами и взяты в плен, при пленении ранен в ногу.

С января 1942 до апреля 1944 года на положении военнопленного содержался в лагерях военнопленных в г.г. Любань, Локня, Двинск.

В апреле 1944 года был вывезен в Германию и помещён в лагерь военнопленных в г. Аусих, в котором содержался до марта 1945 года.

В марте 1945 года из лагеря бежал и скрывался до прихода частей Советской Армии, после чего пришёл на сборный пункт и через Румынию прибыл в Советский Союз.

В армиях противника не служил, сведений данных комиссии, подтвердить никто не может…»

Думаю, против обоснованности проведения в отношении репатриированных проверочных (или фильтрационных) мероприятий возражений ни у кого не возникнет. Как не возникало их у большинства таких людей — честных советских граждан. Все понимали, что это один из основных каналов проникновения на нашу территорию вражеской агентуры.

Необходимость таких мер вытекает из высказывания начальника VI Управления РСХА бригаденфюрера СС В. Шелленберга: «В лагерях для военнопленных отбирались тысячи русских, которых после обучения забрасывали на парашютах вглубь русской территории. Их основной задачей, наряду с передачей текущей информации, было политическое разложение населения и диверсии. Другие группы предназначались для борьбы с партизанами, для чего их забрасывали в качестве наших агентов к русским партизанам»⁵.

После этой справки возникает следующая, написанная «злобным сотрудником НКВД, готовым упечь человека ни за что». В ней написано: «направляется в ОК СГПУ» (Дальстроя — П.Ц.).

По этому направлению Пугачёва, согласно записям в трудовой книжке, устраивают завхозом на прииск «Джелгала», где он затем работает также забойщиком и табельщиком.

В начале сентября 1949 года он прибывает в г. Магадан, решив, наверное, что уже можно попытаться выехать в центральные районы страны. И здесь в его биографии следует трагический поворот в виде постановления о возбуждении уголовного дела, в котором говорится: «…в 1942 году, будучи на фронте в рядах Советской Армии⁶, при неизвестных обстоятельствах попал в плен к немцам.

Находясь в плену в … 1943 году добровольно поступил на службу к немцам при штабе команды СД⁷ в городе Порхове Псковской области.

В марте 1944 года был переведён в «Ягдкоманду» разведоргана «Цеппелин» в составе которой выезжал на операции против партизан, действовавших в Псковской и Полоцкой областях.

В августе 1944 года участвовал в боях против частей Советской Армии на территории Эстонской, Латвийской, Литовской СССР и Восточной Пруссии.

В феврале 1945 года обучался в разведывательно-диверсионной школе в местечке Кальберг (Восточная Пруссия).

За выполнение заданий немцев был награждён и возведён в чин унтер-офицера германской армии».

И, наверное, самое жестокое преступление, к которому он причастен, и отчего приговор трибунала был более суров: «В августе 1943 года в городе Вильнюсе участвовал в массовом расстреле советских граждан».

Необходимо пояснить, что так называемые «Ягдкоманды» (от слова Jagd — по-немецки «охота») — это специальные воинские формирования гитлеровской армии для борьбы с советскими партизанами. То есть Пугачёв имел возможности прямых контактов с партизанами, а, следовательно, и перейти к ним, как это делали многие наши военнопленные.

Задачами разведоргана «Цеппелин», созданного для работы в советском тылу, были политическая разведка, диверсионно-террористическая деятельность, создание сепаратистских движений на территории противника.

Данных о том, как сотрудники органов госбезопасности получили указанную информацию в отношении Пугачёва, кто «донёс», в уголовном деле, естественно, нет. Это результат оперативной работы в спецконтингенте. А там вполне могли быть и лица, знавшие его по совместной службе у немцев, сотрудничавшие уже с нашими разыскниками в качестве осведомителей. Во время войны в тылу врага по заданию разведки мог находиться кто-то из действующих в то время сотрудников НКВД, МГБ и их пути с Пугачёвым пересекались. Не исключено, что его «сдал» кто-то из подельников, как чуть позже поступил и он сам. Инициативно. Из зависти: «Как же это!? Я отбываю – а он разгуливает». И этот кто-то находится в числе проходящих по делу свидетелей преступлений Пугачёва.

