Вспоминая и рассуждая, Михаил и не заметил, как выехал на основную трассу. Рассвет уже полностью овладел природой. Солнце наверняка тоже вышло, и его можно было бы видеть, если бы не морозная дымка. За окном медленно проплыл Берелёх, незаметно перешедший в город Сусуман. Движение людей и машин стало более интенсивным. За каждой проходящей машиной тянулся длинный шлейф белого или тёмного дыма, из за этого, первые несколько метров после каждого разъезда приходилось вести машину наугад, стараясь придерживаться своей колеи. Вот и промелькнул столбик с перечёркнутым названием города, Михаил прибавил скорость – вот она, Колымская трасса!
Вдоль знаменитой дороги тянулись струнами телеграфные провода, натянутые на деревянные столбы, поставленные по два и скрученные проволокой. Эти опоры в морозной дымке, напоминали фантастических персонажей из сказок, эдакими живыми существами, которые переговариваются между собой на гудящем и потрескивающем языке. По краям трассы стояли невысокие столбики с прикрученными пучками бывшей растительности, видимо этим хотели показать очертания дороги, которая хоть и ненамного, но возвышалась над остальным пейзажем, и куда можно было запросто свалиться по неосторожности.
– Да, надо быть аккуратнее, – в который раз думал Михаил. Но молодость и неопытность брала своё, и вновь, нога сильней и сильней давила на педаль «газа»! Сердце пело и ликовало! Посёлки мелькали один за другим, время летело совсем незаметно, и уже когда проскочил памятник погибшим во время войны лётчикам, Михаил сбавил скорость, где то здесь, по рассказам водителей был поворот в угольный карьер. Оказалось, ошибиться было невозможно, вся дорога была усеяна кусками угля. Обочина тоже стала чёрного цвета, от покрывшей её угольной пыли. Оформив документы, Михаил осторожно поехал в глубь разреза, и когда дорога кивнув, оборвалась – оборвалось и сердце у него! Нос машины резко пошёл вниз, Михаил с силой нажал на тормоз, автомобиль резко встал, как вкопанный!
Переведя дух, Михаил осознал, что глаза у него закрыты! Ругая себя на чём свет стоит, он посмотрел вокруг. Земля и дорога были на месте, только круто уходили вниз, отчего ему показалось, что его земной путь подошёл к внезапному концу! Сзади вежливо посигналили. Торопливо включил передачу и поехал дальше. Вид открывался ему поистине неземной! Дорога спиралью, по краю огромного котлована опускалась вниз, её окончание терялось там – внизу, куда из за плотного покрывала морозного тумана, смешанного с выхлопами моторов не доставал взгляд человека! Подпрыгивая на неровной дороге и кусках угля, упавших с проезжающих автомобилей, Михаил вскоре достиг конечной цели спуска – дна котлована.
Как самолёт выныривает из облаков, так и огромный «Краз», выпал из молочно серого тумана. Эх, не видел всего этого Жюль Верн! Исполинские механизмы, называемые шагающими экскаваторами, стояли вряд, черпая своими железными ладошами – ковшами, чёрное золото Колымы! К каждому из гигантов тянулась вереница машин. Но не все, как заметил Михаил, грузили на подъезжавшие машины уголь! Среди обыкновенных, так сказать «земных» автомобилей, были и чудовища под стать своим железным собратьям великанам! С маленькой одноместной кабинкой и необъятным кузовом, который даже такой громадный экскаватор, не мог загрузить сразу, а ему требовалось время, чтобы начерпать туда горной породы.
И эти громадины, выпустив из отверстий в кузове по нескольку струй сизого дыма, переваливаясь на громадных колёсах, необычайно шустро взбирались по крутому серпантину обратно наверх, чтобы за несколько минут, опрокинув свой большой ковшеобразный кузов, также шустро вернуться обратно. У этих исполинов были свои дороги, на которые не следовало даже думать соваться обычным автомобилям!
То и дело, раздавались басистые звуки воздушных сигналов, нетерпеливо подбадривающих нерасторопных водителей! Всё вокруг крутилось, как гигантская карусель! Всматриваясь и впитывая в себя, как губка всё вокруг происходящее, Михаил ощущал себя, эдаким маленьким винтиком этого механизма. Поражало всё – от техники, работающей в режиме постоянной круговерти, до людей, управляющей этой техникой! Голова крутилась на триста шестьдесят градусов! Быстро опускалась темнота, но в одно мгновенье, вдруг, разом вспыхнуло множество ярких, ослепительно ярких солнц! Вздрогнув, Михаил инстинктивно зажмурился и даже заслонился рукой, но вовремя спохватился, поняв, что включилось ночное освещение карьера.
