…Самым ёмким определением сущности этой незаурядной женщины было — человек контраст.
С самого раннего детства это был сгусток неиссякаемой энергии, действующий всегда и везде исключительно по своему выбору.
Дочь партийного бонзы из Львова, она с отличием закончила две школы: общеобразовательную и музыкальную. Ей порочили блестящее будущее, а Вера решительно отказалась от протекции, поступления в столичный вуз, уехала в Сибирь и поступила в Томский университет на геологический факультет.
На втором курсе, преодолев яростное сопротивление родителей, Вера вышла замуж за сокурсника. Закончили супруги Шухардины университет с отличием. Благодаря красным дипломам и связям, супругам предложили с десяток тёплых мест в различных министерствах, и даже в представительстве за рубежом. А они, пользуясь своим правом, выбрали Колыму.
Помимо диплома с отличием Вера была хорошо эрудированна, а как женщина, потрясающе красива.
Высокая стройная блондинка с великолепными формами тела и шикарной, ниспадающей на плечи гривой пышных волос. Естественно, что высокое начальство в Магадане и слышать не хотело о желании Веры работать в экспедиции. Только Магадан, и тогда Вера впервые потрясла, заставила с восхищением говорить о себе буквально всю область. На Колыме всякое бывало, но такой вызывающей дерзости с самым высоким начальством, до неё, не позволял себе ещё никто.
Преодолев сопротивление секретарши, Вера с грохотом ворвалась на совещание руководящего состава области. Не успели партийные и руководящие бонзы возмутиться, как она зловещим голосом произнесла.
— Кто и когда отменил советскую власть на Колыме? Я вас спрашиваю, господа – товарищи. Есть указ политбюро ЦК КПСС — обладателю красного диплома дано право самому выбрать место работы. Вы лишили меня этого права. Почему? Вы что, против советской власти? Я не для того грызла гранит науки, чтобы стать украшением интерьеров ваших офисов.
Я геолог и моё место в поле. За право своего выбора, которое мне предоставило политбюро КПСС, я буду бороться до конца. Ибо это борьба за советскую власть.
Позднее Вера честно признается, что испугалась она после своей речи, изрядно. Не за себя, а за жизнь всего руководства. Вначале высокое начальство широко открыло рты и побледнело, затем их лица от прилива крови стали пунцовыми, но у них хватило ума сдержать свою ярость. Это было не дерзко, это было вызывающе нагло. Но это было де-факто, они действительно нарушили указ политбюро. Самым старший не сказал, а по змеиному прошипел:
— Убирайся куда угодно, хоть к чёрту на рога. Выпишите ей немедленно направление туда, куда она захочет. Вон из моего кабинета! Вон из Магадана!!!
Вера выбрала Ягодное. Она ещё не успела сесть в автобус, а телефонные провода уже гудели. Высокое начальство спешило предупредить местное руководство какая опасная штучка, женщина – бомба, будет работать у них.
…В Ягодном Вере предложили самой определиться: где и в качестве кого, она будет работать. Она выбрала вакансию геолога в полевом отряде Горбунова. Через пару недель её уважал весь отряд, а к осени и вся экспедиция. Четко ясно и безоговорочно Вера доказала всем то, что ценится на Колыме, а в геологии превыше всего на свете, что она не просто хороший геолог, она — полевик. Но славу «колымской амазонки», ей принесло совсем иное.
Страсть к управлению автомобилем Вера проявила, едва научившись ходить, её любимыми игрушками были не куклы, а машинки.
Она до сих пор хорошо помнит горький опыт своего первого урока практического вождения. Они жили на даче. Папин водитель, привез какие то продукты и понес их в дом, не заглушив мотора. Вера среагировала мгновенно. Как и на что надо нажимать, чтобы автомобиль поехал, она уже знала. Но она никак не могла, сидя на сидении, дотянуться ногами до педалей, и решила управлять автомобилем стоя. Смотреть вперед и под ноги одновременно, невозможно. Машина тронулась, доехала до ворот, Вера хотела затормозить, но нога перепутала педали, и резко газанув, «Волга» врезалась в столб ворот. Это была первая служебная папина машина, которую Вера «немножко помяла».