То есть, была получена какая-то оперативная информация, которая в деле зашифрована. В антироссийской риторике, с расчётом на обывателя, это как раз и обозначается словом «донос». Поскольку спецслужбы заботятся о безопасности своих информаторов, вычислить их довольно сложно. Тем более непрофессионалу. Можно только строить предположения и догадки. Поэтому не стоит особо верить авторам пропагандистских материалов, которые говорят, что точно знают «доносчика» по какому-то определённому делу. Скорее всего они заблуждаются.

Что же подвигло Пугачёва на предательство? В процессе очернения нашего прошлого получило широкое распространение мнение, что люди переходили на сторону врага из ненависти к Советской власти, которая испортила им жизнь. Разумеется, было и такое. Но это не было повальным явлением. Во многих делах и судьбах я этого не нахожу.

Пугачёв родился в сельской местности, в семье рабочих. Когда началась война, обучался на втором курсе Ленинградского института водного транспорта. 26-го июня 1941 года через комитет ВЛКСМ вместе с другими сокурсниками подал заявление в Кировский райвоенкомат о направлении добровольцем в действующую армию. То есть, Советская власть ему не вредила, а даже помогала. И он, такой, среди давших присягу Гитлеру и надевших немецкую форму, не одинок.

В конце декабря 1941 года лыжный отряд, в составе которого Пугачёв продвигался по тылам противника, при переходе через Октябрьскую железную дорогу был обнаружен немцами. Отряд разделился на мелкие группы, чтобы каждая самостоятельно переходила линию фронта. Пугачёв оказался вдвоём с командиром. По пути следования они зашли на окраину одной из деревень и по совету местного жителя остались переночевать в бане, где ночью были захвачены в плен немецкими солдатами. Якобы один из крестьян видел («доносчик» – П.Ц.), как они заходили в баню и сказал об этом старосте, а тот — немцам. Но судьбы Пугачёва и его командира в дальнейшем сложились по-разному.

После ареста органами безопасности в октябре 1949 года Пугачёву было предъявлено обвинение в преступлении по ст. 58-1 п. «б» УК РСФСР, которое он полностью признал: «В предъявленном мне обвинении виновным себя признаю полностью. Я признаю себя виновным в том, что проживая после пленения на временно оккупированной советской территории, я изменил Родине — в феврале 1943 года добровольно поступил на службу к немцам в созданные ими карательные отряды. Во время службы у немцев я принимал участие в борьбе против советских партизан и Советской Армии, в арестах и расстрелах советских граждан.

Я признаю себя виновным и в том, что служил в органах иностранной разведки и вёл работу против Советского Союза.

Во время службы у немцев я носил немецкую военную форму, имел на вооружении оружие различных систем, получал денежную плату, был награждён бронзовой медалью «За храбрость» 2-й степени».

В качестве причин, побудивших его изменить Родине, Пугачёв назвал своё легкомыслие и то, что он не отдавал себе отчёт в последствиях. Неправедность своего поступка Пугачёв осознавал с самого начала. Когда за хорошую службу ему предоставили отпуск к родителям, находящимся в тот период на оккупированной территории, он к ним не поехал, так как было стыдно, а провёл время у знакомой в соседнем населённом пункте.

Протокол предъявления обвинения подписан участниками процедуры – обвиняемым, следователем УМГБ на Дальнем Севере и помощником военного прокурора войск МВД по Дальстрою. Всё по закону. Можно, конечно, строить версии, что такие признания сотрудники госбезопасности «выбивали» под пытками, но у меня другие выводы.

В уголовных делах, которые велись следователями УМГБ на Дальнем Севере, я часто встречаю примерно такие вопросы к допрашиваемым: «Почему тогда-то — тогда-то при допросе сотрудником оперчасти (ведомство внутренних дел – П.Ц.) Вы показали то-то и то-то, а сейчас это отрицаете?» Ответ: «Я думал, что меня будут избивать, поэтому те показания выдумал».

