Охотско-Камчатский тракт, проходивший вдоль берегов Охотского моря в обход Пенжинского залива в 1,5 тысячи километров, требовал много времени для его преодоления и больших затрат при сопровождении «государевой казны», почтовой корреспонденции и перевозке пассажиров. Местное население – коряки и эвены часто нападали на этом маршруте, и потому еще Петр 1 в 1707 потребовал от якутских властей изыскания более доступного пути – морского, из Охотска на Камчатку, но сухопутный маршрут тем не менее оставался долгое время действенным.
В 1733 году было «повелено учредить ординарную почту от Москвы до Тобольска и по разным трактам в Сибири: от Москвы до Тобольска – дважды в месяц; за Тобольском до Енисейска и до Якутска – однажды в месяц, от Якутска до Охотска и до Камчатки – хотя бы в 2 месяца однажды». И это еще раз подчеркивало значимость устойчивого сухопутного маршрута по Охотскому побережью, хотя и сложного и опасного.
Начало тракта связано с основанием Мотыклейского и Тауйского зимовий (острогов), служившими перевалочными пунктами движения земле- проходцев, служилых и торговых людей. Тянулся он на 4 тысячи километров из Охотска, далее проходил через Иню, Тауйск, Армань, Олу, Туманы, Ямск, Гижигу, Пенжину и на Камчатку. В середине ХVIII века в Тауйск якутская власть переселила несколько десятков якутских семей с лошадьми, скотом для каюрской (подводной) повинности. Позже этим занимались коряки и эвены, ведущие оседлый образ жизни. Каюры должны были постоянно заниматься установкой вех, постройкой заезжих изб и юрт, ежегодным ремонтом, подвозом топлива. Но еще с 60-х годов 17 века помимо груза на оленях, лошадях и собаках доставляли они к месту пребывания казаков, сопровождавших ссыльных и каторжан на Охотское побережье и Камчатку.
Об этом маршруте писал С. Крашенниников: «Из Охотска на морских судах следуют морем до Большой реки или по суше вокруг Пенжинской губы, где недавно была проложена дорога, представляющая, однако, опасность из-за немирных коряков».
Тауйск играл заметную роль в обеспечении необходимым своего участка Охотско – Камчатского тракта. Поэтому здесь всегда содержалась команда казаков. В 1743 году их было 8 человек, в 1772 году-19, через четыре года- 44 человека, но в 1801 году команда казаков сократилась до 10 человек.
Согласно расписания 1805 года, Якутский городской казачий полк имел семь команд, в том числе две на Охотском побережье. На казаков возлагались в основном несение полицейской службы и выполнение хозяйственных обязанностей. К первой относились ночные разъезды, конвой казенной клади, пикет и надзор за ссыльными, препровождение их к местам водворения, принуждение населения к платежу податей, взносу недоимок и исправлению повинностей, наблюдение «за благочинием» на ярмарках, отправление должностей квартальных надзирателей, поимка беглых в городах и округах Якутии. В хозяйственные обязанности входила развозка, хранение и продажа казенных предметов в отдаленных северных местах, несение караула при казенных магазинах, выполнение поручений во время казенных заготовок соли, фуража и других припасов, сопровождение высокопоставленных чиновников и духовенства при их разъездах по округам, участие по распоряжению губернатора в экспедициях в качестве проводников.
Казаки никогда не проходили военного обучения и не знали строевой службы. Но они обязаны были иметь оружие и боеприпасы. Как правило, казаки с оружием – саблями, пистолетами и пиками сопровождали почту, арестантов и различные транспорты. Так они помогали членам экспедиции И. Биллингса и Г. Сарычева, исследующим Колыму и Чукотку в 1785 году. По указу 1836 года казаки должны были иметь современное вооружение, сабли и пики изымались, но и в 1916 году из трехсот казаков Якутского полка винтовкой владели лишь 54 человека, остальные пользовались кремневыми ружьями.
Большой вклад в освоение Охотского побережья внесли казачьи офицеры братья Тимофей и Василий Шмалевы. Старший из них, Тимофей, майор, участник экспедиции Биллингса, был комендантом Гижигинска, командиром Охотского порта. После него осталась удивительная рукопись: «Примечания капитанов Шмалевых о морских экспедициях разных компаний с 1744 по 1781 год». В сущности, это историко-географическое описание северной части Охотского моря, о которой Т.И. Шмалев позже написал, что это «Примечание, учиненное капитаном Шмалевым, о бывших в прежние времена, в здешних отдаленных местах сухопутных и водяной коммуникации трактов, когда оныя начались також и когда инным промер был, тож и место от места в каком расстоянии, от части и о впадающих в Пенжинское море реках и о способностях во оныя ко входу морских судах годном лесу, начиная от Охоцка, потом о Камчатке, Гижигинской крепости, о бывшем Анадырском остроге и о вновь изыскуемых водяных коммуникацией и судоходных от Якуцка к Охоцку и на Колыму трактов с некоторыми примечаниями 1775 го генваря 27 дня». Витиеватый слог, но он содержит подробности путешествия Тимофея Шмалева по Охотскому побережью.
