Штрихи к портрету. Португалов В.В.

Фото Португалова В.В. 1962 год

Фото Португалова В.В. 1962 год.

ВАЛЕНТИН ВАЛЕНТИНОВИЧ ПОРТУГАЛОВ
(01.06.1913 – 07.03.1969 гг.)

В.В. Португалов родился 1 июня 1913 года на станции Кунцево Московской области. С 15 лет работал токарем.

В 1930 году поступил на актёрское отделение Государственных экспериментальных мастерских имени В.Э. Мейерхольда
(ГЭКТЕМАС), работал актёром в Московском реалистическом театре. Осенью 1935 года стал студентом 2-го курса Вечернего рабочего Литературного института (ВРЛИ) имени Горького.

В 1937 году незаконно осуждён. 27 октября 1937 года на пароходе «Кулу» прибыл в Магадан. Работал забойщиком на руднике «Хета». Освободился 14 мая 1942 года и спустя четыре месяца был принят в Магаданский музыкально-драматический театр имени М. Горького актёром. Там же работал режиссёром и руководителем эстрадной группы.

30 сентября 1946 года был вторично осуждён по клеветническому навету. Вновь освободился в 1952 году.

В 1956 году реабилитирован и работал методистом Магаданского областного Дома народного творчества.

Вместе с композитором Н. Харвой впервые собрал и издал чукотские и эскимосские сказки. Переводил стихи Ю. Анко, А. Кымытваль, В. Кеулькута.

Сам также писал стихи, посвященные Колыме, которые печатались в газетах, журналах, альманахах, выходили отдельными изданиями. С 1964 года руководил кафедрой литературного мастерства на Высших литературных курсах в Москве. Умер 7 марта 1969 года.

Архивы, архивы… Сколько неизвестных нынешнему читателю фактов скрывают пожелтевшие, а иногда и истлевшие документы… Разбирая архив Магаданской писательской организации я наткнулся на газету Ягоднинского района Магаданской области «Северная правда» № 25 от 25 июня 1993 года. На пятой странице в рубрике «Книгочей» опубликованы материалы, посвященные 80-летию известного магаданского поэта Валентина Валентиновича Португалова. И уже в статье «…Жить начинаем заново» в дате рождения поэта – ошибка: указано 1 июля 1913.

В следующей статье «Документ из архива» приведено заявление В. Португалова в Военную Прокуратуру СССР. К моему удивлению, статья изобилует ошибками и неточностями. Так, например, Литературный институт в газете переименовали в «Ленинградский». Не упомянута и главная «свидетельница» по делу Португалова – Е.А. Шевелёва. Поэтому вторая просьба поэта кажется странной: он просит Военную Прокуратуру «наказать подлого человека», а имени не называет!

Именно поэтому предлагаю вниманию читателей заявление В.В. Португалова без искажений, сокращений и ошибок, как говорится – с точностью до запятой.

Заявление Португалова в прокуратуру. 1 страница.

Заявление Португалова в прокуратуру. 1 страница.

***
ГЛАВНОМУ ВОЕННОМУ ПРОКУРОРУ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

от Португалова Валентина Вален-
тиновича, 1913 г.р., проживающе-
го в пос. Ягодный Магаданской
области, Центральная ул. дом 27а

З А Я В Л Е НИ Е

Я, Португалов В.В., будучи студентом 3-го курса Литературного института Союза Советских Писателей им. М. Горького, 27 апреля 1937 года был незаконно арестован НКВД Московской области по обвинению в «участии в террористической группе молодых литераторов, разрабатывавших план покушения на товарища Сталина».

В июле месяце 1937 г. я был незаконно осуждён Особым Совещанием НКВД СССР на пять лет исправительно-трудовых лагерей с формулировкой «за контрреволюционную агитацию».

Было бы очень долго рассказывать о тех издевательствах, которые я вытерпел на следствии: здесь и ночные допросы, и побои, которые я получал от следователя сержанта Гайкевича, и «стойки» с томиком Ленина в вытянутых руках, и всякого рода унижения и оскорбления, полученные мною от работников следственного аппарата.

«Свидетелем» обвинения по моему делу была, тогда студентка того же института, а ныне – литератор, частенько разъезжающая по «заграницам» – Екатерина Алексеевна Шевелёва. Это «штатный свидетель»-клеветник по всем дутым делам, созданным в 1936-38 гг. в Институте Советских Писателей: дело Галины Воронской (ныне реабилитированной), дело Михаила Гая, Нагаева, Александра Шевцова (талантливого поэта, погибшего в лагере) и нескольким другим делам.

После тюрьмы – этап в вонючих теплушках через весь Советский Союз, этап, в котором кормили солёной рыбой и почти не давали воды.

Дальше – Колыма. Непосильный 14-16-часовой труд в забоях. Полуголодное существование в нечеловеческих бытовых условиях. Беспримерные издевательства лагерной администрации. Вот один факт: за то, что у меня в 1938 г. нашли несколько переписанных стихотворений Пушкина и Тютчева, меня на десять суток загнали в изолятор. А что говорить о знаменитой «гаранинщине» на Колыме, когда утром, выходя на работу, мы не знали, вернёмся ли мы вечером живыми в барак. Сколько товарищей – хороших, честных советских ребят умерло на наших руках.

