– Какая такая история? – пожал плечами Соловей. – Естественная. Помер он. От старости и злоупотребления алкоголем. В девяносто восемь лет.
– Вообще зверь был, не человек, – с неподдельным восхищением сказал Перец. – Он еще в шестьдесят пять ухитрялся размножаться… А чего это, болтают, хрипел он перед смертью?
– «Дарби, дай рома», – неожиданно проявил Соловей начитанность. – Водки требовал, ну как ты думаешь?
– А я вот другое слышал, – пробухтел похожий на неряшливого пожилого откормленного татуированного монаха Перец. – Что говорил он про бочку и косое дерево на мысу…
– Ох ти господи, – сокрушенно покачал головой Соловей. – Фантазеры народные. Тут на каждом мысу косое дерево. Потому что прямых нет. И бочка ржавая валяется. От геодезистов, потому что они на всех мысах побывали.
– Байка эта очень старая, – повернулся Соловей к Маканину. – Народное переложение популярной книги Стивенсона «Остров сокровищ». Что старый Кибер, который был вообще-то военнопленным чехословацкого корпуса в Первую империалистическую войну, прибыл сюда вместе с неким генералом Пепеляевым. И, естественно, везли они с собой сокровища несметные. Конечно, иначе какой же Пепеляев генерал без сокровищ, а? Пустяк и тьфу, не бывает у нас генералов без сокровищ. Белогвардейских к тому же, генералов. Пепеляева этого здесь то ли шлепнули, то ли посадили, а Кибер остался. На свободе и с сокровищами. Ну не идиоты ли, а? – Соловей скорбно посмотрел на дно стакана и плеснул себе огненной жидкости. – И вот, дескать, зарыл где-то здесь, на берегу, Кибер немерено этих сокровищ. Их время от времени даже искать начинали. Причем, что характерно, – его кровные родственнички. Двое младших сыновей – Герман и Никанор.
– Это у Кибера столько детей было, – пояснил Василич, ловким движением штурвала обходя галечную косу и выводя катер в открытое море, – что у него имен человеческих на них уже не хватало. Последних он как собак уже называл
– Домна, Лукерья, Никанор…
– Ну вот этот Никанор как-то по пьяни даже отца за руки подвесил, пытать начал – где это ты, папаша, свои мильоны закопал, – начал очередную мрачную повесть Соловей (а знал он их, как уже понял Маканин, нескончаемое количество). – Насилу отбили его другие Киберы. Никанор-то из них как самый дурной, естественно, самый здоровый…
– Тем не менее у старого Кибера деньги всегда были, – напомнил о себе Перец.
– А знаешь, почему они у него были? – разозлился Соловей. – Потому что пахал старый Кибер как проклятый, чтобы ораву эту свою обеспечивать…