В коробках оказались магнитофоны «Маяк». Сияя новенькими клавишами и кнопочками, они радовали глаза и души счастливых ребят. А открыв коробку, подаренную Николаем Петровичем, вытащили на свет с десяток кассет с плёнками. Тут же принялись заряжать одну из них. Дело пошло быстрей, когда посмотрели инструкцию. И вскоре номер гостиницы наполнился душевным голосом Вадима Козина. Вытаращив глаза от изумления, Михаил с Валерием, как зачарованные вслушивались в знакомый, и тем не менее, совсем другой голос артиста. Песня сопровождалась не игрой на пианино, когда Козин сам себе аккомпанировал, принимая у себя дома ребят, а слышался целый оркестр. Даже неискушённому слушателю было ясно, что запись сделана очень давно. Молодой и чистый, без сегодняшней хрипотцы голос, всё равно легко узнавался, хотя мог быть и перепутанным с ещё одним голосом корифея тех лет – Лемешевым.
– Это что, нам Вадим Алексеевич свои записи подарил?
– Да похоже. Наверняка это Николай Петрович выпросил у него!
– Мировой дядька!
– Кто?
– Да оба! Это надо же, такой подарок!
Музыка навеяла разные мысли у ребят. Валерий представлял, как после комсомольского собрания, он включит магнитофон, начнутся танцы и ему наконец то, удастся пригласить потанцевать Лиду Карамышеву, расположения которой добивался долго и безуспешно. От нетерпения он даже ногами заёрзал по полу. Михаил улыбнулся:
– Что, дружище, никак на польку – бабочку тебя пробило? Это же классический романс, чего ты ногами шоркаешь, как жеребец в стойле? Где поволока в глазах, томный вздох где?
– Чего ты там лопочешь, сердешный?
– На танцы говорю, пробило? Ну так пошли в ресторацию, шаркнем по душе!
– Ага, Рокфеллер нашёлся, по кабакам шалаться!
– Пошли, бульбаш, когда ещё выпадет такой случай. Ну потратим по двадцатке, напиваться не обязательно, музыку послушаем и чего нибудь покушаем!
– Поэт! Антонина Камытваль!
– А в лоб, страдалец?
– Узурпатор! Реваншист!
– Это ты с кем сейчас разговариваешь? Толмача вызывать надо! Идём в ресторацию, али нет? Оцень кусать хоцца!
– Эх, поддамся на уговоры, а то и вправду, когда ещё с таким обормотом, случай выпадет в магаданский ресторан сходить! А оденем что? В Объединение в сапогах кирзовых пролезло сходить, а в кабак нас и на порог не пустят! Туфлей то у нас нету!
– Я и говорю, деревня! Давай брюки поверх сапог выпустим, всего и делов!
Сказано – сделано. Отутюженные брюки, одели поверх начищенных до блеска северного сияния сапог. Воротники белых рубашек, для форсу, выпустили на свитера. Пиджаков не было, пришлось надеть рабочие куртки, которые долго и придирчиво натирали влажными полотенцами. В разгар веселья раздалось два коротких стука в дверь, и не успели мужики слова сказать, дверь распахнулась и вошёл Энштейн, собственной персоной.
– То – то я и смотрю, музычка льётся, свет в окошке горит, думал грешным делом и барышни хороводятся, неучтённые! А тут два женишка в поход только собираются. Далеко лыжи навострили?
– Хотим в ресторан сходить поужинать, – смущённо ответил Михаил, – премию вот дали, подарки, надо воспользоваться случаем. Вы не переживайте, Геннадий Владимирович, мы водку пить не будем!
– А мне то что переживать! Это вы переживайте, быть в ресторане и водки не попить! Срамно! А день какой сегодня, вы в курсе?
– ???
– Пятница! Это в каком же ресторане вы места найдёте? Или у вас заказано?
Это был гром среди ясного неба! Как воздух с надутого шарика с Валерия начало выходить игривое настроение. Михаил замер с шапкой в руках.
– Нет, не заказано. Мы и не подумали об этом.
– Ну -у, голуби мои, это на Мальдяке, вы можете в клуб на вечерний киносеанс придти к третьему звонку и взять билеты в первый ряд! А здесь заранее думать надо! Наградили вас, говорите? Ну, что ж, пусть так и будет. Гулять так гулять. Ресторан «Магадан», знаете где?
– Напротив автовокзала!
– Правильно. Идите туда, я вам сейчас записочку черкану, отдадите при входе, вас и пропустят. Оделись то хоть прилично, гопота? – придирчиво осмотрел ребят Энштейн, – Пойдёт, с пивком покатит! – хохотнул он. Вытащив из бокового кармана своей куртки блокнот, набросал несколько слов и протянул вырванный листок стоявшему поближе к нему Михаилу,
– На вот. Там при входе стоит лбяра здоровенная? – «Швейцаром» кличут! Это не профессия – погоняло, хотя и профессия тоже! Вот ему в белы рученьки и отдайте, а он, сердешный, тоже отдаст кому надо, вот вас и примут, прости меня, Господи, окаянного, за сказанное! А будет «бычить» – так и скажите, от Энштейна!
