Джентльмен по кличке Балбес

h44

Если этого пса можно было выставить на самый престижный форум кинологов, на предмет определения его породы, это стало бы неразрешимой задачей. Слишком много кровей смешалось в этом псе.

По своей фактуре он был крупнее овчарки, но с более широкой грудью и большими лапами ездовых собак. Великолепный чёрный окрас тела резко контрастировал с белым пятном на груди и белыми чулочками передних лап. При взгляде на него в сознании тут же возникал образ человека в смокинге и безупречно белой манишке, образ джентльмена.

По всей вероятности, Балбес воспринимал это также, и был большим чистюлей. Никто не смог похвастаться тем, что видел как пёс лёг спать или отдохнуть, не приведя в порядок свою шкуру. С первой талой водой и до речных заберегов поздней осени, по сто раз на дню, он чистил свою шкуру.

Делал он это очень оригинально. Заходил по уши в воду, затем выбирал самые густые заросли карликовой берёзки, и повизгивая от уколов острых сучков буквально продирался сквозь них. Потом снова лез в воду ополоснуться, после чего тщательно обследовал свою шкуру и если находил хоть какой-то изъян, повторял процедуру. Зима, лето, грязь, дождь, тина болот ничто не могло повлиять на внешний вид этого пса.

Он был джентльменом ни только по внешнему виду, более гордого и независимого пса я не встречал никогда за всю свою долгую таёжную жизнь.

Впервые я познакомился с ним, когда ему было уже четыре года.

В любом из отрядов геологоразведки независимо от их статуса: полевики, бурильщики, топографы всегда есть пять – восемь собак, иначе и нельзя — кругом дикая тайга. Когда вокруг много людей, собака сама выбирает для себя хозяина: спит под его балком, сопровождает на работу, охоту, рыбалку. Других людей она слушается лишь в том случае, когда хозяин после вахты выезжает на отдых. Многие пытались стать хозяином Балбеса, соблазняя его различными лакомствами, но пёс был неподкупен. Он мог с радостью пойти в тайгу с любым из 35 членов буручастка, но совершенно без причин, не слушая команд, мог развернуться и убежать на стан.

Обижать Балбеса незаслуженно, было себе дороже. Он никогда публично не выражал своей обиды, ни рычал, ни скалил зубы, просто запоминал того, кто обидел его, и мог месяцами ждать момента отомстить обидчику.

Мстил это удивительный пёс всегда одинаково. Терпеливо дожидался, когда обидчик пойдёт на рыбалку, зайдёт в реку и, позабыв обо всём, начнёт ловить хариуса. Балбес бесшумно подкрадывался сзади, прыжком клал на плечи обидчика свои лапы и оглушительно лаял прямо в ухо.

Даже матёрые таёжные зубры, разведчики, от неожиданности испуганно приседали и роняли удилище в воду, а Балбес с громким лаем, описав победный круг, убегал. Любого другого пса за такие шуточки давно бы пристрелили, но у Балбеса был целый ряд воистину удивительнейших способностей, за которые ему прощалось всё.

В восьмидесятых годах прошлого столетия вертолётов над Колымой летало больше чем стрекоз. Завоз и вывоз вахт бурильщиков и лэповцев, заброска продуктов в полевые отряды, вывоз золота с отдалённых участков, рыбинспекция, охотнадзор, санрейс и ещё множество большего и малого начальства не желающего трястись по таёжным дорогам.

Согласно технике безопасности вертолётная площадка обязана быть не ближе 150 метров от жилых строений. Выскакивать из домиков на звук каждого приближающегося вертолёта, спешить на посадочную площадку, чтобы потом, убедившись, что это не наш вертолёт, тащиться назад, занятие не из приятных.

Но уже на втором году жизни Балбеса бурильщики с изумлением заметили, что пёс непостижимым образом умеет чуять «наш» борт.

Вертолёт, снижаясь, летит точно в направлении стана, а Балбес невозмутим. Значит, это не наш борт. Но вот вдали показалась точка вертолёта, летящего на большой высоте, Балбес поднялся, с шумом втянул в себя воздух и с радостным лаем бросился к вертолётной площадке. Это — наш. Почти три года подряд, по два вертолёта в месяц, а если авария, то три — четыре борта, но пёс не ошибся ни разу.