В 1785 году флотский капитан Иосиф Биллингс, один из руководителей Северо-Восточной географической экспедиции, побывал на Охотском побережье и в своем дневнике привел интересные этнографические данные о жителях Охотоморья , в частности: «Тунгусы или ламуты ведут кочевую жизнь около гор и с молодых лет своих сделали привычку к таким упражнениям, которые у всякого другого народа могут почесться трудами неснонейшими. Они и о пище своей не пекутся более, как раз в двое или трое суток. Платье и все то, что нужно для их жизни, находят они в своих оленях; наижес- точайщую стужу препровождают они в палатках, а назвать ее шалашом нельзя, сделанной из тонких палок и покрытых берестой; спят они на оленьей коже, постланной на снегу, а покрываются просто платьем своим; жены у них нечто иное, как невольницы их». Эти записи более всего относились к оленным эвенам. Не исключено, что комментировал наблюдения Биллингса тогда еще капитан Т. Шмалев.
В конце ХVIII века известные купцы-промышленники Г. Шелихов и И. Голиков, основатели Российско-Американской кампании на Аляске, обратились с прошением к Екатерине II, в котором просили ссуду для «подкрепления благонадежности кампании», обещая продолжить освоение берегов северной Америки, основывать там новые поселения, развивать торговлю с Японией, Китаем, Кореей, Филиппинами, Индией. Шелихов обещал Екатерине II организовать исследовательские экспедиции на Тихом океане и в ближайшее время организовать почтовую связь между Аляской и Охотском, через Берингов пролив.
По замыслам Григория Ивановича почту с Чукотки должны были везти на Акланское зимовье (в верховьях Пенжины ) в Гижигинск и далее по берегу Охотского моря на Охотск. Тому способствовало путешествие самого Шелихова по этому маршруту в 1787 году. Он воспользовался знаменитым Охотско – Камчатским трактом, в том числе через Приуптарье, когда с Олы. попал на Уптар, Армань, Яну, затем были Тауйск и Охотск.
В 1806 году по северному побережью Охотского моря прошел отряд исследователя-ботаника, адъюнкта Российской академии наук И.И. Редовского, оставившего после себя любопытные этнографические дневниковые записи, рассказывающие о том, с чем встречались путешественники. Дорога в основном шла вдоль берега моря. Изредка попадались в пути по 2-3 юрты местных жителей, которые радушно встречали экспедицию. Летом они занимались рыбной ловлей. У них «довольно развито скотоводство, а так же и коневодство, которое, однако, не очень удается. Имеются огороды. Редька, капуста, репа поспевают, другие овощи нет. Среди жителей много больных, медицинской помощи нет никакой», – отмечал Редовский – Они занимались промыслом тюленя, причем, «почти ни одна частица его не бросается без пользы». Тюленьи кишки заменяют оконное стекло, из шкур делают упряжь для собак и ремни, кожа с волосами шла на бурдюки, в пузырях хранили жир, мясо служило пищей людям, кости – собакам…
Вблизи устья Яны, впадающей в Тауйскую губу, на правом ее берегу расположился Тауйский форпост, который, по словам И.И. Редовского, был хуже средней русской деревни, состоящей из 9 изб, большинство которых пришло в упадок. Здесь же находится ясачная изба, обнесенная деревянным забором, построенным в форме угла. Внутри этого угла, за забором находится кладовая-амбар и кладовая-склад. Поблизости стоит баня, а за ней казенный дом, в котором живет командующий казаками унтер-офицер Боярский из Якутска, под началом которого находится шесть казаков. Есть в форпосте часовня, лучше Инской, имеет она колокола, подвешенные у входа » – писал Редовский.
По его подсчетам, всего жителей Тауйска, включая детей, было 117 человек, из них 42 казенных человека, 6 казаков,16 пеших тунгусов,46 якутов и 7 коряков.
В окружающих горах и в районе истоков рек Яны и Тауй охотились пять племен тунгусов. В конце года они являлись с ясаком, уплачивали его комиссару, приезжавшему из Охотска. «У жителей процветает разведение рогатого скота и лошадей. Покосы имеются около самого Тауйска в большом количестве. Скот часто терпит урон от многих здесь волков. Земледелием тут не занимаются», – свидетельствовал И.И. Редовский.
В Тауйске он наблюдал, как якуты при помощи весьма простого способа льют из меди украшения для одежды. Для плавки они пользовались самодельными тиглями из белой глины. В качестве меди брали старую медную посуду, смешивали ее с частью олова в тигле и плавили в обычном очаге. Эти украшения якуты обменивали у эвенов на оленьи шкуры. Иногда эвены приносили сами медь, и якуты получали оплату только за свой труд.
В ноябре 1806 года путешественники достигли станции Армань, где увидели 5 юрт пеших тунгусов с 42 жителями во главе с князьком. «Одежда этих оленных тунгусов имеет в качестве отличительного признака полуаршинный хвост, который прикрепляется в середине талии; приблизительно в двух вершках от места прикрепления он разделяется на две части одинаковой длины. Хвост сделан очень изящно из оленьх шкур.»-отмечает Редовский. И далее в своем дневнике он приводит примеры не только традиционной одежды, но и питания.
«По Армани пробовали «толкушу», которой угостили тунгусы. «Толкуша» состоит из смеси ягод, багульника и жира. Багульник размачивается в воде и толчется, потом ягоды смешиваются с багульником. Тюлений жир прибавляется для связывания и придания плотности. Смесь замораживают. Ее берут с собой в дорогу, отогревают кусками в теплой воде и едят ».
Изучая опыт рационального питания северян, Редовский в то время мог только догадываться о лечебных и пищевых свойствах даров природы. А сегодня эти рецепты народной медицины актуальны для туристов, спортсменов, путешественников и исследователей нашего края, наконец, для всего северного населения.