Сотрудники образованного в феврале 1948 года на Колыме УМГБ на Дальнем Севере применяли другие методы, что как раз и стало причиной его создания. И. Бацаев в статье «Деятельность органов УНКВД» пишет: «Традиционные, отработанные годами методы оперработы в условиях отмены смертной казни не давали эффекта, и органы МГБ сделали основной упор на активизацию агентурной работы…»

Хотя я понимаю, что следователю-фронтовику, иногда, наверное, трудно было сдержаться, услышав, как предатель буднично рассказывает о своих преступлениях.

Некоторое время после пленения немцами Пугачёв содержался при их воинской части на положении военнопленного. Но, когда поступило предложение поступить на службу в гитлеровскую армию, он дал согласие и был обеспечен немецким обмундированием и довольствием. Поначалу он, командир его отряда и другие военнопленные, привлечённые к этой службе, привлекались к охране различных объектов.

В середине февраля 1943 года командиру Пугачёва и ещё двум военнопленным удалось совершить побег в лес. Они взяли с собой автомат и винтовку и на лошади уехали к партизанам. На вопрос следователя МГБ, почему он не участвовал в побеге, Пугачёв показал, что его «в тот день с ними не было», так как он с солдатами «ездил на станцию получать продукты». Так и просится с языка фраза: «Тот, кто желает что-то сделать – ищет возможности. Кто не желает – ищет причины».

То, что бежавшие взяли с собой оружие, лошадь, а побег состоялся в воскресенье, указывает на предварительные договорённость, планирование и подготовку. Отсутствие в составе группы Пугачёва может говорить о том, что его в эти планы по каким-то причинам не посвящали, возможно, не доверяли. И это объясняет ход дальнейших событий.

На следующий день этого побега Пугачёва отвозят в карательный отряд СД и через 10 дней зачисляют в его состав. Пугачёв одевает военную форму СД, а в августе 1943 года, во время обучения на военной базе СД под Ригой даёт присягу на верность фашистской Германии. Можно предположить, что товарищи, осуществившие побег, подозревали связь Пугачёва с СД — не могли немцы так быстро, за 10 дней, ему поверить. Скорее всего, здесь была какая-то предыстория. Тем более, с его слов, в отряде СД его якобы никто не допрашивал — значит, его информация была оперативная («донос»).

Весной 1943 года Пугачёв принимал участие в шести карательных операциях и засадах против партизан, в арестах четырёх местных жителей (из них две учительницы) за связь с партизанами, а также тяжелораненого бойца партизанского отряда. В процессе допросов задержанных выполнял обязанности переводчика. Выезжал в рейды по деревням и для прочёсывания леса с задачей розыска партизан и вступления с ними в боестолкновения. При этом стариков, женщин и детей, задержанных в лесу, отправляли в лагеря с целью последующей отправки в Германию. Для борьбы с партизанами командировался в составе взвода из Псковской области аж в Белоруссию.

В качестве примера, одна из операций против партизан, о которой рассказывал Пугачёв, проводившаяся в феврале-марте 1944 года, длилась около месяца. В ней вместе с бригадами карателей принимали участие несколько немецких пехотных дивизий, танковое и авиационное соединения. В её результате «было задержано много советских граждан за связь с партизанами».

Тяжелораненого партизана, в поимке которого принимал участие Пугачёв, допрашивал офицер СД. Однако никаких показаний не добился и сразу его застрелил — люди вели себя в плену по-разному. Две противоположности — этот неизвестный партизан и известный Пугачёв.

