Папиросы горели, как будто начинённые порохом. Михаил прикуривал одну от другой. Валерий ничего не спрашивал, но было видно, что вопросы крутятся у него на языке. Сам разговор не начинал, справедливо полагая, что если надо, то напарник и сам поделится тем, что накипело в душе.
С самого начала, всё пошло не так. Машина вела себя не как обычно. Из выхлопной трубы искры летели, как из-под наждачного круга, мощности не хватало. Ребята ничего не понимали! Ещё несколько часов назад всё было в норме. Утро выдалось таким чудесным, каким редко природа одаривает Север. Воздух с самого первого мгновения восхода солнца был наполнен теплом и ароматом лиственницы пополам с терпким запахом шикши и поспевающей брусники. Настроение у Михаила, когда он выходил из дома и садился за руль, было не то чтобы отличным – оно было превосходным. Душа сияла и пела, как после обряда соборования.
Подхватив Валерия, который как и положено, в назначенное время стоял возле своего жилища, Михаил повёл машину на выход из посёлка, и на подъёме к ЦРГО, мотор опять начал стучать. Звонкий стук однако, быстро прекратился, но из трубы полетели искры. Поначалу Михаил и не заметил этого – день светлый, солнечный, в зеркала особо не глядишь, в ранний час движения по трассе нету, а когда полезли на небольшой подъёмчик, Михаил глянув в зеркало заднего вида, охнул и выдал такую тираду, которой позавидовал бы самый бывалый из боцманов!
– Что такое? – спросил Валерий,
– Горим, как Б-52 над Вьетнамом!
– Серьёзно? Парашют одевать?
– Серьёзней некуда, надо стать, оглядеться! Встали, подняли капот, послушали двигатель, крутанули топливный насос – всё в норме. Мотор работает нормально, даже можно сказать красиво, а из выхлопной трубы искры валят, хоть прикуривай! Ничего не понимая, поехали дальше. Вроде бы всё, как и должно быть, но в душе Михаил понимал, что с машиной нелады. Вот и ехали молча, смоля папиросу за папиросой. Как только начались мало – мальские подъёмы, мотор стал задыхаться. На небольшой, по местным меркам бугорок, взбирались чуть ли не на первой передаче.
Всё радостное настроение исчезло, как сон в первую минуту подъёма по тревоге. Останавливались ещё несколько раз, проверяя и воздушный фильтр, и подачу топлива – мыслей не было абсолютно никаких!
Вот уже и «Широкий». Осторожно подъехали к стоявшему на прежнем месте трейлеру. Недалеко, в придорожных кустах стояла техпомощь. Услышав шум, из окна кабины показалось заспанное лицо и через мгновенье на белый свет выпрыгнул оставленный присматривать за ценным грузом мастер участка, а уж потом, не торопясь, позёвывая и покряхтывая выполз на подножку из фургона и сам водитель технички.
– Не рановато прикатили, мужики? Ещё и нету никого?
– А кто нам нужен? Ты сам знаешь, куда этого динозавра ставить?
– Знаю, но ведь трактор нужен, отсыпку сделать, чтобы эту «Шкоду» с трала снять и не перевернуть!
– Да ты место сначала нам покажи, мы туда прицеп поставим, а уж вы потом, хоть отсыпку, хоть, что угодно делайте! А то сейчас все приедут, а мы будем, как слепые мухи метаться!
Мастер хотел что то возразить, но передумал, видя что у Михаила и его напарника настроение, не располагающее к дискуссиям. Он пошёл по дороге, оглядываясь и показывая всем своим видом, чтобы шли за ним. Полигон оказался совсем рядом, всего то прошли метров сто – сто пятьдесят по трассе и показался съезд. К плохому настроению, из за неисправности машины, начало прибавляться глухое раздражение, оттого, куда надо было загнать трейлер.
– Ребята, вы чего думаете, мы фокусники? Чтобы сюда заехать, надо не «Краз» с трейлером, а мотоцикл на двух колёсах! И то, чтобы с разгона!