Михаил улыбнулся, «примут» – на воровском языке значило арестовать. А то, что начальник грузового пятака знал своё второе имя – удивило. Взял записку:
– Геннадий Владимирович, может и вы с нами? – для вежливости спросил он,
– Спасибо, – на полном серьёзе, сказал Энштейн, – мы с друзьями в «Северный» больше ходим. Там поуютнее. «Магадан» и «Берёзка» – больше для командировочных. Но вы не переживайте, тоже неплохо. На холодное возьмите крабовый салат, на горячее рекомендую цыплёнка – табака, можно ещё солянку заказать, если вы туда ужинать идёте. Не забудьте пива «Магаданского» взять, его туда нефильтрованным прямо с завода поставляют. Если водку брать будете, берите бутылкой, и чтобы запечатана была непременно, там нынче буфетчиком Савва Гнус, воровитый бестия, разбавляет!
За сборами да разговорами не заметили, как стемнело. На город опустилось влажное покрывало тумана. Даже на небольшом расстоянии, силуэты людей и зданий казались размытыми. Небольшие капельки тумана оседали на лице и одежде, нахально заползая в нос, вызывали желание чихнуть. Двигаться бегом не получалось – тротуары были не везде, и грязь летевшая из под ног, забрызгивала и без того не совсем парадную одежду. Поэтому двигались мелкой рысью, изредка, на асфальтированных перегонах переходя на галоп. Не доходя совсем немного до ресторана, остановились привести себя в порядок. Поправили взлохмаченные волосы, и протёрли, насколько это было возможно обувь.
И уже гуляющей, фланирующей походкой ресторанных завсегдатаев, подошли к парадному крыльцу, у которого сдерживаемая швейцаром, больше похожего на только что освободившегося уголовника, в любезно предоставленной армией народного спасения пёстрой одежде и должности настоящего метрдотеля, волновалась приличная по размерам группа людей, человек из десяти, плотным кольцом окружившая его. Каждый старался перекричать соседа, доказывая своё право на вход. Монументальный страж непоколебимо и невозмутимо выслушивал приводимые доводы, и рукой в белой перчатке указывал на дверь, в проёме которой висела табличка, с до боли знакомым всем советским гражданам лозунгом – «Мест нет»! Говорить, наверное, ему строго – настрого запретили, дабы не распугать почтенную публику. Растерянно оглянувшись на Михаила, Валерий развёл руками:
– Что делать будем, напарник?
Михаил, казалось, и не заметил волнующейся толпы, ледоколом врезался в стоящих.
– Граждане, поберегись! – громко почти выкрикнул он. Валерий с ходу пристроился к другу в кильватер.
От громкого окрика, все на несколько мгновений прекратили свои попытки протиснуться поближе к входу, и этого как раз хватило Михаилу, чтобы раздвинуть народ и протянуть записку:
– Швейцар, возьми вот прочитай, от Энштейна.
– А ну, осади, осади! – тут же басом загудел швейцар, раздвигая обеими руками людей, – Пропусти! Пропусти, кому сказано! – уже повышая голос, на не слушавших соискателей, – Заказано у людей! Пропусти, я кому сказал! – уже замахнулся страж рукой, больше похожей на оглоблю.
Уже зайдя вовнутрь сам и запустив ребят, развернул записку, бегло просмотрел её, и показав жестом подождать, быстрым шагом скрылся за тяжёлой висящей портьерой. Михаилу показалось, что его прошлая жизнь неожиданно вышла из-за висящей занавеси! Со всех углов дышало его прошлое! Кабацкий запах, плотным коконом взял его в плен. Со стороны обеденного зала доносились звон бокалов, невнятный гул подвыпивших голосов, запах табачного дыма щекотал ноздри. Закружилась голова. Раздался взрыв хохота, хлопок шампанского, аплодисменты и музыканты грянули «Поспели вишни в саду у дяди Вани!» Появился Швейцар с молодым, приятной внешности человеком:
– Добрый вечер! Вы от Геннадия Владимировича? Чем могу быть полезным?
Валерию в своей жизни не так часто приходилось бывать в подобных заведениях, а если быть честным до конца, то этот поход вообще был его первым опытом посещения злачных мест. Конечно же он был в ресторанах два или три раза, но… днём. Первый раз они с командиром его автороты заходили обедать в ресторан в Каунасе, когда добирались из Москвы в Дрезден, где стояла ихняя часть. Ещё тогда на него произвело впечатление великолепие убранства залов и коридоров. Прибалтика была уже почти заграницей. А не родная речь вокруг, усиливала это впечатление. Кушать подали, что и обычно везде подают, вернее сказать, что заказал командир, то и принесли – борщ, котлеты с капустой и компот. Поэтому, кроме великолепия обстановки вокруг, ничего особо и не запомнилось. Остальные раза два, тоже были привокзальные рестораны, которые и ресторанами назвать было сложно, по сравнению с тем, первым! В «Магадане» сразу вспомнился Каунас, с его позолоченными канделябрами и вычурной архитектурной лепниной! Широко открыв глаза, Валерий вращал головой по сторонам, рискуя получить вывих шейных позвонков.
В Михаиле, напротив, ресторанных дух вызвал знакомую дрожь в мышцах в предчувствии удовольствия, поэтому он без особых церемоний протянул подошедшему руку:
– Вечер добрый. Нам бы вот с другом поужинать. Трудный день был сегодня. Поможете? Геннадий Владимирович, очень лестно отзывался о вашей кухне.
– Конечно, какой разговор. Вы где пожелали бы присесть, в центре или подальше от музыки?
– Подальше, но так, чтобы весь зал было видно. Давненько мы с другом не бывали в ресторациях, скучаем –с!
Администратор ещё раз с улыбкой оглядел вновь прибывших гостей:
– Пойдёмте, я провожу одного из вас, а второй пускай пока верхнюю одежду в гардероб сдаст. Вон, в углу. – молодой человек показал рукой в каком углу и двинулся вперёд, жестом показав следовать за ним. Валерий тут же двинулся за ним, скинув на руки Михаилу свой куртец. Хмыкнув от неожиданности, Михаил, тем не менее, добросовестно посетил указанное заведение и получив номерок, один на двоих, тоже направился было в зал, но его окликнул швейцар:
– Слышь, бродяга, а ты погоняло моё откуда знаешь? Энштейн наколку кинул или сам вкурил? Что-то мне говорит, что мы с тобой похожей масти. Откуда вы? С каторги или по делам?
– Были бы мы с тобой похожей масти, вот тогда бы я и спрашивал, как тебя зовут, и откуда ты нарисовался, весь такой умный! Сказано тебе, отдыхать пришли! – И уже сам себе, идя по проходу, глазами ищя Валерия, вслух произнёс обескуражено :
– Вот дожился, шестёрка кабацкая, меня по масти своим признала! Срамота, да и только!
Столик им дали в очень неплохом месте, вдалеке от эстрады, но с отличным обзором. Танцующие пары в основном толкались посередине зала, a в третьем ряду, где стоял предложенный им столик, царило мирное щебетание, звон бокалов соседствовал с весёлым смехом, музыка не мешала разговорам, а в окно, занавешенное прозрачной ниспадающей тюлевой ажурной шторой, был виден вечерний Магадан. Публика была совершенно разная, а в вечерних одеждах и определить невозможно было, кто какой профессии.
Но приезжих и командировочных видно было сразу! Выдавал голодный блеск в глазах и объёмные портфели, которые стояли тут же, у ножек столов, расстаться с ними не хватало смелости! И даже выпивая и закусывая, обладатель государственных секретов, ногой прижимая своё сокровище, верил, что он на службе!
А прямо у эстрадной возвышенности расположились старатели – золотишники. Эту публику тоже было видно неопытным взглядом: водка лилась рекой, на коленях у каждого примостилось по паре девиц, профессию которых и угадывать было не нужно. Старатели и являлись в ресторане главной движущей силой! Лишь только смолкала музыка, одна из мадемуазелек подхватывалась с насиженного места и подойдя к одному из музыкантов, тихонечко говорила в его сторону, одновременно делая жест ручкой сжатой в кулачок в сторону стоящей рядом музыкальной колонки. В момент пролетания рученьки над поставленной внизу пустой коробкой из под шампанского, ладошка разжималась и вниз падала заветная гербовая зелёная или синяя бумажка с вождём посередине.
Оценив степень вложения, и услыхав название очередного музыкального произведения, музыканты со вновь появившимся энтузиазмом принимались терзать свои инструменты. И так как основными заказчиками являлись золотодобытчики, то и песни были под стать – «Лопаточка», «Посёлок Глухари» и многие другие, так или иначе связанные со старательской жизнью. Но гвоздём программы была песня «Поспели вишни в саду у дяди Вани»! А куплет, где «дядя Ваня, мочалит тётю Груню, в колхозной бане, на Марчекане», всякий раз встречался взрывом хохота и аплодисментов!
Недалеко от старателей сидели, то ли морячки, то ли рыбаки, а может и торгаши. Они попытались составить конкуренцию работникам кайла и лопаты, взявшись заказывать песню «У рыбака своя звезда», но старатели быстро повысили тариф на заказ, доведя его до пяти рублей, и музыканты, конкурентов старателей, стали просто игнорировать.
Меню ребятам принесла очень красивая, как им показалось, официантка. И только лёгкий налёт вульгарности обозначал её профессию, но с ними она была предельно вежлива и обаятельна. И даже услыхав от Валерия просьбу – принести борща на первое и побольше хлеба, не улыбнулась, а вежливо пояснила, что борщ к вечеру обычно заканчивается, остаётся только горячее, из вторых блюд, но она может попросить, чтобы налили солянки,
– Вам сколько порций? Одну, две?
Непроизвольно Михаила кинуло в жар от неопытности сменщика,
– Одной порции будет достаточно, – любезным тоном сказал он,
– Пару салатиков на ваше усмотрение, пожалуйста, две порции цыплят табака, картошечки поджаренной, по домашнему и пива – говорят оно у вас необыкновенное, ну и графинчик водочки, граммов на триста, я думаю подойдёт, для начала.
И увидев удивлённое лицо Валерия, добавил:
– Барышня, и передайте пожалуйста Савве, что ежели мне водочка покажется разбавленной, я ему уши надеру!
– Зачем ты водки взял? – зашипел Валерий на него, как только официантка отошла от столика,
– Да? Ты будешь борщом давиться, а мне что делать? Не дрейфь, Валерик, мы грамм по сто пятьдесят примем и всё! Ты вокруг посмотри! Если у нас водочки на столе не будет, нас же засмеёт народ!
– Прекрасно можно было и пивом обойтись! – не унимался напарник.
Не успели они как следует повздорить, прибыл графин с водкой и салаты. Только – только Михаил наполнил рюмки – принесли пиво, в большом пузатом кувшине, из стекла похожим на горный хрусталь. Под вторую, налили в высокие стаканы и пива. Пока Михаил рассматривал пьющую и жующую публику, Валерий расправился с салатом, заедая хлебом и запивая пивом!
– Э! Бульбаш, ты куда торопишься? Ты бы тост сказал, что ли! Поздравил меня с правительственной наградой! Чего ты трёшь, как на пожаре! Аж бугры по спине идут!
– Мы сюда поужинать пришли? Вот я и ужинаю! А поздравить и ты меня можешь, у тебя ещё не всё потеряно.
– Серая ты душа. Разве можно пить без тоста? Это не застолье, а пьянка. Ну, первую, для аппетита, куда ни шло, а дальше тосты говорить надо! Вот я тебе расскажу интересную вещь. Как ни удивительно, но в Армении, нет ни одного вытрезвителя!
– Ну, да! Ты ещё расскажи мне, что армяне и водку не пьют!
– Ещё как пьют! И не вот эту, от которой кроме головной боли на утро и вспомнить нечего будет, а настоящую тутовую водку! А она покрепче этой, раза в два будет! Всё дело в том, что армяне за столом любят разговаривать. У них почти все дела решаются за стаканом доброго вина, куском ароматного шашлыка и дружеской, неспешной беседы! А если водку пьют, никогда дно в рюмке не оголяется. Сделал глоток и поставил.
Начинает всегда самый уважаемый человек, обращаясь к сидящим с ним за одним столом, спрашивает у них, кто будет старшим, то есть тамадой. Вот кого назначат, тот и продолжает застолье. Пьют за родителей, кто жив – хорошо, пожелают долгих лет и здоровья, кого нет – Царствия Небесного. Потом переходят к детям, внукам, племянникам, гостям, соседям. Вот за всех по глоточку и выпивают.
Женщины одни блюда подносят, другие, которые уже остыли, уносят разогреть. Садились кушать день – деньской был, не успели глазом моргнуть – утро следующего дня наступает! Если праздник какой и на работу не надо, начинают подавать хаш! Ты кушал армянский хаш? Э, значит ты ещё не жил на этом свете! Настоящий армянский хаш, сваренный из говяжьих ног! Всю ночь бульон кипит на медленном огне, а утром его снимают и разливают по тарелкам. В тарелки мелко – мелко крошат лаваш, тонкий армянский хлеб, испечённый в тундыре – армянской печи, и специально подсушенный для хаша! Приносят подносы с нарезанной зеленью. И вот тогда, наливают только водку! Завершая трапезу, выпивают по три рюмки, заедая ароматнейшим бульоном с зеленью и лавашом! А только потом женщины начинают варить кофе! Ты пил настоящий армянский кофе, помолотый только специальной ручной кофемолкой, сделанной из настоящей бронзы? Нет? Слушай, зачем ты прожил столько лет на свете? Ничего не видел, ничего не знаешь! Вот и скажи мне, как можно после такого застолья, встать из – за стола пьяным?!
– Вот тут я тебе полностью верю! После такого встать просто невозможно! Это ж немыслимо, столько сидеть и объедаться! Я бы наверное и не выдержал, встал и ушёл!
– А нельзя!
– Как это нельзя?
– Вот так! Надо спросить разрешения у старшего, и если уж он, сочтёт твою причину уважительной, может и отпустит! А иначе обидишь всё застолье!
– Тамада, ну давай тогда выпьем, ты так красиво рассказывал, что я проникся уважением и к нашему столу. Но так как шашлыков у нас нету, для хаша ещё рано, водки тутовой тоже нету, за лавашом послать некого, а хорошего кофе здесь видимо не сварят, давай выпьем за нас с тобой, за наш каторжный труд, за то чтобы этот рейс прошёл у нас без приключений! Видит Бог, я сколько испытал за последний месяц, что и во всей предыдущей жизни не видел! За тебя Михаил, за меня, за нашего Краза, за трассу Колымскую! Дай нам Бог дороги ровной, удачи в делах, и чтобы на Гаранинском перевале, ворота закрывать не забывали!
– Ай, молодец! Как красиво сказал! Верю, что настоящий джигит из тебя получится, если пару рейсов ещё со мной сделаешь!
– А куда же мы теперь друг от друга денемся! Вот приедем домой, мотор поменяем, да мы всей Атке нос утрём! Будут завидовать нам, как мы на новом моторе, «Катарпиллеры» таскать начнём!
– Вот за это дело, грех не выпить! – Михаил потянулся к графину. Оказалось, посуда уже стояла пустая! За разговорами, друзья и не заметили, как опустошили его. Переглянувшись, не сговариваясь, подняли руки вверх:
– Официант! – и зашлись в весёлом хохоте! Вместе с официанткой к столику подошёл и администратор: – У вас всё нормально?
– Да, спасибо.
– Вы не будете возражать, если мы к вам подсадим двух девушек. Они тоже поужинать пришли, а сегодня только вы внушаете наибольшее доверие. Девушки приличные, у одной из них сегодня какое то событие. Это мои землячки, с Кубани.
Михаил аж взвился:
– Так ты с Кубани? А откуда? Я сам с Кубани.
– Я с Усть Лабинска. Девушки с Кропоткина. Вернее, одна из них.
– А я с Армавира. Знаешь где это?
– Ни разу там не был. Слышал, что на границе со Ставропольским краем.
– Точно. Веди землячек. Никому в обиду не дадим! Слушай, ты скажи, хоть как тебя зовут, а то и не познакомились даже, земляки называется!
– Володя, Кулик – фамилия.
Михаил протянул руку:
– А я Михаил, это мой друг и напарник Валерий. Он хоть и из Белоруссии, но отличный парень! – пошутил он.
– Очень приятно. Отдыхайте, пойду приведу девчат.
Скоро к столику официантка вместе с заказом подвела и двух девушек, хотя девушками их назвать можно было с большой натяжкой. Скорее это были зрелые, молодые женщины. А одна из них, явно была армянской национальности. Даже еле заметные усики пробивались над верхней губой! Подсевшие гостьи явно были не новичками в этом заведении, расположились по хозяйски, достав из сумки сигареты, сразу закурили и только потом обратили внимания на сидевших ребят:
– Здравствуйте, молодые люди. Спасибо за гостеприимство. Володя говорил вы с Кубани? Здорово, что и в этой глуши можно встретить земляков. По интонации голоса, по поведению, Михаил сразу понял, кого судьба привела к ним за столик и сразу проникся неприязью к обеим подружкам, хотя ничего плохого они ему и не сделали. В своей бурной прошлой жизни он достаточно нагляделся на таких девушек. Но как здраво подсказывал ему рассудок, никто и не посягал на их с Валерием целомудренность. Зато у напарника неожиданно прорезались крылья за спиной, речь стала блистать остротами и афоризмами! Откинувшись на спинку стула, Михаил с удивлением наблюдал за своим другом и не узнавал его!
– И это мы всего по сто пятьдесят грамм приняли! – подумал он, – а как напарник кенором разливается!
Девушки с заказом не спешили, а Валерий уже ещё раз подозвал официантку и заказал кроме своего графинчика водочки ещё и бутылку шампанского. Заказ принесли быстро, и Валерий сразу взяв инициативу в свои руки, принялся открывать угощение. Михаил с улыбкой наблюдал за развивающимися событиями, до поры до времени решив не вмешиваться. Налив себе пива, он скромным тихоней сидел и размышлял над превратностями судьбы. Не так давно, его комсомольский вожак чуть ли не в драку кидался, коря его за заказанные триста грамм водки, а тут – гляньте, раздухарился! Не видя ничего в этом предосудительного, он так и сидел, с улыбкой глядя на завязывающееся тесное знакомство. Начали обмениваться именами, Валерий назвал себя, девушка армянской национальности оказалась Светланой, а вот когда её подружка назвала своё имя, Михаил не выдержал и в голос расхохотался!
– Простите, как? – переспросил он,
– Раймонда! – с вызовом повторила та.
– Простите великодушно ещё раз, – смеясь, ответил Михаил, – просто неожиданно очень. Сейчас всё больше встречаются советские имена, а тут сразу – Раймонда! Как в опере!
– Вот именно – советские! И меня родители назвали Рая, а я не хочу! Мне Раймонда больше нравится! И ничего смешного здесь нет, – обиженно надула губки гостья. Это молчаливый серьёзный парень ей сразу не понравился. То ли дело весёлый и обходительный его друг! Видя, что понимания не достигнуто, Раймонда ещё ближе подвинулась к Валерию, изредка бросая на Мишку уничтожающие взгляды. Зато Светлана явно больше симпатизировала ему. И когда зазвучала очередная медленная мелодия, сама пригласила его на танец. Одёрнув свитерок, Михаил с дамой пошли в центр зала. Света танцевала легко и свободно. Михаил тоже умел неплохо танцевать, но когда это было! Поначалу он путался в своих и чужих ногах, но ведомый умелой партнёршей, быстро освоился, и скоро перехватив инициативу, сам повёл девушку! Первый танец пролетел быстро, на разговоры времени не хватило, всё внимание было отдано тому, чтобы своими кирзовыми сапогами, не дай то Бог, наступить партнёрше на ногу! К удовольствию обоих, музыканты, одаренные невидимым благодетелем, едва закончив одну песню, сразу принялись за другую и они не пошли за столик, а продолжали танцевать, уже более спокойно и поэтому Михаил поинтересовался:
– Часто здесь бываешь? Хорошо танцуешь!
– Часто не часто, но раза два в месяц ходим. Когда Володькина смена. Особо денег нет, по ресторанам ходить. А танцевать люблю. Только ради этого и хожу! Райка – та больше знакомства заводит. Ей замуж хочется!
– А тебе?
– А мне – нет! – отрезала она, – я уже там была один раз, хватит!
– Неудачно?
– Наоборот, удачно. Вовремя разбежались, детей не успели наплодить, – и такая злость зазвучала в её голосе, что Михаил решить эту тему больше не развивать, но Светлана сама продолжила тему:
– Ты кем работаешь?
– Водителем.
– И много зарабатываешь?
– Я как то не задумывался. Наверное не очень. У меня и надбавок то ещё почти нет.
– А по ресторанам ходишь!
– Это нам с другом премию дали! Вот и решили отметить.
– Женат? – и тут же засмеялась, – Хотя, чего это я у командировочного такую глупость спрашиваю, конечно же нет! Или женат?
Чем то холодным пахнуло на Михаила. В сердце неожиданно защемило. В его жизни, конечно же были женщины. Но след в душе оставила только одна. Но она уже была чужая. А Юлька? – подумал он, – Юлька была превосходным человеком, добрым, чутким, отзывчивым, но товарищем…Товарищем. Вот только любви в душе не было, как Михаил не прислушивался к себе. Было только чувство вины. Он виноватил себя с того самого вечера, когда не хватило мужества оттолкнуть потянувшуюся к нему девушку. Его перемена настроения сразу насторожила партнёршу по танцу:
– Я чего то не то спросила? Ты весь напрягся! Извини, если чем обидела.
– Да ты и не при чём. Вспомнил просто. Не женат я в последнее время.
– О, как! А был?
– В этой жизни – нет! Давай- ка, Света, эту тему не развивать, а то ничего хорошего у нас не получится. Мы оба из бывших, ты – жён, я – мужей, поэтому давай танцевать! Музыка плавно заканчивалась, танцующие пары потянулись к своим столикам, как вдруг, грянув мощным аккордом, закружила и задробила красивым перебором задорная «Лезгинка»!
Ноги сами по себе начали выделывать соответствующие кренделя. Светлана, раскинув руки пошла по кругу не отставая от Михаила. Этот танец в ресторане популярностью не пользовался, поэтому танцевать пришлось им одним. Но это было только на руку, а вернее сказать, на ноги! Танцоры удивительно стоили друг друга! – задорная кавказская удаль, вылившаяся в огненном переборе гитарных струн и движении танцоров, точно определяющих отношении души к танцу! Света оказалась удивительно пластичной, и в тоже время подвижной напарницей. А когда танец перевалил за середину, в круг вихрем ворвался ещё один лихой кавказский джигит, как ни странно это прозвучит! Высокий, с тонким, как будто выточенным станом, черноусый красавец! В зубах у парня был нож, а широкая, белозубая улыбка, очень эффектно его дополняла! Со стороны эта улыбка смотрелась свирепым оскалом, а развивающиеся волосы и рубашка, дополняли сходство танцующего, с настоящим горским жителем! Сидящие за рядом стоящими столиками, встали и громко хлопая, присоединились к танцу! А парень, встав на одно колено, и тоже хлопая в ладоши, ужом вертелся вокруг девушки, умудряясь при этом смотреть ей прямо в глаза! Польщённая таким вниманием, танцовщица тоже в долгу не осталась и закружила по всему залу в красивом круговороте! Юбка девушки встала колоколом, обнажив выше колен стройные ноги, но это только добавило прелести в такое зрелище. И Михаил, чувствуя, что его затирают на вторые роли, тоже добавил огня! Его ноги, обутые в кирзовые сапоги, замелькали с такой быстротой, что казалось ещё немного и подмётки не выдержав, разлетятся в разные стороны! Вскочил на ноги и черноусый! Нож был переправлен за пояс, а руки как крылья у горного орла, развернулись во всю ширь! Кисти рук, локти и плечи вращались независимо друг от друга! Казалось, ещё мгновенье – и он полетит по залу!
Несколько старателей, взбудораженные задорной музыкой, попытались составить конкуренцию танцующим ребятам, но у них ничего не получилось и их со смехом вытащили зрители с круга, чтобы они не мешались. Закончилась музыка, но не отпускали зрители с круга ребят, хлопая ещё и ещё. Ресторанные музыканты – толковые психологи, не начиная новой мелодии, они лишь раззадоривали людей, продолжая в такт закончившейся музыке, стучать барабаном! И уже через несколько секунд, один из подвыпивших золотишников, перекрикивая шум и гам ресторана объявил, обращаясь к оркестрантам:
– Эй, лабухи, а ну, жарь по новой! Давай эту басурманскую! Я вам покажу, как плясать надо! – и полетели в сторону эстрады, скомканные фантики денег!
«Лабухам» не надо было повторять дважды, и снова закружили в танце черноусый джигит и Светлана. Михаил не стал участвовать в танце на «бис». На его место яро претендовал пьяный старатель. Пытаясь повторять движения, подсмотренные заспиртованным оком, он нелепо раскидывая руки тоже пытался пройтись волчком, но сметая с пути несколько человек, завалился на ближайший столик. Сразу возникла потасовка. В ресторане это обычное дело. Народ, подогретый парами алкоголя, чувствует себя храбрым и сильным. Поэтому ввязывается в драку по малейшему пустяку.Кто кого бьёт и за что, разбираются уже потом. А вначале, азарт ударить первым, преобладает над разумом. Уже сидя на своём месте, Михаил наблюдал за начавшимся мордобоем.
А Валерий, казалось, перестал вообще замечать всё вокруг, уже взяв Раймонду за руку, ворковал ей на ушко что то смешное или увлекательное, потому что она то и дело звонко хохотала, откидываясь на стуле. Даже начавшийся шум, совсем ненадолго отвлёк его внимание. Убедившись, что напарник на своём месте, он ещё ближе придвинулся к подружке, уже почти слившись с ней в одно целое. Удивительное дело – в полном зале ресторана, Михаил вдруг почувствовал себя совсем одиноким. Звучащая музыка отошла на второй план, мимолётно отметив про себя: – «Молодцы музыканты! Работа работой, а драка дракой! Одно другому не мешает!»
А потасовка набирала обороты! Старатели и здесь, всё делали на совесть.Те, кому досталась от них оплеуха, уже не принимали участие в народной забаве, мирно отдыхая под столами! А они, как косари по полю, пошли по танцплощадке. «Хэкая» и «гэкая», влаживая в каждый удар душу, работяги, разметав всех желающих и сочувствующих, дошли уже до Светланы с напарником. Михаил всё это видел, но ввязываться отчего то, не было никакого желания. Злой бесёнок по имени «Ревность», нашептывал ему на ухо:
– Вот и пусть джигит покажет своей даме, что не только ногами перебирать умеет! А то смотри ты, ушлый, нож схватил в зубы и думает, что самый смелый! Щас небось и ножик в штаны провалится!
Но Мишка просчитался! Нож из за пояса у парня выхватила Света! Выставив его впереди себя, сама загородила незнакомца, она напоминала разъярённую фурию!
– А ну давай, подходи! Кто первый? Суслики неумытые!
Не ожидавшие получить такой яростный отпор, нападавшие замешкались.
А на шум драки с вестибюля уже летел Швейцар, как конница товарища Будённого из засады! Парадная ливрея предусмотрительно была уже снята, видно не в первой приходилось стражу порядка наводить лоск в своём заведении. Руки, как крылья ветряной мельницы вращались, сливаясь в сплошной полукруг. Врезавшись в боевые порядки старателей, он сразу им нанёс ощутимые потери в живой силе, выбив сразу двух бойцов, но проглядел в пылу баталии одинокого драчуна, который долго не думая схватил первое, что попалось ему под руки, и врезал Швейцару с размаху по организму! А попался, тщедушный очкарик, который сдуру полез с увещеваниями прекратить народную забаву. Как две сбитые в городках фигуры полетели они по полу в направлении вестибюля.
И уже втроём, старатели направились к оторопевшему джигиту и его амазонке. Рукой, похожей на клешню краба, здоровенный искатель сокровищ, не напрягаясь выхватил у Светланы нож и не глядя куда, зашвырнул его в зал. Второй, схватив танцора в охапку, вращая выпуклыми, налитыми кровью глазами, смотрел об какую из колонн, подпирающих ажурный потолок, его шарахнуть. Светлана испуганно закричала. Услыхав её крик, Раймонда встрепенулась, ища глазами подругу. Вот тут уже деваться Михаилу стало некуда, тем более что его напарник, окрылённый успехами на любовном фронте, решил показать себя и на боевом ристалище, вскочил с места и направился к месту боевых действий. Поняв, что сейчас количество пострадавших от старательского произвола ещё больше увеличится, Мишка тоже вскочил, быстро обогнал Валерия, на ходу предупредив его:
– Займись Светкой, у неё истерика сейчас начнётся, а я этих молотобойцев успокою!
Несколько секунд потребовалось ему чтобы оказаться рядом со здоровенным золотишником и джигитом, который тоже оказавшись парнем не из робкого десятка, и уже принявшим классическую боксёрскую стойку, но безалаберно был скручен, вопреки всем правилам честного английского бокса
– Тоже небось комсомолец! – невпопад подумалось ему, – и чего их всех тянет на «классику»? Они что, в детстве не дрались в подворотнях?
Старатели уже сознавая, что равных им нет и в ближайшее время не будет немного расслабились, видя перед собой лишь беззащитную девушку. Не обращали они никакого внимания и на беспомощно барахтающегося в объятиях своего друга, одинокого джигита, поэтому несказанно удивились, увидевши перед собой ещё одного заступника, тем более что ростом Михаил особо не выделялся, атлетическим сложением тоже. Они с интересом глядели на приближающегося парня, гадая, его сразу прибить или дать слово молвить?
Но к концу неудавшегося вечера, Михаилу расхотелось разговаривать, поэтому, не говоря ни слова он, подойдя поближе к продолжавшему держать джигита старателю, врезал ему отличным кирзовым начищенным сапогом прямо промеж ног! Видимо это был убийственный довод, потому что мужик сразу отпустил танцора, схватившись теми же руками за собственные принадлежности. Из открывшегося рта, вырвался не всеми ожидаемый рык поверженного буйвола, а писк полевой мыши, попавшей в жатку комбайна. На секунду оторопев от этакого нахальства, друзья пострадавшего оба разом кинулись в атаку. Мишка не стал ждать её развития, а легко уклонившись от перевших на него тараном землекопателей и оказавшись у них за спиной, кулаком как кувалдой забивающей сваи, засадил обоим с промежутком в пару секунд, по нестриженным и нечёсаным затылкам. Можно конечно было вдогонку и ещё добавить, но и без того мужики, как сражённые, рухнули прямо около эстрады. А съёжившемуся в позе зародыша третьему ихнему собрату, уже влепила пендаля подскочившая Светлана. Она бы и ещё добавила, но Михаил взяв её под локоток, настойчиво повёл к своему месту за столик. Валерий замыкал почётное отступление, прикрывая тылы.
К тому времени и Швейцар стал подавать признаки жизни, поливаемый водой, как кактус, официантками. А когда уже рассаживались по местам, и милиция подоспела. Как санитары на поле боя, они подхватили поверженных старателей и поволокли их в вестибюль. За ними, зверски вращая глазами, поспешил и Швейцар. По его виду с уверенностью можно было сказать, что им ещё предстоит немало неприятных минут, как в кампании милиции, так и в его. За всей этой суматохой, забыли о кавказском танцоре. Пока успокаивали Светлану, пока пожимали руки в благодарность соседям по столикам, не сразу и заметили стоящую официантку с полным подносом шампанского и фруктов. А когда обратили внимание, изумлению не было предела! Виноград в Магадане в конце октября – это сказка! Следом за официанткой шёл сам джигит с двумя бутылками водки. Музыканты, решив что лучшей наградой будет песня, без дополнительных ассигнований грянули «Сулико», справедливо посчитав её достойным призом победителю, а может быть и потому что из кавказского репертуара они только и знали, «Лезгинку» и «Сулико».
У парня оказалось красивое имя – Султан! Он был кабардинец и работал тоже водителем, в «Сельхозтехнике». Потом, своё почтение выразил и «Швейцар», присоединившись к застолью. Его, как получившего травму на производстве, на весь вечер освободили от исполнения обязанностей. К закрытию ресторана за столик подсел и администратор Володя Кулик, а уже после закрытия, к ним примкнули и музыканты с официантками. Незабываемая была ночь! А если учесть, что над рестораном была гостиница, куда все плавно переместились, когда ворчливые уборщицы перестав ворчать, перешли на крик, то события последующей ночи, перестали быть незабываемыми, а перешли в область фантастических! Пиры Валтасара померкли!