Не один раз Пугачёву доводилось, переодевшись в гражданскую одежду и представляясь бежавшим военнопленным, ходить в некоторые сёла с разведзаданиями. В частности, с выяснением вопроса, кто периодически взрывает полотно железной дороги в определённом месте, мешая передвижению немецких войск; для установления связи с партизанами якобы с целью вступления в отряд; выявления лиц, имеющих связь с партизанами; вербовки местных жителей для организации решения указанных задач. С заданиями по выяснению настроений в среде военнопленных и лиц, угнанных в Германию, и выявления людей, готовящих побеги, Пугачёва внедряли в концентрационные лагеря и лагеря для перемещённых лиц. В группе добровольцев, сформированной немцами, в форме военнослужащего Красной Армии и с советским вооружением, он перебрасывался на территорию, занятую советскими войсками, с целью захвата «языка». Выполнял разведзадания по наблюдению за перемещением частей Красной Армии, а также по изучению местности с составлением карт и планов — «чтобы немцам было легче вести борьбу». Участвовал в боях против советских войск.

Справедливости ради надо сказать, что в целом каратели, если в их группу не включались немцы, к выполнению заданий относились очень недобросовестно. Опять же из-за трусости. Так, во время заброски в район г. Данцига, группа Пугачёва обнаружила свеженакатанную автомобильную дорогу и брошенный хутор, но дальше по маршруту не пошла, опасаясь быть захваченной советскими войсками. При этом оставила много следов, что способствовало захвату подразделением Красной армии заброшенной вслед за ней более квалифицированной группы. Всё это Пугачёв показал на допросах.

Можно, конечно же, подвергнуть это сомнению, поскольку любые воспоминания субъективны. Но будем последовательны — в наше время уже вошло в практику верить рассказам преступников, особенно осуждаемого исторического периода, об их невиновности. Даже главная настольная книга очернителей прошлого написана на основе воспоминаний, не подкреплённых документально. Но преступники склонны приукрашивать рассказы о себе, а не наговаривать и сгущать краски — себе дороже. Даже если это в разговоре не со следователем, а с себе подобным. Ведь информация может попасть не в те уши.

В последние десятилетия многие бывшие предатели, отбывшие сроки заключения и ссылки, пытаются реабилитироваться. Несмотря на тенденции пересмотра итогов прошлой войны доказать, что и они тоже честно защищали нашу страну. Получается, человеком, защищавшим даже ненавистный ему строй, быть почётнее, чем изменником. Пока. И то, что люди это понимают, немножко радует. Если конечно же причина не в льготах реабилитированным, которые «вкуснее», чем ветеранам войны.

Что касается показаний Пугачёва, они подтверждены показаниями свидетелей, включая протоколы опознания. А то, что не подтверждено, в окончательный приговор не вошло.

Кто-то, возможно, зацепится за фразу «не подтверждено» и укажет на трудности в раскрытии архивов, создаваемые некими силами, не желающими «правды о прошлом». Но многого из того, что «другие силы» ждут от архивов, в них нет и не было. По моему опыту работы с архивными документами, прошлое от их раскрытия будет только светлеть. Собственно, к этому я и стремлюсь.

Надо сказать, что следователи в работе по делу, кроме доказательной базы, сосредотачивали внимание на получении оперативной информации, необходимой для розыска других предателей, выявления их преступлений, организации работы по обеспечению государственной безопасности в целом. Так, очень подробно обвиняемый опрошен о деятельности, кадровом составе, задачах немецкого разведоргана «Цеппелин», «ягдкоманд». И достаточно объёмно для отдельного очерка.

Не все перешедшие на сторону немцев и служившие в их карательных органах были предателями. В городе Порхове Псковской области осенью 1943 года было взорвано здание, где размещался штаб СД, во время коллективного просмотра в нём фашистскими военнослужащими фильма. За причастность к этой акции были арестованы Романов Дмитрий и Попович Василий из взвода, в котором служил Пугачёв. Однако на попытку следователя выяснить их дальнейшую судьбу он ничего показать не смог.

Задача выяснять установочные данные советских людей, если они не были известны, совершивших героические поступки, перед органами безопасности стояла всегда. Во время боевых действий в Афганистане пятеро наших военнослужащих, попавших в плен, захватили арсенал на территории Пакистана и отбивались от душманов, пока все не погибли. Их имена не были известны. Сотрудники КГБ, как и других наших спецслужб, рискуя жизнью, занимались установлением этих данных.

Романов Дмитрий и Попович Василий — это настоящие имена. Мы должны помнить и рассказывать о таких людях, а не о «пугачёвых». И я займусь выяснением их судьбы, если кто-то до меня ещё этого не сделал.

Задавались допрашиваемому и вопросы, может ли он назвать других советских граждан, также, как и он нарушивших присягу и служивших у фашистов. Пугачёв перечислил 76 человек, включая двоих проживавших в тот период на Колыме и к тому времени не арестованных. Протокол его допроса об известных ему немецких пособниках занимает 96 листов уголовного дела. Многие из тех, на кого указал Пугачёв, были заброшены в наш тыл. Материалы выделены в отдельное производство.

С одной стороны подобное рвение со стороны допрашиваемого можно расценить как попытку угодить следствию. С другой — как глупость. Потому как сообщая органам такую оперативную информацию, он одновременно даёт им свидетельскую базу, которая может быть использована против него. В протоколах допросов ссыльнопоселенцев, служивших у немцев, я часто встречаю ответы на подобные вопросы: «Нет, никого из других советских граждан, перешедших на службу к немцам, я не знаю». Возможно, благодаря таким ответам более прозорливые коллаборационисты избежали ответственности за совершённые ими преступления.

В ноябре 1944 года, то есть за шесть месяцев до окончания войны, Пугачёв, наверное, как себя особо зарекомендовавший, направляется в Германию в местечко Кальберг в Восточной Пруссии для специальной подготовки в разведывательно-диверсионной школе разведоргана «Цеппелин». Как и в карательном отряде, здесь также назначается командиром отделения. Надо полагать, что в этом качестве, даже если он сам непосредственно не участвовал в преступлениях против советских граждан, то отдавал приказы. Курсантов готовили к заброске в тыл Красной Армии, созданию резидентур с организацией политической разведки, сбора информации о внутреннем положении в СССР.

Однако обучение в разведшколе Пугачёву завершить не удалось из-за активных наступательных действий Красной Армии. В сложившихся условиях командование школы приняло решение перейти на сторону американских войск⁸. Но поскольку курсантов готовили к созданию резидентур и организации политической разведки, указанное решение, скорее всего, было принято до начала их обучения.

Весь личный состав обучавшихся переодели в гражданскую одежду, сфотографировали и выдали всем гражданские документы – так называемые «рабочие карты восточного рабочего» — на вымышленные установочные данные. При этом помощник командира из числа русских вёл специальный список с указанием настоящих установочных данных, а напротив — вымышленных. Этот список он взял собой, когда выехал к американцам.

В сторону предполагаемого расположения американских войск собранная группа выдвинулась под командой немецкого офицера, то есть под контролем. Но Красная Армия двигалась быстрее, и осуществить задуманное не удалось. Недалеко от чехословацкой границы Пугачёв был задержан, удачно прошёл первую фильтрационную проверку и был направлен на Колыму в качестве вольнонаёмного. Скорее всего, по собственному желанию — хотел подальше спрятаться.

А если б Пугачёв и далее не попал в поле зрения органов безопасности и избежал ответственности, возможно, спустя некоторое время к нему явился бы человек «оттуда». И под угрозой имевшихся компрометирующих материалов о его преступлениях во время войны и того немецкого списка, где напротив его настоящей фамилии стояла вымышленная, Пугачёв был бы вынужден продолжить выполнять некие задачи в ущерб своей стране. Подобный случай наглядно показан в романе и одноимённом фильме Юлиана Семёнова «Противостояние», написанном и снятом на основе изучения соответствующих документов. А ведь остались подобные люди, не выявленные «злобными» смершевцами и нквдэшниками. И судя по регулярным «цветным» революциям в различных точках земного шара, инициируемым сепаратистскими движениями, опыт «Цеппелина» перенят и развит новым хозяином.

В антироссийских блогах часто встречается информация, что некто, ознакомившись с уголовным делом на своего родственника, смог установить причастных к обвинению последнего не только доносчика, но и палача, и даже внучку палача. Все уголовные дела похожи, поэтому просто приведу перечень документов из уголовного дела, по которому можно сделать вывод, что указанных результатов по их прочтению достичь практически невозможно. А в окончательных приговорах указываются только фамилии участников процесса, и выяснение того, кто за ними стоит конкретно, тоже процесс трудоёмкий.

