В начале пятидесятых административно-хозяйственный уклад всего края претерпел грандиозные изменения. Родилась Магаданская область, отделившись от гиганта Хабаровского края. Область обрела районы, бывшими ранее ГПУ (горно-промышленное управление). В каждом районе – свой административный центр. До этой поры Эльген относился к Тасканскому РИК (районный исполнительный комитет) Среднеканского района Хабаровского края.
Дороги и способы перебраться из одного пункта в другой, тоже отличались от современных. Кто сейчас помнит поселок Пищевой с его паромной переправой? А ведь это был единственный путь из Магадана в долину реки Таскан и все прилегающие поселки и прииски. Даже география и транспортная сеть сильно изменились к середине пятидесятых.
С грустью и сожалением восприняли в районе закрытие в 1956 году поселка Уголь-Эльген с его романтичной железной дорогой. Многие эльгенцы проехали по ней в пассажирском вагоне, прицепленному к составу с углем. Всего два десятка лет просуществовал поселок и предприятие, дававшее уголь. Окупились ли те затраты, что были вложены в тяжелейшие годы освоения и развития севера? Может быть да, только жизни людские ни когда не окупятся ни каким золотом и углем. Тема целесообразности и логики всей суеты на Колыме со всеми за и против будет стучаться во многие головы долгие годы и может не раз и нам придется вернуться к этому вопросу.
А пока народ эльгенский живет своими заботами и делами. Дела на производстве идут своим чередом, а в свободное время каждый коротает по своему. У мужиков основная страсть охота, да рыбалка. Для этого занятия здесь раздолье без границ, правда патроны и снасти даются непросто, но здесь смекалка выручает.
Рыбу научились у якутов ловить. Плести загородки и ставить плетеные «морды», как здесь называют. Рыба сама набивается в эти плетеные снасти да бывает один и не поднимешь улов.
Охотились в основном на утку в сезон и гуся. Любители промысловой охоты встречались редко, этот вид охоты требовал полной отдачи и здесь уже надо быть охотником в полном смысле слова. И отшельником изрядным, жить приходилось месяцами в тайге. Рыбалка все же доступнее и динамичнее, можно и ружьишко прихватить на рыбалку, разнообразив тем досуг.
Женщины занимались сбором ягод и грибов. Сезон начинался с двадцатых чисел июля и до середины сентября. Первая поспевала голубика, но ее собирали не очень много. Так, попечь пирожки и постряпать вареничков, любители ставили вино. Но оно получалось терпким и кислым на вкус, не все любили этот напиток, тем более спирт был доступнее и роднее. А вот брусники набирали помногу, на всю зиму и это была самая любимая ягода, к тому же целебная и вкусная. На зиму ее замораживали во всякой попавшейся таре, но чаще в бочке.
Потом зимой откалывали ножом смерзшиеся куски и несли домой варить морс. Детвора очень любила таскать эти мороженные ягоды и грызть втихаря от родителей, которые вечно бранились остерегая от простуды. Но эта процедура больше способствовала закалке, по моему, нежели простуде. Народ подрастающий отличался закалкой и стойкостью к холоду.
Летом река едва просветлеет от весеннего паводка, как мелкота уже тянется к берегу. Разводят костер и самые отчаянные начинают с опаской сезон. Выйдет из воды такое посиневшее, трясущееся чудо и к костру скорее и крутится, подставляя бока, пока синева не сойдет с кожи. Но день ото дня на улице теплеет и вот уже целая орава плещется в реке и визжит на все голоса от восторга, особенно девчонки.
Детворы в «Эльгене» всегда было много, такая у него изначально возникла особенность. Причину этого пока никто не исследовал, но последствия приносили некоторые хлопоты. «Деткомбинат» уже давно ушел в прошлое и здание отдали под квартиры. Детский сад, находившийся у «директорского» дома, уже не вмещал наплыв малышей и поэтому построили новый комплекс из трех зданий. Так возник целый микрорайон с названием – «Детский городок». Он представлял собой три здания огороженных добротным забором с обширной территорией со всякими детскими штучками – домиками и горками с качелями и каруселями. Новинка сразу пришлась по душе и детям и родителям.
Потом открыли новую школу и вопрос с молодым поколением был решен на долгие годы. Старую школу приспособили под совхозную контору, получилось намного солиднее и удобнее. Эта контора с некоторыми перестройками и доделками с середины пятидесятых так и просуществует до последних дней совхоза. Площадь перед конторой станет центром села и географическим и административным. Здесь всегда будет кипеть жизнь, начиная с утренней отправки рейсового автобуса и на протяжении всего рабочего дня. Все рабочие пути дороги будут здесь пересекаться, особенно шумно в праздники и в дни получки и аванса.
После трудового дня центр деловой активности будет перемещаться немного в глубь поселка, ближе к магазинам и «Голубому Дунаю». Особенно заметно это явление летом, когда станет тепло и народ вывалит на улицу. Тогда можно мужичкам не спеша попить пивка прямо у буфета, а женщинам посплетничать в бесконечных очередях за дефицитом. А дефицитом в те времена было все, начиная от маринованных китайских огурцов и ярких китайских же термосов, до отечественных обоев и половой краски. Про одежду и обувь и говорить излишне.
Не будет дефицитом только красная икра и всевозможная свежая рыба и соленая тоже. Икра стоила какие-то смешные копейки и ее набирали из бочки в кульки свернутые из газет. А так, как гурманы по непонятным причинам отсутствовали и никто не понимал ценности этого продукта, приходилось продавать лососевую икру в нагрузку. И эта нагрузка ложилась на плечи любителей спирта, который наливали из соседней бочки, зачерпнув чайником. Кто-то выбрасывал эти кульки сразу, выйдя из магазина, а кто бережливее, доносил до дому и складывал на полки в сенях.