– Миша, – терпению начальника участка тоже начал приходить конец, – водитель ты! Я тебя не спрашиваю, как нам его с трейлера снимать! А это ты спросил, куда надо поставить прицеп под выгрузку, я показал! Что ещё?
Валерий, видя что Михаил завёлся, постарался побыстрее подойти к напарнику и взяв его за руку, начал отводить в сторону:
– Тише, Миха, тише. По моему, сейчас ты расскажешь ему всю родословную его бабушки. Тормози, братушка. Давай спускаться сюда, как мы с Гаврюшки спускались, техничкой сзади держать будем! Не ори только. Хочешь, я за руль сяду?
– Валер, да какая разница, кто за рулём будет? – горячился Михаил, – у него центр тяжести так высоко, что по этому косогору, не то что спустить этого крокодила на прицепе, по нему на простом самосвале не проехать!
– Да, уклон тут приличный. Давай сюда подтянем, до поворота, а тут уже кумекать будем.
Зацепились быстро, благо что сноровка уже появилась, всё заняло от силы минут десять. А вот дальше и начался настоящий цирк. «Краз» – здоровенная, мощная махина, не мог тронуться с места. Ревел дизель, летели искры, дым стоял коромыслом, а прицеп стоял, как вкопанный! Проверили тормозные колодки, ещё раз посмотрели, убраны ли противооткатные клинья – всё в норме. Михаил снова и снова пробовал тронуться с места – без толку! Мастер участка, видя, что у мужиков что то не получается, попробовал было сунуться с советом, но вовремя это заметил Валерий и перехватил заботливого человека. А то бы потом ещё и извиняться пришлось! Вот где дала себя знать армянская горячая кровь! Можно было дать голову на отсечение – никогда ещё колымские просторы не слышали таких пламенных и обжигающих пожеланий в адрес всех вышестоящих небесных канцелярий и организаций! Птицы умолкли, видимо пытаясь запомнить витиеватые трели, а разноцветные побеги Иван–да –Марьи, стыдливо отвернулись, не рискуя и дальше менять свою расцветку. Но вскоре фонтан красноречия потихоньку начал иссякать и уже вскоре Михаил сев на подножку автомашины, прикурив очередную папиросу, вопросительно посмотрел на друга и напарника:
– Что делать будем?
– Всё? Сольное выступление окончено? Прекрасно, переходим к прениям сторон! Аплодисментов не дождёшься, публика не та, хотя….некоторые словообороты можно будет потом, на привале, и попытаться вспомнить и записать. У меня есть одна идея, и как говорил один мой знакомый Лёва Перельман, давайте будем её думать! Что мы имеем? Два «Краза», один из которых не хочет работать и прицеп с экскаватором, который надо спустить с горы на полигон, так? Так! А если мы этот, извиняясь за выражение прицеп, зацепим за исправного «Краза» и не торопясь, проделаем с ним то, что должны были сделать на этом недостойном автомобиле? Переподсоединить тормоза – дело нескольких минут, пока ты громко разговаривал с Богами, я уже посмотрел!
И когда уже ребята заканчивали перецепку, начало подтягиваться начальство всех рангов и мастей. По заранее заготовленному сценарию Михаил, Валерий и мастер с водителем техпомощи, утверждали, что так и было задумано с самого начала. Душевно попросив всех зрителей и сочувствующих не мешаться под ногами, водители быстро заканчивали подготовительные работы и, вот уже взревел мотор техпомощи, и она потянула исполина на трейлере к месту выгрузки. Михаил успокоился, насколько это было возможно, но его очень тревожил косогор, по которому надо было опускаться с дороги! Сама техпомощь с её будкой была высокой, а уж за экскаватор и говорить нечего было! Он ещё на несколько этажей возвышался над автомобилем. Пару раз сделав пробные заходы к спуску, Михаил остановился и вышел из кабины. Надо было решать. Опускаться по накатанной дороге было просто невозможно – крен был уж больно велик. Подошедший бульдозерист предложил срезать этот косогор, но посовещавшись, решили, что на это уйдёт много времени, а будет или нет результат – неизвестно.