• Постановление следователя о принятии дела к производству;
• постановление на арест обвиняемого;
• постановление об избрании меры пресечения;
• ордер на обыск и арест;
• расписка к талону ордера об аресте;
• протокол обыска;
• опись имущества, на которе наложен арест;
• квитанция о принятии облигаций от обвиняемого (на хранение на период ареста и заключения — П.Ц.);
• анкета арестованного;
• дактилоскопическая карточка;
• протоколы допросов обвиняемого и свидетелей;
• протоколы опознания;
• постановление о предъявлении обвинения;
• выписки из протоколов допросов свидетелей;
• постановление о продлении срока следствия;
• постановление о приобщении вещественных доказательств;
• пакет с вещественными доказательствами;
• постановление о выделении материалов;
• постановление об окончании следствия;
• обвинительное заключение;
• расписка об объявлении обвинительного заключения;
• о направлении дела для рассмотрения в судебном заседании;
• подписки свидетелей;
• протокол судебного заседания;
• уведомление о снижении обвиняемому меры наказания.

И последнее, чем обычно заканчиваются подобные уголовные дела – современный документ о реабилитации или отказе в ней. В деле Пугачёва он подписан начальником отдела военной прокуратуры и утверждён военным прокурором 4-го декабря 1997 года: «Таким образом, в материалах уголовного дела достаточно доказательств того, что в годы Великой Отечественной войны … изменил Родине в форме перехода на сторону врага. В соответствии со ст. 4 закона РФ от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» … является лицом, не подлежащим реабилитации».

Всё вроде бы по справедливости, но вот только одно не даёт мне покоя. Основными нарушениями законности осуждаемого исторического периода принято считать приговоры несудебных органов и отсутствие состязательности в уголовных процессах, то есть адвокатской стороны. Что же мы видим в ходе реализации того самого Закона «О реабилитации…»?

Постановления о реабилитации либо об отказе в ней утверждаются руководителем территориального правоохранительного органа, а пишутся его подчинённым. По сути, созданные повсеместно комиссии по реабилитации являются несудебными органами, а выносят решения по приговорам судов и трибуналов.

Для указанных постановлений заготовлены и отпечатаны специальные стандартные бланки. То есть работа поставлена на поток, по штампу. И исправляя ошибки того периода, когда «человеческая жизнь ничего не значила» а каждый отдельный индивидуум рассматривался якобы обезличенно, как винтик системы, мы опять «чешем всех под одну гребёнку». Отсутствует индивидуальный подход, как сказал бы советский партаппаратчик.

В некоторых случаях выводы постановлений представляются сомнительными. Возможно потому, что сейчас мы имеем уже достаточно большое количество недостаточно компетентных юристов, представителей этой коммерчески разрекламированной профессии, с дипломами различных филиалов вузов, поставивших получение этих документов на тот же самый поток.

Бывшего коллаборациониста, служившего у фашистов карателем под вымышленной фамилией, реабилитировали по настоящей фамилии с обоснованием, что вменяемые ему преступления совершал другой человек.

Бывает, что постановления выносятся без проверочных мероприятий, только на основании, того, что рассказывает заявитель. Так, некто, тоже достаточно известная в Магадане личность, в своём обращении написал, что служил у немцев рядовым-ездовым по доставке горючего во 2-й немецкой компании. Но что такое компания, были ли такие воинские подразделения у немцев, проверять не стали. А это может быть и армия, и бригада, и корпус, и дивизия. Танковые. Ведь горючее доставляли, скорее всего, для танков. Тем более, что «зачисление» его в немецкое воинское формирование совпадает с началом Курской битвы, после которой остатки потрёпанных фашистских частей были выведены на расформирование или доукомплектование в Европу. Думаю, шесть лет ссылки за «работу» ездовым на фашистов как раз-таки справедливо. Не для гражданских же возил горючее рядовой немецкой армии, а для военной техники. Или как говорит о таких Герой Советского Союза, наш земляк Михаил Ашик, тоже попадавший в окружение, но не сдавшийся: «Поработал на фашистов, пусть поработает на восстановлении народного хозяйства».