Сколько их побитых, разбитых, искорёженных было потом, кроме механиков обкомовского гаража, не знает никто. Папа души не чаял в своей дочурке. ГАИ и милиция останавливать автомобиль с тремя первыми нулями на номерном знаке, да ещё на Западной Украине, и помыслить не смели.
В шестнадцать лет папа сделал Вере двойной подарок, выправил права и подарил новенький «Москвич». Но Вера отнеслась к подарку равнодушно. Теперь её волновали исключительно тяжелые грузовые автомобили.
Тогда папа просто снял трубку телефона, и Вера получила доступ к управлению любых автомобилей учебного полигона ДОСААФ. К моменту приезда на Колыму, Вера управлялась с тяжелыми грузовиками не хуже гонщика профессионала.
Как только в отряд прибыла техника, Вера принялась её «постигать». Вездеход она отвергла сразу. Слишком сильно надо было складывать тело, чтобы протиснуться в крохотную кабинку. А вот трёхосный, тяжёлый, да к тому же специальной армейской серии повышенной проходимости автомобиль ЗиЛ, Вера восприняла с восторгом. Отныне его водитель садился управлять автомобилем по большим праздникам, лишить Веру управлением «мустанга», так она ласково называла машину, было невозможно.
В то утро полевики выскочили на рёв мотора как по команде. Был день геолога, и все решили, что пришла вахтовка из экспедиции и привезла подарки. Но пока они протирали глаза, рокот мотора стал затихать. Машина шла не к ним, она уезжала от стана. Но кто же был за рулём, если водитель стоял среди них? Кто-кто? Конечно Вера.
Самый старший из полевиков веско подвел итог:
— Просто так, Вера законы поля нарушать не станет, не такой это человек. Но не забывайте, какой сегодня праздник и какая неиссякаемая у неё фантазия. Так что готов биться о любой заклад, будет нам сегодня большой сюрприз от Веры.
Колыма всегда жила по своим, таёжным законам, но кроме единых, были в этих глухих местах и доморощенные, согласно местным обстоятельствам.
Посёлок Мякит был последней остановкой на отдых всех шоферов дальнобойщиков колымской трассы. Хотя до Магадана было ещё более ста восьмидесяти километров, это уже была не трасса, а дорога республиканского значения. Начинались посёлки городского типа, цивилизация, а, следовательно, пикеты милиции ГАИ. Резкий въезд из зоны дорожного беспредела, где кто дерзок и хам, тот и будет всегда прав, в зону упорядоченного движения, чревато штрафами, дыркой в талоне, а то и лишением прав. Поэтому все дальнобойщики делали на Мяките обязательную для личного самосохранения паузу — разгрузку.
В связи с тем, что поселок стал прибежищем дальнобоев, одна из истин Мякита гласила: «Сколько не завози летом на Мякит пива, к вечеру в магазине не останется и бутылки. Дальнобойщики и транзитники раскупят всё!». Для сохранения «местного суверенитета» местные мужики постановили: максимальное количество пива, отпускаемое на каждое следующее транзитом через Мякит транспортное средство, не более одного ящика. Раз мужики так порешили — так сему и быть. Во избежание толкучки при продаже пива, в летний период его продавали через амбразуру подачи в магазин лотков с хлебом.
Пиво в Магаданской области начинали продавать с одиннадцати утра, но ещё до начала продажи вдоль стены магазина выстроилась очередь, человек тридцать, ни меньше. До открытия оставалось минут десять, когда с трассы с визгом тормозов на лихом повороте свернул ЗиЛ, и, не снижая скорости, ринулся в сторону магазина. В очереди дружно рассмеялись. Вот у кого трубы действительно горят без пивка, то это у этого шофера. Смотри, как к открытию магазина на газ жмёт. Через мгновение восторг сменился удивлением, а затем и ужасом.
Да он, что, сдурел? Ведь он сейчас и нас, и магазин в лепёшку сотрёт. Стой идиот! Стой!
