Особый контингент

1944 год есть все основания считать годом особенно уверенного становления. «Комбинат 72-го километра, включающий в себя стеклозавод, – пишет А.Р. Гридасова в корреспонденции «Местные ресурсы в помощь Дальстрою», – менее чем за год вырос в крупное промышленное предприятие. Объем выпускаемой продукции по сравнению с 1942 годом увеличился в 1943 году в 2,5 раза, а в 1944 году – более чем в три раза. За короткий промежуток времени наш комбинат освоил и выпускает десятками тысяч специзделия из дерева. Полностью покрывается потребность в кузовах для автомашин «студебекер», в значительной мере — для «ЗИС-21» и «ЗИС-5». Обеспечивается потребность в стекле оконном и автомобильном, для автофар, аптечной и тарной посуде и т. д. Процесс выделки и обработки непрерывно совершенствуется. За один только прошлый год внедрено 155 рационализаторских предложений с годовой экономией в 213 тысяч рублей.

Тепловые агрегаты стеклозавода работают на местных огнеупорах, срок службы которых должен обеспечивать работу стеклоплавильных печей на протяжение 4—5 месяцев. Но благодаря большой заботе специалистов, огнеупоры при непрерывной температуре до 1450 градусов выдерживают работу по 7—8 месяцев, что дает до 200 тысяч рублей экономии государственных средств.

Следует рассказать о таком случае. Недавно в стеклоплавильную печь упала огнеупорная горелка. Поступление газа резко сократилось, что грозило выводом печи из строя на длительное время. Мастер Мельников в ватной одежде, обливаемый холодной водой, несмотря па высокую температуру, достигающую возле печи 1100—1200 градусов, сложил новую горелку и предотвратил аварию.

В подарок к 1 Мая комбинатом изготовлены образцы цветных стекол для электросварочных масок.

Нет надобности доказывать, какую огромную пользу Дальстрою приносит местная промышленность Колымы, находя все новые и новые источники внутренних ресурсов для производства изделий, ранее завозимых. Вот характерный пример: оконным стеклом, выпущенным до 1 мая этого, 1944-го, года, остеклено до 800 домов (в переводе на стандартные восьмиквартирные дома). Морской транспорт получил возможность перевезти 175 тонн других, более нужных Дальстрою грузов. Достигнута экономия в 600 тысяч рублей государственных средств от сокращения боя при транспортировке стекла».

Промкомбинат и входящий в него стеклозавод работали, конечно же, не в отрыве от других производств области, а тесно взаимодействуя с ними. Взять те же огнеупоры, о которых упоминается в материалах. Они ведь в стеклопроизводстве позиция не последняя. «Советская Колыма» рассказывала:

«Печи, которые сложены на стекольном заводе, сделаны из колымских материалов. Стеклобрус — высококачественный кирпич больших размеров — готовил для стекольного Аркагалинский завод огнеупоров. Ни его начальник Кислухин, ни мастер Пугач до этого никогда с производством стеклобруса не сталкивались. Все делалось по чертежам, а необходимые технологические данные брались из литературных источников. Два месяца длился период освоения нового вида материала. Глина и шамот размалывались до самой мелкой фракции, прессовались и формовались вручную. Особенно тяжелым был процесс сушки и обжига. При малейшем нарушении температурного режима кирпичи стеклобруса трескались. Сегодня это в прошлом. Стеклобрусом Аркагалинского завода огнеупоров выложена внутренняя поверхность стеклоплавильных печей, а также лавы — площадки для раскатки окопного стекла».

Предприятия области помогали, чем могли, а со стекольного к ним продукция шла. К тому же стекольный, как и все предприятия, шефствовал над одним из приисков — «Ключ Ударник» (239-й километр Тенькинской трассы).

Кстати, это шефство и спасло тогда Новосада от Индигирки. Никишов, когда ворот рубахи Анатолия Иосифовича отпустил, потребовал его рабочее сведение: документ, как теперь у шофера права. Взял их — и в карман. А Новосаду на следующей неделе предстояло везти на прииск продукты. Он и сейчас помнит: бочонок сметаны, пять-шесть мешков редиски с ботвой, 200-литровую бочку спирта, две свиные туши. Вот Жиров и нашел предлог к защите Новосада Гридасову привлечь. Позвонил ей: так и так, ехать надо, а водитель без рабочего сведения…

— Направь его ко мне, – распорядилась она.

Приехал Анатолий Иосифович к самой Александре Романовне в управление Маглага.

Приняла она его а кабинете — красивая, свежая. Вообще-то ее в лагерях Матерью звали. По-доброму, в отличие от супруга,

— Как же тебе не стыдно, – журит.— Мы на дачу, погода прелестная, а ты нас пылью, пылью…

— Не знал ведь я, зеркал-то нет,—оправдывался Новосад.

— Ну, знал — не знал, а Иван Федорович распорядился тебя на Индигирку.

— Воля ваша…

Что еще мог сказать заключенный?!

— Наша-то наша,— согласилась Александра Романовна,— да ладно, стекольненцев беречь надо.

Встала, открыла сейф, вынула оттуда рабочее сведение и отдала Новосаду. Отлегло у пего от сердца. Снова ведь прииск впереди замаячил.

Берегла стекольненцев Гридасова. Это верно. Если командировали человека на прииск, считай, списывали. Или погибал он там, либо по другим причинам оставался. Редко кто возвращался. Вот Гридасова и убедила Никишова:

— У меня на стекольном специалисты, особый контингент. Им замены нет.

И договорилась с мужем: стекольный выезжает на прииск и возвращается только всем коллективом.

Анна Романовна Гридасова… «Я не помню внешне эту женщину, но о всесилии ее говорила вся Колыма,— написал В.М. Зуйков,— Я пошел в школу в Атке. Учительницу к нам на урок приводил в класс и потом выводил солдат-автоматчик. И только по распоряжению Гридасовой педагога освободили от конвоя. Имя ее в нашей семье часто упоминалось. Называли ее мои родители Гридасихой, как и вся зековская Колыма».

Коллектив на заводе па самом деле сложился и работящий, и творческий. Иначе, откуда такие успехи?! Только принуждением многого не добьешься. Обращает на себя внимание резолюция совещания партийно-хозяйственного актива Дальстроя, принятая по докладу его начальника И.Ф. Никишова. В ней говорилось: «Актив отмечает особое значение лагеря в работе Дальстроя, как основной рабочей силы. В лагерях проделана большая положительная работа по приведению в порядок жилого фонда, усилению режима охраны, улучшению быта заключенных. Укреплены кадры лагерных работников и охраны.

Работники лагеря и охраны оказали серьезную помощь горнякам в деле добычи металла. Однако не все хозяйственники до сих пор поняли значение лагеря для работы Дальстроя. Еще есть руководители, которые лагерями почти не занимаются, не бывают к общежитиях заключенных, в столовых, не организовывают должного сохранения рабочей силы, а все руководство лагерем сводят к грубости и ругани. Необходимо вести жестокую борьбу с лодырями и прогульщиками в лагере, но одновременно заниматься улучшением условий быта хорошо работающих заключенных, проявлять к ним деловое, внимательное отношение».

Конечно, заявление, что «работники лагеря и охраны оказали серьезную помощь горнякам в деле добычи металла», в свете того, что теперь знаем о большинстве работниках лагеря и охраны, вызывает в лучшем случае горькую усмешку. Но вместе с тем не исключено, что в Маглаге, руководимом непосредственно женой начальника Дальстроя, на виду городской общественности, мерзостей могло быть и меньше. Учтем также, что 72-й км трассы по климату, в сравнении с остальной Колымой, райский уголок. Да и стекольный завод в этом роде — единственный. Так что резолюция совещания конкретно для здешних мужского и женского ОЛП могла что-то значить и на деле.

Могла. Но значила ли?!

Глава из книги Шалимова Ю.Б. Легенды и быль Колымского стекла. Магадан, 1992 год.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *