Очарованный стланик

Стланик.

Стланик.

Детство у стланика было счастливым. Он родился и вырос на солнечной полянке на южной стороне сопки, в самой её середине – между подножием и вершиной. Северные ветра до него не дотягивались, поэтому рос он пушистым и красивым, распрямляясь и устремляясь ввысь весной и летом, а зимой прячась от холода под снегом.

Вокруг него росли лиственницы. Когда все были маленькими, они вместе радовались первым весенним солнечным лучам, тёплым порывам южного ветерка с запахом моря, о чём радостно шелестели и шумели в унисон. А осенью грустили о том, что тёплое северное лето так быстро заканчивается.

Но природа устроена так, что детские годы проходят, друзья разлучаются, выбирают разные жизненные пути и, бывает, больше никогда не встречаются, забывая друг друга. Кто-то остаётся там, где родился и вырос, кого-то тянет вдаль от родных мест. В окружении стланика в этом смысле тоже не было никаких исключений.

Лиственницы потянулись в самую высь, как им казалось, к самому солнцу, но так до него и не достали. Для того, чтобы осуществились детские мечты, нужно преодолеть много жизненных передряг. И порой не ожидаешь, откуда дунет резкий холодный ветер, который может тебя согнуть или сломать. А чем выше в небо, тем таких ветров больше и они резче и студёней. Лиственницы всё это испытали, что отразилось на их внешнем облике, и совсем не в лучшую сторону.

Стланик не уходил далеко от своих корней, от земли, на которой рос, питался её соками. Год от года становился крепче и красивее. Но, те, с кем он рос, отдаляясь от родного места и стремясь, вроде бы к хорошему, оставляли после себя тень, которая падала на стланик. Благодаря им, он был защищён от студёных ветров, но и они же заслоняли его от солнца. А в жизни, чтобы прежде времени не зачахнуть, нужно и то, и другое.

Но душа всегда тянется к светлому. И в промежутке между толстеющими с годами стволами бывших друзей стланику виделась очаровательная солнечная полянка на берегу журчащего ручейка, очень напоминавшая полянку его детства. Всеми ветками он распростёрся к ней, но дотянуться не мог. Тогда он попробовал сделать это своими крепкими корнями. Но корни крепки, когда они тоже на своей земле. За её пределами их встретил лёд вечной мерзлоты. Корни сжались от холода и повернули в сторону, туда, где теплее.

Приближалась зима. Как всегда в это время стланик не испытывал недостатка в общении и щедро делился своими шишками с кедровками, белками, бурундуками и другой живностью.

Они лакомились спелыми орешками, заготавливали их впрок. Однако, срывали не все шишки, часть оставляли на ветках, как и положено в тайге – для заплутавших путников, зазевавшихся зверьков. Это-то и помогло стланику найти путь к его мечте. Думал он целую зиму – ведь зима даётся природе не только для того, чтобы отдыхать, но и размышлять. А весной и летом решение у него созрело окончательно.

Снова наступила осень. Стланик выбрал самую большую и здоровую шишку и спрятал её не внутри куста, как обычно делал, а на верху самой длинной ветки. Густо укрыл шишку иголками и молодыми побегами. Когда с неба начал падать снежок, стланик расстелил эту ветку далеко-далеко в сторону, противоположную полянке, и прижал к земле так плотно, чтобы снег засыпал ветку как можно более толстым слоем. На счастье, природа в эту зиму была на стороне стланика, и снега выпало много.

Вскоре вся природа уснула. Уснул и стланик.

И снова зиму сменила весна. Греясь в тёплых солнечных лучах, снег начал таять, пропитывался талой водой, отчего становился тяжелее, а когда солнышко пряталось за верхушками лиственниц, покрывался ледяной коркой. Под таким грузом спрятанная ветка сжималась, как пружина.

Стланик ждал момента, когда этот груз достигнет самого большого, насколько это возможно, веса, и, наконец, этот момент наступил.

Однажды утром, когда солнце вот-вот готово было подняться над горизонтом, в тайге раздался сильный грохот. Такой, какой бывает обычно, когда деревья отряхиваются после обильного снегопада. Но в этот раз грохот был ещё сильнее. Стайка кедровок, занявшая верхушки лиственниц в ожидании тёплых солнечных лучей, с испуганным треском разлетелась. Пролетавший мимо ворон что-то недовольно каркнув, резко набрал высоту. А бежавший по просеке зайчишка прыгнул в кусты и начал петлять.

Причиной этого грохота была та самая оберегаемая стлаником ветка, для которой настал момент освободиться от державшего её в напряжении груза. Пружина с шумом распрямилась, осыпав слежавшимся снегом стволы стоявших рядом деревьев. Так тщательно и долго оберегавшаяся стлаником шишка оторвалась от ветки, взлетела высоко-высоко вверх, почти до верхушки самой высокой лиственницы, и упала в самую серединку очаровавшей стланик полянки. Несколько орешков рассыпались сразу, остальные позже, когда солнышко подсушило шишку, а талая и дождевая вода, стекая с сопки, помогла им, как маленьким корабликам, подплыть и причалить к удобному месту.

Прошла весна. Прошло лето. Потом ещё одна весна и ещё одно лето. На полянке появились молодые ростки стланика, которые с каждым годом становились выше и пушистее. Подошло время, и полянка расцвела новыми красками, стала ещё уютнее и привлекательной для глаза путешествующего художника, поэта, фотографа и просто романтика, увлечённого естественной природной красотой. Только на подобной полянке во всё время чем-то занятую голову писателя может прийти сюжет о сотворении такого рассказа.

А что же стланик? А старый стланик так и стоит чуть севернее и выше по склону сопки, став намного пышнее. И так же, как и все родители, которые любят своих детей, защищает и оберегает их от жизненных невзгод.

Автор: Пётр Ив. Цыбулькин.