Как говорил Маркс: «Бытиё определяет сознание», – в этот период (1938 г.) мною были написаны два стихотворения о произволе, творящемся на Колыме и о всероссийском «ежовском» произволе. Эти стихи в 1946 г. попали в органы МВД, я снова был арестован 29 августа 1946 г. и осуждён Военным Трибуналом Войск МВД при Дальстрое в гор. Магадане по статье 58-10 Уголовного кодекса РСФСР сроком на 8 лет и 3 года п/прав.

Конечно, в 1946 г. меня имели право осудить за эти стихи, но какие же стихи могли родиться у человека, у которого ни за что, ни про что сломали жизнь, отняли молодость, здоровье, отняли семью и счастье творческого труда и бросили в самые мерзкие и унизительные условия?!

Я освободился в 1952 г. Сейчас я живу и работаю, как все люди. Но, тем не менее, я до сих пор не чувствую себя равноправным и равноценным гражданином своей страны, ибо клеймо, повисшее на моём имени, всё ещё не слетело. Поэтому сейчас я обращаюсь к Вам с двумя просьбами:

– первая: в 1937 г. я был незаконно арестован и незаконно же осуждён. Второй мой срок в 1946 г. – это прямое следствие того, что сделали с моей жизнью в 1937 году не «липовые», а настоящие контрреволюционеры ежовской клики. Прошу внимательно пересмотреть оба мои «дела» и восстановить моё доброе имя.

– вторая: наказать подлого человека Е.А. Шевелёву, на совести которой лежит много изломанных жизней талантливых советских людей. Это она, сейчас, когда восстанавливается справедливость, должна получить возмездие.

/Португалов/

***

В настоящей своей публикации я не ставлю цели рассматривать и как-то анализировать поэтическое наследие Валентина Валентиновича. Это очень хорошо сделал Виктор Аркадьевич Урин, русский советский поэт, который в конце 50-х годов прошлого века дважды побывал в Магадане. В 1960 году Магаданское книжное издательство выпустило книгу В. Урина «По Колымской трассе – к полюсу холода».

Так вот, в 1959 году руководители Магаданского литературного объединения попросили В.А. Урина выступить на собрании членов и высказать соображения о поэзии местных авторов. Этот доклад Урина на 29 страницах машинописного текста я обнаружил в архиве Магаданской писательской организации. Вот что в нём говорится о творчестве поэта В.В. Португалова:

***

«Поэт Валентин Португалов написал 8 поэм, как исторических, так и на современную тему. Из них опубликованы четыре. «Колыма историческая» – это 17-й век, первые русские на Колыме – Дежнев и Стадухин. Произведение проникнуто пафосом утверждения русского прогрессивного духа на Северо-Востоке Европейско-Азиатского континента. Поэма «Солнце над тундрой» посвящена Первому ревкому Чукотки. Герои произведения – коммунисты Мандриков и Берзин.

Я жизнь отдам, чтобы только зажечь
Костёр коммунизма в чукотских снегах –

эти строки повторяются, как лейтмотив в разных интонациях. Далее, автор написал легенду, или, как говорят якуты, олонхо о любви якута Улахана к девушке Колыме. Далее опубликована поэмка «Мы проложили след» – о первых геологах, нашедших золото. Поэма «Старый портфель» о судьбе женщины наших дней, которой партия помогает встать на ноги. Далее «Витус Беринг» – 18-й век. Далее поэма «Танцуют эскимосы» – о судьбе маленького народа и его большом искусстве. Лирическая вещь «Так начинается поэма» – размышление о своём месте в творческой жизни страны. Вот эта гамма поэм, эти восемь нот звучат объёмно и красочно. Вот о чём мечтает поэт:

Ведь те лишь песни хороши,
Которые из сердца льются
Не по параграфам инструкций,
А от большой твоей души.

После таких строк веришь поэту, когда он пишет, что «его влечёт другая тема – сегодняшняя наша жизнь. Так начинается поэма».

Каково же было моё удивление, когда вторично приехав в Магадан, я узнал, что книга Португалова, его первая книга, запланированная на 60-й год, передвинута на 61-й год, а новые стихи поэта (в прошлом году я часто встречал в «Магаданской правде» стихи Португалова) в 1959-м году совершенно не появляются в местной периодической печати.