Заключение о реабилитации.

Кстати не у меня одного такие подходы к реабилитации вызывают сомнение, и я уже упоминал в своих очерках исследование Магаданской областной прокуратуры на данную тему⁹.

В целом получается, тезис «Будем помнить прошлое — не заблудимся в настоящем» превращается в простую декларацию, и мы давно, с 1991 года «блудим» в этом настоящем. Поэтому, когда говорят о ком-то «он же реабилитирован», это не всегда означает, что он был осужден несправедливо. И как бы не наступила новая, очередная в нашей стране, кампания по «отбору прав у реабилитированных».

В адрес таких, как Пугачёв, часто звучит оправдание – ведь они хотели сохранить себе жизнь. Вот и сохранили. И в их лице мы получили отрицательный генофонд – вместо тех, кто не сдавался, бился до последнего, но погиб, не сохранив себе жизнь, и не успел оставить потомство. В результате мы имеем достаточно большую прослойку людей, приспособленцев, умеющих пристраиваться к любой ситуации, о которых Никита Михалков сказал в фильме «Цитадель» мудрыми, и сегодня не теряющими актуальность, словами, вложив их в уста И.В. Сталина: «Им всё равно, какая власть, что наша, что немецкая…». Сожалеющих, что мы не пьём сейчас баварское пиво. Подобные сожаления становятся понятны на фоне распространяемых ныне таких оценок о деятельности фашистов, какие приведены в книге «Отношение к прошлому. Осмысление Германией двух её диктатур», изданной Фондом Конрада Аденауэра и распространявшейся в Магадане во время фестиваля «Свет лагерной рампы» в сентябре 2018 года. В ней массовые убийства фашистами в концлагерях названы принудительной «эвтаназией» (стр. 14). И как сказала одна знакомая мне пожилая женщина, оценивая нынешнее состояние нашего общества: «Случись новая война, будет много полицаев». А от того, кем мы себя будем считать — потомками сидевших, предавших или победителей — зависит наше будещее. В полной мере. Я так считаю.

И чтобы как-то рассеять возникающие сомнения, приведу выдержки из протоколов уголовного дела на Пугачёва по одному из особо тяжких его преступлений, за которые он понёс наказание в виде двадцати пяти лет лишения свободы по приговору военного трибунала за участие в массовом расстреле советских граждан в г. Вильнюсе. Тех, кто не оставил потомства, которое сейчас бы пило баварское пиво.

«Числа 20 сентября 1943 года по приказу начальника учебной базы «СД» в м. Сушемуже нам выдали боеприпасы к оружию, затем мы на автомашинах приехали в г. Ригу, погрузились в эшелон и прибыли в г. Вильнюс. На следующий день рано утром из числа нас была выделена специальная группа, которая впоследствии принимала непосредственное участие в массовом расстреле советских граждан по национальности евреев…

…В нашу задачу входило следить за тем, чтобы из колонны советских граждан, которые должны будут пройти в лагерь, никто не убежал…

…В лагере немцы всех граждан разбили на отдельные группы, т.е. женщин и детей отдельно, мужчин отдельно».

«Здоровых мужчин еврейской национальности направляли в Эстонию на работу в сланцевых рудниках. Больных мужчин еврейской национальности расстреливали…»

«На другой день нашему взводу было поручено погрузить в эшелон большую группу мужчин по национальности евреев и затем сопровождать этот эшелон в Эстонскую СССР. Из лагеря мы под конвоем мужчин приводили на станцию и грузили в эшелон. Всего нами в эшелон было погружено около полутора тысяч человек. После этого мы сопроводили эшелон в Эстонскую ССР на рудники по добыче сланца, а потом возвратились на свою учебную базу в м. Сушемуже. Должен добавить, что расстрелы советских граждан из гетто начались ещё во время нашего пребывания в Вильнюсе и продолжались после нашего отъезда из города в Эстонскую ССР».