Но шофёр наоборот, ещё больше подал газку, очередь в рассыпную. И тут, резко вывернув руль, шофер ЗиЛа дал по тормозам. Машину развернуло боком, в клубах пыли, с диким скрежетом, она заскользила юзом в сторону магазина. Проскользнув не менее двадцати метров, обдав не успевших убежать градом щебёнки, ЗиЛ остановился всего в паре метров от магазина, строго параллельно его стене. Мотор взвыл и заглох.
Это был суперкласс водителя наивысшей квалификации, шофера-профи! Но это для тех, кто видел этот мастер — класс с безопасного расстояния. Для тех, кто стоял в очереди, это был ужас быть раздавленным в лепёшку. Да за такое мастерство морду в кровь бьют. Именно это и намеревались осуществить разъярённые мужики, ринувшиеся к кабине ЗИЛа.
Дверца машины распахнулась, единое «АХ!» — вырвавшееся из тридцати мужичьих глоток сотрясло воздух, и наступила гробовая тишина.
На краю сидения, небрежно свесив ногу, восседало диво дивное. Не женщина, а сказка. И она, и её одежда, и поза были воистину великолепны. Небесно-голубого цвета джинсы в тугую обтягивали её стройные бедра, полусапожки с сияющими в лучах утреннего солнца медной окантовкой носков. Белоснежная, с рельефным кружевным узором блузка, полы которой были небрежно завязаны двойным узлом, чуть ниже груди, нежный овал цветущего лица, яркие сочные губы, огромные зеркальные очки и волосы.
Боже праведный, какие же это были волосы!!! Не обесцвеченные перекисью волосы шатенки или брюнетки, а волосы натуральной блондинки, пышными плавными волнами ниспадающие на плечи.
Диво посмотрело поверх очков на остолбеневших, с открытыми ртами мужиков, достала из бардачка пачку сигарет «Мальборо», ловко вскрыла её ногтём мизинца, и, вынув сигарету, небрежно, но грациозно бросила пачку через плечо на сидение. Выждав паузу, раскрыла свои сахарные уста, и нежнейшим голосом произнесла.
— Мальчики, я вас хорошо понимаю. Не каждому дано лицезреть воочию колымских амазонок Ягодинской экспедиции, ведь мы очень редко выходим из тайги. Но так просто не прилично. Дама хочет курить, а никто из вас даже и не подумал предложить ей огоньку. Чему вас только в школе учили?
К кабине тот час же протянулась с десяток горящих зажигалок. Прикурив, Вера (а это была она), отвела руку с сигаретой в сторону. Курить она не только не умела, она никогда прежде не баловалась сигаретами.
Но вот эта, очень дефицитная по тем временам пачка «Мальборо», была частью разработанного её плана: ошеломить, смять сознание мужиков. Теперь главное не дать им и секунды на осмысление происходящего. Темп, темп и ещё раз темп. Она подняла руку, требуя внимания.
— Мужики, если я кого из вас немножко запылила из-под колёс моего верного «мустанга», я глубоко извиняюсь, не может он останавливаться на всем скаку. Не приучены скакуны амазонок к плавному аллюру. Но и я, и все вы, профессиональны водители. Согласитесь, что управляю я своим железным конем очень классно?
Мужики восторженно подтвердили это: «Вождение — супер!!!».
Вера продолжила: «Надеюсь, что никто из вас не станет опровергать факт тому, что до сегодняшнего дня, никто из вас и не знал, что в Ягодинской экспедиции тяжелыми автомобилями управляют амазонки и делают это весьма и весьма профессионально?».
Не менее восторженно мужики подтвердили и это.
— Теперь я задам вам два вопроса сразу. Уважаете ли вы геологоразведку вообще, а в день её профессионального праздника, тем более? И сумела ли я, как колымская амазонка, произвести на вас неизгладимое впечатление?
Упоминание о сегодняшнем дне геологов, явно таило, какой-то подвох, но Вера не оставила мужикам не единой секунды на осмысление.
— Так что вы, мужики, мне ответите? Громче! Не слышу… Вы все сказали — да?!
Я задала вам четыре вопроса, и я услышала на них один и тот же ответ. Твёрдое мужичье — да. На этом торжественная часть, посвященная явлению мужикам колымской амазонки, завершена. Переходим к прозе нашего бренного бытия. Она отбросила в сторону сигарету, сняла очки и встала на подножку.