Что случилось? Может быть, поэт перестал писать? Нет. Недавно я встретился с ним, и он прочитал мне ряд интересных стихотворений как лирических, так и на общественные темы. Мне нравится манера Португалова. Голос его не совсем обычен. Но это и хорошо. «Если есть два поэта, похожих друг на друга, то кто-то из них не нужен», не помню уже, кто это так хорошо сказал. Поэт большой культуры и широких знаний, Португалов культивирует в своём творчестве те завоевания советской поэзии, которые оставил нам в наследство великий Маяковский. Причём, это не подражание, а творческое преломление могучих лучей новой поэтики в призме собственного художественного видения. … посмотрите, как волнуется стих и как это органично, потому, что речь идёт о колыхании морской волны, об отваге и гордости и о подвиге русского землепроходца. Нет, об этом спокойно говорить нельзя. И вот мы читаем:

Шли такими тропами, где только зверь проберётся.
Их утлые кочи и шитики колыхала морская волна.
Отважные мореходы, русские землепроходцы,
С гордостью мы произносим ваши славные имена.

Или вот:

Замерзает градусника ртуть
В тундре белой.

…Мне интересно читать стихи Португалова. И в познавательном отношении, и в художественном они мне дают больше, чем привычное переповторение уже сказанного. … Я сознательно не говорю сейчас о недостатках, свойственных поэзии Португалова. Я подчёркиваю его силу: эпичность, широту интересов, поиски яркой художественной выразительности. …

В заключение скажу: то, что у такого интересного, сложившегося поэта, как Португалов, нет книги – более, чем странно, уму не постижимо. Разве не обидно: с 1957-го года он шефствует над чукотскими и эскимосскими поэтами, первый написал о них статью (альманах «На Севере Дальнем» № 9), переводит их, объединил эти силы вокруг Дома народного творчества, … а у самого у него – книги нет…»

***

В архиве Магаданской писательской организации я обнаружил несколько документов, датированных 1991 годом. Как удалось установить, в период подготовки воспоминаний Галины Нурминой (псевдоним Галины Александровны Воронской) о годах, проведённых в Колымских лагерях, магаданский писатель А.М. Бирюков попутно интересовался и фактами биографии Португалова. Ведь Г. Воронская и В. Португалов знали друг друга еще по Литературному институту! И встретились здесь, на Колыме, на Левом Берегу!

Так вот, Татьяна Исаева, дочь Г. Воронской, в своей книге «Без багажа» пишет, цитирую: «…мама тогда была вольной … и на её адрес брат Португалова с материка присылал лекарства для Дары».

Дара – Дарья Васильевна Терлецкая, «лагерная подруга В.В. Португалова. 1923 г. рождения, уроженка города Львова. Числилась машинисткой у референта пропагандистского провода ОУН «Нечая». Осуждена Военным трибуналом Львовского военного округа по ст. 54-1а УК УССР (аналог статьи РСФСР 58-1а) на десять лет лишения свободы и пять лет поражения в правах. Умерла 26 ноября 1950 года от сердечной недостаточности».

Письмо от Пчёлкина к Поважному.

Письмо от Пчёлкина к Поважному.

Магаданский писатель А.М. Бирюков, работая с материалами об узниках ГУЛАГа, столкнулся с необходимостью изучения материалов о Д.В. Терлецкой. И А.А. Пчёлкин, ответственный секретарь Магаданской писательской организации пишет письма – начальнику УВД Магаданского облисполкома В.П. Поважному, с просьбой разрешить А.М. Бирюкову ознакомиться с делом Д.В. Терлецкой, и в Военную коллегию Верховного Суда Союза ССР с просьбой вернуться к рассмотрению дела Д.В. Терлецкой и прекратить его за отсутствием состава преступления.

Заявление о пересмотре дела и реабилитации Терлецкой. Подписано Пчёлкиным.

Заявление о пересмотре дела и реабилитации Терлецкой. Подписано Пчёлкиным.

Не смотря на то, что Александру Михайловичу был открыт доступ в архивы УВД, ему так и не удалось ознакомиться с делом Терлецкой. Вот фрагмент письма А. Бирюкова Г. Воронской:

***

«…Содержание дела остаётся для меня по-прежнему загадкой. Даже такая интригующая информация появилась: не два там листика, а семь. Ну, конечно, не два – должна же хоть копия приговора Трибунала быть, а это уже листа четыре, а копии сверх всего – установочные данные на Дарью Терлецкую должны быть – где родилась, где жила…»

***

Ответ на запрос о реабилитации Терлецкой.

Ответ на запрос о реабилитации Терлецкой.

А из Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР неожиданно быстро пришёл ответ:

***

В МАГАДАНСКУЮ ОБЛАСТНУЮ
ПИСАТЕЛЬСКУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ
685020, г. Магадан, гор. ВСО
ДК «Строитель»

На Ваш № 73 от 28 ноября 1991 года

Сообщаю, что Ваш запрос о реабилитации ТЕРЛЕЦКОЙ Дарьи Васильевны направлен для рассмотрения в Главную Военную прокуратуру (г. Москва, Хользунов пер. 14)
О результатах рассмотрения Военная коллегия просила Вам сообщить.

ЗАМ. ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВОЕННОЙ
КОЛЛЕГИИ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР
ГЕНЕРАЛ-МАЙОР ЮСТИЦИИ А.УКОЛОВ

***

Что сообщить? И сообщили ли? Из письма неясно. Но других документов в архиве писательской организации я не обнаружил…

Из книги «Штрихи к портретам» Сергея Сущанского.