И то, что до этого казалось фантастикой, сейчас перешло все грани разумного! Пар, дым и пыль от снующих и крутящихся механизмов – всё это поднималось вверх, и терялось в чёрной темноте, которая вобрала в себя всю чёрную краску от угля и ночи. Внизу каждый силуэт стал многогранным, из за сразу трёх или даже четырёх теней. Но глаза быстро привыкли к этой какофонии света, и Михаил даже не прозевал своей очереди на погрузку! Подав автомобиль на площадку, он выскочил с кабины и знаками стал показывать машинисту, чтобы он не грузил полный кузов. Но тот, похоже не обратил на него никакого внимания. За два приёма этого исполинского ковша, «Краз» Михаила, почти скрылся под кучей угля, сверкающего в лучах прожекторов! Попытавшись ещё раз подать знак и увидев, что ковш понёсся ещё за одной порцией, Михаил резво запрыгнул в кабину и поспешно отъехал от экскаватора! Вперёд, на весы! Прислушиваясь к звуку мотора, Михаил констатировал, что претензий к двигателю у него нет, поэтому он и решил ехать домой с особой осторожностью. Взяв на весовой документы, посмотрел на вес – девять тонн,
– Прилично! – отметил Михаил.
Там же на весовой налил себе чая из стоящего на печке и постоянно кипящего чайника. На столе стояла тарелка с бубликами. Почти каждый из подходящих за документами водителей, подходил к столу и наливая себе кружку чая, сам оставляя на столе: кто бублики, кто кусочек колбаски, кто пачку чая. А девчата из бухгалтерии ловко управлялись с сервировкой. И очереди не было и все приходящие не оставались без кружки ароматной влаги и бутерброда! Странно, но как показалось Михаилу, большинство шоферов здесь, знало друг друга! Во всяком случае, все друг с другом здоровались, и с ним, с Михаилом, тоже!
Взяв чаю, он отошёл к фанерной перегородке, за которой сидели машинистки, чтобы не мешаться другим. Вслушиваясь в разговоры он узнал, что мороз ослаб, что на перевале «Гаврюшка», пошла наледь, и что надо постараться быстрей проскочить до Сусумана, потому что раз началась оттепель, значит на «Аркагалинском» задует и можно простоять до утра! Допив чай и взяв документы, Михаил пошёл к машине. Первоначальные планы резко поменялись. Он решил ехать, хотя уже очень хотелось спать. В принципе, он так и думал, загрузиться и лечь отдохнуть, но раз намечалась пурга – надо было спешить. Обратная дорога была куда, как длинней! Машина работала на пониженных оборотах, он старался жалеть новый, не обкатанный мотор, поэтому придерживал её, не давая ей полной свободы.
Ночь перевалила на свою вторую половину, когда Михаил осторожно спускался с Аркагалинского перевала. И вправду, началась позёмка, пока ещё только низовая, но ветер крепчал с каждой минутой, и уже почти не было видно вешек, ограждающих трассу. Кабина у «Краза» была наполовину деревянная и при даже работающей на полных оборотах печке, при ветре стала стремительно выстужаться! Это сразу отметил «про себя» Михаил, вспомнив, как была обустроена кабина в близнюковском «Мазе». Нет худа без добра – холод развеял всю сонливость, мысли заработали яснее и чётче. Но через некоторое время стало опять клонить в сон, уже гораздо сильнее прежнего!
Стало становиться всё спокойнее и спокойнее. Дорога начала терять свой привычный контур, голова не произвольно стала раскачиваться в такт неровностям и ямкам на дороге. Послышался даже тихий шёпот, как будто кто-то рассказывал на ухо Михаилу старую добрую сказку. Посмотрев по сторонам, Михаил увидел сидящую рядом маму, но совсем не удивился! Мама что то говорила, но слов не было слышно, посторонний шёпот, всё время перебивал её.
– Да, замолчи же ты, наконец! – в сердцах сказал постороннему нашёптыванию Михаил, вздрогнув от собственного голоса! Дремота слетела. Удивленно посмотрел по сторонам, он никого не увидел!