Вообще это был какой то собачий вундеркинд. Спустя год после нашего знакомства, он, совершенно неожиданно для всех признал хозяином меня, а вскоре, когда мы остались с ним вдвоём на целых семь с половиной месяцев «охранять» технику и имущество участка до становления «зимника», я получил возможность познать все достоинства этого удивительного пса.

Более того, сегодня, я твёрдо уверен, что он признал меня хозяином не спонтанно. Каким-то образом он ещё за полгода вперёд знал, что шахтную добычу золота весной прекратят, прииск «Молодёжный», а значит и наш участок закроют, а, признав меня хозяином, Балбес тем самым подтолкнул меня к решению остаться в тайге сторожем.

Тайга — дело серьёзное, никто не вправе заставить человека приказом остаться на семь месяцев в одиночку в глухой тайге «караулить» имущество. Это сугубо добровольный выбор. Имея такого пса, как Балбес, не воспользоваться шансом, провести полугодовой отпуск в тайге за государственный счёт, было бы грешно. Я, естественно, вызвался добровольцем остаться сторожем до зимника.

Первое время ум и сообразительность Балбеса, меня просто шокировали. Оказалось, что он годами очень ловко скрывал свои привычки и достоинства.

Из всех обитателей тайги рациональнее всех собирает голубику бурый медведь. Выберет куст с самой сладкой ягодой, развернёт морду, захватит ветку в рот у самой земли. Затем резкое движение головой вверх — вжик, и вся ягода с ветки в пасти медведя. Он сжимает челюсти, языком выбирает большую часть попавших в рот листьев, выплёвывает их, а ягоду глотает. Пять минут, и на раскидистом кусте не остаётся ни одной ягодки, а медведь выбирает другой сладкий куст. Кроме медведей, так ягоду не собирает ни один зверь.

Но точно так же собирал ягоду Балбес, причём он нагло эксплуатировал меня. Представьте себе речную долину метров двести на пятьсот, всю синюю от спелой голубики. Я хожу, выбирая на вкус сладкий куст, а пёс нежится на солнышке, пристально следя за мной.

Но вот я нахожу очень сладкую ягоду, но не успеваю собрать и кружки, как с другой стороны куста бесшумно возникает Балбес. Несмотря на моё возмущение, вжик-вжик и сожрал всю сладкую ягоду. Затем отбегает далеко в сторону, но продолжает пристально следить за мной. Стоит мне начать собирать ягоду, он вновь тут как тут, и снова мгновенно обчистит весь куст.

Тогда я стал его дурить, нарочно выбирая самые кислые ягоды. Посмотрели бы вы на него, когда он в первый раз проглотил полную пасть кислящих ягод. Потом я ещё дважды подсовывал ему кислые ягоды, и Балбес решил, что у его хозяина большие проблемы со вкусом. Отныне при сборе ягод, каждый из нас выбирал себе куст сам.

На рыбалке Балбес, был воистину незаменим. Более 50% успешного лова хариуса зависит от вашего умения «читать» реку, своевременно определяя стоянки рыбы. А это неизбежные частые переходы вброд от одного берега к другому, чтобы хариус не увидел рыбака, тот постоянно по колено в воде. Рябь от обтекающей сапоги рыбака воды надёжно скрывает его.

Каким-то непостижимым образом Балбес умел чуять дно, и всегда переходил реку в самом мелком месте. Ему было совершенно безразлично: мутная или чистая в реке вода. За один переход он мог раз пять сменить направление. Одно было всегда неизменно, Балбес преодолевал реки в самом мелком, с тихим течением месте. Если он начинал переходить водный поток, то становился, глух к любой команде, только вперёд на другой берег.

Во время рыбалки для более удобного заброса мне часто приходилось заходить в реку на несколько метров. Балбес считая, что я решил перейти на тот берег, без промедления начинал свою переправу. На мои окрики он не реагировал. Выбравшись на другой берег и оглянувшись, он вдруг обнаруживал, что я и не думал переправляться. Возмущённый моим «предательством» пёс с яростным лаем начинал носиться по берегу, потом прыгал в реку и плыл ко мне. Возвращаясь, он уже никогда не искал мелких мест. Нередко он делал таких зряшных переправ по несколько раз в день. Но вот мне приглянулось местечко на том берегу и я отдаю команду:

— Балбес, ищи брод.

