Мобильный полевой стан, это нехитрое изобретение, предназначенное облегчить работу тружеников полей. Место, где можно переодеться, перекусить в обед или укрыться от внезапного ливня. Короче, очень нужная и удобная вещь. Представляет собой вагончик из двух отсеков поставленный на раму с четырьмя колесами. Буксировать можно любой техникой, оборудованной прицепным устройством. Совхоз получил по разнарядке областного сельскохозяйственного управления десяток этих мобильных станов. По назначению правда, ушли только два.
Из остальных решили выстроить общежитие для спец. переселенцев. За поселком у поля, как переедешь мостик – налево, отсыпали гравием площадку соток на десять и установили в два ряда полевые станы, предварительно сняв с лафетов. Между рядами вагончиков, положив на крышу брусья, устроили общую кровлю, объединив все в один комплекс. С торцов установили сборные стены с входными дверями, законопатили видимые щели и даже настелили пол в проходе между рядами вагончиков.
Место выбрали поближе к котельной агробазы и от нее подключили к теплоснабжению, предварительно установив в вагончиках батареи. Один вагончик оборудовали под общий санузел и городок был готов. Городок, потому что он обрел название – «Китай – городок», родившееся само собой.
После всех приготовлений, не спеша стали подвозить спец. контингент и заселять городок. Населению поселка была любопытна интрига с новой затеей властей и поползли слухи о необычном явлении.
С Китаем в те годы наша страна как-то не ладила, если выразиться мягко и обмена туристами не происходило. Но с той стороны через границу иногда перебегали непрошеные эмигранты с непонятными намерениями. Пробовали вначале их возвращать обратно, но прокатился слух, что слишком жестоко с ними обходились на родине. Вот из гуманных соображений и предоставили некоторым убежище в наших суровых краях.
В начале их привезли немного, может человек пять. Для эльгенцев привыкших к интернационалу, диковинного в китайцах ни чего не было, и на своих насмотрелись давно.
Непонятно было что с ними будут делать. Но их просто устраивали на работу в разные цеха, кого в электроцех, кого на агробазу или стройцех. И они работали и ходили по поселку, ничем не отличаясь от других жителей. Очень быстро обучались языку, хотя и говорили немного смешно, но на это не обращали внимания.
Местное население приняло иностранцев спокойно и по дружески, конфликтов ни когда не было, что лишний раз подтверждало умение простого народа ладить между собой. На вопрос: «Как поживаете?». Все как один отвечали: «Осень холоно!».
Вначале над этим посмеивались, да потом привыкли – и они к холоду и мы к их ответам. Ассимиляция прошла быстро и незаметно. Гораздо сложнее складывались отношения с товарищами, которые были призваны присматривать за китайцами. А их навезли не меньше, чем подопечных. Это были сотрудники госбезопасности и просто милиционеры всех должностей и званий, вплоть до до майора. Выше звания не позволяло количество китайцев, ведь полковнику надо целый полк, а этого и во всем совхозе не наберется.
Противоречие было в том, что народ привык к неограниченной воле и пошуметь и пройти по улице под мухой и без злобы разобраться с обидчиком. А теперь его стали загонять в жесткие рамки цивилизации.
Конечно, оно некрасиво идти по улице подшофе и покачиваясь слишком свободно, товарищей в таком виде вежливо приглашали в отделение милиции, к тому времени неимоверно разросшемуся штатом и площадями. Помещали в изолятор и составляли протокол о нарушении.
В войну столько мужиков не уходило на фронт, сколько у нас пособирали за подобные «преступления» отправляя сразу в «ЛТП». Это лечебно- трудовые профилактории были скорее эхо ГУЛАГа, чем лечебные учреждение. Абсолютная дискриминация прав человека и унижения достоинства. А опричники, ради звездочек на погонах неимоверно старались, как и в недалекие годы великого вождя.
Не виню китайцев за такие перемены, видать все цепляется одно за другое. У них тоже не сладкая получалась жизнь. Кто там интересовался, что у них на душе. Один решил сбежать, используя попутки, да не получилось, хоть и попутешествовал неплохо. Другой нашел промоину на реке и нырнул под лед. Хорошо пацаны видели и сообщили куда следует. А то искали бы, всю область подняв на дыбы. Почему к ним было такое пристальное внимание?
За их неопределенный статус, не то они диверсанты, не то шпионы. Ведь сами не признаются, народ загадочный! Вот и перестраховывались семикратно, не жалея средств и усилий. На их то родине все было проще – закатили пулю промеж глаз, закопали и спокойно на душе. Дальше строй светлое будущее.
Кто из китайцев порасторопнее, да поумнее – находили себе спутниц жизни и заводили семью. Это не возбранялось. Были среди них и умельцы – один часы взялся ремонтировать, другой телевизоры, народ мастеровой и талантливый.
Один чудак – Гоша решил изобрести агрегат для попкорна, кукурузы на фуражном складе были горы. Притащил флягу, поставил тэны и манометры. Обещал угостить к вечеру попкорном. Но вечером встретиться не пришлось, видел только кукурузный шлейф поперек дороги, от электроцеха (где он работал) и помятый искореженный агрегат с разбитым манометром в конце шлейфа. Видать не заладился опыт. Хорошо сам цел остался!