– Ну, дела! Так скоро и черти по кабине запрыгают! А в принципе, пусть прыгают! – вслух усмехнулся он, – лишь бы спать не хотелось!
Приоткрыв окно и впустив холодного воздуха, Михаил поёжившись, в очередной раз закурил. Во рту уже и так было горько от папирос, но это, хоть на время отгоняло сон. Опять потянуло на размышления.
Трасса, без преувеличения, для Колымы – дорога жизни! Снабжение маленьких и больших посёлков, целиком и полностью лежало на ней! И продукты, и топливо со стройматериалами, всё завозилось наземным путём, автомобильным транспортом! Наряду с золотодобытчиками, шофера были главной движущей силой, этой части планеты! Но и потери, которые несла шоферская гвардия, были велики и невосполнимы! Смерть подстерегала лихих и отчаянных, молодых и пожилых, опытных и не очень водителей, на крутых дорожных серпантинах в любое время года!
Свидетельства тому – стояли вдоль всей Колымской трассы, в виде памятников. Летом это была пыль, когда проходила машина – завеса пыли, если не было ветра, могла стоять долго, до следующей машины. Днём и ночью фары не выключались! Зимой – мороз! Особенно в лютые холода, когда непослушная машина могла заглохнуть, в самое не подходящее время и категорически отказывалась заводиться, а до ближайшего посёлка добраться было нереально, из-за больших расстояний и таящегося под каждым кустом злющего деда, которого на «материке» все ласково величали Дедушкой Морозом!
А на Колыме, этот злой прохиндей, предлагал обессиленному в борьбе с ним человеку, отведать блюдо его собственного приготовления – сон, сдобренный вечным покоем! Он с удивительным упорством закрывал потяжелевшие веки, тяжёлыми, плотными занавесями, пробуждая в ускользающем сознании приятную истому. Вся многотрудная жизнь пролетала одним мгновеньем. В итоге, отделившаяся от тела душа, продолжала движение, но уже по другой трассе, конечным пунктом которой была – вечность! Поистине, великие люди – сказочники! Для Колымы – Дед Мороз, Снегурочка и Снежная Королева, главные действующие лица! Только вот не осталось на Земле достойного писателя, который в полной мере описал бы всю негу и сладость морозного успокоения и при этом, остался бы жив!
Так и тянулись длинные предлинные колымские километры. То теряясь в полузабытье, то отгоняя настойчивую дрёму куревом, вёз новоиспечённый колымский водитель Михаил Аствацтурьянц, уголь в сердце Золотой Колымы!
Небо уже было в преддверии рассвета, когда Михаил посмотрев в боковое окно, чуть не проглотил папиросу: рядом с машиной бежал человек в спортивном костюме! Раскрыв от удивления рот, еле успел подхватить выпавший окурок!
– Эй, мужик, ты откуда взялся? – собственный хриплый голос прогнал остатки дрёмы. Всматриваясь в темноту, Михаил сбавлял скорость. Свет фар освещал пустынный дорожный пейзаж. Не было видно ни огонька! Вообще никого не было видно. Остановив машину, вылез на подножку. Опять внимательно осмотрелся. Никого. Спрыгнув на снег, обошёл машину, озираясь по сторонам. Отчего то было жутко. Возле заднего борта показалось, что скрипнул снег! Михаил в одно мгновенье влетел в кабину! Захлопнул дверь, нажал вниз защёлку замка! Сердце колотилось, как будто пробежал добрую сотню метров! Быстро включил скорость и поехал вперёд, вспоминая слова молитвы! Как назло, на ум ничего кроме «Спаси и сохрани», не шло! Через несколько километров, когда дыхание вошло в норму и сердце успокоилось, он скосив глаза боязливо посмотрел влево – мужик всё также бежал рядом! Лицо у него было отдалённо знакомо, но Михаил не мог вспомнить, где он его видел. Мужик повернул лицо, оно приблизилось к стеклу кабины! С той стороны, на него смотрел он сам! Но это не было его отражением!
– Мираж! Ты мираж! – закричал Михаил! Вцепившись руками в баранку и вдавив в пол педаль «газа», он гнал «Краза» на всей скорости, пытаясь убежать!
– Ты мираж! – кричал снова и снова Михаил. От боли начало сводить пальцы рук. Вынырнув из за поворота, на миг ослепила встречная машина, от её света Михаил успел рассмотреть пустынную дорогу, по бокам от своей машины! Вырвался вздох облегчения, но когда он опять перевёл взгляд на дорогу, волосы встали дыбом – прямо перед капотом его «Краза», медленно переходил дорогу отряд пионеров! И даже вожатая стояла с поднятым флажком! От удара по тормозам, уголь полетел через кабину! Колёса встали на «мёртвый юз», но углевоз несло по инерции, прямо на детишек!
Машину начало разворачивать боком, и только благодаря снежному накату она не перевернулась. Слетев с дороги и срезав как ножом несколько не очень крупных деревьев, подняв огромный столб снега, «Краз» остановился на колёсах, почти уткнувшись радиатором в вековую лиственницу! Стало тихо и темно. Лишь слышалось тихое пощёлкивание внутри автомобиля. Свет не горел, видимо от удара что то сломалось. Переведя дыхание, Михаил начал потихонечку осматриваться. Сна не было и в помине! Лоб и спина были покрыты липким потом, руки дрожали, как с дикого похмелья, а во рту было необычайно сухо! Включив освещение в кабине, Михаил стал осматриваться. Первым делом он попробовал завести мотор, тот сразу откликнулся добрым посвистом:
-Уже хорошо! Так, давай думать дальше. Свет, почему не горят фары?
Оказывается, во время удара, каким то образом он умудрился, какой то из частей тела, зацепить центральный переключатель! Щелчок, и фары зажглись!
Машина стояла в лесу, в не очень глубоком снегу, метров в десяти от дороги! От дорожного полотна тянулась просека, которую прорубил автомобиль Михаила! Он вышел в снег и начал прикидывать, как ему вернуться на дорогу, когда на трассе раздался звук мотора и возле его съезда в кювет остановилась тяжело гружёная «Татра»!
– Братан, ты чего там, грибы ищешь?
– Подснежники, – буркнул Михаил, но не громко, чтобы не услыхал подъехавший.
– Слышь? Ты живой там?
– Живой, живой… – Михаил поспешил навстречу к стоящему на обочине человеку. Выйдя на дорогу и поздоровавшись, он начал осматривать пространство вокруг дороги, в радиусе метров десяти, стараясь найти детские следы, хотя и был уже уверен в душе, что попал в очередную ловушку нечистого.
– Что ищешь, то? – спросил его незнакомый водитель, – Что у тебя стряслось? Я за тобой уже с полчаса, как еду. Пристроился по твоим фонарикам, так хорошо в низовую позёмку, а тут гляжу – полетел, как ошарашка! Секунда делов, и в кювете! Чего приключилось?
– А то и приключилось! Как говорят: «Бес вселился!» Вот это я труханул! Никогда бы не поверил, если б мне кто рассказал, что ночью по тайге пионеры отрядом ходят!
– Кто, кто ходит?
– Ты понимаешь, какая штука! Я уже давно спать хочу, и мне всякая хрень в окно мерещилась, но всё не решал где остановиться. То поднимался на перевал, то спускался, а тут, по ровному, решил ещё с десяток километров проскочить, поближе к посёлку какому нибудь. Вот тут на меня бесы и навалились! Понимаешь, я отряд пионеров увидал, как они дорогу переходят, и по тормозам! Вот меня и выкинуло с трассы! Хорошо хоть на колёсах остался
– Да, дела! Ты что новичок? Первое правило, спать захотел – или ложись, или выходи снегом обтирайся, не надолго, но помогает! С этим шутки плохи! Ну что, выбираться будем? Трос у тебя есть?
– Конечно! А твоя машина потянет, я ведь гружёный! Хотя тут место ровное.
– Чего гадать, давай попробуем! Я сейчас свой трос отцеплю, одного может и не хватить! Давай, разматывай, цепляй, а я сейчас поближе подъеду!
Мощная, гружёная «Татра» приблизилась прямо к кромке дороги, Михаил зацепил трос, и быстро сел к себе за руль. Очень плавно его потянули обратно на дорогу. Помогая своему спасателю своим двигателем, очень скоро «Краз», выкарабкался на твёрдую дорогу – прошло не более десяти минут!
Тем временем, подъехали ещё две пары машин. Шофера помогали, кто чем! В основном советами. Уже отцепив трос, все обошли вокруг машины Михаила и вынесли общее решение – отделался лёгким испугом! Кроме поцарапанного буфера и разбитого зеркала, всё было цело и исправно! Пока ребята сматывали трос, потихонечку все и разъехались, видя, что помощи особой не требуется! Осталось на дороге несколько машин, они дождались, когда закончились спасательные работы и только потом, громко сигналя поехали каждый своей дорогой!
– Спасибо тебе громадное, не знаю, что бы я без тебя делал! – благодарил Михаил своего спасителя, – Как звать тебя?
– Да ладно, дело житейское! Не я так другой вытащил бы тебя, скучать в сугробе не дали бы! Пошли ко мне в кабину, чайку попьём и дальше поедем! Но тебе надо лечь поспать. Не сейчас, ты и не заснёшь сразу, а через часик! Пошли, пошли!
Они залезли в кабину новенькой «Татры». Михаилу ещё не доводилось сидеть в такой машине. Даже надписи все были на не русском языке.
– Как ты тут всё понимаешь!
– Так у нас в автобазе все машины такие, мы их получаем напрямую с Чехословакии, а перед тем как за руль сесть, надо курсы закончить! У нас и инструктора все чехи! Давай, подставляй кружку. Я – Валентин, Коллегов фамилия, работал электриком в автобазе, а вот новые машины получили и не удержался, попросил, чтобы перевели! Мне даже пришлось вместо себя пацанчика одного ремеслу электрика обучить, только после этого разрешили уйти на машину. И то, не сразу новую дали, с полгода на старой пришлось отработать. И эта временная, просто с нее шофёр приболел, а с больницы выйдет, мне обещали лесовоз новый! А ты откуда?
– Я недавно в шоферах на Севере. Сам с Кубани. Честно говоря – это мой первый рейс! И такая промашка! Навсегда теперь урок будет! Вот и не пойму пока, то ли я в полосе неудач, то ли на взлётной полосе!
– Как говорил мой старшина в армии: – Там, где заканчивается полоса неудач, начинается территория кладбища! Не дрйфь и всё срастётся! Ты сам откуда, с какого посёлка? Мне кажется, где то я тебя видел!
– С Мальдяка. Мы приезжали к вам в автобазу, в моторный цех. Мне вал на эту машину Мирон Свиридович давал. Может и встречались, мы по гаражу вашему долго ходили!
– О, так ты и дядьку Мирона знаешь! Завтра его увижу, от кого привет передать?
– Михаил меня зовут, скажи – Альбатроса спасал! Он поймёт!
– Ну и ладненько, давай Миша, закругляться. Тебе всё же лучше лечь покемарить, пока солнышко не взойдёт. Здесь за бугром, километра за два, есть подходящий пятак, там развилка на Теньку, ну на Тенькинскую трассу, там и подреми! Дальше не езжай! Там опять насыпь высокая, дорога по старым полигонам идёт, лучше отдохни! Понял? Ну давай прощаться! Ни пуха, тебе ни пера! Счастливо вернуться с первого рейса! Особо не афишируй, как с дороги слетел. Начальству лишнее знать ни к чему! На, возьми, у меня как раз зеркало было в запасе. Всё перекладывал несколько раз, хотел дома в сараюшке оставить, вот и сгодилось! Оно немного не такое, как у тебя, но лучше такое, чем никакое! Он протянул завернутое в чистую тряпку почти новое зеркало!
– Спасибо, Валентин! С меня причитается!
– А то! В следующий раз, встречаемся в «чифирне»! С тебя простава – чай с сушками!
– Где, где встречаемся? – не понял Михаил,
Валентин заулыбался:
– Не знаешь ещё! По трассе есть места, в которых зимой и летом, днём и ночью, горит костёр и стоит свежезаваренный чай. Это и есть «чифирня», они разбросаны по всей трассе, километров через 50-60, между посёлками. Возьми с собой, брось в машину сухих дровишек, пару пачек чаю. Сам попьёшь свежачку и другим оставишь! Там всегда и новости свежие узнаешь, и погоду по дороге тебе всю обскажут! Только смотри повнимательней, там такие жучары попадаются, настоящие колымские волки, к ним на «зуб» попадёшь, долго не отмоешься! Чтобы всё по понятиям! Давай, держи краба!
Михаил пожал крепкую, как кусок угля руку, выскочил с «Татры» и побежал к своей машине.