Но пёс выходит на берег, садиться на солнышке и всем видом даёт мне понять, что купаний в холодной воде у него сегодня было уже много, он замёрз и лезть в реку искать для меня брод больше не желает и мы начинаем наш диалог.

— Балбес, кто из нас должен искать брод?

Пес отвечая, гавкает:

— Я.

— Тогда почему ты сидишь на берегу?

Пес обижено отвечает:

— Я уже пять раз искал для тебя брод, лез в воду, но ты не переходил через реку.

— Балбес не смей врать, я тебя туда не посылал. Ты стал слишком самостоятелен и лезешь искать брод без моей команды, по своему желанию.

Пёс ложился на живот, клал голову на вытянутые лапы и начинал горестно жаловаться, как он сильно замёрз от этих купаний в поисках брода.

— Балбес, не смей притворяться, кто у нас хозяин? Я тебя спрашиваю, кто хозяин? Я? Тогда марш в реку искать брод.

Балбес тяжело вздыхал, поднимался, и, повизгивая о своей горькой собачьей доле, шёл искать брод.

Но так длилось недолго, это же был умнейший пёс. Если я отправлял Балбеса искать брод без диалогов, то он честно выводил меня на тот берег по самому мелководью, а если перед переправой мы выясняли кто из нас хозяин, подвох был неминуем.

До середины реки он вёл меня по отмелям, а потом обязательно заводил или в яму, или в места с сильным течением и скользким дном, и я неизменно летел в воду. Пока я, ругаясь, выкручивал мокрую одежду, Балбес с ликующим лаем и немыслимыми прыжками носился вокруг меня. Готов биться об заклад, пёс ни просто лаял, он высмеивал мой вопрос: «Так, кто же из нас двоих в тайге настоящий хозяин?».

Но через месяц мы решили этот вопрос раз и навсегда. Хозяином в тайге я безоговорочно признал Балбеса. Только он один решал: стоит или нет, нам переходить на другой берег реки, будем ли мы ночевать у костра или пойдём в старое заброшенное, но ещё крепкое и безопасное зимовьё.

Хотя мы были в самых дебрях тайги, я никогда не брал с собой ружья, отправляясь на рыбалку. Зачем лишняя обуза? Летом медведи сыты и дружелюбны, достаточно громкого слова или стука, чтобы медведь уступил вам дорогу. Но в тот день были перечёркнуты многие таёжные правила, выраженные словом — обычно…

Обычно летом медведи, услышав лай собак или голос человека, всегда уходят в сторону. Именно по этой причине, не имеющий оружия одинокий путник, преодолевая густые заросли тайги, подаёт голос — поёт.

Обычно медвежонок бежит по зверовой тропе впереди медведицы, а та, лишь только учует что–либо, издаёт грозный рык — предупреждение. Немедленно освободи тропу, хозяева тайги идут.

Обычно пестун, медведь последнего помёта, находится около матери только до дня рождения нового, а затем медведица его прогоняет.

В тот день всё было совершенно по-другому.

Я неплохо порыбачил, но мне захотелось проверить одно место выше по течению примерно за километр. Перед интересующим меня местом, метров пятьсот зверовая тропа шла по крутому склону, петляя как след зайца. Эти пятьсот метров свернуть с тропы было невозможно. Снизу — крутой обрыв и бешеный поток реки, сверху — крутизна, сплошь заросшая частоколом молодой поросли лиственницы.

Не успел я пройти по тропе и десяти метров, как бежавший впереди меня Балбес, яростно залаял. У каждой таёжной собаки всегда своя, особая тональность лая, по ней хозяин чётко определяет, кого или что встретила собака. С медведями до этого момента, мы ещё вплотную не встречались, хотя ярость лая насторожила меня. Такого лая от пса я ещё не слышал никогда.