Михаил несколько раз обошёл все прилегающие кустарники, прошёл по всем тропинкам, даже посидел на обочине, задумчиво покусывая травинку – все не отрывая глаз смотрели на него – прерывисто вздохнул, пошёл к себе в кабину, вытащил старую фуражку, одев её посмотрел на себя в зеркало, потом сняв её с головы, грохнул её об землю – поднял, отряхнул, сложил пополам и положив в карман спросил Валерия:
– Валер, а больше ничего умного твой друг Перельман вспомнить не может? – спросил Михаил,
– Умного?- сдерживая смех, переспросил Валерий, – Ну, кроме того, что настоящие герои всегда идут в обход, мне что то ничего и не припоминается!
– Да! Вот что значит ум! А придурки, вроде нас, значит всегда должны идти напрямую, то бишь – напролом! Правильно? Уж ежели мы взялись притащить эту махину за тыщу вёрст в глубь материка, объезжая все или почти все препятствия на своём пути, так неужели мы не можем хотя бы один раз поехать напрямую!?
– Ты чего придумал, малохольный? Тебе что, жить надоело?
– Эх, брат Валерка, где твой полёт мысли? Фантазия где?
– Это не фантазия, это чистейшей воды самоубийство! Я понял, что ты задумал! Не надо, Мишаня! Мы потом за этот гроб с музыкой до пенсии в четвёртом поколении не расплатимся!
– Да никуда он не денется, Валер, мы же не косогору его опускать будем, а по наикратчайшей прямой, и эта железяка в переднюю стенку трала упрётся и будет стоять, как вкопанная!
К водителям, спорящим возле машин, подошёл главный инженер прииска:
– Ребята, ну что, может и вправду, не будем здесь спускать экскаватор, давайте в другом месте.
– Но полигон то, где он должен работать, здесь? – спросил Михаил,
– Здесь,- огорчённо сказал тот, – ну мы потом будем своими силами перетягивать его на своё место, зацепим бульдозерами и потихоньку дотянем.
– Вас как зовут? – спросил его Михаил,
– Иван Степанович,
– Иван Степанович, давайте мы попробуем, а уж если не получится, то вы тогда сами. Риск конечно есть и не маленький, но ведь и сюда привезти эту технику стоило немалых усилий, поэтому мы тоже не самоубийцы или сумашедшие, и если будет вероятность опрокидывания мы прекратим, хорошо? Зато представляете, сколько времени мы сэкономим? Ну вот и славно! Вы лучше идите вниз и скажите бульдозеристу, пусть в самом низу площадку быстренько сделает.
– Я уже представляю, как я в случае неудачи, на этом же полигоне, в лучшем случае, подсобником у землекопа работать буду! – и махнув рукой, он пошёл к стоящему вдали трактористу.
Глядя вслед удаляющемуся начальству, уже Валерию, Михаил сказал:
– А ты, брат Валерий, садись на нашего подранка, да сначала давай зацепим его с нашим автопоездом тросом. Будешь выполнять роль якоря! Ехать он, гад, отказывается, но тормозить то он может! Эх, перекреститься бы сейчас, да народу много! Потом, когда за трудовые подвиги меня награждать начнут, да в партию принимать, припомнить могут! А уж тебе то, как комсомольцу, сам Бог не велит креститься!
– Что ты повеселел, как я погляжу!
– Это не веселье, это мандраж! Мне мужики рассказывали, когда на войне, в атаку идёшь, поначалу всегда колотит, до определённого момента, а потом только азарт и ярость!
Быстро зацепили толстенным танковым тросом, который нашёлся в загажнике в техпомощи, своего немощного и нового тягача с трейлером и Михаил, встав на подножку, посмотрев по сторонам, озорно улыбнувшись, размашисто перекрестившись, прыгнул за руль и очень аккуратно подвёл свой локомотив к краю дороги.
Сердце сжалось, когда перед капотом пропала дорога, а уж когда передние колёса провалились в пустоту и машина, как ему показалось в первое мгновенье, ринулась вниз – вообще остановилось! Треск поваленных мелких деревьев, кустарника, грохот прицепа, завывание двигателя, работавшего на запредельных оборотах и сдерживаемого тормозами и второй машиной – всё это слилось в общий фон, среди которого Михаил чётко различал правильность поведения самого трейлера с бесценным грузом. Краем глаза ещё успел выхватить, как округлились глаза и в немом испуге вытянулись лица у всех без исключения, наблюдавших за безумной затеей придурошных водителей!
Как падающий бомбардировщик, прорубив просеку за собой, сцепленные в единое целое, два автомобиля и прицеп, пролетели метров сто по склону полигона, оставляя за собой только летящие в разные стороны сучья, клубы пыли и дыма, они остановились, даже проскочив самую нижнюю дорогу! Метров через пятнадцать уже стояла отвесная стена, состоящая из многовековой скальной породы, и соприкосновение с ней на скорости с таким размахом, не оставляло бы шансов ни водителям, ни экскаватору!
Михаил сидел с закрытыми глазами, когда услышав шаги открыв, увидел взволнованного Ивана Степановича, потянулся до хруста в костях:
– Ох и напьюсь я сегодня, а Степаныч?
Степаныч молча загробастал Михаила в объятия и даже сквозь пиджак, явно ощущалось взмокшее от напряжения тело!
– Начальник, да отпусти, задавишь! Дай я хоть воздуху глотну!
Вместе спрыгнули с подножки. Подошёл Валерий. Он уже успел раздеться, повесив на кронштейн зеркала мокрую от пота рубашку. С бугра к ним бежали и все остальные.
– Смотри, Мишаня, как мы поместились в этом пространстве! Ещё б с десяток метров и привет семье! Ты что, именно так всё и задумывал?
– От того, как я задумывал, мой друг, мы промахнулись, самое мало, метров на пятьдесят! Я вообще то, хотел ещё на нижней дороге остановиться! Но восемьдесят с лишним тонн внесли свои коррективы! Это хорошо, что в клубах пыли я эту стенку не разглядел, а то бы и не знаю, что делал бы! Вот когда бы те штаны, из анекдота про Василия Ивановича, пригодились!
– Да! Два раза такой финт точно не пройдёт!
– Какие разы, о чём ты говоришь?! Если кто нибудь, будет мне или тебе предлагать ещё раз такой фокус показать – гони его к ядрёной бабушке! Ага, ты уже разделся! Что то и мне жарко стало, надо тоже показать народу своё тщедушное тело, не тронутое колымским загаром! Ну всё это лирика. Давай думать, как отцепляться. Как я посмотрю, особого маневра здесь не предвидится?
– Да, втиснулся ты сюда качественно!
– Ну, не надо из меня героя делать! Мы все вместе сюда вляпались, так давайте вместе отсюда и выбираться!
– А здесь я не понял, ты это сейчас с кем разговаривал? Вокруг нету ещё никого из крупных представителей власти, они вон только бегут сюда, и я уж не знаю, как на счёт героизма, но по маковке мы сейчас – ох и огребём!
Так посмеиваясь и подначивая друг друга, Михаил с Валерием быстро расцепили автомобили, и попытались отъехать на техпомощи. Но не тут то было, места не хватало! Вот когда пригодился бульдозер, всё это время одиноко стоявший в стороне, выполнив первую свою задачу по расчистке площадки. Опять понадобился трос, и уже техпомощь – эту палочку выручалочку, потянул на верхнюю дорогу мощный трактор. А потом очередь дошла и до своей машины. Вроде бы всё делалось быстро, но время летело, как у влюбленных в минуты свидания! Казалось – только ведь недавно подъехали, а уже солнце перевалило за полдень. Воздух прогрелся до последней молекулы – курорт. А между этими тёплыми молекулами, отравляя жизнь окружающим, носились маленькие носатые кровожадные твари. Они совали свой тонюсенький хоботок, куда только можно и нельзя было себе представить.
– Валер, ты слышал, что говорят учёные мужи о комарах?
– Конечно, что они твари бессердечные, и я уже все ногти стёр о свою шкуру и теперь больше похож на тигра бенгальского, чем на геройского шофёра!
– Нет, мой друг, кровососущие – это не просто твари, а исключительно твари женского пола! Мужики летают и никого не трогают! А бабы комариные, нас со свету и сгрызают! Мне вот интересно – это они из вредности всех подряд грызут, или у них программа какая то есть?
Пока водители занимались своим делом, горняки занимались своим. Трактором соорудили площадку для съезда с трейлера экскаватора, пригнали кран, который должен был разгрузить машину ребят, да только вот незадача – спуститься с дороги кран тоже не мог! А когда крановщику, смеясь показали путь, по которому туда попал экскаватор, он молча покрутил пальцем у виска и вылез из машины, забрав свои вещи:
– Ни, я туды ни в жисть ни поиду! Щё, мэни мамка головой о косяк, у детстве била? Дураков нэмае! О те циркачи, хай и мою лайбу туда опускають, а я мабуть и сам, туды тихо – тихо пешадралом спустюся!
Окружающие, а их скопилось уже человек двадцать, полегли от хохота! Трасса хоть и не была центральной, но машины по ней время от времени проезжали, и каждый водитель считал своим долгом остановиться посмотреть, а то и советом помочь. Умного ничего так никто предложить и не смог, поэтому этот вопрос решил сам главный инженер, пригнали ещё один прицеп и уже в него перегрузили ковш – стрелу и ящик с запасными частями, к большой радости крановщика, которому не пришлось даже пешком спускаться на полигон. А уже этот прицеп, зацепив за трактор, потихонечку в объезд, потянули до места назначения.
По той же дороге, в объезд, поехали и две монтажные бригады. Надо было комплектовать и пробовать запускать двигатель у новенького приобретения. Бригады эти специально обучались в Магадане и теперь, по прибытии техники, мотались по всей Колыме, собирая и давая путёвки в жизнь прогрессивному зарубежному новаторству, то есть в большую работу, которой не было видно ни конца и ни края – богатейшие месторождения золота ждали своего часа.
Так и подошёл день к концу. Когда трактором начали по очереди вытягивать автомобили на дорогу, интересного стало совсем мало. Основная часть зрителей разъехалась, остались непосредственные участники событий. А когда закончили погрузку ковша на второй прицеп, уехал и главный инженер, Иван Степанович. Напоследок, он ещё долго тряс руки обоим водителям, обещая попеременно то золотые, то серебряные горы! Но время поджимало и его, поэтому напоследок ещё разок обнявшись, уехал и он. На дороге остался с ребятами только водитель технички, немолодой уже мужик Толик Копытин.
– Ну, а дальше что, циркачи?
– Дальше? Дальше – жрать охота!
– Ну и поехали ко мне! Я сам с Широкого, живу один, пообедаем, да заодно и поужинаем, а то ведь и не завтракали ещё!
– Смешно. Слушай, Копытин, а во второй рейс ты тоже с нами?
– Не знаю. Вот поеду сейчас к завгару, он и скажет.
– Ну ладно. Тогда давай так. Ты ехай к себе, а мы поедем к себе, нам то по любому надо в Магадан вторым рейсом, мы вот только домой заскочим, поужинаем, вещичек прихватим и в путь дорогу. А ты решай там с начальством и догоняй, ежели что! Если вперёд нас в Магадан прибудешь, особо хипежь не поднимай, нам с мотором что то решить надо, денёк подожди на грузовом пятаке, лады? А ещё лучше – завтра с утра жди звонка от нас. Так своему завгару и передай.
– Ну так и поехали сразу ко мне! А завтра и решиться всё.
– Да что ж мы, рвань подзаборная? Что у нас, и собственного угла нету? Да нам и ждать надо пока трал освободят, и на дорогу вытащат. Давай, Копытин, до встречи!
Натужно ревя мотором, техпомощь потихоньку поехала в сторону Широкого.
Валерий прищурившись посмотрел на напарника:
– Кентяра, я что то не догоняю, ты что опять придумал?
– Валер, как ты вульгарен! Что за слова? У нас колбаса есть?
– У тебя не знаю, а у меня есть! Ещё с рейса осталась, не успел выкинуть. А вот за чай не помню, мы ж так по быстрому вчера разбежались, что и вещи не захватили, сейчас посмотрим.
Чудесно, давай перекусим. А то живот к позвоночнику прилип и язык судорогой свело, я ж тебе популярно не могу ничего объяснить, кроме того, что мотор нам с тобой надо делать? А где и как его делать, ну совсем на пустой живот не думается! – и высмотрев в руках у Валерия появившийся термос воскликнул,
– Вот! Знал я, что ты не дашь нам погибнуть голодной смертью! Ты ж запасливый, как бурундук!
– От суслика слышу!
Удобно расположившись перед своим автомобилем, подставив вместо стульев валяющиеся на обочине ящики, набив полные рты колбасой и хлебом, не забывая время от времени прихлёбывать еле тёплый чай, ребята первое время что то пытались сказать друг другу, но колбаса оказалась сильнее мыслей, пытавшихся вылететь наружу через то же отверстие, в которое нахально, без очереди лезли вкусные продукты! Поэтому махнув руками, они не стали настаивать на первоочерёдности выхода мыслей и только причмокивали да закрывали глаза в мгновенья наивысшего блаженства, вкушая колбасу не первой свежести, остывший чай и начавший уже было черстветь хлеб.
В разгар трапезы послышался отдалённый шум, по нарастающей, переходящий в звук мотора. Ребята прислушались:
– Не слабо кто то валит по трассе!
-Ага, смотри, во-он вдалеке, пыль столбом!
Через несколько минут, столб пыли и грохот вылетающих камней из под колёс, материализовался в брезентовый «Газик».
– Ничего не понимаю, Юлька что ли? – недоумённо поднялся с ящика Валерий,
– Да Юлька так в жизни не гоняла! – тоже встал Михаил.
С включёнными фарами, как комета из чёрной дыры, «брезентуха», вылетев из за поворота и не снижая скорости пошла на таран скромно стоявшего на обочине «Краза», с опешившими от неожиданности водителями. В последние мгновенья, водитель «газона» видимо всё же решил подарить жизнь двум трассовским бродягам и нажал на тормоза, ещё больше подняв пыль, обдав их камнями и горячим воздухом! Не дожидаясь пока осядет пыль, открылась дверца и из ещё катящейся машины выскочила Юлька, вся в слезах и в чёрных полосах на лице! Ребята одновременно вскрикнули в испуге, предполагая самое неожиданное, начиная от высадки инопланетных диверсантов, вплоть до таяния ледников Антарктиды:
– Юлька! Что случилось?!
Не говоря ни слова, заплаканная деваха, с размаха врезала пощёчину Валерию, затем подскочив к Михаилу залепила и ему в ухо крепенькой ладошкой! Слёзы не переставали литься из её глаз ни на секунду, и смешанные пополам с тушью, плывя по щекам, оставляли за собой дорожки на щеках с ямочками, срывались со скул и подбородка, пачкая белоснежную блузку. Ничего не понимающие парни стояли, как окаменевшие. В мгновенье ока, надававшая ребятам тумаков Юлька, так же не говоря ни слова, бросилась на шею к Михаилу и принялась неистово его целовать! Михаил стоял опустив руки, зажав в них недоеденные куски хлеба и колбасы, а Валерий отскочив от них на приличное расстояние, потирал вздувшуюся щёку. Кружка с недопитым чаем валялась в дорожной пыли, ящики, служившие стульями, разлетелись по всей дороге. И обнять её Михаил не мог, и оттолкнуть нечем было. Улучив секундный передых между поцелуями, выпучив глаза, скороговоркой выпалил:
– Остановись, женщина, тону! Дай вздохнуть!
Ослабив объятия, Юлька не отпуская рук, прежнему висела на Михаиле, но уже просто положив свою голову на грудь Михаилу.
Мало нам было комаров – самок, ещё одна вампирша явилась! – проговорил приходящий в себя Валерий.
Юлька тут же расцепив руки, резко обернулась к нему!
– Стой! Не надо больше бить, я пошутил! – с округлившимися глазами закричал Валерий!
Получив относительную свободу, Михаил смог для начала засунуть в карманы недоеденные куски. Взяв отвернувшуюся от него девушку за локоть, он попытался развернуть её к себе.
– Юлечка, да расскажи ты, Христа ради, что стряслось? Неужели нам Героев Соцтруда присвоили? А плачешь тогда с чего? Или мамонты ожили на Кашандыке?
– Сам ты,… Кашандык! – всхлипнув девушка, – Мамонт ископаемый! Дурак!
Чувствуя, что опять начинается истерика, уже Валерий, подойдя ближе спросил:
– Правда, Юля, ну что ты как баба? Нормально объяснить можешь?
Это был один из запрещённых приёмов! Никогда Юлька не терпела, когда её называли «бабой»! Всегда и во всём она старалась показать шоферам, что она – ровня! А тут – «баба»! Слёзы моментально испарились, волосы стали дыбом, руки колесом упёрлись в бока:
– Я тебе дам – «баба»!
И уже почти повернувшаяся к Михаилу девушка, круто развернувшись, пошла на абордаж к Валерию! Не став испытывать судьбу, тот мгновенно запрыгнул в кабину своей машины! Щёлк! Замок встал на стопор. Но девушка уже, как перископ подводной лодки, крутанулась в сторону второй цели, оставив в покое Валерия. Михаил грохнулся в пыль на колени, воздев руки к небу заорал:
– Не вели казнить!
Из проходящего мимо рабочего автобуса с любопытством смотрели на происходящее полтора десятка человек. Валерка за окном своей машины строил страшные рожи, показывая неизвестно откуда взявшимся в его руках ножом, неизбежный конец, ждущий стоявшего на коленях!
Непроизвольно, всё происходящее вызвало улыбку не только у проезжающих, но и у самих участников трагикомедии. Михаил с кусками хлеба и колбасы, спрятавшийся в наглухо закрытую кабину, полуголый расцарапанный Валерий, и сама девушка с красным от негодования лицом, полосами туши, оставленной горючими девичьими слезами.
Поманив девушку в сторонку, Михаил подвёл её к зеркальцу брошенного на произвол судьбы «газика». Только глянув на своё отражение Юлька, ойкнув, в мгновенье ока, очутилась внутри машины и с криком – требованием «немедленно прекратить на неё пялиться», принялась в срочном порядке вытирать измазанное лицо носовым платочком. Осторожно, бочком, как краб на камешек, освещённый солнышком, выполз из кабины Валерий. Щека всё ещё продолжала гореть цветом листвы осенней рябины. Недоумение читалось в его глазах:
– Что это было, дружище? Я наверное, что то пропустил из нашей бурной аристократической, мальдякской жизни? Мне напоминает это сюжет из какой то оперетты, то ли «Два гусара», то ли «Краковские ведьмы»? Вот только убей меня, не помню, в которой из них Анна Каренина, Герасима под паровоз бросила!
– Ну если хочешь, я сейчас её позову, а ты спроси!
– Это лучше сделать тебе, по всему видно – у тебя уже звон в ушах проходить начал?
– И ты как настоящий друг, хочешь, чтобы он у меня немедленно возобновился! Благодарю покорно. Я уж лучше с ней на отвлечённые темы побеседую.
– Друг? У настоящих друзей разве могут быть секреты? А здесь что я вижу? Тайны мадридского двора, просто жалкая пародия на события, творящиеся у меня под боком! Ты когда всё успеваешь? Всё время у меня на глазах, и на тебе! Рожу то вытри, чего ухмыляешься! Вона, уже прихорошилась, фурия! Полез – ка я наверное, обратно в кабину!
– Да ладно, не боись, вызываю огонь на себя!
Михаил пошёл к «газику», из которого уже выходила Юлька.
– Юль, ну а теперь, здравствуй! Успокоилась? А теперь, во вторых, давай теперь рассказывай нормально, что случилось.
Глядя на девушку и предположить было невозможно, что это она, только что наводила страх и ужас на бывалых, можно сказать, тёртых волков, колымских дорог. На дороге стояла сама невинность по имени Юля. В простеньком платьице, с умытым миленьким личиком, с чистым и ясным как заканчивающийся день, взглядом. В смиренном взоре так и сквозило монастырское благолепие.
– Во вторых? А почему сразу во вторых?
– Ну, во первых – ты нам уже съездила по сусалам, наверное это и было вместо «Здрасьте»! И уж будь так любезна, расскажи нам, что за представление ты тут устроила! Мы ещё от предыдущего толком не отошли!
– Это вы, что здесь устроили? Там весь прииск на ушах стоит! Сказали, что вы вместе с этим комбайном, с трассы улетели!
– Это не комбайн, а экскаватор! Хотя это, наверное, уже в третьих! А почему и кто решил, что мы улетели с трассы?
– Не знаю. Позвонили в контору, а я как раз была в приёмной и услыхала.
– Вот паникёры! И что, теперь весь прииск стоит на «ушах» или только ты одна? – спросил подкравшийся Валерий.
Юлька, круто повернувшись в его сторону, хотела ответить что то резкое, но её вовремя перехватил Михаил:
– Юль, Юль, так что, правда все думают, что у нас авария?
– А что ещё думать?
– Вот дела! Слушай, давай дуй на «Широкий», здесь недалеко, отзвонись домой, главному или директору, скажи – всё нормально, мы разгрузились, ждём пока освободят трал, а механику надо сказать, чтобы освободил в гараже место, у нас с мотором что то. Мы скоро закончим и приедем. Давай, давай, Юлечка, поезжай! А я тебе потом всё расскажу по порядку. А то ведь правда, люди волнуются. А на обратном пути, ты нас всё равно догонишь, мы потихоньку ползти будем. Не сердись. Всё понятно? Ну и ладненько.
Фыркнув и бросив в сторону Валерия несколько уничтожающих взглядов, Юлька, тем не мене послушалась Михаила и уже через пол минуты, брезентовый «козлик» пылил в сторону «Широкого».
– Да брат, нажил ты себе кровницу! – с ехидной ухмылкой, опять доставая из карманов недоеденные куски хлеба и колбасы съязвил Михаил.
– Ну конечно, теперь я кругом крайний останусь! Ничего, я вот ей расскажу, что ты из буржуинского журнала цветные картинки сисястых девок навырезал и в кабине наклеил! И реабилитируюсь! Отдай колбасу!
– Ага, сейчас! Разбежался. Вон, термос с дороги подними, давай собираться. Я вот что думаю, а потянет ли наш подранок пустой трал, может мы и ждём зря? Может надо было сказать Толяну, чтобы он его зацепил и дотянул хотя бы до «Стрелки»?
– Ну а теперь то чего уж? Давай попробуем, а там и видно будет.
Пока собирались, день совсем спрятался за сопки. Запахи обострились. Природа, предчувствуя приближающуюся прохладу, раскрыла на деревьях и цветах, спрятанные от солнечных лучей, до поры до времени, тайные амфоры с вечерними ароматами. Воздух наполнялся свежестью хвои и грибным духом. Небо начало затягиваться кучевыми облаками, неизвестно откуда взявшимися, ведь всего с полчаса назад, небосвод поражал своей чистой голубизной. Комариное племя, наконец то решило податься восвояси, чтобы не быть застигнутыми темнотой врасплох. И от ихнего отсутствия, настроение, испорченное неожиданным визитом, начало постепенно исправляться. А к тому времени, когда усилиями бульдозера многострадальный прицеп вытащили на дорогу, напарники уже определили план дальнейших действий по ремонту машины, оставалось только воплотить всё это в жизнь.