Фотография. Осмоловская и Пчёлкин.
ИРИНА ВИКТОРОВНА ОСМОЛОВСКАЯ
Приведенное ниже письмо И.Осмоловской от 21 июля 1967 года интересно тем, что в нем упомянуты если не все, то очень многие литераторы Магадана той поры.
Письмо Осмоловоской к Пчёлкину. 1 страница. 21.07.1967 год.
***
В отличие от пижона Пчёлкина, начинаю своё послание с традиционного –
Здравствуй Толик!
Значит, так. Магадан окончательно захи – (хе)рел. Тебя нет, Мифтахутдинова нет, Куваева нет, и т.д. В качестве некоторой компенсации за эти «убытки», правда, в центральном гастрономе торгуют «Шипкой» и «Джеблом2. Сигареты – единственная непроходящая радость (а если их нет, – «Беломорчик»). Город осточертел до крайности.
По этой причине я без конца демонстрирую свои организаторские способности: с субботы на воскресенье увела Ленку Болдыреву и её подругу Аллу Бершачевскую … на Каменный Венец. Тащили на себе палатку, рюкзаки с провизией, ватные одеяла, «Спидолу» и прочее. Лезли через громадные валуны, проваливались в воду, а в воскресенье мокли целый день под дождём. Зато оглядывали Магадан с высоты Каменного Венца, собирали грибы, цветы, жгли громадный костёр. Хорошо! Вчерась тех же баб я увела после работы на 14-й км, за грибами. Не нашли ни одного гриба, зато накормили собой комарьёв и мошек. Как ни странно, в Магадане два дня – солнце, тепло, даже жарко. Сам понимаешь, каково сидеть в редакции…
А Вася наш озверел окончательно: по 3 раза в день проверяет, все ли мы на месте. Никакие убеждения, разъяснения на него не действуют. Осталось одно средство «выучить» его – устроить ему тёмную.
С трудом выдержала спор с Сашей Бирюковым относительно своей рецензии на книжку Мифты. Он её расценивает как пижонскую и инфантильно-романтическую. Но спор был очень тактичный, без личностей, квалифицированный. Давно мне уже не приходилось иметь творческие дискуссии хорошего уровня и, главное, с позиций не субъективистских, а объективных и доброжелательных. С нашими мальчиками это уже давно невозможно. А Саша Бирюков сейчас у нас в редакции – временно – и.о. зав. идеологическим отделом. Рецензия появится в газете, видимо, в воскресенье. Людмила Ивановна Юрченко просила меня дать рецензию и в альманах. Я это сделала. Позвонила мне Вика и выразила свой восторг. Ну, что же, тем лучше. Яковлев (о, удивление!) тоже полностью согласен с рецензией. Алик её, конечно, прочёл. Тоже остался доволен. А в «Магаданской правде» рецензия даже и не побывала, т.к. неудобно мне было отдавать её туда после реплики в адрес нашей газеты по поводу «Глаз рассказа» Эдидовича. Ты, наверное, читал. Называется «Словесный сумбур».
Людмила Ивановна Юрченко в Москве (командировка, что-то по плану издательства), Вика сегодня улетает в отпуск. Я ей позвонила, передала твой привет. Она тебе шлёт тоже – персональный и … нежный, почему-то. Людмила Ивановна вернётся 25-го. Позвоню ей и передам твой привет. Шумков и Кирюшин просили тебе передать: «Тем же концом по тому же месту».
Мифтахутдинов и Личко – в Ташкенте. Мы с ним два дня поддавали перед их знойной дорогой. Привезут киноочерк «Ташкент – фруктовый сад Магадана» и ещё дыню для меня.
Куваев полетел к Васильеву Юрке, опохмеляться, видимо. Заходил ко мне Эдидович (он в Билибино сейчас, в командировке). Помимо всего прочего, очень переживает твоё охлаждение к нему, бесконечно анализирует себя – что неправильно или неумно сказал тогда, на заседании редсовета. Думаю, что он вполне искренен. Я тем более склонна ему поверить, что знаю, как легко и не всегда заслуженно ты обижаешься… Ничего не поделаешь – утончённо-трагическая натура! (Не серчай).
Толик! М.б., что-нибудь надо тебе прислать? Журналы, книги и т.п.? Сообчай!
Настроение, Толик, у меня плохое – приближается развязка в наших с Колей взаимоотношениях. Уже наступила стадия равнодушия – совсем нехорошо. Но об этом неинтересно тебе читать, не та «литература».
Целую. Обнимаю. Через несколько деньков напишу ещё.
Ира. 21/VII-67.
***
Однако написала Ирина Викторовна Пчёлкину, или нет, мы никогда не узнаем: продолжение не следует… А жаль! Сколько штрихов к портретам наших писателей и поэтов нам бы ещё открылось!!! Но вот – коротенькая – всего пара писем – переписка И. Осмоловской и А. Бирюкова, ставшим к тому времени главным редактором Магаданского книжного издательства. Точнее, Ирина Викторовна отправила послание Владимиру Першину, но оно попало к Бирюкову.
***
Дорогой Володенька, здравствуй!
Пишу тебе на всякий случай – вдруг понадоблюсь? До конца августа мои координаты: 354000, Сочи, Л-108, ул. Декабристов, 185. С 1 сентября – 115561, Москва, Шипиловский проезд, 59, корпус 2, кв. 94. если вёрстка очутится, шли её, пожалуйста, сразу – я обещала Пархоменко всё, что надо, показать, главное – его предисловие. Это первое.
Второе. Я просила Сашу Бирюкова на обложке не давать ни моего фото, ни биографических данных. И не знаю, как он отреагировал на эту просьбу. Сейчас Саша, видимо, в отпуске? Известно ли тебе что-нибудь на этот счёт? Меня это волнует, черкни пару строк, очень прошу. Идея с фото и биографией меня сразу насторожила, но Саша и ты, кажется, были ею увлечены, а я была так замотана, что не имела возможности (времени) деликатно и убедительно с этой идеей не согласиться. Если можно удовлетворить мою просьбу, поспособствуй этому! Если Саша ещё в Магадане, вместе с моим приветом ему, напиши, пожалуйста, попросту дай ему прочесть это письмо.
Извини за надоедливость! Привет твоей жене и Вове-младшему. И моим друзьям в издательстве! А где Борис? Если он на месте – поклон ему и тысячу лучших пожеланий.
Жду письма (или письма + верстки). Ира.
8/VIII-1978
***
114561, МОСКВА
ШИПИЛОВСКИЙ ПРОЕЗД
Д. 59, КОРП. 2, КВ. 94
ОСМОЛОВСКОЙ И.В.
ДОРОГАЯ ИРА!
Просьбу твою я выполнил – фотографию и данные с обложки снял. Вёрстки пока нет. А будет она ещё не скоро. Володя вернётся из отпуска в конце сентября. Я в начале сентября должен быть в Москве. Звони по телефону 442-33-50.
Твой – А.Бирюков
***
Из книги «Штрихи к портретам» Сергея Сущанского.