Балбес буквально выталкивал меня назад. Я уже привык доверять ему и повернул назад, пёс медленно отступая и лая, прикрывал мой отход. Когда мы вышли из зарослей тропы, Балбес подскочил ко мне, вцепился зубами в полу куртки и потащил вверх по осыпи. Если я пробовал остановиться, пёс отпускал полу, рычал, вновь хватал полу и тащил вверх. Он явно стремился отвести меня как можно дальше от тропы, и именно на безопасную осыпь. Наконец мы достигли вершины. Я хотел поругать Балбеса за его неуёмное желание заставить меня забраться на такую крутую осыпь и тут появились они!

Впереди бежал медвежонок, за ним следовала огромная медведица, за ней пестун прошлого года, а замыкал шествие минимум трёхгодовалый медведь.

Это был редчайший случай, когда мать не изгоняет пестунов, и они живут одной семьёй. Они не испугались лая, не свернули с тропы, и медведица не стала издавать обычного для такого случая предостерегающего рыка. Сильные и могучие, они шли так, как и положено идти хозяевам тайги, знающими, что они сметут любую преграду.

Балбес изошёлся злобным лаем, а они, кроме медвежонка, даже не стали смотреть в нашу сторону. Прошли, будто нас и не существовало на этом свете.

Я подумал, что будь на месте Балбеса другой пёс, мы бы столкнулся с этими, идущими невзирая ни на что медведями, аккурат в конце участка, когда невозможно не свернуть и не повернуть назад. Ноги стали ватными и я сел на землю. В тот день «Балбес» заслуженно съел наше Н.З. — банку тушёнки, а я пил чай. После этого случая: куда нам идти, где мы будем ночевать, решал Балбес.

Этот пёс был великолепен во всём. Его не надо было дрессировать, с ним было легко вести «диалоги», тональностью своего лая он чётко одобрял или осуждал мой выбор. Если то, что я показывал, ему нравилось, то он усваивал это с одного раза. Уникальность этого удивительного пса была воистину безграничной. Даже совершая крайне недопустимый по собачьему статусу проступок, он умудрялся заслужить не порицание, а всеобщее восхищение.

К началу осени в закрытый посёлок «Молодёжный» вертолётом забросили бригаду монтажников. Им предстояло демонтировать всё оборудование закрытых шахт и подготовить его к вывозу, ко времени становления зимника. Отлично осознавая, какая тяжёлая и нудная работа им предстоит, они решили запастись оптимизмом от положительных эмоций и поехали на знаменитое своими рыбными запасами устье реки Мусс.

Но в тот раз, их переделанный из обычного болотохода таёжный Олимбус, вёл себя просто отвратительно: если «разувался», то обязательно в топях, если глох, то в ямах. Поэтому мы добрались до места ближе к вечеру и сразу за удочки. Уже в сумерках закончив лов, решили: вначале заготовить дров, попить чайку, перекусить, а уж потом начать варить пятерную колымскую уху.

Двое готовили чай и бутерброды, четверо пилили дрова на ночь, остальные наводили порядок в зимовье. Вдруг меня окликнули от костра, я подошел. Двое монтажников с восторгом смотрели на меня.

— Ну и пёс у тебя! Расскажи кто, не поверил бы ни за что. Мы уже с приятелем и засомневались, не поехала ли у нас крыша. Сделали всем по два бутерброда, положили их в ряд на столе. Глянь, одного не хватает, подумали, ошиблись, добавили. Прошло минут пять, что за чертовщина, опять самого крайнего бутерброда нет, а ведь ближе десяти метров, кроме нас двоих, к столу никто не приближался. Стали следить, а это твой Балбес, ну и хитрец, ну и умница. О, молчи, он на новый заход решил пойти.

Балбес лежал у костра спиной к столу, и казалось сладко спал. Но вот он приподнял голову, оглянулся, быстро переместился метра на два поближе к столу и вновь застыл в позе спящей собаки. Ещё пара таких манёвров и он уже у ножек стола. Затем он встал, повернул морду боком, и осторожно, чтобы не нарушать ряда, взял в пасть самый крайний бутерброд.

— Балбес!

Пёс застыл с бутербродом в зубах.

— Балбес, что это такое? Ты стал вором?