При прочтении этих протоколов у меня возник вопрос — почему следователь МГБ в ходе их ведения акцентирует внимание на том, что расстреливались именно евреи, которых, говорят, в Советском Союзе преследовали? Может не всё так однозначно было в этой стране? И как можно уравнивать строй, уничтожавший евреев, с тем который расследовал эти преступления?

Кроме того, обучаясь в школе карателей СД в г. Риге с августа по сентябрь 1943 года, Пугачёв совместно с другими курсантами, в качестве практических занятий, выезжал в г. Вильнюс. Там они делали облавы, арестовывали еврейские семьи.

Почему-то Литва здесь, судя по показаниям Пугачёва и его подельников, стоит каким-то особняком по сравнению с другими прибалтийскими республиками. С эстонскими и латвийскими подразделениями ему приходилось бок о бок участвовать в карательных операциях. В немецкой школе карателей, где он обучался, даже были преподаватели-латыши. А вот на жителей литовского г. Вильнюса, исторически известного своей национальной и религиозной толерантностью, эти карательные операции были направлены. Но, учитывая мнение авторов вышеупомянутой книги, раздававшейся во время фестиваля «Свет лагерной рампы», немцы и каратели в вильнюсском гетто, наверное, занимались «эвтаназией».

Ну что ж, как говорится «Gott mit ihnen!» – перефразирую надпись на пряжке ремней солдат Вермахта. Но как бы это не привело к реабилитации фашизма. На фоне осуждения победившего это зло «сталинизма» под хор высказываний о том, что «прошлое не должно повториться».

Изучив дело Пугачёва, я пришёл к выводу, что у прототипов героев шаламовского рассказа не было никаких шансов на удачный побег. Потому как они умели бороться только с мирным населением. С такими навыками трудно противостоять сотрудникам охраны, костяк которых составляли фронтовики с реальным боевым опытом. К такому же выводу, объективно оценивая обстановку, приходили и участники войны, отбывавшие наказание в Севвостлаге за уголовные преступления, отказываясь от побегов и групповых актов неповиновения администрации. Особенно в контакте с осужденными за предательство – «предавший однажды, предаст не единожды». И этому тоже есть подтверждение в документах.

Автор статьи: Пётр Ив.Цыбулькин,
Член Союза писателей России.

1. www.kolymastori.ru/glavnaya/kolymskie-ocherki/tsibulkin-pyotr.
2. Смирнов А.В. Территория тайн: библиотека еженедельника «АиФ-Магадан – г.Магадан, ООО «Издательский дом «Наша Колыма», 2003.
3. Бацаев И.Д. Деятельность органов НКВД [Текст] / И.Д.Бацаев // Место дейстия – Колыма : ист.-лит. альманах о деятельности органов безопасности 1632-2008 гг. Вып. 1. – Магадан : Новая полиграфия, 2008, с. 24-25.
4. Здесь и в последующих цитатах я опускаю отдельные слова и фразы, которые могут указывать на настоящие установочные данные Пугачёва.
5. Шелленберг, В. Мемуары [Текст] / Вальтер Шелленберг; перевод с нем. – М., -1991. – С. 215.
6. Красная Армия переименована в Советскую Армию в феврале 1946 года, поэтому Пугачёв служил ещё в Красной Армии и участвовал в боях против её частей. В тексте постановления ошибка.
7. СД (Sicherheitsdiеnst) – служба безопасности в Третьем рейхе, в задачу которой входила, в том числе, борьба с советскими партизанами  – П.Ц.
8. С учётом того, что в последнее время мы всё чаще сталкиваемся с отождествлением фашизма и коммунизма, возникает вопрос – почему гитлеровцы договаривались с американцами, а не с родственными вроде бы представителями коммунистического строя? Так кто же всё-таки у них были друзья? Активно обсуждая значение ленд-лиза и Второго фронта мы почему-то об этом забываем.
9. Борисенко В., Колымские милиционеры реабилитируют предателей. www.magoblproc.ru – официальный сайт прокуратуры Магаданской области).