— Вы все колымчане и законы Колымы знаете не хуже чем я. Напомню о двух из них: «За всё всегда плачу сполна только сам». И второй: «За каждое произнесённое мною слово, отвечаю своей головой».
Теперь начнем считать вместе. За колымских амазонок водителей тяжелых машин, один ящик пива. За ультроклассное управление мною «мустангом», второй ящик пива. За день геологии, третий ящик. По вашему закону о транзитном транспорте, четвёртый ящик пива. Всё это в сумме, плюс я сама. Ну, разве я, колымская амазонка, не сумела навесить вам, колымским зубрам, лапши на уши? Разве я не обдурила вас всех? Неужели я не заслужила у вас бонуса, права на пятый ящик пива?
Мужики взревели, как медведи, никто не подбирал выражений, крыли отборнейшим матом. Но это был не рев возмущения, а искреннего восхищения.
Умом Россию не понять. Только российские люди способны при публичном обмане, не озлобляться, а искренне, с любовью, восхищаться тому, как же их ловко сумели оставить в круглых дураках.
— Ах ты, шельма, ах проныра, ну ты и стерва — были самыми ласковыми эпитетами, которыми мужики награждали колымскую амазонку.
Вера смеялась громче всех.
— Точно мужики — стерва я. Самая стервозная из всех амазонок. Так ведь праздник у нас сегодня. Не обдури я вас, так вы бы мне и лишней бутылки не разрешили бы купить. А так, хоть хвали, хоть кляни, но законы исполнять, слово свое держать, вам всё равно придется. Но согласитесь, какой классный прикол получился, будет что потом вспоминать.
Мужики не только позволили Вере купить пять ящиков пива, но от имени всех трассовских дальнобойщиков, вручили колымской амазонке, ещё три подарочных ящика. Как ни крути, но прикол действительно получился классным. Но настоящий триумф Веру ожидал в отряде.
Всё познаётся в сравнении. Чем недоступнее плод, тем он ценнее и желаннее. Восемь ящиков пива в дремучей глухомани колымской тайги, в день праздника геологов, это действительно что-то супер потрясающее. Расскажи, не поверят. Ну, не бывает такого в тайге, в жизнь не бывает. А это было, было…
…Дней через десять, на очередном селекторном сеансе радиосвязи всех полевых отрядов, начальник экспедиции потребовал срочно пригласить к рации Горбунова.
— Сергей, доброе утро. Скажи ты мне, мил человек, что это за таинственные амазонки, водители тяжёлых грузовиков, в ваших лесах объявились?
Что, впервые об этом слышишь? Не ври, Горбунов, начальству. Кроме вашего отряда, за двести вёрст от Мякита, иных полевиков просто нет. А теперь честно скажи. На день геологов твой ЗиЛ на Мякит ездил? Ездил, так уже горячо. И кто же туда, если не секрет, ездил? Вера Шухурдина…
В эфире громко щелкнул тумблер отключения микрофона. По всей видимости, теперь высокое начальство произносило такие слова, которые в эфире говорить запрещено. Тумблер щёлкнул вторично.
— Ну, белокурая красавица. Не зря меня Магадан предупреждал, что от этой бомбы, посмевшей бросить всему руководству обвинение: «Кто отменил советскую власть на Колыме», можно ожидать всего угодно. Вот мы и дождались.
Ты хоть представляешь, что сейчас у нас здесь, в управлении, творится? Телефоны отключать нельзя, вдруг начальство позвонит, а работать невозможно. Звонки один за другим, и не только со всей области. Уже с Якутии звонков пять было. Все звонки одинаковые. Восхищаются и требуют назвать то место, где мы сумели набрать штат супер-асов водителей тяжёлых машин, колымских амазонок.
А это Вера Шухурдина шалит, день геолога отмечает. Да она своей шуткой уже две области на уши поставила. Воистину не женщина, а белокурая бестия. Хотя почему бестия? Теперь у неё свой, официальный статус в наличии имеется — колымская амазонка.
Автор: Юрий Маленко.