Пёс положил бутерброд на место и повинно опустил свою голову.

— Позор! Тебе не стыдно? Пошел вон и не смей подходить ко мне.

Балбес понуро не пошёл, а чуть ли не уполз на брюхе в кусты. Трое суток я не разговаривал с ним, и все трое суток, он, несмотря на призывы монтажников, ни разу не посмел подойти к столу.

Чем и где он питался, я не знаю, хотя в этом больше всех был виноват я сам. Ведь перед тайгой собак не кормят, а они пробежали по тайге и топям сорок километров, и сильно проголодались. Но пёс обязан был получить урок, так делать нельзя, и он его получил. В будущем, каким бы голодным он не был, он ни позволял себе ничего подобного.

В тот год зима пришла сразу и по-настоящему. Но колымские реки очень порожисты, ледостав растягивается на месяц и более, никакой рыбалки. Белку бить было ещё рано, с куропатками не хотелось возиться, у нас было более десятка трёхлитровых банок с тушённой и залитой жиром гусятиной, дров мы заготовили с избытком. Оставалось: есть, спать и скучать. И мы с Балбесом сильно захандрили, что же нам теперь делать? От хандры нас спасли монтажники.

Настоящий российский мужик, любую работу всегда начинает с самой тяжёлой и трудоёмкой её части, а лёгкую оставляет напоследок. Вот и монтажники решили в первую очередь подготовить к зимнику оборудование самых далёких и старых полигонов и шахт. Каждый день они дважды проезжали через наш стан. На обратном пути они всегда останавливались у нас, попить чайку и послушать мой диалог с Балбесом.

Конечно, это нельзя было сравнить с цирком. Но для мужиков проработавших двенадцать часов на морозе, тёплый домик, обжигающий крепкий чай, и наш диалог служили отличной разрядкой тяжёлого трудового дня. Когда монтажники, разобрав кружки с чаем, занимали свои зрительские места, я подавал команду:

— Балбес, ко мне!

Пес подходил и садился напротив меня.

— Ну что, Балбес, как тебе наше таёжное житьё-бытиё?

Пес вздыхал, клал свою голову на моё колено и печально прикрывал свои глаза.

— Балбес, а тебе не кажется, что у нас с тобой просто собачья жизнь?

Пёс прижимал уши, жалобно подтверждая мои слова, лаял.

— Нет, ты только подумай, как мы с тобой живём: вместо хлеба у нас лепёшки, вместо косточек, гусятина. Тебе не кажется, что мы скоро взвоем от такой жизни?

Пёс вытягивал морду вверх, и в подтверждении правильности моих слов, начинал жалобно выть.

Я продолжал: нет того, нет другого. Балбес с каждым новым моим доводом выл всё громче и жалобней. Наконец, он каким-то непостижимым образом, начинал на крохотные паузы прерывать свой вой, звук становился дребезжащим. Казалось огромная собака, просто захлёбывается в горьких безутешных рыданиях от своей тяжёлой собачьей доли.

— Балбес и ты долго ещё сумеешь это терпеть?

Нет, больше терпеть подобное, пёс уже не мог. Падал на бок, закрывал глаза, вытягивал ноги и широко раскрывал свою пасть, отчего язык вываливался на пол. Полное впечатление сдохшего от голода пса.

— Балбес, ты умираешь от такой собачьей жизни? Погоди, посмотри на эти лица. Они ежедневно едят настоящее мясо, но для тебя они не привозят и косточки. Ты их уважаешь?

Пёс поднимался, внимательно осматривал всех монтажников, презрительно лаял и вновь ложился в позе дохлого пса. Но уже, словно подчёркивая своё презрение, повернув свой зад в сторону монтажников. Те не выдерживали.

— Да привезли мы для него костей.

Пёс словно этого и не слышал, он ждал моей команды.

— Балбес, ты слышишь, они хотят дать тебе взятку. Тебе необходимо срочно произвести таможней досмотр. Ищи, что найдёшь, всё твоё.

Я уже упоминал о том, что это был очень крупный пёс, поэтому первого монтажника сразу же сбивал с ног и, хотя отлично чуял, что пакет с костями где-то у самых крайних монтажников, охотно принимал правила игры.

