Ледоход на реке Бохапча. 30-е годы ХХ-го века.
С марта 1933 года я был зачислен в штат экспедиции. Начальником экспедиции был Цареградский, заместителем — Раковский. Экспедиция была организована из расчёта 12 полевых партий (в партии минимум 8–12 человек). Все партии были укомплектованы опытными геологами, топографами, геодезистами, прорабами, а также подбирали лучших рабочих и весь необходимый персонал.
Продукты и всё необходимое оборудование из расчёта на три года завозили зимой из Магадана на тракторах и лошадях на Бохапчу, где до наступления весенних паводков должны были построить кунгасы из расчёта 5–6 тонн грузоподъёмности.
Спуск карбаза на воду. 30-е годы ХХ-го века.
Для выполнения этих работ на Бохапчу Дальстроем были посланы рабочие и всё необходимое для строительства. Со строительством мы очень торопились, чтобы не пропустить весенний паводок, иначе наши кунгасы могли не пройти бохапчинские пороги и перекаты.
Дальнейшее по Колыме нас не страшило, а наоборот, радовало. Но одного боялись — что фарватер Колымы ещё не был обследован и могли заехать в такую протоку, откуда на карбазах не выйти, но надеялись, что ниже реки Средникан на Буюнде найдём проводника, который знает фарватер Колымы. Лошадей и другого транспорта с собой не брали, знали, что по намеченному нашему маршруту у якутов есть лошади и олени и при необходимости будет можно нанять у них.
По перекатам Бохапчи. 1931 год.
Строительство кунгасов было закончено вовремя и, закончив погрузку, мы при первой возможности тронулись в неизведанный путь по Бохапче, хотя пороги и перекаты были залиты водой, по по берегам ещё лежал снег и местами на наледях была большая толща льда, от которого очень трудно было отталкивать кунгасы. В узких местах лёд приходилось прорубать топорами.
Июнь на реке Бохапче. Начало 30-х годов.
Бохапчу проходили с большим трудом, но крупных аварий не было, за исключением мелких пробоин. Пробоины в кунгасах быстро ликвидировали, хотя работать приходилось в ледяной воде.
Потерь в грузе и жертв не было, если не считать частично подмокшего снаряжения. Если кто заболевал — у нас было достаточно медикаментов и врач. Главным медикаментом против простуды был большой запас спирта, после ледяных купаний выдавали по 100–150 грамм на человека, чего мы не могли себе позволить в моё первое плавание.
Река Колыма. Кунгасы у Усть-Среднекана. 30-е годы ХХ-го века.
По прибытии в Среднекан, по распоряжению Цареградского, отделились две приисковые партии. Одна партия под руководством геолога Трушкова должна была пройти рекой Сеймчана, перевалить через реку Ясачная и с опробыванием прийти на базу. Вторая партия под моим руководством должна была плыть по реке Колыма, сделать приспособление и опробывать все возможные реки и ключи, впадающие в Колыму. Обе партии должны были к октябрю вернутся на базу экспедиции.
Остальные продолжили сплав до намеченной базы экспедиции, им ещё надо было пройти 500 километров, торопились успеть ещё в это лето выйти на приисковые работы.
Мы оставили себе на кунгасе всё необходимое для летних работ, остальное перевезли на другие карбаза (большие лодки). Нас осталось 9 человек, в том числе и Катюша — моя жена.