Поочерёдно совал свой нос во все карманы, за пазуху, бросал одного и начинал более тщательно обнюхивать тех, которых он уже осмотрел ранее. Куча мала, смех, ругань, звонкий победный лай. И вот в зубах Балбеса заветный пакет с косточками. Теперь жить стало интереснее, ежедневно мы с Балбесом добавляли в наш диалог, что-то новое и через пару недель это уже было 15 минутное собачье шоу.

Наконец мороз сковал топи болот и по зимнику приехали наши. Для меня они привезли две новости: хорошую и плохую. Хорошая это то, что меня направляли на курсы бульдозеристов. Плохая — я должен был выезжать завтра.

Я вышел из балка, не произнёс ни единого слова, а Балбес уже знал всё. Он подошёл ко мне, прижал уши, сунул морду под полу куртки, воткнул свой нос в моё тело, и тихо-тихо по щенячьи заскулил. Утром я отвёл его в пустой балок, и подпёр колом дверь. Но, только загрузив в кузов автомобиля свои вещи, я взялся за ручку кабины, раздался звон разбиваемых стёкол и, высадив двойную раму, Балбес бросился ко мне.

— Всё! Я никуда не еду! — ликующе закричал я, и мы стали барахтаться с ним в снегу. Какие курсы? Зачем мне этот бульдозер, если у меня есть такой прекрасный пес, как мой верный Балбес?

Старый, мудрый начальник отряда минут десять молча взирал на нашу возню, потом сказал:

— Хватит щенячьих нежностей, пошли в балок, и поговорим как мужики. Ну и сколько лет ты настроен, не выезжать из тайги? Балбес — умнейший пес, но он родился и вырос в тайге, и он не сможет жить в посёлке. Хотя у тебя отдельная комната, комендант просто не пустит пса в общежитие. Балбес ляжет у крыльца и, охраняя тебя, никого не пропустит в здание. Кто-то обязательно позвонит в милицию, те приедут, и без лишних вопросов пристрелят его. Пора приучать пса к тому, что периодически тебе необходимо оставлять его на участке одного — это раз. Второе — ты отлично знаешь, что получить специальность бульдозериста в геологоразведке очень трудно: разнарядка не более двух мест, один раз в два года. Но самое главное — бульдозерист эта самая престижная специальность всего северо–востока, если ты откажешься от курсов, люди просто тебя не поймут.

Подумав, сделали так: забили досками окно в бане, бросили туда кучу костей, снега вместо воды, мою старую телогрейку, чтобы Балбес мог чуять мой запах и решили, трое суток после моего отъезда, пса выпускать не будут. Заходить в баню, пёс отказался и лёг на снег. С трудом я втащил его в предбанник, поцеловал в морду, приказал: «Сидеть»; и выскочил вон. Я ещё подпирал колом дверь, а Балбес начал жалобно выть. Он, в отличие от меня, уже чувствовал, что расстаёмся навсегда.

Спустя месяц меня вызвала дежурная по учебному комбинату.

— Давай на выход к тебе целая делегация в гости пожаловала.

Сердце ёкнуло — Балбес… В холле толпились пять человек: начальник участка и ещё четверо моих товарищей. Глядя на их сумрачные лица, я чётко осознал, случилось нечто непоправимое. Поэтому спросил прямо в лоб:

— Балбес жив?

Все разом опустили свои головы, что-то бессвязно начали лепетать. С трудом, проглотив стоящий в горле ком, я обратился к начальнику отряда: «Давай Владимирович, говори!».

Тот горестно вздохнул, и начал свой рассказ. Балбеса, как и договаривались, выпустили через трое суток. Он сразу бросился обнюхивать всё, что было на стане, моего запаха не было нигде. Тогда расширяя с каждым разом метров на сто размах своих поисков, он сделал не менее десятка кругов вокруг. Вернувшись на стан, вторично, но более тщательно, обнюхал все балки, вышел на дорогу и убежал. Не было его десять дней. Вернулся он не один, Балбес привёл роковую для него чёрную сучку.

Таёжные собаки с детства на отлично усваивают истину. Лучше плохо ехать, чем долго и трудно бежать по тайге. Если переезд большой и им отдают команду: «машина», они без колебаний моментально прыгают в кабину. Новая подруга Балбеса к такой команде приучена не была, и садиться в кабину упорно не желала, а тут, у неё ещё началась течка. Переезд предстоял большой, порядка 200 километров, ни одна собака столько пробежать за автомашиной не в силах. Балбес без своей новой подруги, садиться в кабину тоже не хотел.

Подошёл последний день переезда, на одну автоплощадку затолкнули последний жилой балок, на другую заехал бульдозер. Целый час пытались подманить чёрную сучку, но она всё время убегала, а вместе с нею и Балбес. Время шло, решили выезжать. До самой Речной, почти 50 километров, дорога идёт по зимнику. Среди кочек сильно не разгонишься, площадки будут идти медленно, и собаки будут успевать бежать за ними, а перед самым посёлком, выезжая на хорошую дорогу, машины остановятся. Не привыкшая к таким расстояниям чёрная сучка не только сильно устанет, но и проголодается и тогда её будет легко, подманив, поймать.

Но мы совершенно позабыли о двух вещах, точнее, даже трёх. О том, что подруга Балбеса загуляла, что во всех таёжных посёлках собаки встречают все подъезжающие машины ещё за километр от жилья, и что более двух третьих жителей посёлка уехали, а собаки все остались и теперь они живут все вместе по законам волчьей стаи. Едва машины остановились, прямо перед их капотами, в свете ярких фар разыгралась кровавая драма.

Поселковые кобели тут же взяли в кольцо чёрную сучку, но Балбес не желал делить её не с кем. В собачьих свадьбах псы превращаются в лютых зверей, не замечая боли ран, увечий бьются до последнего вздоха. В мгновения Балбес выдрал кадыки у двух самых крупных кобелей, несколько крепко порвал. Вне всяких сомнений, ему было по силам разогнать по кустам всю эту свору, слишком сильно он превосходил по размерам, а значит и силе, любую из поселковых собак. Если бы среди них не было якутских лаек с их подлым и неизбежно смертельным приёмом. Я не успел всего лишь на одно, ничтожное мгновение. Успел схватить ружьё, зарядить стволы волчьей картечью, выскочить из кабины, но лайки уже выпотрошили Балбеса. Ты же сам знаешь, как они это умеют делать за считаные секунды.

Это я знал хорошо и как многие из таёжников, отдавая дань уважения просто фантастическим особенностям якутских лаек, не очень уважал их за эту подлость.

Ни один кобель никогда не тронет сучку, которая, подбежав к нему, падает на спину под его ноги. Но лишь стоит кобелю войти в жёсткий клинч с соперником, когда его лапы подняты вверх, а живот совершенно открыт, лежащая под его ногами якутская лайка стремительно атакует и непросто кусает. Она впивается в самое нежное место, у манишки, и одним рывком буквально вскрывает весь живот пса. Если лаек несколько, то другие выдирают все внутренности. Пёс ещё стоит на задних лапах, грызёт своего соперника, но он уже труп. Спасти собаку, если её «вскрыли» якутские лайки, не удалось никому.

Владимирович продолжил свой рассказ.

— Тут одновременно со мной и тоже с ружьём, со второй площадки Юрок–бульдозерист выскочил, а лайки последние кишки Балбеса выдирают. Ну, мы, почитай в упор, и дали прощальным залпом картечью из четырёх стволов. Почти всех и уложили рядышком с Балбесом. Пока в посёлке не успели всполошиться, кто это ночью дуплетом бьёт, мы по машинам, да по газам. Теперь весь район гудит, кто и зачем порешил почти всех псов закрытого посёлка? А Балбеса мы увезли и похоронили в тайге.

Ладно, может это и не по божьи поминать пса, но сегодня девять дней и мы с собой принесли. Давай отойдем в уголок, и пусть возьмём грех на душу, но помянем Балбеса по-людски.

Такие псы ни раньше одного раза в сто лет рождаются. Жил гордо, честно, красиво, как истинный джентльмен. И умер с высочайшим собачьим достоинством, защищая честь своей дамы.

Автор: Юрий Маленко.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *